538

II.ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ СТРАСТЕЙ

1.МОГУЩЕСТВО АФФЕКТОВ

Вчеловеческой природе познавание и страдание относятся одно к другому, как противоположные величины или различные ступени. Чем яснее становится познание вещей, тем бессильнее становятся страсти, чем могущественнее стремление к ясному познанию, тем бессильнее стремления к призрачным благам мира. Эту точку зрения развивает наше нравственное учение; противоположности взаимно уничтожаются, яснейшее познание уничтожает могущество страстей, оно есть устранение нашего рабства, т. е. состояние человеческой свободы.

Было сказано, что человеческий дух обладает способностью адекватного познания. Последнее состоит в правильном порядке и соединении идей. Но так как дух и тело образуют одно и то же существо, то телесные аффекции и чувственные представления (imagines rerum) также будут совпадать с истинным порядком идей и должны будут соединяться по этому

539

мерилу точно так же, как в человеческом воображении и воспоминании идеи соединялись, лишь руководясь аффекциями. Но если аффекция тела постигается в истинном порядке идей, то она постигается ясно и отчетливо. Поэтому возможно ясное и отчетливое понятие о каждой телесной аффекции; и так как аффект есть не что иное, как идея телесной аффекции (вожделение), то очевидно, что возможно ясное и отчетливое понятие о каждом аффекте634.

Мы постигаем аффект, или душевное движение, ясно и отчетливо, когда рассматриваем его как звено в истинном порядке вещей, т. е. как следствие в причинной связи мира. Тогда уже не отдельная внешняя причина создает наш аффект, а связь причин, не причинность одной вещи, а причинность всех вещей. Могущество отдельной причины будет казаться нам тем меньшим, чем более мы будем относить его действие также к другим причинам, т. е. к причинной связи вещей. Чем могущественнее нам представляется отдельная внешняя причина нашей радости или печали, тем большей любовью или ненавистью мы будем исполнены по отношению к ней, или тем больше будем колебаться между обоими ощущениями. Чем бессильнее, напротив, нам представляется отдельная причина, тем

539	540

бессильнее будут и страсти, которые она производит. Страсть прекращается, когда мы ясно и отчетливо познаем ее. Чем более нам знаком аффект, тем более он подчиняется нашей

власти, тем менее от него страдает человеческий дух635. Чем отчетливее мы постигаем вещи, тем

более подчиняются нашему господству возбуждаемые ими аффекты, тем слабее наши страсти, и тем свободнее мы сами. Мы постигаем вещи совершенно ясно, когда мы усматриваем их необходимость. Поэтому познание

необходимости есть сила, о которую разбиваются

страсти636.

Чем могущественнее причина, тем могущественнее действие; последнее тем больше, чем больше причин в нем участвовало. Чем многочисленнее причины, совместное действие которых производит аффект, тем могуче и шире этот аффект, тем меньше он будет заставлять нас ограничиваться представлением отдельных причин. Но так как источником наших страстей всегда служат отдельные причины, то аффект будет тем менее страстным, чем больше причин он имеет, и потому будет и менее вреден. Когда наша природа не страдает, она деятельна и занята понятием. Поэтому, пока мы свободны от страстей и не подавлены печальными аффектами,

до тех пор мы имеем силу располагать и соединять наши представления и телесные аффекции, руководясь ясным разумом. Итак, чем могущественнее аффект в силу величины своих причин, тем бессильнее наша страсть, тем свободнее сила нашего ясного познания. Могущественнейший аффект идет об руку с яснейшим познанием637.

540	541

2. МОГУЩЕСТВО ПРЕДСТАВЛЕНИЙ	3. МОГУЩЕСТВЕННЫЙ ОБЪЕКТ
Что применимо к аффектам, то же применимо	Наличный объект всегда могущественнее, чем
и к образам вещей или чувственным	отсутствующий. Необходимость вещей всегда
представлениям, которые необходимо связаны с	налицо, ибо она вечна; отдельные вещи
аффектами. Такой образ тем могущественнее, чем	преходящи и потому могут рассматриваться, как
больше число образов, с которыми он связан, и	прошедшие,	или	как	не	настоящие.
это число тем больше, чем больше причин	Необходимость вещей есть объект ясного и
создало образ, или чем больше комплекс вещей, к	разумного познания; поэтому аффекты или
которому относится образ. Чем яснее и	вожделения, которые возникают из разума,
отчетливее мы познаем вещи, тем доступнее нам	необходимо могущественнее, чем вожделения
их связь, и тем легче мы соединяем между собою	отдельных вещей, которые мы рассматриваем,
и относящиеся к вещам образы. Или, другими	как прошедшие или не наличные639. Величайшая
словами: чем больше образов соединены между	причинность есть величайшая сила, и аффект,
собой, тем живее и сильнее каждый из них	который относится		к	могущественнейшей
представляется духу; он укрепляется этой связью.	причине,	необходимо		является	самым
Но цепь образов тем крепче, чем более образы	могущественным из всех аффектов. Но очевидно,
вещей соединены в том же порядке, как и сами	что причина, которая все обусловливает, но сама
вещи, т. е. чем больше наше воображение в	ничем не обусловлена, есть среди всех причин
соединении своих объектов руководится ясным	могущественнейшая и величайшая. Такую
познанием. Ничто не усиливает и не оживляет	безусловную причину мы называем свободой.
память и воображение более, чем ясное	Поэтому могущественнее всего должно на нас
постижение связи вещей638.	действовать представление существа, которое мы
	считаем свободным, которое мы не выводим, а
	просто созерцаем, которое не является для нас
	следствием, ни необходимым, ни возможным или