Эпитафия пьянице Марониде

Перевод Л. Блуменау

Прах Марониды здесь, любившей выпивать

Старухи прах зарыт. И на гробу ее

Лежит знакомый всем бокал аттический;

Тоскует и в земле старуха; ей не жаль

Ни мужа, ни детей, в нужде оставленных,

А грустно оттого, что винный кубок пуст.

Эпитафия бедняку

Перевод Л. Блуменау

Малого праха земли мне довольно. Высокая стела

Весом огромным своим пусть богача тяготит.

Если по смерти моей будут знать обо мне, получу ли

Пользу от этого я, сын Каллитела, Алкандр?

Скорбь матери

Перевод Л. Блуменау

Бедный Антикл! И несчастная я, что единственный сын мой

В самых цветущих летах мною был предан огню.

Ты восемнадцатилетним погиб, о дитя мое! Мне же

В горькой тоске суждено сирую старость влачить.

В темные недра Аида уйти бы мне лучше — не рада

Я ни заре, ни лучам яркого солнца. Увы,

Бедный мой, бедный Антикл! Исцелил бы ты мне мое горе,

Если бы вместе с собой взял от живых и меня.

Смерть старого Горга

Перевод Л. Блуменау

«Как виноград на тычину, на этот свой посох дорожный

Я опираюсь. В Аид смерть призывает меня.

Зова послушайся, Горг! Что за счастие лишних три года

Или четыре еще солнечным греться теплом?»

Так говорил, не тщеславясь, старик, и сложил с себя бремя

Долгих годов, и ушел в пройденный многими путь.

Козел и виноград

Перевод Л. Блуменау

Козий супруг, бородатый козел, забредя в виноградник,

Все до одной ощипал нежные ветки лозы.

Вдруг из земли ему голос послышался: «Режь, окаянный,

Режь челюстями и рви мой плодоносный побег!

Корень, сидящий в земле, даст по-прежнему сладостный нектар,

Чтоб возлиянье, козел, сделать — над трупом твоим».

СИММИЙ³⁹⁹

Софоклу⁴⁰⁰

1

Перевод Л. Блуменау

Сын Софилла, Софокл, трагической музы в Афинах

Яркой блиставший звездой, Вакховых хоров певец,

Чьи волоса на фимелах и сценах нередко, бывало,

Плющ ахарнийский⁴⁰¹венчал веткой цветущей своей,

В малом участке земли ты теперь обитаешь. Но вечно

Будешь ты жить среди нас в книгах бессмертных твоих.

2

Перевод Л. Блуменау

Тихо, о плющ, у Софокла расти на могиле и вейся,

Тихо над ним рассыпай кудри зеленых ветвей,

Пусть расцветают здесь розы повсюду, лоза винограда

Плодолюбивая пусть сочные отпрыски шлет

Ради той мудрой науки, которой служил неустанно

Он, сладкозвучный поэт, с помощью муз и харит.

Платону⁴⁰²

Перевод Л. Блуменау

Здесь Аристокл почивает, божественный муж, воздержаньем

И справедливостью всех превосходивший людей.

Больше, чем кто-либо в мире, стяжал себе громкую славу

Мудрого он, и над ним зависть бессильна сама.

ДИОСКОРИД⁴⁰³

«Сводят с ума меня губы речистые…»⁴⁰⁴

Перевод Л. Блуменау

Сводят с ума меня губы речистые, алые губы;

Сладостный сердцу порог дышащих нектаром уст;

Взоры бросающих искры огней под густыми бровями,

Жгучие взоры — силки, сети для наших сердец;

Мягкие, полные формы красиво изваянной груди,

Что услаждают наш глаз больше, чем почки цветов…

Но для чего мне собакам показывать кости? Наукой

Служит Мидасов камыш тем, чей несдержан язык.

«В белую грудь ударяя себя на ночном твоем бденье…»⁴⁰⁵

Перевод Л. Блуменау

В белую грудь ударяя себя на ночном твоем бденье,

Славный Адонис, Клео́ сердце пленила мое.

Если такую ж и мне, как умру, она сделает милость,

Без отговорок меня вместе с собой уведи.

«Мертвым внесли на щите Фрасибула в родную Питану…»

Перевод Л. Блуменау

Мертвым внесли на щите Фрасибула в родную Питану.

Семь от аргивских мечей ран получил он в бою.

Все на груди были раны. И труп окровавленный сына

Тинних-старик на костер сам положил и сказал:

«Пусть малодушные плачут, тебя же без слез хороню я,

Сын мой. Не только ведь мой — Лакедемона ты сын».

«Восемь цветущих сынов послала на брань Деменета…»

Перевод Л. Блуменау

Восемь цветущих сынов послала на брань Деменета.

Юноши бились — и всех камень единый покрыл.

Слез не лила огорченная мать, но вещала над гробом:

«Спарта, я в жертву тебе оных родила сынов!»

Эпитафия Феспиду⁴⁰⁶

Перевод Л. Блуменау

Я — тот Феспид, что впервые дал форму трагической песне,

Новых харит приведя на празднествó поселян

В дни, когда хоры водил еще Вакх, а наградой за игры

Были козел да плодов фиговых короб. Теперь

Преобразуется все молодежью. Времен бесконечность

Много другого внесет. Но что мое, то мое.

Эсхилу⁴⁰⁷

Перевод Л. Блуменау

То, что Феспид изобрел — и сельские игры, и хоры, —

Все это сделал полней и совершенней Эсхил.

Не были тонкой ручною работой стихи его песен,

Но, как лесные ручьи, бурно стремились они.

Вид изменил он и сцены самой. О, поистине был ты

Кем-то из полубогов, все превозмогший певец!

Софоклу⁴⁰⁸

Перевод Л. Блуменау

Это могила Софокла. Ее, посвященный в искусство,

Сам я от муз получил и, как святыню, храню.

Он, когда я подвизался еще на флиунтском помосте⁴⁰⁹,

Мне, деревянному, дал золотом блещущий вид;

Тонкой меня багряницей одел. И с тех пор как он умер,

Здесь отдыхает моя, легкая в пляске, нога.

«Счастлив ты местом своим. Но скажи мне, какую ты маску

Стриженой девы в руке держишь. Откуда она?»

«Хочешь, зови Антигоной ее иль, пожалуй, Электрой, —

Не ошибешься: равно обе прекрасны они».