«Ты гадать перестань…»

Перевод С. Шервинского

К гадающей Левконое

Ты гадать перестань: нам наперед знать не дозволено,

Левконоя, какой ждет нас конец. Брось исчисления

Вавилонских таблиц⁶⁹⁷. Лучше терпеть, что бы ни ждало нас, —

Много ль зим небеса нам подарят, наша ль последняя,

Об утесы биясь, ныне томит море Тирренское

Бурей. Будь же мудра, вина цеди, долгой надежды нить

Кратким сроком урежь. Мы говорим, время ж завистное

Мчится. Пользуйся днем, меньше всего веря грядущему.

«Как похвалишь ты, Лидия…»

Перевод А. Семенова-Тян-Шанского

К Лидии

Как похвалишь ты, Лидия,

Розоватый ли цвет шеи у Телефа,

Руки ль белые Телефа, —

Желчью печень моя переполняется.

И тогда не владею я

Ни умом, ни лицом: слезы украдкою

По щекам моим катятся,

Выдавая огонь, сердце сжигающий.

Я сгораю, когда тебе

Буйный хмель запятнал плечи прекрасные

Или пламенный юноша

Зубом запечатлел след на губе твоей.

Не надейся любезною

Быть надолго тому, кто так неистово

Милый ротик уродует,

У Венеры самой нектар отведавший.

Те лишь много крат счастливы,

Кто связался навек прочными узами:

Им, не слушая жалобы,

Не изменит любовь раньше, чем смерть придет.

«О корабль, вот опять в море несет тебя…»

Перевод А. Семенова-Тян-Шанского

К республике

О корабль, вот опять в море несет тебя

Бурный вал. Удержись! Якорь брось в гавани!

Неужель ты не видишь,

Что твой борт потерял уже

Весла, — бурей твоя мачта надломлена, —

Снасти жутко трещат, — скрепы все сорваны,

И едва уже днище

Может выдержать грозную

Силу волн? Паруса — в клочья растерзаны;

Нет богов на корме, в бедах прибежища;

И борта расписные

Из соснового дерева,

Что в понтийских лесах, славное, срублено,

Не помогут пловцу, как ни гордишься ты.

Берегись! Ведь ты будешь

Только ветра игралищем.

О недавний предмет помысла горького,

Пробудивший теперь чувства сыновние,

Не пускайся ты в море,

Что шумит меж Цикладами!

«Вез Елену Парис по морю в отчий дом…»

Перевод Я. Голосовкера

Парис-Похититель

Вез Елену Парис по морю в отчий дом,

Опозорил пастух гостеприимный кров.

Вдруг Нерей⁶⁹⁸спеленал ветры гульливые,

Судьбы грозные провещал:

— Не к добру ты добыл в жены красавицу,

Будет день — соберет Греция воинство:

Поклянется оно грешный расторгнуть брак

И обрушить Приамов град⁶⁹⁹.

Сколько поту прольют кони и воины!

Горе! Сколько могил роду Дарданову⁷⁰⁰!

Наготове эгид, и четверня гремит

Пред Палладой неистовой.

О, напрасно, Парис, будешь расчесывать

Гордо кудри свои, будешь кифарою —

Негой песен пленять женщин забывчивых,

Тщетно будешь в альковной мгле

Укрываться от стрел кносского лучника,

И от гула борьбы, и от погони злой:

Неотступен Аянт⁷⁰¹— поздно, увы! Лишь пыль

Умастит волоса твои.

Оглянись, уж летит гибель троянская —

Лаэртид⁷⁰², а за ним видишь ли Нестора⁷⁰³?

Настигает тебя Тевкр⁷⁰⁴Саламинянин

И Сфенел⁷⁰⁵— он и в битве смел,

И конями рукой правит искусною.

В бой вступил Мерион⁷⁰⁶. Фурией взмыл, летит:

Вот он, бешеный, вот — ищет в бою тебя

Сам Тидит⁷⁰⁷, что страшней отца.

Как в ложбине, вдали волка завидя, мчит,

Вкус травы позабыв, серна стремительно,

Так, дрожа, побежишь, еле дыша, и ты, —

Это ли обещал любви?

Долгий гнев кораблей, силы Ахилловой, —

Илиону продлит срок перед гибелью:

За зимою зима… Испепелит дотла

Огнь ахеян златой Пергам.