2.2. Владение, пользование и распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности супругов

Под правомочием владения понимается основанная на законе (юридически обеспеченная) возможность иметь у себя данное имущество, содержать его в собственном хозяйстве, реально обладать им. Речь при этом идет о хозяйственном господстве над вещью, которое вовсе не требует, чтобы собственник находился с ней в непосредственном соприкосновении.

Под правомочием пользования понимается основанная на законе (юридически обеспеченная) возможность эксплуатации, хозяйственного или иного использования имущества путем извлечения из него пользы, выгоды, доходов, его потребления.

Правомочие распоряжения – это юридическая обеспеченная возможность собственника определять юридическую судьбу имущества путем изменения его принадлежности, состояния или назначения, т.е. собственник вправе продавать его, обменивать, сдавать внаем, закладывать, дарить и т.п. Правомочие распоряжения представляет собой ярко выраженное правомочие, по наличию которого собственник легко отличается от иных титульных владельцев.

Особенностью совместной собственности супругов является то, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляется по обоюдному согласию супругов (п. 1 ст. 35 СК). Эта норма соответствует общим положениям гражданского законодательства о владении, пользовании и распоряжении имуществом, находящимся в совместной собственности лиц (ст. 253 ГК), а также отражает равноправие супругов применительно к их общему имуществу и вместе с тем свидетельствует о построении правоотношений собственности супругов на началах эквивалентности.

При нормальном развитии семейных отношений праву не интересно, какие отношения складываются между супругами в связи владением и пользованием ими общим имуществом, при условии, что осуществление их прав не нарушает права третьих лиц. Ситуация изменяется, если супруги не могут договориться между собой по поводу владения и пользования общей совместной собственностью.

В отличие от долевой собственности, порядок владения и пользования которой установлен ст. 247 ГК РФ, осуществление данных правомочий супругами в отношении совместной собственности действующим законодательством СК РФ не регламентировано.

Поскольку в общей совместной собственности супругов могут находиться не только незначительные вещи (телефон, телевизор, стиральная машина), но и имущество, представляющее значительную ценность (предприятия, ценные бумаги, доли в капитале юридических лиц и т.п.), представляется, что законодатель должен предусмотреть в законе возможность обращения супругов в суд с иском об определении порядка владения и пользования не только имуществом, находящимся в долевой собственности, но и общим совместным имуществом.

В настоящее же время, в отсутствие специальных правил, единственным выходом для супругов, которые не могут самостоятельно договориться по вопросу осуществления правомочий владения и пользования общим имуществом, является раздел имущества, который предполагает прекращение совместной собственности и возникновение общей долевой собственности. Определив свою долю в общем имуществе, супруг вправе обратиться в суд для установления порядка владения и пользования имуществом, теперь уже находящимся в общей долевой собственности.

Сказанное подтверждается и судебной практикой. Так, Н.П. Л-на обратилась к Л-ну И.В. о разделе совместно нажитого имущества, состоящего из земельного участка и жилого дома. В исковом заявлении истица просила определить доли в общем имуществе и определить порядок пользования жилым домом, выделив ей в пользование 3 комнаты, а ответчику – 2 комнаты. В судебном заседании Н.П. Л-на пояснила, что определить порядок владения и пользования имуществом, находящимся в общей совместной собственности не представляется возможным, поскольку действующее законодательство не предусматривает такой нормы, поэтому требуется перевод совместной собственности в долевую.

Удовлетворяя требование истицы, суд руководствовался ст. 34, п. 1 ст. 39 СК РФ, ст. 256 ГК РФ, а также разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.1980 г. № 4 (ред. 06.02.2007) «О некоторых вопросах, возникающих в практике рассмотрения судами споров о выделе доли собственнику и определении порядка пользования домом, принадлежащим гражданам на праве общей собственности». Согласно п. 8 указанного постановления невозможность раздела имущества, находящегося в долевой собственности, в натуре либо выдела из него доли не исключает права участника долевой собственности заявить требование об определении порядка пользования этим имуществом, если этот порядок не установлен соглашением сторон. А в соответствии с п. 6 постановления, если в пользование сособственника передается помещение большее по размеру, чем причитается на его долю, то по требованию остальных сособственников с него может быть взыскана плата за пользование частью помещения, превышающей долю¹.

Распоряжение общим имуществом супругов

Особенности совместной собственности влияют на осуществление распоряжения общим имуществом, основанного на взаимном доверии и единстве личных и имущественных интересов в семье. Гражданским и семейным законодательством установлена презумпция согласия другого супруга при распоряжении общим супружеским имуществом (п. 2 ст. 35 СК, п. 2 ст. 253 ГК). Это означает, что супруг, заключающий сделку, не нуждается в доверенности и не обязан доказывать, что другой супруг выразил согласие на ее заключение. В повседневной жизни каждый из супругов довольно часто совершает разнообразные сделки (делает покупки, оплачивает услуги и тому подобное), а поэтому необходимость предоставления доказательств согласия другого супруга привела бы к чрезвычайному затруднению гражданского оборота.

Закрепляя презумпцию согласия другого супруга, законодатель исходит из нормальных, доверительных отношений в семье. Кроме того, такая презумпция призвана обеспечить и интересы добросовестных контрагентов. Поскольку брак основан на взаимном доверии, общности супружеских интересов, нельзя каждый раз требовать от третьего лица, чтобы оно удостоверялось в наличии согласованности действий супругов, заключая сделку с одним из них. Подобное требование «не только поставило бы оборот в очень тяжелое положение, но и в большинстве случаев было бы практически неосуществимо»².

Презумпция согласия супруга на совершение сделки по распоряжению общим имуществом не всегда соответствует действительности и может быть опровергнута, ведь это не более чем предположение. В частности, если один из супругов совершает сделку без согласия другого, такая сделка может быть признана судом недействительной по иску супруга, чье право было нарушено, только тогда, когда другая сторона сделки знала или заведомо должна была знать о несогласии супруга на совершение данной сделки (ст. 253 ГК, п. 2 ст. 35 СК). Таким образом, суд признает сделку недействительной лишь в том случае, если третье лицо действовало недобросовестно³. При этом форма «согласия» по общему правилу не имеет значения: она может быть и письменной, и устной⁴.

Предоставляя возможность добросовестному супругу признать сделку по распоряжению общим имуществом, совершенной другим супругом, недействительной по мотиву отсутствия согласия супруга, закон, вместе с тем, не устанавливает срок исковой давности. С учетом положений ст. ст. 4 и 9 СК РФ представляется возможным применить к такому требованию срок исковой давности, предусмотренный п. 2 ст. 181 ГК РФ, т.е. один год. При этом срок исковой давности начинает течь с того момента, когда супруг узнал или должен был узнать о совершении сделки другим супругом без его согласия.

Представляется, что в п. 2 ст. 35 СК следует прямо указать на годичный срок исковой давности, как это сделано в п. 3 ст. 35 СК РФ.

Особые правила п. 3 ст. 35 СК РФ устанавливает для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке. В этом случае необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга. Это означает, что оно должно быть официально закреплено в специальном документе, в котором отражается содержание сделки, он должен быть подписан лицом, совершающим эту сделку (как согласие), а также соблюдены правила по оформлению документа (удостоверительная надпись, подпись, печать нотариуса и т.д.).

Необходимость в регулировании перечисленных отношений посредством жесткого правового предписания вызвана тем, что недвижимое или иное имущество, сделки с которым связаны с обязательным нотариальным или регистрационным порядком оформления, является самой значимой частью общего имущества супругов и, как правило, обладает высокой стоимостью. Поэтому при распоряжении этим имуществом одним из супругов презумпции согласия другого супруга на сделку недостаточно, поскольку под угрозой одновременно оказываются и имущественные права второго супруга, и устойчивость гражданского оборота, чего нельзя допустить⁵.

Итак, как следует из п. 3 ст. 35 СК РФ, согласие супруга должно быть нотариально удостоверено в следующих трех случаях:

1) при совершении сделки по распоряжению недвижимостью;

2) при совершении сделки, требующей нотариального удостоверения;

3) при совершении сделки, для которой предусмотрена обязательная государственная регистрация.

Согласно ст. 130 ГК РФ к недвижимому имуществу относятся земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все объекты, которые связаны с землей так, что их перемещение невозможно без несоразмерного ущерба их назначению, в том числе леса и многолетние насаждения, жилые и нежилые помещения, здания, сооружения, кондоминиумы, предприятия как имущественные комплексы. Кроме того, ст. 130 ГК РФ относит к недвижимым вещам также воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания и космические объекты.

Нотариально удостоверенное согласие супруга необходимо и при совершении сделок, требующих нотариального оформления. Нотариальная форма требуется для совершения сделок, прямо предусмотренных законом (ст. 163 ГК РФ). В настоящее время круг сделок, подлежащих обязательному нотариальному удостоверению, сведен к минимуму: договор ренты (ст. 584 ГК РФ), доверенность на право заключения сделок, требующих нотариального удостоверения (ст. 186 ГК РФ), доверенности, выдаваемые в порядке передоверия (ст. 187 ГК РФ), уступка требования и перевод долга, основанные на сделке, совершенной в нотариальной форме (ст. ст. 389, 391 ГК РФ), завещание (ст. 1124 ГК РФ). Кроме того, нотариальное удостоверение сделок возможно также в случаях, предусмотренных соглашением сторон, хотя по закону для сделок данного вида нотариальная форма и не требовалась бы (ст. 163 ГК). Например, договор займа супруги решили удостоверить в нотариальном порядке. В этом случае согласие другого супруга должно быть обязательно нотариально удостоверено⁶.

Иногда сложившаяся практика хозяйственного оборота заставляет граждан облекать сделку в нотариальную форму, хотя ни законом, ни соглашением сторон это не предусмотрено. Так, купля-продажа автомобилей между гражданами может быть совершена в простой письменной форме и не требует нотариальной формы, однако сложившаяся практика регистрации транспортных средств органами ГИБДД вынуждает граждан совершать договор в нотариальной форме⁷.

Наряду с рассмотренными формами совершения сделок законом введена дополнительная стадия совершения отдельных видов сделок – государственная регистрация. Если законом предусмотрено, что та или иная сделка подлежит государственной регистрации, то до момента государственной регистрации сделка не считается совершенной. Обязательность государственной регистрации предусмотрена ГК РФ для сделок с землей и другим недвижимым имуществом. К таковым в настоящее время относятся договор об ипотеке (ст. 339 ГК), договор продажи недвижимости (ст. 551 ГК), договор продажи предприятия (ст. 560 ГК), договор дарения недвижимости (ст. 574 ГК), договор аренды недвижимого имущества (ст. 609 ГК), договор аренды здания или сооружения, заключенный на срок не менее одного года (ст. 651 ГК), договор аренды предприятия (ст. 658 ГК), договор доверительного управления недвижимым имуществом (ст. 1017 ГК), договор участия в долевом строительстве (Федеральный закон от 30.12.2004 года № 214 «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации»⁸).

При применении п. 3 ст. 35 СК РФ следует иметь в виду, что получение согласия другого супруга требуется как на приобретение недвижимого имущества, так и на его обременение или отчуждение, поскольку распоряжение имуществом может выражаться не только в отчуждении (продаже, обмене, дарении и т.п.), но и в приобретении имущества (например, объектов недвижимости за счет общих доходов супругов). Поэтому, если такая сделка требует нотариального удостоверения и (или) регистрации, нотариально удостоверенное согласие другого супруга обязательно должно быть по смыслу СК РФ истребовано и на приобретение имущества.

Хотя некоторые авторы считают, что рассматриваемое правило не столько защищает права супруга, не участвующего в сделке, сколько осложняет гражданский оборот⁹.

Возражая представителям данной позиции, отметим, что недвижимость для многих граждан - основное богатство, большинство сделок по ее отчуждению и приобретению совершаются в последнее время в простой письменной форме, установление обязательности нотариального удостоверения согласия супруга будет не осложнять гражданский оборот, а способствовать профилактике нарушений имущественных прав супругов и возникновения споров между ними.

Как справедливо отмечается в литературе, при этом соблюдается принцип невмешательства в дела семьи, так как только сам супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке¹⁰.

На практике часто возникает вопрос: требуется ли нотариальное удостоверенное согласие супруга при совершении сделок с ценными бумагами, автотранспортными средствами?

Так, К. обратилась в суд с иском о признании недействительным договора купли - продажи ценных бумаг (акций), ссылаясь на то, что они являлись совместной собственностью супругов и для оформления сделки требовалось нотариально удостоверенное согласие другого супруга, она же его не давала.

Районным судом заявленное требование удовлетворено. Удовлетворяя иск К., суд исходил из того, что фиксация перехода прав на бездокументарную именную ценную бумагу путем внесения необходимых записей на счетах держателем реестра или депозитарием является регистрацией сделки в установленном законом порядке. Поэтому в силу п. 3 ст. 35 СК РФ для ее совершения одним из супругов требуется нотариально удостоверенное согласие другого супруга.

Президиум областного суда по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ отменил решение и указал, что для совершения одним из супругов сделок с ценными бумагами не требуется нотариально удостоверенного согласия другого супруга.

В силу п. 2 ст. 164 ГК РФ законом может быть установлена государственная регистрация сделок с движимым имуществом определенных видов. Действующее законодательство не содержит указания на обязательность регистрации сделки с ценными бумагами (в том числе и с акциями). Соответствующими органами осуществляется лишь учет перехода прав на ценные бумаги путем внесения записи в реестр, что не является регистрацией сделок с ценными бумагами, поскольку у владельца акций есть правовая возможность не сообщать держателю реестра о переходе прав на акции, а также отсутствуют какие-либо меры воздействия на лицо, не сообщившее о таких действиях.

Не требует обязательной регистрации сделки с ценными бумагами и ГК РФ, в том числе и его ст. 149, на которую суд сослался в своем решении.

В приведенном выше п. 3 ст. 35 СК РФ исходя из норм ГК РФ о сделках, совершаемых с движимым имуществом, имеются в виду также сделки, подлежащие именно государственной, а не какой-либо иной регистрации¹¹.

В связи с тем, что существенные перемены в экономической сфере нашего государства обогатили перечень общего имущества, особый интерес вызывают сделки, совершаемые одним из супругов по распоряжению долями в уставных капиталах коммерческих организаций, предприятиями и их частями.

Так, К. обратилась в суд с иском к ИЧП «КВТ», ЗАО «АНВиК» и Л. о признании недействительным договора купли-продажи цеха пенополиуретановой изоляции труб от 25 июля 1994 г., а также признании недействительными последующих договоров купли-продажи цеха. Свои требования она мотивировала тем, что при заключении договора купли-продажи цеха между названными организациями не было получено ее согласия как супруги учредителя ИЧП «КВТ» - В. на распоряжение общим имуществом. Последующие сделки К. считала недействительными, так как руководитель ЗАО «АНВиК», зная, что спор в отношении данного имущества находится в суде, распорядился им.

Решением Нижневартовского городского суда от 17 апреля 1998 г. (оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа) незавершенный строительством упомянутый цех признан общей совместной собственностью К. и В., договор купли-продажи цеха от 25 июля 1994 г. между ИЧП «КВТ» и «АНВиК» признан недействительным, также признан недействительным с применением двухсторонней реституции договор купли-продажи цеха от 3 апреля 1997 г. между ЗАО «АНВиК» и Л. Суд исходил из того, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляется по их обоюдному согласию, поэтому согласие супруги учредителя и руководителя ИЧП «КВТ» было необходимо для совершения сделки.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 15 июня 2001 г. судебные постановления отменила по следующим основаниям. Поскольку сделка по продаже спорного имущества совершена в июле 1994 г., суд должен был руководствоваться действовавшим на тот период законодательством. Согласно п. 1 ст. 8 Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» индивидуальным предприятием является предприятие, принадлежащее гражданину на праве собственности или членам его семьи на праве долевой собственности, если иное не предусмотрено договором между ними. Таким образом, индивидуальное предприятие могло находиться в единоличной собственности. ИЧП «КВТ» было учреждено гражданином В. единолично, на момент совершения оспариваемой сделки изменения в учредительные документы в части количества участников предприятия не вносились; К. участником предприятия не являлась, поэтому ее согласия на совершение оспариваемой сделки не требовалось. В силу действовавших на тот период Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик (п. 1 ст. 11) юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, полном хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество, отвечает по своим обязательствам этим имуществом и выступает в суде, арбитражном и третейском суде от своего имени. ИЧП «КВТ» в соответствии с его уставом является юридическим лицом. На основании ст. 14 Основ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы. Как видно из материалов дела и содержания оспариваемого договора купли-продажи от 25 июля 1994 г., он был заключен между юридическими лицами; от имени ИЧП «КВТ» договор был подписан В. как директором предприятия, который руководствовался положениями устава предприятия. Из учредительных документов ИЧП «КВТ» и других материалов дела не усматривалось выполнение истицей (К.) функций органа данного юридического лица, поэтому ее согласия на совершение оспариваемой сделки не требовалось. Если предприятие создано во время брака и с использованием совместной собственности супругов, то истица имеет равное с супругом право собственности на доходы, полученные от деятельности ИЧП «КВТ», а не право собственности на имущество предприятия¹².

Аналогичные выводы сделаны в последнее время и Самарским областным судом, отменившим, например, решение мирового судьи судебного участка № 1 г. Сызрани и апелляционного решения Сызранского городского суда. Как отметил Президиум Самарского областного суда, нижестоящие инстанции не учли, что положения ст.ст. 34, 35 СК РФ регулируют режим совместной собственности супругов, тогда как такой режим не распространяется на общество с ограниченной ответственностью. Суды не учли, что поскольку С. (истица) не была участником общества, то ее согласия на совершение ее мужем (ответчиком) как участником общества сделки по отчуждению его доли в уставном капитале не требовалось, и если общество было создано во время брака и использованием совместной собственности супругов, истица имеет равное с супругом право совместной собственности в отношении доходов, полученных от деятельности общества, а не право собственности на имущество общества¹³.

Таким образом, по справедливому замечанию А.В. Слепаковой, имущественные интересы супруги в подобной ситуации, т.е. при отчуждении без ее согласия имущества, образованного за счет совместной собственности (доли в уставном капитале коммерческой организации, части предприятия и т.п.) и приносившего значительные доходы, поступавшие в общую собственность, могут быть защищены не путем признания сделки недействительной, а путем увеличения ее доли при разделе общего имущества супругов (п. 2 ст. 39 СК)¹⁴. Как указано в п. 16 постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 15, учитывая, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов должно осуществляться по их обоюдному согласию, в случае, когда при рассмотрении требования о разделе совместной собственности супругов будет установлено, что один из них произвел отчуждение общего имущества или израсходовал его по своему усмотрению вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи либо скрыл имущество, то при разделе учитывается это имущество или его стоимость.

При исследовании проблем осуществления права общей собственности в настоящее время не менее актуальным является вопрос: следует ли получать нотариально удостоверенное согласие бывшего супруга на совершение сделки по отчуждению недвижимого имущества, если супруги расторгли брак и общее имущество не разделили?

Единый подход к разрешению этой проблемы в юридической литературе и в практике судов, нотариальных и регистрирующих органов в настоящее время отсутствует.

По мнению Т.И. Зайцевой и ряда других авторов, расторжение брака не влечет прекращения общей совместной собственности супругов, следовательно, на распоряжение имуществом требуется согласие другого супруга и после расторжения брака. В частности, автор отмечает: “Удостоверяя без согласия супруга сделку по отчуждению имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, хотя бы и бывших, нотариус нарушает право собственности одного из них, поскольку факт приобретения имущества на совместно нажитые в период брака средства имеет явно более существенное значение, чем факт расторжения брака”¹⁵. Именно такая практика сложилась в ряде регионов, и регистрирующие органы требуют нотариально удостоверенное согласие бывшего супруга¹⁶.

Согласно другой точке зрения (ее придерживаются Н.В. Артемьева, О.В.Мананников, П.М. Ходырев) лица, чей брак расторгнут, супругами не являются и на них не распространяются права и обязанности супругов, предусмотренные СК РФ. Следовательно, согласие бывшего супруга на совершение сделок с недвижимым имуществом и сделок, требующих нотариального удостоверения и (или) государственной регистрации, не требуется. Представители данной позиции рассуждают следующим образом: поскольку семейные правоотношения между субъектами прекратились, должны применяться нормы ГК РФ¹⁷.

Такой же точки зрения придерживаются и правоприменительные органы Самарской области.

Так, 6 апреля 2001 года между С.Е. Серебряковым (продавцом) и Г.П. Кафидовым (покупателем) был заключен договор купли-продажи гаража и хозкладовой. В этот же день Г.П. Кафидов обратился в Самарскую областную регистрационную палату с заявлением о государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество, представив для регистрации документы, предусмотренные ст. 17 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», в том числе заявление С.Е. Серебрякова об отсутствии супруги. 25 мая 2001 года заявитель получил извещение об отказе в государственной регистрации, при этом Самарская областная регистрационная палата потребовала, кроме представленных документов, нотариально удостоверенное согласие жены продавца, поскольку право собственности на гараж у С.Е. Серебрякова возникло в период нахождения в зарегистрированном браке.

Считая отказ Самарской областной регистрационной палаты незаконным, Г.П. Кафидов обратился в Октябрьский районный суд г. Самары. Решением Октябрьского районного суда г. Самары от 17 июля 2001 года жалоба Г.П. Кафидова на отказ Самарской областной регистрационной палаты в государственной регистрации прав на недвижимое имущество была удовлетворена по следующим основаниям: во-первых, п. 2 ст. 17 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» запрещает истребовать какие-либо дополнительные документы; во-вторых, в момент государственной регистрации С.Е. Серебряков уже не находился в зарегистрированном браке.

В своем решении суд указал, что в соответствии с п. 3 ст. 35 СК РФ необходимо получить согласие другого супруга для совершения сделок с недвижимым имуществом. Поскольку на момент совершения сделки купли-продажи гаража и хозкладовой и на момент ее государственной регистрации Н.Ю. Серебрякова не являлась супругой С.Е. Серебрякова, согласие ее как бывшей супруги в соответствии с СК РФ не требовалось¹⁸.

6 августа 2001 года Самарской областной регистрационной палатой было подано заявление на решение Октябрьского районного суда г. Самары. Рассмотрев в порядке надзора указанное заявление, Самарский областной суд не нашел оснований для принесения протеста и поддержал позицию Октябрьского районного суда г. Самары, указав следующее: “…так как на момент совершения сделки купли-продажи недвижимого имущества Серебряковы С.Е. и Н.Ю. не состояли в браке, … согласия бывшей супруги на продажу гаража и хозкладовой не требовалось”¹⁹.

Попытку разрешить имеющийся в научной литературе спор предпринял Верховный Суд РФ, рассматривая гражданское дело по иску о признании договора купли-продажи недействительным.

Так, С.О. обратилась в суд с иском к С.В. и С. о признании недействительным договора купли-продажи торгового павильона от 7 июня 2002 г. и приведении сторон в первоначальное положение, ссылаясь на то, что бывший муж продал приобретенный в период брака торговый павильон С. без ее согласия.

Решением Йошкар-Олинского городского суда от 6 декабря 2002 г. иск удовлетворен. Удовлетворяя иск, суд руководствовался п. 3 ст. 35 СК РФ и мотивировал свое решение тем, что нотариально удостоверенное согласие С.О. на отчуждение С.В. торгового павильона, который является совместной собственностью супругов, не было получено.

После рассмотрения данного дела различными инстанциями, Верховный Суд РФ, отменяя судебные постановления нижестоящих судов, указал: «Нормы ст. 35 СК РФ распространяются на правоотношения, возникшие между супругами, и не регулируют отношения, возникшие между иными участниками гражданского оборота. К указанным правоотношениям должна применяться ст. 253 ГК РФ, согласно п. 3 которой каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников»²⁰.

Таким образом, буквальное толкование закона позволяет нам поддержать точку зрению второй группы авторов. Поскольку в п. 3 ст. 35 СК РФ не говорится о необходимости получения нотариально удостоверенного согласия бывшего супруга на распоряжение нажитым во время брака имуществом, то указанное правило поведения не должно в данном случае применяться.