«В дни бурь и бедствий, друг неразлучный мой…»751

Перевод Б. Пастернака

На возвращение Помпея Вара

В дни бурь и бедствий, друг неразлучный мой,

Былой свидетель Брутовой гибели,

Каким ты чудом очутился

Снова у нас под родимым небом?

Помпей, о лучший из собутыльников,

Ты помнишь, как мы время до вечера

С тобой за чашей коротали,

Вымочив волосы в благовоньях?

Ты был со мною в день замешательства,

Когда я бросил щит под Филиппами

И, в прах зарыв покорно лица,

Войско сложило свое оружье.

Меня Меркурий с поля сражения⁷⁵²

В тумане вынес вон незамеченным,

А ты подхвачен был теченьем

В новые войны, как в волны моря.

Но ты вернулся, слава Юпитеру!

Воздай ему за это пирушкою:

Уставшее в походах тело

Надо расправить под сенью лавра.

Забудемся над чашами массика⁷⁵³,

Натремся маслом ароматическим,

И нам сплетут венки из мирта

Или из свежего сельдерея.

Кто будет пира распорядителем?

Клянусь тебе, я буду дурачиться

Не хуже выпивших фракийцев

В честь возвращенья такого друга.

«Будешь жить ладней, не стремясь, Лициний…»

Перевод А. Семенова-Тян-Шанского

К Лицинию Мурене⁷⁵⁴

Будешь жить ладней, не стремясь, Лициний,

Часто в даль морей, где опасны бури,

Но и не теснясь к берегам неровным

И ненадежным.

Тот, кто золотой середине верен,

Мудро избежит и убогой кровли,

И того, что́ зависть в других питает, —

Дивных чертогов.

Чаще треплет вихрь великаны-сосны;

Тяжелей обвал высочайших башен,

И вершины гор привлекают чаще

Молний удары.

Кто умен, тот ждет перемены ветра

И в наплыве бед, и в лукавом счастье.

И приводит к нам, и уводит зимы

Тот же Юпитер.

Пусть и горек час — не всегда так будет!

Не всегда и Феб потрясает луком:

Наступает миг — и струной он будит

Сонную Музу.

Силен духом будь, не клонись в напасти,

А когда вовсю дует ветр попутный,

Мудро сократи, подобрав немного,

Вздувшийся парус.

«О Постум! Постум! Льются, скользят года!..»

Перевод Я. Голосовкера

Постуму

О Постум! Постум! Льются, скользят года!

Какой молитвой мы отдалим приход

Морщин и старости грядущей,

И неотступной от смертных смерти?

Хотя б трехстами в день гекатомбами⁷⁵⁵

Ты чтил Плутона неумолимого,

Волной печальной Леты властно

Скован навек Герион⁷⁵⁶трехтелый

И дерзкий Титий⁷⁵⁷. Друг мой, увы, и мы,

Земли питомцы, переплывем предел

Реки скорбей — богов потомки

Иль обнищалые мы подонки.

Кровавой битвы зря избегаем мы

И волн громовых бурного Адрия

И зря оберегаем тело

От вредоносных ветров осенних.

Дано узреть нам мутный и медленный

Коцит⁷⁵⁸, во мраке ада блуждающий,

И Данаид⁷⁵⁹бесславных длани,

И нескончаемый труд Сизифа⁷⁶⁰.

Дано покинуть землю, и дом, и плоть

Жены, и сколько б ты ни растил дерев,

За кратковременным владыкой

Лишь кипарис безотрадный⁷⁶¹сходит.

А мот-наследник, смело откупорив

Цекуб, хранимый в дедовском погребе,

Достойный кубка понтификов,

На пол рукою прольет небрежной.

«Земли уж мало плугу оставили…»

Перевод А. Семенова-Тян-Шанского

О римской роскоши

Земли уж мало плугу оставили

Дворцов громады; всюду виднеются

Пруды, лукринских вод обширней,

И вытесняет платан безбрачный

Лозы подспорье — вязы; душистыми

Цветов коврами с миртовой порослью

Заменены маслины рощи,

Столько плодов приносившей прежде;

И лавр густою перенял зеленью

Весь жар лучей… Не то заповедали

Нам Ромул и Катон суровый, —

Предки другой нам пример давали.

Скромны доходы были у каждого,

Но умножалась общая собственность;

В своих домах не знали предки

Портиков длинных, лицом на север,

Простым дерном умели не брезговать,

И дозволяли камень обтесанный

Лишь в государственных постройках

Да при убранстве священных храмов.