127

II.РАЗРЫВ С ИУДЕЙСТВОМ

1.ВНУТРЕННИЕ КОНФЛИКТЫ

Спиноза не оставил нам никаких признаний о борьбе, которую он переживал в качестве еврейского богослова, пока он не пришел к тому решению, которое прекратило всякую внутреннюю духовную связь между ним и синагогой. Он искал света и находил тьму; он хотел правды и познания, и чем более зрелым он становился, тем яснее он убеждался, что еврейская богословская ученость покоится не на научных, а на совсем иных основаниях, что законодательство Моисея имеет в виду скорее национальные и политические цели, чем чисто религиозные, что, наконец, каббалистические книги, в их толковании Писания и познании природы вещей, не имели ничего общего с основательным и ясным знанием.

В книгах Ветхого Завета он нашел такое обилие противоречий, такое отсутствие связи и единства, что в его глазах необходимо должно было быть поколеблено то значение, которое придавала этим источникам иудейская вера. Эти

128

убеждения постепенно и спокойно укрепились в нем; они были сильны еще в то время, когда он считал своим будущим профессию раввина, так как он замечает в девятой главе своего Теологико-политического трактата, где он говорит о происхождении и составе книг Ветхого Завета: "Я пишу здесь только то, что я уже давно обдумал, и хотя я с детства сжился с обычными взглядами на Писание, я все же в конце концов не мог остаться при них".

Он смеется над людьми, которые считают все библейские книги неискаженными благодаря чудесной заботе о том Бога и видят в их звездочках и крючочках глубочайшие загадки. "Я читал еще, кроме того, некоторых каббалистических болтунов, ознакомился с ними и никогда не мог достаточно надивиться их нелепости". Это место показывает, как Спиноза думал о каббалистах, у которых толкование Писания так тесно связано с их умозрительными учениями, что наш философ не мог бы считать первое болтовней, а последние – мудростью. Мы хотим этим отстранить не раз предпринимавшиеся и в последнее время вновь повторенные попытки вернуть евреям отлученного синагогой Спинозу через посредство каббалы.

128

2. ВЫСЛЕЖИВАНИЕ И ДОПРОС

Его переход от еврейского богословия к свободной философии, основанной на трудах Декарта, был отмечен катастрофой, которая насильственно прервала тихое течение его жизни. Он пришел в столкновение с синагогой и в конце концов был торжественно изгнан ею, как отступник. Об отдельных событиях, предшествовавших этой последней и крайней мере, мы не осведомлены с исторической достоверностью. По-видимому, синагога хотела избегнуть открытого разрыва, и сам Спиноза также не делал ничего, чтобы провоцировать подобную катастрофу; как бы мало он ее ни боялся, не в его натуре было вызывать насильственные сцены; но, с другой стороны, его характер не позволял ему казаться тем, чем он не был, ибо всякого рода лицемерие было для него невозможно.

Отказавшись внутренне от религиозного общения с синагогой, он не мог с прежней ревностью обнаруживать его внешним образом и поэтому стал менее усердно принимать участие в обрядах культа. Это тихое обособление было первым признаком его изменившегося образа

129

мыслей; но в глазах синагоги он был слишком значительным человеком, и на него возлагали слишком большие надежды, чтобы это обособление прошло незамеченным. Его видели в обществе христиан, в особенности арминиан и меннонитов, которые сами отделились от государственной церкви; он жил среди небольшого кружка еврейских сверстников, на которых он оказывал воспитательное влияние. Открытое отпадение такого человека могло бы быть амстердамским евреям столь же вредным, как и беспрепятственная деятельность его в пределах общины. А в это время равви Мортейра превозносил его глубокомыслие и его скромность и говорил о нем, как о будущем столпе синагоги.

Два молодых, враждебно настроенных человека, которых считают его товарищами по школе, под видом дружбы и любознательности втерлись в его общество, чтобы выследить его; они поверили ему свои сомнения относительно некоторых важных учений веры о Боге, ангелах и человеческой душе и выразили желание узнать от него: есть ли у Бога телесная природа, действительные ли существа – ангелы, и бессмертна ли душа?

Спиноза хотел уклониться от разговора и сказал: "У вас есть же Моисей и пророки!" Но так

129

как они не отставали и под видом ревности к истине продолжали требовать от него ответа, то Спиноза открыто высказался и заявил, что на основании Библии Бога можно считать телесным существом, ангелов – фантомами, а душу – простым жизненным принципом. На этом он прекратил разговор и остался глух ко всем попыткам разведать от него большее.

Теперь стали ходить дурные слухи об его образе мыслей: равви Мортейра ослеплен, если он считает его будущей опорой синагоги; скорее надо от него опасаться одного разрушения, так как он презирает закон и священный народ; закон Моисея, по его мнению, стремится к политическим целям, а не к познанию Бога и природы, а еврейский народ, воображая себя избранным, отдается суеверному вымыслу.

Он был потребован в синагогу и подвергнут допросу; его мнимые друзья явились свидетелями и обвинили его в презрении к закону, в осмеянии веры еврейского народа и в еретических мнениях о Боге, ангелах и человеческой душе, причем они ссылались на слова, сказанные им в разговоре с ними. Спиноза остался равнодушным к угрозам и выражениям гнева судей; он объявил, что жалеет их за их гримасы и требует вместо свидетельских показаний точных, неопровержимых

130

доказательств.

Равви Мортейра, уведомленный о событии, поспешил в синагогу и, после тщетных попыток вразумить Спинозу и заставить его отказаться от своих мнений, осыпал своего любимого ученика бранью и угрозами; но тот остался непреклонным и потребовал от Мортейры осуществления его угроз; он научился от него еврейскому языку, пусть же равви научится на нем, как надо отлучать. При этих словах Мортейра излил на Спинозу весь свой гнев, прекратил заседание и угрожал отлучением; однако он не верил в твердость своего ученика. Так рассказывает Лукас, а за ним Булэнвилье107.

Несомненно, что отдельные подробности драматизированы и придуманы по вкусу биографа, которому гнев ревнителей веры казался в высшей степени смешным, а поведение обвиняемого представлялось так, как в подобном положении вел бы себя или хотел бы себя вести сам биограф. Надо предполагать, что Спиноза на этом религиозном допросе объяснился решительно и бесстрашно, но не с той школьнической, наглой и вульгарной дерзостью, которая ему влагается в уста, в особенности по отношени. к Мортейре. Несомненен самый факт допросаисвидетельскихпоказаний.

130

3. ПОДКУП, ПОКУШЕНИЕ И ОТЛУЧЕНИЕ

Попытки вразумления и угрозы не удались. Тогда прибегли к другому средству, чтобы удержать за ним если не веру, то, по крайней мере, название верующего иудея и избегнуть скандала. Раввины предложили ему годовое содержание в тысячу гульденов, если он останется иудеем и будет время от времени посещать синагогу. Этот факт несомненен. Спиноза сам неоднократно рассказывал его художнику ван дер Спику, от которого его слышал Колерус; философ присовокупил, что он никогда не принял бы такого предложения, даже если бы обещанная сумма была в десять раз больше, так как он не лицемер и ищет не денег, а правды.

Таким образом, Спинозу нельзя было ничем заманить, и поэтому среди его верующих единоплеменников все более распространялось убеждение, что он – человек, вредный для португальской еврейской общины в Амстердаме, и нашелся фанатик, который признал полезным избавить от него мир. По сообщению Бейля, на Спинозу при выходе из театра напал один еврей и ранил его ножом в лицо. Сам Спиноза иначе рассказывал этот случай своим домохозяевам, и в

131

этой версии передает его Колерус. Однажды вечером, при выходе из старой португальской синагоги, Спиноза заметил, что кто-то с кинжалом в руке протискивается к нему; он предусмотрел опасность и избег удара, который только прорезал ему платье. На память об этом покушении он сохранил прорезанное платье. Факт, удостоверенный этими свидетельствами, не подлежит сомнению и объясняется из положения вещей (можно только задаться вопросом: каким образом Спиноза мог еще посещать синагогу, когда конфликт уже возник? Быть может, передающие этот факт лица, ван дер Спик или Колерус, не поняли, в чем дело, и сцена разыгралась где-либо вблизи синагоги или дома Спинозы). После покушения на убийство он не мог считать для себя безопасным пребывание в Амстердаме, и возможно, что он уже тогда искал себе убежища вне этого города.

Теперь синагоге, чтобы отделаться от него, не оставалось никакого средства, кроме изгнания его из общины. Есть две степени церковного отлучения у евреев: ниддуи и херем (ша матта); первая состоит в исключении на известное время (тридцать дней) и рассчитывает на возвращение и покаяние, вторая, наоборот, есть формальное отлучение и состоит в моральном искоренении

132	132

члена общины. Спиноза, на основании своих				известия об его ужасных заблуждениях и
устных мнений, был обвинен в отрицании закона.				кощунствах, засвидетельствованных его словами
Раввины решили подвергнуть его великому				и делами, и имели в пользу этого многих
отлучению (херему), которому, вероятно,				достоверных свидетелей, которые в присутствии
предшествовало малое отречение, оставшееся				названного Эспинозы давали свои показания и
бесплодным; это решение было выполнено				уличили его, то они все это исследовали перед
правлением общины и торжественно возвещено в				господами раввинами и с их согласия решили
старой португальской синагоге108. Колерус				изгнать названного Эспинозу из народа Израиля
рассказывает, что проклятие произносил равви				и подвергают его		следующему отлучению
Исаак Абоаб, но что больше он ничего не мог				(херему). По приговору ангелов и по решению
узнать об отлучении и что ему не удалось добыть				святых, мы отлучаем, отвергаем, изгоняем и
относящийся сюда документ от сыновей Абоаба;				проклинаем Баруха де Эспинозу с согласия Бога и
они сказали ему, что они не могли найти его в				этой святой общины, перед лицом священных
бумагах их отца, но было ясно, что они не хотели				книг Торы и шестьсот тринадцати правил,
егосообщить.				которые в ней написаны; отлучением, которым
Лишь в новейшее время, благодаря стараниям				Иегошуа отлучил Иерихон, проклятием, которым
Флотена, этот замечательный документ был				Елисей проклял мальчиков, и всеми угрозами,
извлечен из архива еврейской общины. В четверг				которые стоят в книге закона. Да будет он
27 июля 1656 г., в амстердамской синагоге, перед				проклят днем и да будет проклят ночью! Да будет
собравшейся общиной, было произнесено				он проклят, когда спит, и да будет проклят, когда
следующее	отлучение	Спинозы:	"Члены	восстает от сна! Да будет он проклят при его
правления дают вам знать, что, давно уже зная				выходе и да будет проклят при его входе!
дурной образ мыслей и поведение Баруха де				Господь да не простит ему никогда! Он разразит
Эспинозы, они различными средствами, в том				Свой гнев и Свою ярость против этого человека,
числе и обещаниями, старались отвратить его от				который	отягощен	всеми	проклятиями,
его дурных путей. Но так как они не могли ничего				написанными в книге закона. Он истребит его
достичь и, наоборот, ежедневно получали новые				имя под небом и отделит его к его злосчастию от

133

всех колен Израиля, всеми проклятиями небосвода, которые стоят в книге закона. Вы же, держащиеся Господа Бога вашего, да живете вы все и процветаете! Берегитесь, чтобы никто из вас не сообщался с ним устно или письменно, чтобы никто не оказывал ему услуги, чтобы никто не пребывал под одной кровлей с ним или на расстоянии четырех локтей от него, чтобы никто не читал работы, которую он сделал или написал!"

Спиноза удалился из Амстердама, по-видимому, после покушения и еще до отлучения и получил приговор синагоги письменно; он ответил на него протестом на испанском языке, который, к сожалению, не дошел до нас, а в остальном предоставил дело его течению. Он был погружен в свои мысли и мало заботился о проклятиях веры, которая потеряла для него всякое значение. Что такое были для него раввины по сравнению с Декартом? В нем он нашел учителя, достойного его духа и его чувства правды. Он перестал теперь быть иудеем и заменил имя Баруха равнозначащим именем Бенедикта. Так называет он себя в своих письмах и работах.

По рассказу Лукаса, он лично принял известие об отлучении и ответил посланнику синагоги:

133

"Меня принуждают к шагу, которого я сам не делал, только избегая публичного скандала; теперь я с радостью вступаю на открытый мне путь и утешаюсь тем, что ухожу более чистым, чем евреи из Египта, ибо я ничего не отнимаю ни

у кого и не сознаю за собою никакой вины109". Несомненно то, что он был доволен

судьбой, уготованной ему его единоплеменниками, и ничего не имел против нее.

Сообщения наших биографов о судьбах Спинозы после отлучения не сходятся; согласно Колерусу, он покинул Амстердам; согласно Лукасу и Булэнвилье, он оставался там еще некоторое время и искал прежде всего убежища в доме Фр. ван ден Энде, но раввины, в особенности Мортейра, не хотели терпеть отступника в том же городе и с помощью реформатского духовенства добились у властей, что Спиноза был на несколько месяцев изгнан из города. Желание воспрепятствовать его сношениям с еврейскими друзьями, т. е. удалить его из Амстердама, было вполне естественно со стороны раввинов; в их интересах было добиться полицейского выселения, даже если Спиноза находился уже не в самом городе, а поблизости от него. Есть основания считать вероятным, что

134

подобная мера была действительно применена к Спинозе; Уриель да Коста также был обжалован у властей и наказан ими; мы знаем, что позднее (вскоре после изгнания Спинозы) евреям в Амстердаме было запрещено отлучение, чтобы предотвратить умаление гражданских прав, которое обыкновенно следовало за церковным

отлучением и было невыгодно для города110; наконец, упомянутое оправдание,

писанное Спинозой, становится вполне понятным только в том случае, если в его дело вмешались и политические власти. "Известно, – говорит Бейль,

– что в апологии, которую Спиноза составил тогда на испанском языке, содержалось многое, что позднее было опубликовано в Теологико-политическом трактате". А между тем последний имеет целью доказать, что религиозные мнения должны пользоваться политической свободой и что государство поступает несправедливо и нецелесообразно, если оно не признает этой свободы, подчиняет свои интересы интересам церкви и поддерживает власть последней над еретиками. Если апология содержала эту основную мысль, то эта работа, по-видимому, была обусловлена тем, что Спиноза, вследствие своего исключения из еврейской общины, потерпел умаление своих

134

политических прав и хотел оправдать себя скорее перед государством, чем перед синагогой.

Напротив, безусловно неверно, что он лишь в момент катастрофы – во время ли своего обособления от синагоги, или даже после отлучения – сошелся ближе с Фр. ван ден Энде и лишь теперь, побуждаемый своими друзьями-христианами, принялся за изучение латинского языка. Время, которое он мог еще оставаться в Амстердаме, было слишком коротко, чтобы он был в состоянии довести до конца свое изучение. Сведения, которые сообщает Лукас о дальнейшей жизни философа и которые Булэнвилье совершенно некритически смешивает со сведениями Колеруса, очень неточны и во многих частях несомненно ложны. Мы рассматриваем отлучение как начало новой эпохи в истории внешней жизни философа, и после того, как мы установили его момент, мы следуем за повествованием Колеруса, которое, однако, нуждается во многих поправках на основании писем Спинозы.

134

III.ПЕРИОД ОДИНОЧЕСТВА И ТРУДОВ

1.НЕЗАВИСИМОСТЬ И СРЕДСТВА К СУЩЕСТВОВАНИЮ

Средства, находившиеся в руках его врагов, были истощены; они последовательно испробовали подкуп, убийство, анафему и изгнание. Никогда еще самостоятельная жизнь не была добыта более тяжелой борьбой, никогда она не была столь тихой и чистой, как здесь, где человек должен был разорвать со своими родителями, со своим народом и с обычным жизненным счастьем, чтобы дать свободу своим мыслям, и вместе с тем выносил эту судьбу так, что от этого не пострадало его душевное спокойствие. Унаследованная религия отвергла его, как и он – ее, новой веры он не принял, он не принадлежит отныне ни к одной признаваемой миром религии даже и внешним образом, ибо он ненавидит внешнюю видимость, он покинул основы, на которых покоятся общественные организации людей: он независим и одинок. Отвоевав у судьбы с непреклонным упорством эту независимость и это одиночество, он остался

135

верен им до своего последнего вздоха; они были его единственным и высшим благом, той формой жизни, в которой он только и мог хорошо себя чувствовать.

Чтобы быть свободным и не нуждаться в чужой помощи, он должен был сам зарабатывать себе средства к существованию. Мудрое предписание талмуда возлагает на еврейских ученых обязанность изучить, наряду с их наукой, какое-либо ремесло или механическое искусство, чтобы в этой работе отдыхать от умственного напряжения при чтении и исследовании Писания. Так как дух не может быть всегда деятельным, то именно для талмудистов подобное занятие казалось полезным и благодетельным, чтобы в их жизни не было места праздности, этому источнику дурных привычек. Конечно, в этих видах Спинозе не нужно было исполнять предписание талмуда. Но ему необходимо было, наряду с философией, которая была его единственным призванием, занятие, которое давало бы ему пропитание, и он сумел соединить его со своими математическими и физическими работами: он изучил в Амстердаме искусство точить оптические стекла, которым, как мы знаем, усердно занимался и Декарт, и, по уверению Колеруса, он стал таким искусным