Основные подходы исследования

К 2011 г. на уровне высшей политической элиты России на словах наблюдается всеобщая идейная приверженность и вос­требованность модернизационного концепта. Однако подавляю­щее большинство представителей власти сходятся в том, что мо­дернизация целесообразна в рамках существующего порядка. Т.е. под модернизацией понимается не смена негодной, нежизнеспо­собной страновой псевдомодели, а ее эволюционирование, что вполне доказуемо представляется тупиковой парадигмой. Фак­тически под модернизацией понимается консервация.

В постановке настоящего исследования речь идет не просто о реформах, а о смене существующей нежизнеспособной псевдо­модели страны. Под моделью страны понимается совокупность состояний (значений) основных факторов (количественных и ка­чественных) жизнеспособности страны.

Предварительный историко-страновый анализ позволяет идентифицировать ряд «классических» вариантов трансформации властно-управленческих систем в задачах модернизации. Одна из задач исследования заключается в технологическо-сценарном описании этих вариантов, теоретическом выборе наилучшего и оценке его вероятности в современных российских условиях.

Революционный вариант трансформации реализуется в си­туации наименьшей управленческой гибкости властной полити­ческой элиты. Смена парадигмы развития осуществляется в этом случае посредством вмешательства масс. Как правило, революция является результатом искусственной задержки правящим классом объективно назревшей модернизации. Классические примеры ре­волюционной модели «кадровой революции» демонстрируют Ве­ликая французская революция 1789 г. и Октябрьская революция 1917 г. в России. Обе революции были связаны не только с физиче­ским уничтожением и эмиграцией части старой элиты, но и с пе­ревертыванием социальной пирамиды в целом. Революционная трансформация сопряжена, как правило, с наибольшими соци­альными потрясениями и издержками. Революция имеет высокую вероятность перейти в фазу гражданской войны. Тогда она может быть сопряжена, как это случилось в России, с демографическими катастрофами. Никому не пожелаешь такой перспективы.

Демократический вариант трансформации заключается в срабатывании процедур выборности высших эшелонов власти. Новая модернистская группировка теоретически может оказать­ся у руля управления государством посредством выборов. На первый взгляд, ввиду своей конституционности и легитимно­сти этот вариант представляется наиболее предпочтительным. Однако сам по себе он еще не гарантирует демократии. Именно выборная технология обеспечила, как известно, приход к власти НСДАП в Германии в 1932-1933 гг., открыв проект национал-социалистской модели модернизации. Сомнения в абсолютиза­ции системы выборов, как пути модернизационного обеспече­ния, связаны с развитием электоральных политтехнологий. Даже достижение нефальсифицируемости голосования не снимает проблемы. Сегодня наука и ресурсные возможности позволяют достаточно эффективно манипулировать массовым сознанием, обеспечивая в достаточной степени предсказуемый и необходи­мый политическому заказчику результат выборов.

Зачастую модернизационные задачи решаются политически несамостоятельным режимом. За его спиной обнаруживается явно или латентно наличие внешнего субъекта политики, как правило, в лице иностранного государства. Посредством реа­лизации этой модели Советский Союз обеспечил модернизационный переход от аграрного к индустриальному типу общества в ряде стран Восточной Европы и Азии. Классическим примером успешности режима внешнего управления в решении задач мо­дернизации можно считать послевоенное развитие ФРГ и Япо­нии. Однако такая модель сопряжена с потерей в большей или меньшей степени национального суверенитета.

Чаще всего режим внешнего управления ориентирован не на решение задач модернизации, а на колониальную или даже окку­пационную (квазиоккупационную или протекторатную) архаи­зацию страны. Частично признаки такой управленческой систе­мы обнаруживаются в Российской Федерации образца 1990-х гг., имея в виду поражение СССР и его наследницы России в войне с Западом (холодной войны, что сути не меняет). Иллюзия роман­тиков 1990-х гг. относительно того, что американские консультан­ты поведут Россию по пути модернизации, обернулась тотальной деградацией страны. Россия ведь не ФРГ и не Япония. Россия – вечный цивилизационный антагонист Запада. И не по своей воле или желанию. Так мир устроен.

«Дворцовый переворот» отличается «верхушечным» харак­тером кадровой «ротации» и узостью масштабов смены элиты. Механизм его реализации основан на внутреннем разделении правящего политического класса на «модернизаторов» и «инерционщиков» или консерваторов в тривиальном конъюнктурном историческом смысле. Одна часть единой прежде властной ко­манды выступает против другой. События разворачиваются за ширмой публичной политики. Непосвященному народу пред­ставляют уже как результат закулисных событий новых фигуран­тов высшей политической власти. Яркий исторический пример такого рода ротации – отставка Н.С. Хрущева. Первоначальные модернизационные ориентиры пришедшей в 1964 г. к руковод­ству страной группировки отражали косыгинские реформы. Сла­бость этой модели применительно к конъюнктуре современной России заключается в отсутствии в существующем российском политическом классе потенциальной команды модернизаторов в истинном смысле и нацеленности этого слова.

Цезарианская модель трансформации основана на системе управления, построенной вокруг фигуры национального полити­ческого лидера. Модернизационные изменения инициирует и по­литически проводит в жизнь верховный властный суверен. Режим личной власти подменяет на какое-то время власть политической команды. Инерционную элиту национальный лидер заменяет ко­гортой новых управленческих кадров. В ситуации действенно­го элитного сопротивления суверен обращается за поддержкой к народу (сценарий отъезда Ивана IV из Москвы в Александрову позиционирования В.В. Путина, как политика, позволяет прогно­зировать вероятность его открытого выступления против идео­логии неолиберализма и реализации сущностного модернизма. Причем в этом контексте «модернизация» по неолиберальному варианту, еще раз это подчеркнем, означает не модернизацию, назревшую для современной России, а консервацию существую­щей псевдомодели.

Обращение к российской истории позволяет не только зафик­сировать череду такого рода естественных идейных эволюций го­сударственных лидеров, но и обнаружить в них определенную за­кономерность. Большинство начинавших в качестве сторонников универсалистско-космополитической модели развития суверенов высшей российской власти переходило к концу своего правления на охранительско-консервативные почвенные позиции. Такие идеологические трансформации феноменологически прослежи­ваются применительно ко второй фазе правления Петра I, Екате­рины II, Александра I, Александра II, В.И. Ленина, И.В. Сталина, отчасти – даже Б.Н. Ельцина. Идейное развитие в эпоху Путина по этой исторической логике вполне систематично.

Другая проблема заключается в нахождении кадров полити­ческого и управленческого обеспечения процесса модернизации. Где взять ту элиту, на которую мог бы опереться национальный лидер в реализации задач модернизации? Сформированная по номенклатурному принципу «Единая Россия» на роль генера­тора модернизационных кадров явно не подходит. Единоросовские структуры скорее нужно рассматривать как одну из проблем будущей модернизации.

Актуален вопрос о нахождении ниш формирования по­литических контрэлит. Включенная в схемы номенклатурных распределений номинальная оппозиция также не имеет модернизационного потенциала. Из факта отсутствия контрэлит, ори­ентированных на укрепление жизненных потенциалов России, следует задача их формирования. Контрэлиты формируемы. Ни­где и никогда они не существовали как изначальная данность.

Определенные технологические аналогии могут быть обна­ружены в опыте подготовки кадров большевистской революции. В центре внимания здесь мог бы оказаться долгосрочный ленин­ский план формирования революционной партии нового типа («нового ордена меченосцев»). Почти полтора десятилетия, начи­ная со II съезда РСДРП, ушло на его реализацию.

Контрэлита не создается по опыту современных российских партий в преддверии выборов. В коротких предвыборных по­литических спуртах рождаются только политические торговые марки, не более. В современной российской ситуации речь идет о достаточно длительно реализуемой задаче. Замысел такого пер­спективного контрэлитаристского строительства можно усмот­реть, например, в инициативе В.В. Путина по созданию Обще­российского народного фронта.

Множество вопросов – от нахождения финансовых источ­ников до организации печатных изданий – составляют ценный, в плане технологий, опыт ленинского контрэлитного партстрои­тельства. Чрезвычайно интересно исследование с этих позиций истории и других многочисленных партий в разных странах мира, сумевших не только прийти к власти, но, что важнее, по­литически реализовать смену парадигмы или модели развития соответствующего государства.

Из анализа историко-странового опыта и современной поли­тической конъюнктуры может следовать теоретически вероятный алгоритм практического сценария. Методология такой алгорит­мизации основывается на разработанной в Центре проблемно­го анализа и государственно-управленческого проектирования системе проблемно-управленческой декомпозиции. Каждый шаг формируемой технологии соотносится с целевым ориентиром модернизации и представляет собой решение конкретных иден­тифицированных проблем.

В гуманитарных работах очень важно контекстное уточнение используемой терминологии. Часто термины имеют много значе­ний, которые уточняются именно в контексте решаемой задачи. Сделаем это уточнение.

Основной категориальный аппарат исследования

Властная идейная трансформация – целенаправленная смена политической элиты России в целях реализации государственно-управленческих задач модернизации и национального возрожде­ния страны.

Политико-технологический концепт – алгоритм практиче­ских действий по обеспечению властной идейной трансформа­ции в контексте необходимой модернизации Российского госу­дарства.

Модель страны – это совокупность состояний (значений) основных факторов (количественных и качественных) жизнеспо­собности страны, а также схема взаимодействия этих факторов.

Модернизация – смена модели страны в целях укрепления ее жизнеспособности.

Элита – правящая социально-политическая группировка, имеющая высший социальный статус и непосредственно участ­вующая в принятии и осуществлении решений, связанных с ис­пользованием государственной власти.

Контрэлита – оппозиционная по отношению к элите соци­ально-политическая группировка, способная прийти к власти при осуществлении властной идейной трансформации.

Антиэлита – враждебная по отношению к существующей элите и модели государственности социально-политическая группировка, не способная самостоятельно сформировать госу­дарственную власть при актуальной властной идейной транс­формации.

Псевдомодель – фактическое состояние государства и общест­ва, возникающее в результате реализации государственных управленческих полномочий в отсутствие принятой политичес­кими элитами и гражданскими институтами модели развития страны.