Родовая травма фрейд

Согласно Фрейду (23), первым постулировавшему психологическое значение

процесса рождения, организм при рождении переходит из относительно спокойного и

мирного окружения в сокрушающую ситуацию. На новорожденного обрушивается

огромное количество стимулов, и он не обладает адекватным способом их переработки.

Новорожденный не может использовать защитные механизмы, чтобы оградить себя и,

следовательно, оказывается под воздействием потока возбуждений. Эта первая опасная

ситуация становится прототипом или моделью для более поздней тревоги. Связующим

звеном является отделение, которое при рождении носит чисто биологический характер, а

позднее выражается в психологических и символических формах.

Ранк (57) отличается от Фрейда тем, что отводит центральную роль в развитии

личности родовой травме. Он рассматривает рождение как глубочайший шок на

физиологическом и психологическом уровнях. Этот шок создает резервуар тревоги, порции

которой освобождаются на протяжении всей жизни. Причина любых неврозов состоит в

сильной тревоге при рождении, поздняя тревога может быть интерпретирована в ракурсе

родовой тревоги - не просто как модели, а в качестве первоисточника. Отделение от матери

представляет первичную травму, и последующие отделения любого рода приобретают

травматическое качество. Например, кормление подразумевает отделение от груди, страх

кастрации означает отделение пениса. Младенец действительно сознает отделение при

рождении и формирует визуальный образ. Иллюстрацией служит ужас перед женскими

гениталиями, происхождение которого прослеживается к визуальным впечатлениям,

полученным при рождении.

Согласно Ранку, любое наслаждение имеет в качестве конечной цели воссоздание

внутриутробного первичного блаженства, рая, утраченного при рождении. Наибольшее

удовольствие достигается посредством сексуального акта, который представляет

символическое воссоединение с матерью. В сексуальном акте мужчина идентифицирует

себя с пенисом, возвращающемся в материнскую матку, тогда как женщина получает

удовольствие, идентифицируясь с ее собственным неродившимся ребенком. Препятствием к

удовлетворению служит родовая тревога, сигналящая об опасности возвращения в

материнское лоно.

Ответ фрейда ранку

Фрейд не согласен с Ранком по поводу значимости родовой травмы в происхождении

неврозов. В своей книге “Проблема тревоги” он утверждает (23, с. 95-96):

• 33-

“Особое подчеркивание важности родовой травмы не оставляет простора для обоснованного

анализа этиологической роли конституциональных факторов. Если допустить, что влияние

родовой травмы преломляется через особенности индивидуального реагирования, то

значение родовой травмы окажется второстепенным. Что определяет, разовьется ли невроз,

остается неизвестным. Не выполнено исследований, определенно доказывающих, что

развитие неврозов связано с трудными или затяжными родами, неизвестно даже, страдают

ли такие дети в раннем детстве большей нервозностью, чем остальные. Я не думаю, что

значение родовой травмы в происхождении основных неврозов можно считать

доказанным”.

Фрейд также отрицает психологическое значение родовой травмы в следующем

пассаже (23, с. 73):

“Что представляется “опасностью”? Акт родов является объективно опасным для

жизни... Но психологически он вообще не имеет значения. Опасность родов не несет

психологического содержания... Плод не знает ничего, кроме обеспокоенности в экономии

нарциссического либидо. Огромное количество раздражений подавляет его; ряд органов

увеличивают катексис. Что во всем этом может быть обозначено как “опасная ситуация”?..

Не имеется доказательств, что у ребенка сохраняется что-либо кроме тактильных ощущений

и общего чувства в процессе родов (вопреки предположению Ранка о визуальных

впечатлениях)... Внутриутробный период и раннее детство формируются в непрерывность,

простирающуюся намного дальше, чем может показаться при сосредоточении на акте

родов”.