Симонов А. Острова гласности-2. М., 2003. 256 с

Хроника (по дайджестам ФЗГ от № 80 до № 150)

21 октября 2002 г. (дайджест № 106)

СОБЫТИЕ НЕДЕЛИ. «Как можно помочь людям, которые не хотят помочь себе сами»? Совместная миссия Фонда защиты гласности и международной ор ганизации «Репортеры без границ» в Пензе

На минувшей неделе в г. Пенза работала совместная миссия Фонда защи ты гласности и программы «Дамокл» международной организации «Репор теры без границ». Целью миссии было разобраться в причинах обострения криминального давления на представителей местных СМИ в сентября с. г. и выработать способы превентивного воздействия на представителей местной власти и журналистов, дабы не допустить дальнейшего продолжения кон фликта и его возможных последствий.

Представители миссии от ФЗГ Алексей Симонов, Руслан Горевой, Влади слав Быков, и наши зарубежные коллеги Александр Леви и Борис Чибей встретились с руководителем администрации Пензенской области Н. Его ровым, главным федеральным инспектором по Пензенской области А. Фо миным, мэром г. Пензы А. Калашниковым, руководителями местных СМИ А. Марыновым, Е. Гусейновым, А. Яхонтовым, М. Аючатовым.

15 октября представители миссии провели совместную пресс конферен цию в пензенском городском пресс центре. Сокращенный текст выступле ний А. Симонова и А. Леви мы приводим ниже, а с полной стенограммой пресс конференции вы можете ознакомиться на нашем интернет сайте www.gdf.ru.

Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности:

– Я рад, что в зале так много журналистов. Это прекрасно, это свидетель ствует о том, что информационный интерес к жизни еще не потерян, хотя то, что происходит так, как это видится из Москвы, наводит на достаточно печальные размышления о судьбе журналистики, в частности – о судьбе журналистики в Пензе. Применительно к событиям сентября. Все междуна родные организации переполошились по единому информационному пово ду, потому, что такой интенсивности избиения журналистов на одной, от дельно взятой территории, в одно, отдельно ограниченное время, монито ринг Фонда защиты гласности не зафиксировал за 11 лет. А «Репортеры без границ» работают, как я знаю, даже больше 11 лет, и у них это тоже вызвало совершеннейшее ошеломление. Поэтому мы здесь.

Мы с интересом обнаружили, что значительное число заинтересованных лиц, в той или иной степени причастных, не могу сказать, к событиям, но к расследованию этих событий или так или иначе служащих катализаторами этих событий, в городе в это время отсутствовали. Не было прокурора обла сти, в отпуске был человек, наблюдающий за следствием в прокуратуре, мэр города тоже отсутствовал. Не знаю, присутствовал ли губернатор, но такое ощущение, что заинтересованные в наведении порядка лица, официально на это уполномоченные, одновременно куда то подевались. Очевидно,

61

Острова гласности 2

в Пензе присутствовали главным образом те журналисты, которых били, и те лица, которые наносили им соответствующие повреждения.

Судя по всему, в городе отсутствуют такие организации, как Союз журна листов и «Медиасоюз»: их оценок сентябрьских событий мы так и не услы шали. Единственной организацией, которая реально прореагировала на этот комплекс событий в Пензе, был Фонд защиты гласности. По географичес кой близости, ближе всего нам было обратиться в Генеральную прокуратуру. Сегодня мы знаем, что Генеральная прокуратура на наше обращение таки прореагировала, попросив местную прокуратуру разобраться с тем, что в их собственном хозяйстве происходит. В связи с чем возобновлены два уголов ных дела, которые, как я понимаю, ваша доблестная милиция хотела сдать в архив на списание. Кроме того, не знаю, как вас, а меня чрезвычайно насто раживает, когда в редакцию приходят громилы и избивают целый редакци онный коллектив, а милиция открывает расследование по делу о хулиганст ве, как это было с газетой «Любимый город». Если это хулиганство, тогда что есть нанесение тяжких увечий и что есть криминальный бандитизм, что есть давление на прессу? Это одна, и очень важная сторона дела.

Есть вторая, не менее важная. Она, с моей точки зрения, куда более драма тична, но среди коллег и журналистов не могу о ней умолчать. Необычайно драматично то, что все вместе вы на это не прореагировали. Прореагировал каждый в отдельности, попытавшись сделать из этого небольшой политиче ский довесок к собственному, уже имеющемуся политическому весу. Зани маться в целом проблемами коллег никто не счел нужным – каждый зани мался своей проблемой и в этой проблеме наращивал политический вес со бытия, зачастую неадекватно происшедшему. Т. е. вместо того, чтобы после довательно искать, в чем же дело, и пытаться сравнивать свою ситуацию с ситуацией коллег, каждый попытался немножко набрать дополнительных политических очков на том, что побили нас, а не других. Мы не ведем рас следования, мы не можем вести расследование – нас слишком мало и мы не специалисты по расследованиям. Мы приехали понять, а не расследовать. Расследовать должны соответствующие органы, но они не будут этого де лать, если за ними не будет постоянного гражданского контроля. Собствен ного говоря, пресса и есть одна из форм реального гражданского контроля там, где эта пресса существует в полном и истинном значении этого слова. К сожалению, этого тоже нет, поэтому мое выступление продиктовано таким ощущением беды, и, если хотите, определенной растерянностью. Я не знаю, что делать, как можно помочь людям, которые не хотят себе помочь сами.

Сопротивляться давлению криминального начала можно только сообща – порознь его победить нельзя. Но вы не хотите действовать сообща, и, на сколько я понимаю, беды коллег у вас зачастую вызывают ироническую ус мешку. И это главная беда, на мой взгляд, потому что этим способом труд нее всего добиться хоть чего бы то ни было – даже не справедливости, но хо тя бы знания. У меня возникает ощущение, что вы сами друг другу не вери

62

Хроника (по дайджестам ФЗГ от № 80 до № 150)

те, соответственно, нет и доверия между прессой и властью. Это тоже боль шая беда, но это, в первую очередь, беда власти. А то, что вы не верите друг другу, – это беда прессы.

Не кажется ли вам, что вся наша пресса, сегодня напоминает взбесившего ся робота, который вышел из повиновения у хозяина и пытается залезть под одеяло к хозяйке? Вы все уже давным давно перестали быть журналистами – вы все стали политиками. И вам не нравится, когда вы политики, и они – политики. И политики друг друга начинают «мочить». Мне ваша судьба на поминает печальный анекдот времен Великой отечественной войны, когда, вытирая слезы, старшина хохол стоит над Бабьим Яром, над заполненным костями рвом, и говорит: «Ну погодите, придем в ваш Берлин, мы ваших жидов всех под корень вырубим». Наши СМИ и их судьба напоминает мне жидов из этого анекдота.

У нас государство, к сожалению, в каждой области приватизировано и вме сте с ним приватизированы средства массовой информации. Эта приватиза ция произошла почти повсеместно. И совершенно естественно, что средст ва массовой информации, которые позволили быть до такой степени прива тизированными, становятся не самостоятельными игроками на этом поле, а функциональными исполнителями той или иной политической функции.

Ужас заключается в том, что им противостоит оппозиция, которая в прин ципе ангажирована другой стороной, с той же степенью материальной заин тересованности. А те, которые между этими жерновами оказываются, – вот их слой действительно все более и более тонкий.

На сегодняшний день невозможно иметь независимую прессу в этой стра не. Ее нет, потому что ее не на что содержать. Вот, например, создают эко номические холдинги, «независимые». Достаточна ли сегодня экономичес кая независимость для того, чтобы быть действительно реально независи мыми? Оказывается, даже экономической независимости недостаточно, по тому что она приобретается за счет определенных политических уступок, за счет уступок по линии критики, по линии желания возражать и по линии спорить, по линии расследований деятельности власти и т. д. Пресса пере стала быть цепным псом. За последние два с половиной года это совершен но очевидно. Вместе с этим мы теряем и читателя. Социологические пулы показывают, что доверие к прессе снизилось примерно в восемь раз за по следние шесть семь лет. В восемь раз! Мы теряем читателя – благодаря тому, что мы вроде как сохраняем для самих себя возможность выживать.

Есть простой способ усилить доступ к государственной информации – примитивный, как мычание: каждому из вас в отдельности в тех или иных органах власти в этом доступе отказывают. Если кому то еще не отказали, значит – еще откажут. Хоть раз был случай, когда все вместе ушли с меро приятия в связи с тем, что одному из коллег отказали в доступе к этой ин формации? Если сможете привести такой случай, тогда у вас еще есть на дежда. Либо вам надо выздоравливать и лечиться, потому что без этого ни

63

Острова гласности 2

каких вариантов журналистской солидарности нет и быть не может. Власть надо учить этим способом.

Япомню один случай по настоящему блестящей солидарной акции прес сы. 1991 год. Двух авторов «Московских новостей» – Льва Федорова и Вила Мирзоянова обвиняют в разглашении государственной тайны, и Вила Мир зоянова должны арестовать. Проводим пресс конференцию. Народу – тьма.

Яговорю: «Ребята, завтра его возьмут, и наше с вами дело чести держать уро вень информационный, информационную волну по этому поводу так высо ко до тех пор, пока его не освободят. И на следующий день его арестовыва ют, и целый месяц пресса, передавая друг другу как эстафету, по четыре пять раз на дню вопрошает: что с Мирзояновым? И ровно через месяц Мирзоя нов выходит из тюрьмы. Это мы его освободили. Пресса освободила своего коллегу. Таких примеров солидарности я могу вам привести крайне мало. Чем дальше, тем было в этом смысле труднее и хуже. Но так плохо, как у вас, что то давно не видел. Извините.

Александр Леви, руководитель программы «Дамокл» международной орга низации «Репортеры без границ»:

Яподдерживаю все, что сказал здесь Алексей Симонов. Не буду здесь ком ментировать все ваши интриги и драки. То, что я увидел здесь, меня удивля ет. Я тоже не видел такой интенсивности насилия против журналистов, лю дей, которые работали или работают в СМИ. Как Вы знаете, есть восемь или девять случаев, которые случились здесь, в Пензе. Мы об этом узнали с по мощью Фонда защиты гласности, который является нашим партнером здесь, в России.

Ятоже хочу подчеркнуть все, что касается Закона, правосудия… Европей ский суд существует, работает, и я уверен, что многие из дел, которыми мы сегодня занимаемся, которые касаются свободы слова, очень скоро дойдут до этого суда. И я еще хочу подчеркнуть, что для Российской Федерации, – это не только привилегия – быть членом этого престижного института, но и обязанность соблюдать определенные нормы. Здесь, в Пензе, эти нормы ни кто не соблюдает. Я работал во многих странах мира: журналистов избивают везде, это не что то уникальное. Хотя, когда избивают так много – это уни кально. Но важно, что идет дальше, как к этим случаем относится правосу дие, как относится милиция и, конечно, как к этому относятся люди. Я до сих пор не услышал официальную позицию властей: ни от губернатора, ни от господина мэра, ни от какой нибудь третьей или четвертой силы, которая существует или нет в вашем регионе.

Яповторю то, что сказал господин Симонов: мы не будем проводить рас следование, это не наше дело. То, что мы можем делать, – это наблюдать, как органы МВД, правосудия будут этим заниматься. Я думаю, что, если ре шение не будет принято, это все останется просто так, тогда есть другой уро вень, московский. Есть и другой уровень – можно дойти, как я сказал, и до Европейского суда.

64

Хроника (по дайджестам ФЗГ от № 80 до № 150)

Журналисты – нормальные люди, они не какие то супермены – когда их убивают и избивают – это человеческая драма. Но у журналистов есть и спе цифическая функция – это не только человек, это глаза и уши общества.

Не обижайтесь: я не знал, что есть такой город – Пенза. «Репортеры без границ» узнали об этом не потому, что это приятный город, не потому, что здесь живут красивые женщины или хорошие люди, – нет. Мы узнали об этом потому, что здесь за этот сентябрь избили восемь или девять журнали стов. Это очень стыдно. Я думаю, что наше присутствие поможет вам, помо жет, чтобы вы узнали правду, что случилось в Пензе в этом черном месяце.

28 октября 2002 г. (дайджест № 107)

ТЕМА НЕДЕЛИ. «Воздействие на электронные СМИ»: возрождение цензуры или очередной всплеск активности политиков?

На минувшей неделе мэр Москвы Юрий Лужков и председатель департа мента образования столичного правительства Любовь Кезина выступили с инициативой введения цензуры на телевидении. Естественно, раздражаю щее слово «цензура» вслух не произносилось, его заменили эвфемизмом «воздействие на электронные СМИ». Звучит демократичнее, но смысл при этом не изменяется. Л. Кезина объявила о начале сбора подписей под соот ветствующим обращением к Президенту РФ среди педагогов и родителей. «Наше телевидение, как и общество, склонно к крайностям. В результате пропаганда насилия заполонила все и вся, – говорится в обращении. – Те левидение стало врагом номер один для подростков. Президент должен воз действовать на электронные СМИ».

Комментируя эту инициативу, президент Национальной академии телеви дения Владимир Познер высказал мнение, что следить за тем, что смотрят дети по телевизору, должны в первую очередь их родители, а вовсе не мэр и другие чиновники. «Путем запретов со стороны государства эту проблему решить невозможно. Любые попытки внешнего контроля, как правило, приводят к противоположному результату: плод становится запретным и по тому необыкновенно сладким», – заявил В. Познер.

А тем временем жители карельского города Сегежи собрали более тысячи подписей под обращением к Правительству РФ и депутатам Государствен ной Думы РФ с требованием «поставить заслон на телеканалах передачам и фильмам, которые насаждают жестокость, пьянство, разврат».

По мнению авторов обращения, «подобные программы представляют осо бую опасность для жителей маленьких городов, где, кроме телепередач, нет других способов культурного времяпрепровождения, а в результате за послед ние годы выросло целое поколение молодых людей, воспитанных на сценах насилия, убийств, употребления наркотиков и алкоголя». Кроме запрета про паганды жестокости на ТВ авторы обращения предложили «изменить содер жание новостных выпусков, сократив количество сюжетов об убийствах и ка тастрофах и заменив их сообщениями о достижениях трудовой России».

65

Острова гласности 2

В Законодательном собрании Карелии уже создана рабочая группа, кото рая подготовила соответствующие поправки к Федеральному закону о сред ствах массовой информации. Законодатели республики направили их мини стру печати Михаилу Лесину, депутатам Госдумы от Карелии Валентине Пивненко и Артуру Мяки, членам Совета Федерации от республики Юрию Пономареву и Виктору Степанову.

Напомним, что с подобными инициативами в течение последних полутора лет выступали более 20 общественных организаций из Омска, Орла, Волго града, Саратова и других российских городов и областей. Региональные за конодатели регулярно выступают с предложениями ввести цензуру «в по рядке эксперимента», однако до сих пор изменить действующее законода тельство им пока не удавалось.

СОБЫТИЕ НЕДЕЛИ. Россия закрепилась в списке стран, где регулярно нару шаются права СМИ

Международная организация «Репортеры без границ» и Международный уголовный суд обнародовали список стран, где регулярно нарушаются пра ва журналистов. Наряду с Россией, Украиной и Таджикистаном, в список попали Алжир, Ангола, Бангладеш, Бирма, Бразилия, Буркина Фасо, Гаити, Ирак, Иран, Камбоджа, Китай, Колумбия, Косово, Непал, Руанда, Сирия, Сомали и Сьерра Леоне.

По мнению составителей списка, именно в перечисленных странах убий ства, похищения и пытки журналистов не влекут за собой действенной ре акции со стороны властей, а пытки часто санкционированы полицией. «Су дебная система в этих государствах контролируется исполнительной влас тью или коррумпированными политическими лидерами, которые покрыва ют преступников», – говорится в предисловии к списку.

Почему в список попала Россия – понятно: те же «Репортеры» два года подряд признавали Президента РФ «врагом прессы», трое журналистов чис лятся пропавшими без вести, убийства сотрудников СМИ в массе остаются нераскрытыми. На Украине – то же самое. Непонятно другое: почему в спи сок не попала Белоруссия, имеющая те же проблемы?..

4 ноября 2002 г. (дайджест № 108)

ТЕМА НЕДЕЛИ. Поправки в Закон о СМИ – ширма для реставрации инсти тута цензуры или могильная плита на независимости СМИ?

В минувшую пятницу депутаты Госдумы приняли в третьем чтении по правки к Закону РФ «О средствах массовой информации», предусматриваю щие ограничение деятельности СМИ в ходе освещения контртеррористиче ских операций. За принятие поправок проголосовал 231 депутат при необхо димом минимуме в 226 голосов, против высказались 106 законодателей. Ес ли поправки ратифицируют в Совете Федерации, означать это будет одно –

66

Хроника (по дайджестам ФЗГ от № 80 до № 150)

возвращение цензуры в несколько видоизмененной форме, нежели та, что действовала в стране до 1991 года. Но суть останется неизменной: тотальный контроль государства над СМИ.

Формально внесенные изменения в законодательство не допускают рас пространение посредством СМИ информации, препятствующей проведе нию контртеррористических операций и создающей угрозу жизни и здоро вью людей. При этом отсутствует чёткое определение: что можно считать собственно «контртеррористической операцией» и как установить степень опасности той или иной информации. Таким образом, создается смысловая лакуна, заполнить которую можно в соответствии с требованиями момента. Законодательный акт становится податливым, как пластилин. Лепи, что за хочешь!

А что именно захочется слепить тому, для кого этот пластилин, собствен но, и предназначался, – понятно. Нынешний скульптор информационной и прочих вертикалей Владимир Путин налепил достаточно, чтобы составить представление о его вкусах и методах: от индивидуальных погостиков для негосударственных центральных телеканалов, до всеобщего колумбария в виде Доктрины информационной безопасности.

За поправки проголосовали фракции «Единство» и ЛДПР в полном соста ве. Поддержали изменения в законодательстве фракции ОВР и «Народный депутат», но не столь активно: 14 депутатов не приняли участия в голосова нии.

Любопытно, что во фракции КПРФ голосовавших «за» не было, а 64 чело века, включая лидера Геннадия Зюганова, проголосовали против опасных поправок.

В «Союзе правых сил» законопроект поддержал депутат от Карелии Артур Мяки, «против» голосовали 11 человек, включая лидера фракции Бориса Немцова и вице спикера ГД Ирину Хакамаду. Во фракции «Яблоко» «за» проголосовал один депутат, «против» – 6 депутатов; Григорий Явлинский и его заместитель Сергей Иваненко не голосовали.

Что ж, законодатели своё дело сделали, теперь слово за сенаторами. Если поправки будут приняты, российские СМИ уподобятся эквилибристам, ба лансирующим на тонкой проволоке законодательства. К которой, при жела нии, может быть подведен ток…

11 ноября 2002 г. (дайджест № 109)

ТЕМА НЕДЕЛИ. Алексей СИМОНОВ: Размышления о наболевшем

Поправки к Закону о СМИ наш Парламент принял суматошно и безапел ляционно. Во первых, – потому, что они появились на месте совершенно иных поправок, которые существовали в первом и втором чтениях, а эти возникли как дьявол из машины – «deus ex machina». Во вторых, насколько я знаю, целый ряд депутатов, которые внятно и артикулировано могли бы

67

Острова гласности 2

объяснить, почему не надо торопиться с приемом таких поправок даже не смотря на произошедший в Москве террористический акт, просто отсутст вовали и даже не знали о том, что эти поправки будут вынесены на голосо вание. Я вполне допускаю, что это было неслучайно, потому что у властей было огромное желание ограничить прессу, воспользовавшись благоприят ным случаем, каким бы трагическим он не был. Самое важное, на мой взгляд, – это отсутствие среди этих поправок упоминания о возложении ка ких бы то ни было обязательств на сторону, ведущую антитеррористические операции.

Можно ограничить прессу в контактах с террористами. Можно объявить те или иные действия прессы незаконными. Можно ограничить прессу в воз можности даже критиковать смысл, не говоря уже о ходе террористической операции. Однако все это можно сделать только при одном условии: если есть хоть какая то основополагающая позиция в оценках. То есть, если мне ние прессы расходится с официальными оценками штаба, произнесенными не после того, как я написал, а они оценят, правильно я написал или непра вильно, а с тем, чтобы сначала они оценили, что происходит, а я имел воз можность оценить, правильно они это сделали или неправильно, – ровно наоборот. Тогда можно было бы предъявлять какие то претензии к прессе, ибо была бы понятна официальная позиция, она бы наличествовала.

Иногда в дни кризиса с заложниками мы имели точку зрения официальных лиц, однако она не являлась официальной точкой зрения штаба, правительст ва, президента – она была точкой зрения лиц, принадлежащих кто – к Пра вительству, кто – к штабу, кто – к Президенту. Никто почему то про это не на писал. Пресс центр действительно прекрасно себя вел: он давал чай и плюш ки, и там можно было выпить принесенную с собой водку, но не одного пресс релиза за четыре дня не появилось. Ни один представитель власти официаль но в пресс центре с журналистами не встретился. То есть официальной точки зрения, от которой можно было бы вести отсчет, не существовало.

Но вернемся к поправкам. Принятые поправки подкрепляют право прово дящих антитеррористическую операцию быть полностью безответственны ми перед лицом всех информационных структур. И делают, наоборот, все информационные источники ответственными за неправильность, которую будут определять потом неопределенные лица. Вот в чем камень преткнове ния этой ситуации. Поэтому поправки были приняты поспешно. И приня ты с подачи людей, в этом заинтересованных.

Я подозреваю, что Президент эти поправки утвердит, это достаточно близ кая ему позиция. Да, конечно, мы будем трепыхаться, мы будем апеллиро вать к Президенту, но, честно говоря, меня уже раздражает то, что мы посто янно оказываемся в ситуации, в которой нам апеллировать уже совершенно не к кому в этой огромной стране с массой учреждений, массой начальни ков, массой министерств, министров, секретарей, председателей, руководи телей и т. д. В конце концов, возникает один единственный авторитет с уда

68

Хроника (по дайджестам ФЗГ от № 80 до № 150)

рением на первом слоге в двухсложном слове. Пу тин. Я очень этого боюсь. Мне, честно говоря, всякий раз неловко апеллировать к Президенту просто потому, что здравым умом в этой стране должно быть наделено по крайней мере в два или три раза больше людей, чем один единственный.

Кроме того, очень любопытно, что параллельно с этими поправками вдруг и немедленно зашел разговор о журналистской этике. Сразу после принятия поправок Министерство печати выступило с неким перечнем правил поведе ния журналистов при освещении контртеррористических операций. С аль тернативным предложением на две с половиной страницы выступили Союз журналистов, Индустриальный комитет и кто то еще. Во всяком случае, я не понимаю, почему именно в эту минуту срочно зашел разговор об этике.

Ясейчас не говорю, хорошо это или плохо. И то, и другое является по Ста ниславу Ежи Лецу теми самыми правилами поведения, которые для зулусов, живущих в Африке, непременно напишет какой нибудь эскимос. Потому что свою этику могут вырабатывать только сами журналисты. Причем я, на пример, склонен согласиться с комментарием, который дает Михаил Сесла винский, первый заместитель министра печати и информации, говоря, что они на своём варианте не настаивают, но коль скоро сама журналистская об щественность не проявляет инициативы, почему бы не подкинуть для об суждения свою инициативу в виде таких правил поведения?

Ясчитаю, что ничего в этом вредного нет. Если, конечно, для процесса ут верждения не отберут журналистов, которые правильно себя ведут, и с их помощью утвердят верные правила поведения при освещении контртерро ристических операций. Тогда вся эта комбинация из трех пальцев будет сло жена в виде фиги, которая упрется в лицо всего нуждающегося в информа ции общества, в виде сообщений о тех реальных событиях, которых на са мом деле не было, или о тех нереальных событиях, которые на самом деле происходили. Или о версии этих событий, которые удобны тем, кто участво вал в этих событиях. Тут уж свобода для общественности – она может себя развлекать любыми по этому поводу версиями.

А вообще то ничего особенно трагического в этих поправках нет. Большая их часть присутствует в Законе о борьбе с терроризмом в несколько более ужатом виде. Это – чуть разжатые статьи из Закона. Вопрос в другом: отсут ствует возможность законным способом контролировать тех, кто будет ре шать, правильно или неправильно ведут себя журналисты. Они отданы на произвол неведомых лиц. Представьте себе на минуточку, что за поправка ми, которые требуют от журналиста особой точности и правды, будет стоять

вкачестве судьи господин Ястржембский? Или назначат недоброй памяти пресс секретаря Дегайло, который от имени штаба ВМФ освещал гибель «Курска»? Или снова вспомнят блестящего специалиста Александра Михай лова, генерала ФСБ, который объяснял нам в Буденовске, что там и как про исходило на самом деле и чего мы, глядя на это собственными глазами, не должны были видеть или видели неправильно. Такие контролеры напоми

69

Острова гласности 2

нают мне замечательную историю в первую чеченскую войну, когда майор на блокпосте отнимал у журналистов кассету и говорил: «Все, что вы здесь наснимали, не имеет отношения к действительности».

Чем конкретней и жестче выдвигаются требования к журналистам, тем сбалансированнее должна быть ответственность иных лиц, связанных с вы несением этих суждений и оценок. На сегодняшний день и то, и другое в За коне о СМИ относительно сбалансировано. Постоянные поправки служат нарушению этого баланса в Законе, и именно поэтому мы постоянно кри чим на всех перекрестках, что каждая попытка поправок в этот Закон так или иначе страдает цензурными тенденциями. И это чистая правда, потому что нарушения этого баланса в пользу контролирующих – это и есть лиш ний шаг навстречу цензуре, приоткрывание двери для ее возврата.

18 ноября 2002 г. (дайджест № 110)

ТЕМА НЕДЕЛИ. Готовы ли журналисты стать жертвами законодательного террора?

Когда нибудь ноябрь 2002 года назовут «черным месяцем российской прессы». Поправки к Законам «О борьбе с терроризмом» и «О средствах мас совой информации», одобренные Советом Федерации на минувшей неделе, в случае их ратификации могут знаменовать собой окончание шестнадцати летней эпохи гласности в России.

Фатальные для российской журналистики поправки еще не подписаны Президентом, но уже зажили собственной жизнью. Впрочем, для того, что бы полуофициальный документ обрел законодательную силу, процедура ле гитимизации в России уже не обязательна: достаточно вспомнить Доктрину информационной безопасности. Президент подписал ее два года назад, и, несмотря на то что парламентарии ее не ратифицировали, Доктрина стала базисным документом для формирования так называемой «информацион ной вертикали».

Теперь вертикаль достроили окончательно. Основание ее прочно стоит на властном фундаменте, острый конец упирается в российское общество. На вертикаль нанизаны независимые журналисты. Скажете – перебор?

По сообщению агентства региональных новостей «Россия. Регионы», в Уральском федеральном округе «УЖЕ ВЫЯВЛЕНЫ 65 печатных изданий, которые так или иначе пытались разжигать национальную рознь и призыва ли население региона к экстремистским выступлениям». Об этом заявил полномочный представитель Президента РФ в Уральском Федеральном ок руге Петр Латышев во время своего визита в Челябинскую область. Теперь на Урале будет создан экспертный совет, который станет отслеживать ин формацию, появляющуюся в газетах и журналах. Кроме этого, совет будет давать оценку деятельности религиозных организаций на территории окру га. Горе тем СМИ, которые будут уличены в «разжигании»…

70