На баловня судьбы

Перевод Л. Блуменау

Не из благого желанья судьбой вознесен ты, а только

Чтоб показать, что могла сделать она и с тобой.

Спартанцам, павшим при Фирее630

Перевод Л. Блуменау

Спарта родная! Мы, триста сынов твоих, бившихся в поле

С равным числом аргивян из-за фирейской земли,

Там, где стояли в начале сражения, там же, ни разу

Не повернув головы, с жизнью расстались своей.

Но Офриада в крови обагрившийся щит возглашает:

«Спарте подвластной теперь стала Фирея, о Зевс!»

Кто ж из аргосцев от смерти бежал, был Адрастова рода⁶³¹;

Бегство, не гибель в бою, смертью спартанцы зовут.

Девять лириков

1

Перевод Л. Блуменау

Муз провозвестник священный, Пиндáр; Вакхилид, как сирена,

Пеньем пленявший; Сапфо, цвет эолийских харит;

Анакреонтовы песни, и ты, из Гомерова русла

Для вдохновений своих бравший струи, Стесихор;

Прелесть стихов Симонида, и снятая Ивиком жатва

Юности первых цветов, сладостных песен любви;

Меч беспощадный Алкея, что кровью тиранов нередко

Был обагрен, права края родного храня;

Женственно-нежные песни Алкмана — хвала вам! Собою

Лирику начали вы и положили ей грань.

2

Перевод Л. Блуменау

В Фивах клектал величаво Пинда́р; Симонидова муза

Сладостным пеньем своим обворожала сердца;

Ярко сиял Стесихор, так же Ивик; Алмак был приятен;

Из Вакхилидовых уст звуки лилися, как мед;

В Анакреонте был дар убеждать; песни разного склада

На эолийских пирах пел митиленец Алкей.

Между певцами девятой Сапфо не была, но десятой

Числится в хоре она славных парнасских богинь.

На «Причины» Каллимаха⁶³²

Перевод Л. Блуменау

Да, в роговые ворота, не в двери из кости слоновой

Ты к Баттиаду пришел, многозначительный сон!

Ибо немало такого, чего мы не знали доселе,

Ты нам открыл о богах и о героях, когда,

Взяв из пределов Ливийской земли его, мудрого, сразу

На Геликон перенес в круг пиерийских богинь,

И на вопросы его о началах как рода героев,

Так и блаженных самих дали ответы они.

Эпитафия старику Аминтиху

Перевод Д. Шестакова

Матерь-земля, приюти старика Аминтиха в лоно,

Долгие вспомнив труды старого все над тобой!

Целую жизнь насаждал на тебе он отростки оливы,

Целую жизнь украшал Вакха лозою тебя

Или Деметры зерном и, воду ведя по каналам,

Сделал обильной тебя добрым осенним плодом.

Кротко в награду за то приляг над седой головою

И возрасти старику вешний цветущий венок!

Надпись на бесшумном водоподъемнике

Перевод Ф. Петровского

Пана, меня, не любя, даже воды покинула Эхо⁶³³.

«Роза недолго блистает красой…»

Перевод Д. Дашкова

Роза недолго блистает красой. Спеши, о прохожий!

Вместо царицы цветов тернии скоро найдешь.

«В младости беден я был…»

Перевод Д. Дашкова

В младости беден я был; богатство пришло с сединами.

Жалкая доля навек мне от богов суждена!

Лучшие в жизни лета провел я без средств к наслажденью;

Ныне же средства нашел, силы к веселью лишась.

«— Знай, я люблю, и любим…»

Перевод Д. Дашкова

— Знай, я люблю, и любим, и дарами любви наслаждаюсь!

— Кто ж ты, счастливец, и кем? — Пафия знает одна.

«С мерой, с уздою в руках…»

Перевод Д. Дашкова

С мерой, с уздою в руках, Немезида вещает нам ясно:

«Меру в деяньях храни; дерзкий язык обуздай!»

«К холму Аянта придя бесстрашного…»

Перевод Ф. Петровского

К холму Аянта придя бесстрашного, некий фригиец

Стал, издеваясь над ним, дерзостно так говорить:

«Сын Теламонов не выстоял…» Он же воскликнул из гроба:

«Выстоял!» — и убежал в страхе пред мертвым живой.

«Это владыка эдонян…»⁶³⁴

Перевод Г. Церетели

Это владыка эдонян, на правую ногу обутый,

Дикий фракиец, Ликург, — кем он из меди отлит?

Видишь: в безумье слепом он заносит секиру надменно

Над головою, лозе Вакха священной грозя.

Дерзостью прежней лицо его дышит, и лютая ярость

Даже и в меди таит гневную гордость свою.

Оракул, данный мегарянам

Перевод Ф. Петровского

Лучший край на земле — пелазгов родина, Аргос;

Лучше всех кобылиц — фессалийские; жены — лаконки,

Мужи — которые пьют Аретусы-красавицы воду.

Но даже этих мужей превосходят славою люди,

Что, меж Тиринфом живут и Аркадией овцеобильной,

В панцирях из полотна, зачинщики войн, аргивяне.

Ну, а вы, мегаряне, ни в третьих, и ни в четвертых,

И ни в двенадцатых: вы ни в счет, ни в расчет не идете.

Оракул Аполлона Пифийского врачу Орибасию

Перевод Ю. Шульца

Вы возвестите царю, что храм мой блестящий разрушен;

Нет больше крова у Феба, и нет прорицателя-лавра,

Ключ говорящий умолк: говорливая влага иссякла.

АНАКРЕОНТИКА⁶³⁵В ВОЛЬНЫХ ПЕРЕВОДАХ РУССКИХ ПОЭТОВ XVIII–XIX ВЕКОВ

«Мне петь было о Трое…»⁶³⁶

Перевод М. В. Ломоносова

Мне петь было о Трое,

О Кадме мне бы петь,

Да гусли мне в покое

Любовь велят звенеть.

Я гусли со струнами

Вчера переменил,

И славными делами

Алкида возносил;

Да гусли поневоле

Любовь мне петь велят,

О вас, герои, боле,

Прощайте, не хотят.

«Мне девушки сказали…»

Перевод М. В. Ломоносова

Мне девушки сказали:

«Ты дожил старых лет»,

И зеркало мне дали:

«Смотри, ты лыс и сед».

Я не тужу нимало,

Еще ль мой волос цел

Иль темя гладко стало,

И весь я побелел.

Лишь в том могу божиться,

Что должен старичок

Тем больше веселиться,

Чем ближе видит рок.

«Мастер в живопистве первой…»

Перевод М. В. Ломоносова

Мастер в живопистве первой,

Первой в Родской стороне⁶³⁷,

Мастер, научен Минервой⁶³⁸,

Напиши любезну мне.

Напиши ей кудри черны,

Без искусных рук уборны,

С благовонием духов,

Буде способ есть таков.

Дай из роз в лице ей крови

И как снег представь белу,

Проведи дугами брови

По высокому челу;

Не сведи одну с другою,

Не расставь их меж собою,

Сделай хитростью своей,

Как у девушки моей.

Цвет в очах ее небесной,

Как Минервин, покажи,

И Венерин взор прелестной

С тихим пламенем вложи;

Чтоб уста без слов вещали

И приятством привлекали

И чтоб их безгласна речь

Показалась медом течь.

Всех приятностей затеи

В подбородок умести,

И кругом прекрасной шеи

Дай лилеям расцвести,

В коих нежности дыхают,

В коих прелести играют

И по множеству отрад

Водят усумненный взгляд.

Надевай же платье ало,

И не тщись всю грудь закрыть,

Чтоб, ее увидев мало,

И о прочем рассудить.

Коль изображенье мочно,

Вижу здесь тебя заочно,

Вижу здесь тебя, мой свет:

Молви ж, дорогой портрет.