Тема 2. Основные этапы развития западноевропейской эстетической мысли

Теорию любой науки невозможно изложить вне ее истории. Прове­ряемая и обогащаемая исторической практикой, теория в решающей мере направляет эту практику на развитие. Данные положения рас­пространяются и на эстетику, ее историю и теорию. Эстетика подхо­дит к исследованию художественно-эстетических явлений, отно­шений и процессов как к исторически возникшим, развивающимся и изменяющимся.

1. Феномен античного мифа

Исторической предпосылкой, сформировавшей эстетическое со­знание, стала мифология, «... то есть такая природа и такие общест­венные формы, которые уже сами по себе бессознательно-художе­ственным образом переработаны народной фантазией» (Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов. Соч. 2-е изд.— Т. 46. Ч. 1.— С. 47). Мифология охватывала и отражала все стороны общественной жизни. Она была первой архаичной формой донаучного синтеза все-

{25}

го наличного знания, от которого в дальнейшем отпочковались важ­нейшие области человеческого познания и творчества — филосо­фия, искусство, наука, религия и т. д.

В этот период в продуктах духовно-практической деятельнос­ти, которые принято называть произведениями первобытного искусства, переплетались реальные жизненные представления с фантастическими (тотемными, первобытно-культовыми), кон­кретные образы с элементами отвлеченных представлений. Это бы­ло свидетельством рождения высших механизмов мышления и ста­новления различных форм общественного сознания.

Представления, обладавшие безусловной наглядностью, соче­тались в чувственно-образные ассоциации и, трансформируясь бес­сознательно-художественным образом, персонифицировались, обре­тали значение антропоморфных символов и аллегорий. Таков меха­низм становления различных преданий, поговорок и пословиц, представляющих собой «... в большей мере лишь искание воплощений в образной форме» (Гегель Г. Эстетика. В 4-х тт. Т. 1.— М., 1968.— С. 82).

Примитивный характер производственной деятельности в ар­хаическую эпоху обусловливает мифологический тип сознания. В нем мир воспринимается как всеобщая незыблемость всех вещей, которую община (род) отождествляла со всей природой. «Ведь мифо­логия, — как пишет А. Ф. Лосев, — это и есть понимание природы и всего мира, как некой универсальной родовой общины» (Лосев А. Ф. История античной эстетики — М., 1963.— С. 127).

Практическая ситуация, в которой находился первобытный человек, была крайне сложна. В ней было много случайного, непред­видимого, ибо индивид был еще очень слаб, а бесконечно могущест­венная природа слишком сурова к нему. Наконец, эта практическая ситуация была связана с тем, что коллектив (община) играл для ин­дивида роль среды.

Индивид имел перед собой коллектив и только через него при­спосабливался к природе. Как верно заметил Л. К. Науменко: «Ми­фологическое сознание воспринимает вещь, событие, поступок не столько соответственно их собственной природе, их собственной ме­ре и ценности, сколько через отношение к... запредельной реальнос­ти, через призму коллективного родового сознания, через отношение к традициям рода, авторитета его основателя.... Поэтому вещь вы­ступает и как символ, знание которого выходит за пределы самой ве­щи. Это значение не прочтешь в свойствах самой вещи. Логика здесь бессильна. Здесь работает фантазия» (Науменко Л. К. Монизм как принцип диалектической логики.— Алма-Ата, 1968.— С. 23).

Постепенное овладение человеком «... силами природы (пусть в фантазии) означает начало истории «духа» и конец чисто живот­ного бытия» (Кессиди Ф. X. От мифа к логосу.— М., 1972.— С. 44). Ми-

{26}

фологическое сознание становится творческой деятельностью всего рода, в которой отсутствуют различимые границы между объектив­ной реальностью и воображением

В свою очередь, мифологическое воображение самым причуд­ливым образом сочетало явления действительности, при этом руко­водствуясь не знанием их сущностных связей, а представлением об их случайных отношениях и формах. Как подчеркивает А. Ф. Лосев: «Ни в какой вещи человек не находит ничего устойчивого, ничего твердого, определенного. Каждая вещь для такого сознания может превращаться в любую другую вещь. Другими словами, всеобщее, универсальное оборотничество есть логический метод такого мыш­ления... Здесь господствует принцип «все есть все» или «все во всем» (Лосев А. Ф. Античная мифология в ее историческом развитии.— М., 1957.— С. 12-13).

В ходе эволюции общины постепенно осуществляется посту­пательное движение человечества на путях его духовного разви­тия. Происходящее восхождение общечеловеческого сознания «от мифа к логосу» (то есть к расширительному природопониманию) нельзя воспринимать как простое линейное движение. Это — но­вый, более абстрактный тип мышления, связанный с обобщением многообразного индивидуального опыта людей, касающегося свойств природных явлений. Как правильно заметил А. С. Богомо­лов. «Движение «от мифа к логосу» подразумевает участие зачат­ков, элементов научного знания» (Богомолов А. С. Диалектический логос.— М., 1982.— С. 29).

Существенной особенностью мифа, генетически связавшей его с художественным творчеством, явилось богатство образной фантазии, метафоричность, чувственная наглядность представле­ний. В собственном смысле слова они не были художественными об­разами. Они становились таковыми в процессе обработки, в практи­ке формировавшихся видов искусств: скульптуры, трагедии, музы­ки, живописи. Мифология была базой развития искусства всех народов мира, составляя, как, например, в древней Греции, не толь­ко «... арсенал греческого искусства, но и его почву» (Маркс К. Введе­ние (из Экономических рукописей 1857-1858 гг.)Собр.соч. Т. 12.— С. 736). «Живая мифология народа, — отмечал Гегель, — составляет, следовательно, основу и содержание его искусства» (Гегель Г. Эсте­тика. Т. 4.— С. 160). Мифы подготовили соответствующий уровень развития художественного сознания членов общества, их способ­ность создавать и осваивать художественные ценности. Из мифов художники черпали сюжеты для своих образов, использовали и раз­вивали уже найденные формы.

Дошедшие до нас памятники художественной культуры Древ­него Египта, Китая, Двуречья говорят и об определенных эстетичес-

{27}

ких нормах и принципах, которыми руководствовались их создате­ли; об этом же свидетельствуют каноны пропорций и цветовая пали­тра произведений искусства.

Однако на уровне древнейших форм художественной культу­ры, в первобытной мифологии эти явления не были теоретически отрефлексированы. Осознание природы художественного творчества, объяснение специфики эстетической деятельности, формирование категориального аппарата эстетики, и, наконец, возникновение пер­вых эстетических теорий в европейской культуре начинается с ан­тичной Греции.