Массовая культура

На данном этапе, как и в предыдущий период, не было четкой грани между элитарной и массовой русской культурой, они составляли неразрывную целостность и развивались, взаимообогащая друг друга. В народной культуре в наиболее полном виде выступал синтез христианской духовности со славянскими воззрениями на природные стихии, устойчивости которых способствовал образно-символический, преимущественно художественный тип мышления великороссов.

Былинный эпос перерабатывался на основе осмысления народом борьбы с Золотой Ордой, а затем с ее осколками – Казанским и Крымским ханствами. Этот процесс показывал достаточно глубокую религиозность народа, понимание борьбы с иноземными захватчиками, прежде всего, как защиты веры. Понятия «русский» и «православный», Русская Земля и Святая Русь становятся нераздельными. Эти мотивы звучали в духовных стихах и героических песнях о подвигах в войнах XVI–XVII вв.

Жизнь в экстремальных природных и геополитических условиях, часто на пределе материальных и духовных сил вела к формированию народных идеалов на уровне абсолютных ценностей – добра, правды, справедливости. Власть и закон, труд и собственность, семейные отношения оценивались прежде всего с нравственной стороны. Народные представления воспроизводились через устную речь – пословицы, поговорки, афоризмы, – а также через письменные источники.

В них утверждался образ идеального доброго и справедливого православного царя, в котором воплощались духовные ценности русского человека, который являлся символом, образом государства и народа. Все беды и несправедливости власти связывались в народном сознании не с царем, а с его окружением («Не царь грешит, а думцы наводят» и др.).

В массовой культуре отсутствовала характерная для западного человека фетишизация закона, но важное место отводилось представлениям о правде и справедливости. Это находило отражение в пословицах русского народа («Хотя бы все законы пропали, лишь бы люди правдой жили» и др.). Большое место в народном сознании занимали представления о стыде и совести. Совесть как глубокое внутреннее эмоциональное переживание в русских пословицах, как правило, сочетается со стыдом, т.е. нравственной ответственностью перед другими, перед миром («В ком стыд, в том и совесть»).

Православные нравственные основы ведения хозяйства, устройства домашнего быта и семейных отношений, своего рода «практическая духовность» русского народа были отражены, обобщены и регламентированы в знаменитом «Домострое» (первая половина XVI в.). В нем требования христианских добродетелей органично сочетались с далеко не аскетическим описанием домашнего быта и традиций. В популярных разбойных песнях воспевалась воля – абсолютная индивидуальная свобода, поэтизировалась разбойная удаль, но не как идеал, а как соблазн, всегда имеющий трагический конец.

Принимая в качестве идеала жизнь христианского подвижника, испытывая благоговение перед духовником, одновременно великороссы (в том числе и элита) любили яркие праздничные гуляния, веселье, сохраняя, несмотря на гонения, языческие празднества. Такие праздники постепенно теряли свой символический смысл. Государство и церковь боролись с пережитками язычества, но в то же время и были вынуждены учитывать особенности массового сознания в своей политике. Так, например, страх в народе перед «заложными» покойниками (умершими насильственной смертью, в т.ч. казненными преступниками), способными наводить различные бедствия, сдерживал государственную репрессивность, вынудил ввести в законодательство конца XVI – середины XVII вв. обязательное покаяние и отпущение грехов казнимым.

Своеобразным явлением была характерная для средневековья смеховая культура. Авторы устных смеховых сюжетов, перешедших в литературу, изображали себя дураками, делали нелепости, но они высмеивали не реально существующий мир, а человеческие пороки – жадность, лживость. Кроме того, они высмеивали все святое, благочестивое, почетное, создавая как бы карикатуру на существующие идеальные представления. Но созданная ими антикартина идеального мира не могла существовать без своего идеального прообраза. Небывальщина в конечном счете подчеркивала истинность и красоту идеала. Поэтому сатиры, на первый взгляд, антицерковные, антигосударственные, не только не запрещались, но и рекомендовались для чтения благочестивым людям.

Важную роль в народной культуре играли Христа ради юродивые – реальные, но чаще мнимые безумцы, скрывавшие за личиной глупости святость и мудрость. Своей наготой и убогостью они протестовали против конкретных злоупотреблений, обличали конкретных людей вплоть до царя с максималистских позиций, не признающих смягчающих обстоятельств отступления от христианской морали. С их речами не могли не считаться ни цари, ни патриархи. В отношении к нищим, получившим наказание преступникам проявлялась такая важная черта национального характера как сострадание, вызывавшее удивление иноземцев. В национальном самосознании отсутствовали расовые или этнические предрассудки, но постоянная борьба с другими социокультурными системами выработала недоверие к людям иных конфессий, особенно к католикам и мусульманам. Однако иностранец, перешедший в православие, не только избавлялся от какой-либо неприязни, но и пользовался подчеркнутым расположением.