3. Характеристика измененных состояний сознания как явления культуры

ПРИСТУПАЯ к анализу данного феномена, еще раз под­черкнем, что ИСС есть единство субъективных ощущений человека и внутриорганических преобразований. Изучение ИСС состоит в поисках смысла состояний транса и экстаза в различных измерениях (на культурном, биологическом, нейрохимическом уровнях). Выделим наибо­лее фундаментальные исследования в этой области. Прежде всего назо­вем коллективный труд, выполненный под руководством Э. Бургиньон "Религия, ИСС и социальные изменения" (1973), исследования У. Ла Барре "Галлюциногены и шаманистские корни религии" (1972), Р. Прин-са "Шаманизм и эндорфины: гипотезы для синтеза" (1982), Б. Леке "Нейробиология ритуального транса" (1979), Н. Хольма "Изучение экстаза в XX в." и др.

Наиболее разносторонние и разнообразные исследования принадле­жат американскому антропологу Э. Бургиньон. Эта тема стала централь­ной в ее творчестве с 1947 г. Она — автор интересных гипотез, касаю­щихся культурного, социально-экономического назначения и психологи­ческого смысла экстатических состояний в жизни различных народов.

Э. Бургиньон в своей книге "Психологическая антропология" (1979) выделяет следующие особенности ИСС: изменения в ощущениях, воспри­ятии, мышлении, потеря ощущения времени, контроля, изменение в выра­жении эмоций, восприятии своего собственного тела, сужение или расши­рение границ "Я" (например, акцентированное чувство единства с людь­ми, природой), растворение собственного "Я", сверхвнушаемость и др.

Перечисленным признакам отвечают религиозный и сексуальный экстаз, ритуальный транс, состояние гипноза, сон в активной фазе, ко­гда мы видим сны, состояние просветления, озарения в восточных куль­турах (сатори), ощущения, испытываемые человеком в кризисных со­стояниях (перед смертью), состояния, переживаемые в трансперсональ­ной медитации, а также комплекс явлений, названный американским психологом А. Маслоу высшими переживаниями. К ним относятся ком­плекс ощущений, воспринимаемых человеком в результате или в про­цессе деятельности: высшие точки творческого переживания, вдохнове­ния, мгновения экстаза от восприятия красоты природы и духа.

Нередко возникают возражения против объединения столь разно­родных явлений, особенно сна, в одно целое. Следует рассмотреть, со­ответствует ли этот феномен признакам измененного состояния созна­ния (имеется в виду та фаза сна, в которой мы видим сновидения). Изменяются ли во сне наши ощущения, например, наше собственное тело, восприятие особых, неведомых наяву состояний? Во сне человек может летать, не чувствовать своего тела. Теряет ли человек чувство времени в сновидениях? Такие явления наблюдаются. Можем ли мы контролировать свое поведение во сне? Не всегда.

Еще один важный признак ИСС — сверхвнушаемость или потеря критичности. Во сне мы очень часто верим в действительность происхо­дящего и эмоционально переживаем его. Хотя иногда вмешивается ра­циональное "Я" — "я же сплю" или возникает желание проснуться, выйти из неприятной ситуации. Важно при этом заметить, что лишение сна или регулярный краткосрочный сон — один из элементов техники введения в транс в традиционном обществе наряду с сенсорным голо­дом, физическим стрессом, ритмической музыкой и танцами.

Интересно, что намеренное вхождение в ИСС может достигаться прямо противоположными способами: отсутствием эмоциональных впе­чатлений, тишиной и избытком эмоциональной активности. При дли­тельном недостатке сна организм человека как бы компенсирует, допол­няет, удовлетворяет свои потребности видениями наяву или ИСС в ка­кой-либо другой форме. То же самое касается ощущения людей, долгое время лишенных сенсорной информации (длительные путешествия, пребывание в сурдокамере, в космических полетах). Они могут слы­шать музыку, голоса людей и тому подобное, что не редкость в экстре­мальных условиях. В качестве примера влияния сенсорной депривации, лишения общения человека в трудных природных условиях, приведем ощущения X. Риттер, проведшей 60 суток в условиях полярной ночи на Шпицбергене. У нее часто возникало чувство всеобщей гармонии, осо­бого смысла окружающего мира. Она чувствовала, что как бы слилась со Вселенной. У нее развивалось состояние любви к этой ситуации, сопровождающейся галлюцинациями. Эту любовь она сравнивала с со­стоянием, которое испытывают люди при приеме наркотиков или нахо­дясь в религиозном экстазе. Вполне можно предположить, что таким способом человек защищается от перенапряжений и стрессов, когда сра­батывает психологическая защита.

В традиционных обществах экстатические ритуалы являются свое­образной вакцинацией против психозов и неврозов, повышают психоло­гическую стабильность общности путем намеренного вызывания одер­жимых, патоморфных, по форме сходных с патологией, состояний. Но назначение ИСС может быть и менее глобально — оно состоит в пре­одолении дискомфорта, разлада с самим собой и другими, повышенной раздражительности. Сон же снимает дисбалансированность, приводит к согласованности десинхронизованных тенденций в человеке. Смысл та­кой реакции человека состоит в компенсации, своеобразном дополнении того, чего не хватает ему для нормального функционирования в тех или иных условиях. Этим поддерживается психологическая стабильность и активизируются энергетические резервы человека.

В современном обществе постоянно воспроизводятся условия, не­обходимые для вхождения в ИСС: это сенсорный голод, физический стресс, отчуждение человека от человека, недостаток эмоционального общения. К этому надо добавить блокировку эмоций с благословения технократической идеологии. Эмоции, являющиеся энергетическим фун­даментом человека, ищут обходной способ высвобождения, который, как правило, ведет не к гармонизации, а к разбалансировке отноше­ний индивида с самим собой и с окружением. Это выражается в агрес­сивности, враждебности по отношению к окружающим, может приво­дить к психологическим расстройствам, вплоть до психозов. Нередко нереализованная энергия ударяет по внутриорганическим автоматиче­ски регулируемым процессам, что приводит к нарушению их нормаль­ного функционирования и к различным патологиям (кардиологиче­ским, язве желудка и т. д.).

Одна из функций ИСС — противостоять патологическим тенденци­ям, стремиться преодолеть непонимание, рассогласованность, десинхро-низацию человека с самим собой, с окружающими, повысить уровень коммуникабельности, развить способность к общению. Иначе говоря, сформировать способность человека к самореализации заложенных в нем возможностей. Именно так понимает задачу психотерапии (важней­шая роль здесь отводится ИСС) А. Маслоу. Он полагает, что основная цель всех видов терапии — самоактуализация, предельным выражени­ем которой являются "высшие переживания", "мгновения экстаза, ко­торые нельзя купить". В книге "Мотивация и личность" А. Маслоу так описывает впечатления людей о высших переживаниях: "сужение поля зрения, одновременное чувство прилива сил и ни с чем не сравнимой беспомощности, ощущение возвышенного экстаза, потери ориентировки во времени и пространстве и, наконец, сознание того, что произошло что-то очень важное и значительное, ценное"⁵.

Существенная черта высших переживаний — достижение большей целостности во внутриорганическом функционировании человека и инг теграции между индивидом и внешним миром. «Вероятно, — полагает Маслоу, — высшие переживания есть огромная интенсификация любог го переживания, в котором присутствует потеря "Я" или его границу или забывание себя и восхищение музыкой или искусством»⁶. Одной из важнейших черт, необходимых человеку для достижения гармоник, Маслоу считает чувство прекрасного, формирование которого должно быть сверхзадачей обучения.

Научить человека слышать и видеть красоту, сопереживать ее в про» изведениях искусства — именно на этой основе возможен один из видев психотерапии, использующей механизмы, которые заложены в воспри­ятии искусства. Человек, воспринимая произведение искусства, сопереживает, становится соучастником действия. Он в каком-то смысле по­гружается в поток описываемых или показываемых событий, полно­стью отдаваясь происходящему. Он на время частицу своего "Я" при­соединяет к"другому".

Катарсическое воздействие искусства подобно очищающему дейст­вию грозы, которой предшествовало мучительное предгрозовое конфликт^ ное состояние. Один из лучших символов просветляющего влияния но- ₍ кусства — финал фильма А. Тарковского "Андрей Рублев". После мучительных творческих поисков главного героя, жизни, полной стpaдания, — гроза и теплый легкий дождь, подсвеченный солнцем. Эта сцена несет в себе гармоническое начало, символизирует блаженство, и зрит ли ощущают легкость и просветление.

Вообще восприятие произведений искусства, наслаждение ими в их_г I пиковых формах также есть ИСС, высшее переживание, во многих чер­тах соответствующее определению, приведенному ранее. Вот как описывает влияние музыки Л.Н. Толстой в "Крейцеровой сонате": "Музыка заставляет меня забыть себя, мое истинное положение, она переносит; меня в какое-то другое, не свое положение... Она, музыка, сразу, непосредственно переносит меня в то душевное состояние, в котором нахо­дился тот, кто писал музыку"⁷.

Искусство гармонизирует чувства, вносит определенный порядок в души. Нередко произведения искусства приводят человека в состояние блаженства. И для этого не всегда необходимы Бетховен или Толстой. Нужно эмоциональное созвучие внутреннему состоянию человека, со­гласование между ним и произведением искусства в классической или современной форме.

Эйфория, блаженство (экстаз) — непременный элемент почти всех ИСС, хотя и не всегда. Сосредоточимся на ощущениях человека, испы­тывающего высшие переживания, блаженство. «Этот ряд переживаний со все уменьшающейся экстраверсией заканчивается состояниями экста­тического счастья, когда "Я" всецело захвачено чувством, когда в субъ­ективном восприятии исчезает внешний мир, когда человек находится вне времени и вне пространства, он "вне себя" (точное название слова "экстаз")»⁸.

Состояние блаженства перед эпилептическим припадком описывает Ф.М. Достоевский в "Идиоте": "Ощущение жизни, самосознания почти удесятерилось в эти мгновения, продолжавшиеся как молния. Ум, серд­це озарялись необыкновенным светом, все волнения, все сомнения его, все беспокойства как бы умиротворялись разом, разрешались в какое-то высшее спокойствие, полное ясной гармонической радостей надежды, полное разума и окончательной причины"⁹.