31. Жизненны й и творческий путь м. Рыльского.

Родился 19 марта 1895 года в Киеве. Член ВКП(б)/КПСС с 1943 года. Учился на историко-филологическом факультете Киевского университета. Учительствовал; печатался с 1907 года. В 20-е гг. принадлежал к группировке украинских неоклассиков, стоявших на эстетских позициях (книга стихов "Сквозь бурю и снег", 1925; "Тринадцатая весна", 1926; "Где сходятся дороги", "Звук и отзвук", обе - 1929). В начале 30-х гг. в творчестве М.Т. Рыльского произошёл резкий поворот к современности, к темам патриотизма и дружбы народов (сборники "Знак весов", 1932; "Киев", 1935; "Сбор винограда", 1940; историческая повесть в стихах "Марина", 1933). В годы Великой Отечественной войны 1941-45 поэзия М.Т. Рыльского призывала к борьбе с захватчиками, вселяла веру в победу. Государственная премия СССР (1943) за сборники "Слово о матери-родине", "Предрассветная заря", "Светлое оружие".

Подлинным творческим взлётом являются последние книги стихов М.Т. Рыльского - "Розы и виноград" (1957) и "Далёкие небосклоны" (1959), отмеченные Ленинской премией 1960, а также сборники "Голосеевский лес" (1959), "Стая журавлей" (1960), "В тени жаворонка" (1961), "Зимние записи" (1964), перевод поэмы А. Мицкевича "Пан Тадеуш" (Государственная премия СССР, 1950), книги публицистики "Вечерние беседы" (1962, 1964), "О хорошем в людях" (1965). М.Т. Рыльский - мастер строгих поэтических форм - сонета, терцины, октавы, стансов; для него характерны стремление к ясности и простоте выражения, мелодичность стиха, богатство лексики и ритмико-интонационных ходов. М.Т. Рыльский - переводчик А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А. Мицкевича, Ю. Словацкого, французских поэтов-классиков. Плодотворно работал в области литературоведения, языкознания, фольклористики, искусствоведения. Стихи М.Т. Рыльск переведены на многие иностранные языки. Председатель Союза писателей УССР (1943-1946). Директор Института искусствоведения, фольклора и этнографии АН УССР (1944-1964). Депутат Верховного Совета СССР 2-6-го созывов. Жил в Киеве.

Скончался 24 июля 1964 года. Похоронен на Байковом кладбище.

Награжден тремя орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Красного Знамени, а также медалями.

Максим Рыльский – это целая эпоха. Время, когда поэт был больше, чем поэт, — ему вручались судьбы народа, он врачевал душевные раны, писал дневник нации. С течением времени все больше осознаются масштабы его личности. И уроки его жизни, его творчества. Уроки добра, любви, морального идеализма, служения красоте и справедливости.

Он был человеком большого и щедрого таланта, его неутомимая деятельность на ниве украинской культуры — воистину многогранная и подвижническая. Поэт и переводчик, общественный деятель и академик, большой знаток литературы и искусства, учитель и наставник младших собратьев по перу, многолетний руководитель Института искусствоведения, фольклора и этнографии... И вместе с тем он умел ценить земные радости, был заядлым охотником и рыболовом, щедрым собеседником, незаменимым в дружеском застолье. Но в первую очередь Максим Рыльский Поэт. Большой, народный и самобытный.

Лирика его была сугубо авторской, личной, «монологической», если угодно. А сколько в ней образов, наблюдений, мыслей! Сколько тончайших нитей, связывающих с родной землей!

Постоянно занимался языком и как ученый многое сделал для науки о языке — лингвистики. Объектом всесторонних научных интересов Рыльского была история украинского литературного языка — начиная от древних времен и до середины ХХ века. Исследовал творчество Котляревского, Франко, Панаса Мирного, Старицкого, Леси Украинки, Стефаника, изучил и пропагандировал Шевченко.

В его жизни было немало драматического, его никак не назовешь баловнем судьбы. В марте 1931 года Максим Рыльский был арестован и просидел в Лукьяновской тюрьме шесть месяцев по обвинению в том, что якобы являлся военным руководителем какой-то тайной украинской националистической организации. «Меня, сугубо штатского человека, пытались представить каким-то милитаристским монстром».

В 1943 году ему была присуждена Сталинская премия, но уже через два года его имя снова стало мишенью для критики. Он не боялся критики. На его примере можно сказать: кто в себе уверен, тот выдержит любые нападки, любые наскоки. Он доказал, что боится критики лишь тот, кто видит в ней посягательство на полагающиеся ему «по чину» почести, награды, овации. Иначе говоря, лишь тот, кто в глубине души опасается, что без соответствующих указаний и предписаний встречать и провожать овациями его, пожалуй, не станут...

Но критика критике рознь. После войны Украиной руководил Каганович, и для литературы наступили далеко не лучшие времена. Случалось, в ЦК «на ковер» вызывалось все правление Союза писателей — «для проработки». Коллеги хорошо помнили, как первый секретарь ЦК набрасывался на Рыльского: «Что это вы пишете такое? — «Я син Країни Рад». Это каких «рад» вы родственник? Не Центральной ли Рады, с которой боролись большевики?» Но Рыльский упреки и нападки в свой адрес переносил далеко не молча (а именно так «виновные» вели себя в высоких кабинетах), а всегда возражал, во всяком случае, находил слова, опровергающие ложный постулат.

Вожди злопамятны. Тяжелым оказалось известное совещание в ЦК, где Каганович смешал с грязью прозаика Юрия Яновского и поэта Максима Рыльского, называя последнего «петлюровским адвокатом и человеком, который уже не одно десятилетие имеет связь с петлюровским отродьем». Нужно было иметь немалое мужество, чтобы в той ситуации сделать то, что сделал Рыльский. Он поднялся с места, перебил оратора (зал замер) и категорически заявил, что никогда не имел ничего общего с петлюровщиной. Каганович вынужден был проглотить эту пилюлю.

Рыльский много раз слышал с высоких трибун также упреки в «связях и даже дружбе с украинскими буржуазными националистами». Неоднократно его произведения, ранее апробированные и получившие всесоюзное признание и даже награды, исключались из школьных программ и изымались из библиотек. Как он вел себя в этих ситуациях? Те, кто хорошо знал Рыльского, рассказывают, что продолжал неистово работать и был уверен, что чаша жизни еще качнется в его сторону. Всегда верил в светлую судьбу своей поэзии.

Был занят не заботой о добром имени, а добрыми делами. Быть пассивным не умел. Действовал. Являясь депутатом Верховного Совета СССР целых пять созывов, всегда поддерживал связи с избирателями Житомирщины, помогал им чем мог. Был большим правдолюбом. И там, где нужно было встать на защиту или на поддержку честного человека, где нужно было отстоять правду в ее больших или малых проявлениях — там Максим Фадеевич был на высоте. Например, когда Владимир Сосюра оказался в немилости у власти, то первый, к кому он пришел за советом и помощью, был Рыльский. А ведь в те времена надо было обладать отчаянной смелостью, чтобы защищать опального поэта, открыто выражать ему дружеские чувства.

Широта его натуры была истинной и не показной. Он в высшей степени обладал даром радоваться таланту других. Известно, к примеру, как горячо радовался первым успехам тогда еще молодых Мыхайла Стельмаха, Мыколы Винграновского и Ивана Драча.

Известен случай, когда тот самый писатель, а вернее, один из руководителей писательского союза, который в прессе и на трибунах называл Рыльского «помещицким сынком, защищавшим свой эксплуататорский строй», сам попал в немилость. Его исключили из партии, а затем и из Союза писателей. Нигде не брали на работу. И тогда добрые люди посоветовали — иди к Рыльскому, только он не побоится помочь. И действительно, Максим Фадеевич спокойно выслушал просьбу и, узнав в каком издательстве есть вакантное место редактора, написал на депутатском бланке: «Прошу принять такого-то на работу главным редактором. Ручаюсь за этого человека как за самого себя».

Так уже было им заведено, что если говорил — сделаю к двадцатому, никогда не подводил, делал обещанное именно к этому сроку. В таких случаях ни собственные неотложные дела, ни даже болезнь им во внимание не принимались, уважительной причиной не считались. Для этого правила он не признавал никаких исключений. Даже палата в больнице, где он лежал, тотчас же превращалась в рабочий кабинет: толстые папки с рукописями — своими и чужими, книги, письма… Многие вспоминают его слова: «Если ты хочешь сделать что-то плохое, семь раз подумай — и не сделай, а добро делай не думая!»

32. Философское содержание рассказа Н. Думбадзе «Желание». Автор рассказывает своим двум дочерям историю, произошедшую с ним вот под этой липой.

Но тогда эта липа была засохшей. Как-то в весеннее бодрящее утро он увидел, как внезапно прилетевший вихрь превратился в пёструю бабоку, которая уселась на самой верхушке липы. Он поросил спуститься её. Она это сделала, при этом превратившись в «синеокую, розовощекую, златокудрую девочку в цветастом платьице». Рассказчик чувствовал неземное восхищение от её вида, чарующего голоса. Спрашивает её, кто она – радуга, весна?- слышит в ответ: «Я - это всё» - и узнаёт, что она прилетела с другой планеты с труднопроизносимым именем планеты, как и именем девочки. Но вот она заговорила на своём языке. Это был совершенный язык, она словно пела. Когда рассказчик слышал её, то испытывал такое блаженство, что если бы оно продолжалось и после его смерти, он, не задумываясь бы, умер. Но девочка почувствовала это и умолкла. Он попросил её обнять его и почуствовал в сердце тепло и радость. Девочка стала допытываться, кто он, кто были его первые, самые превые родители? Он сказал о себе, что он человек, питается мясом, растениями, водой, дышит воздухом, живёт солнцем. Но он болен, он перенёс тяжёлую болезнь сердца. Он показал, где у него сердце и положил руку девочки на него и почувствовал живительное тепло. Затем рассказчик спросил, а болеют ли у них на планете. Оказывается, болеют, они бледнеют, теряют красивую окраску и тогда они перевоплощаются друг в друга, т.е. переходят из одного цвета в другой. И планета поэтому называется планетой вечного цветения.

Затем появилась наподобие северного сияния мать девочки, и они разговаривали между собой на своём неземной прекраснейшем языке, это был даже не язык – это говорила сама природа. Рассказчик попросил девочку взять его с собой, на свою планету. Девочка спросила о том, как же он решится покинуть свой дом. В ответ он сказал, что если сердце его не выдерживает, то ему предстоит умереть, а потом разложиться… Он боится смерти. В ответ девочка сказала, что она не может взять его таким – плотским. Он прежде должен стать цветом, желанием, тогда она сможет его взять с собой. Он обнял её в последний раз и почувствовал, как тепло и радость наполнило его сердце. Но вот девочка отошла, острая боль пронзила его сердце. Девочка обратилась вновь в бабочку, потом в вихрь и исчезла.

Дочери внимательно слушали его рассказ. Потом старшая посмотрела внимательно на красавицу липу и уточнила, точно ли она была засохшей. А что же было потом? Он сказал, что три дня и три ночи лежал и слушал песнь цветов. Очец заставил их лечь на землю и постараться услышать эту песню. Младшая сказала, чтоо ничего не слышит, а старшая дочь, что слышит чуть-чуть. Потом девочки стали допытываться, кто ещё видел эту таинственную девочку и как к этому относится мама. Узнав, что мама считает, что отец тронулся, опустили головы. Потом старшая спросила, что же будет дальше? В ответ отец говорит, что часто приходит сюда и ждёт, когда же прилетит маленькая подруга и возьмём его с собой. Девочки были потрясены. Что же они будут делать без него? И столько слёз было в его глазах, что у рассказчика запекло сердце. Он обнял младшую дочь и крепко прижал к груди и почувствовал, как тело этого дорого создания растворилось в нём и наполнило сердце теплом и радостью.

За этот рассказ, написанный в те советские времена, если бы Думбадзе написал вместо «девочки», что его посетил «ангел», его бы точно сочли бы «тронувшимся». Смерть страшит всякого. М после инфаркта ты был на волосок от неё. Сердце дало трещину. А что потом? Смерть плоти, но не смерть духа. И человек веримт, желает, что и после смерти будет дух, не будет плоти, способной разлодиться, но будет дух вечный. И в жизни той, запрелдельноцй, которую ощутил, возможно, в момент клинической смерти Думбадзе», было так божественно прекрасно, что не хотелось возвращаться опять в этот мир. но не всё ещё сделано, ещё маленьткие лрчери. И надо жить дальше. Но ощущение блаженства даёт и любовь к дочерям, ке родным людям. И нужно только желание жить честно, советсно, чтобюы потом оказаться в том необыкновенном месте «на другой планете». Может, в раю?