О начале и конце любви

Перевод Ю. Шульца

Злом подстрекаемы чьим рвутся нежные узы — не знаю:

Этой великой вины взять на себя не могу.

Зло навалилось, и силы сгубило сжигающим жалом, —

Рок ли виною тому или виной божество.

Что понапрасну богов обвинять? Хочешь, Делия, правды?

Дан я любовью тебе, отнят любовью одной.

О звоне в ушах

Перевод Ю. Шульца

Звонкое ухо, зачем ты все ночи звенишь непрестанно,

Молвишь не знаю о ком, вспомнившем ныне меня?

«Ты вопрошаешь, кто это? Звучат тебе уши ночами,

Всем возвещая: с тобой Делия так говорит».

Делия правда со мной говорит: дуновенье приходит

Нежное тихо ко мне в шепоте милом ее, —

Делия именно так молчаливые таинства ночи

Голосом тихим своим любит порой нарушать:

Да, не иначе, сплетением рук обняв мою шею,

Тайные речи вверять близким привыкла ушам.

Я не узнал: до меня ее голоса образ доходит,

В звоне тончайшем ушей сладостный слышится звук.

Не прекращайте, молю, непрерывным струиться звучаньем!

Молвил, — а вы между тем смолкли, увы, навсегда.

О ревнивице

Перевод Ю. Шульца

Вот как меня сторожить, Коскония, надо: пусть узы

Будут не слишком тяжки, но и не слишком легки.

Легкие слишком — сбегу, и порву — тяжелые слишком;

Но никуда не уйду, если ты будешь мила.

Марк валерий марциал938 эпиграммы «Исса птички Катулловой резвее…»

Перевод Ф. Петровского ⁹³⁹

Исса птички Катулловой резвее,

Исса чище голубки поцелуя,

Исса ласковее любой красотки,

Исса Индии всех камней дороже,

Исса — Публия прелесть-собачонка.

Заскулит она — словно слово скажет,

Чует горе твое и радость чует.

Спит и сны, подвернувши шейку, видит,

И дыханья ее совсем не слышно.

А когда у нее позыв желудка,

Каплей даже подстилку не замочит,

Но слегка тронет лапкой и с постельки

Просит снять себя, дать ей облегчиться.

Так чиста и невинна эта сучка,

Что Венеры не знает, и не сыщем

Мужа ей, чтоб достойным был красотки.

Чтоб ее не бесследно смерть умчала,

На картине ее представил Публий,

Где такой ты ее увидишь истой,

Что с собою самой не схожа Исса.

Иссу рядом поставь-ка ты с картиной:

Иль обеих сочтешь за настоящих,

Иль обеих сочтешь ты за портреты.

«Фений на вечную честь посвятил могильному праху…»

Перевод Ф. Петровского

Фений на вечную честь посвятил могильному праху

Рощу с возделанным здесь чудным участком земли.

Здесь Антулла лежит, покинув безвременно близких,

Оба родителя здесь будут с Антуллой лежать.

Пусть не польстится никто на это скромное поле:

Будет оно господам вечно подвластно своим.

«Я предпочел бы иметь благородную…»

Перевод Ф. Петровского

Я предпочел бы иметь благородную, если ж откажут,

Вольноотпущенной я буду доволен тогда.

В крайности хватит рабы, но она победит их обеих,

Коль благородна лицом будет она у меня.

«Что за причина тебя иль надежда в Рим привлекает…»

Перевод Ф. Петровского

Что за причина тебя иль надежда в Рим привлекает,

Секст? И чего для себя ждешь ты иль хочешь, скажи?

«Буду вести я дела, — говоришь, — Цицерона блестящей,

И на трех форумах мне равным не будет никто».

И Атестин вел дела, и Цивис,⁹⁴⁰— обоих ты знаешь, —

Но не один оплатить даже квартиры не мог.

«Если не выйдет, займусь тогда я стихов сочиненьем:

Скажешь ты, их услыхав, подлинный это Марон⁹⁴¹».

Дурень ты: все, у кого одежонка ветром подбита,

Или Назоны они, или Вергилии здесь.

«В атрии⁹⁴²к знати пойду». Но ведь это едва прокормило

Трех-четырех: на других с голоду нету лица.

«Как же мне быть? Дай совет: ведь жить-то я в Риме решился?»

Ежели честен ты, Секст, лишь на авось проживешь.