Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
а.смит.doc
Скачиваний:
9
Добавлен:
21.08.2019
Размер:
4.96 Mб
Скачать

1 Plin., I, IX, с. 39.

2 Phn., I, VIII, с. 48.

3 John Arbuthnot, Table of ancient coins, weights and measures. 1754.


Самая значительная и наиболее важная отрасль торговли каждой нации, как это уже отмечено, это та, которая ведется между жителями города и деревни. Жители города получают из деревни сырой продукт, который служит как материалом для труда, так и фондом для их существования; они оплачивают этот сырой продукт тем, что посылают взамен в деревню некоторую часть своих мануфактурных и готовых для непосредственного потребления продуктов. Торговля, ведущаяся между этими двумя различными группами населения, выражается в конечном счете в обмене известного количества сырых продуктов на известное количество мануфактурных изделий. Поэтому чем дороже пос­ледние, тем дешевле первые, и все то, что в какой-либо стране ведет к повышению цены мануфактурных изделий, ведет вместе с тем к пониже­нию цены сырого продукта земли и этим замедляет развитие земледелия. Чем меньше количество мануфактурных изделий, которое можно купить на данное количество сырого продукта, или, что то же самое, на цену последнего, тем меньше меновая стоимость этого количества сырого про­дукта, тем меньше побуждений может быть у землевладельца увеличить его количество улучшением земли, а у фермера — возделыванием ее. Кроме того, все, что ведет к уменьшению в стране числа ремесленников и мануфактуристов, ведет к уменьшению внутреннего рынка, наиболее важного из всех рынков для сырого продукта земли, и этим еще больше задерживает развитие земледелия.

Ввиду изложенного те теории, которые предпочитают сельское хозяй­ство всем другим занятиям и для поощрения его налагают стеснения на мануфактуры и внешнюю торговлю, действуют вразрез с той целью, ко­торую ставят себе^ и косвенно затрудняют развитие как раз того вида труда, которому хотят содействовать. В этом они, пожалуй, еще более непоследовательны, чем даже меркантилистическая система. Эта послед­няя, поощряя мануфактурную промышленность и внешнюю торговлю больше, чем сельское хозяйство, отвлекает часть капитала общества от более выгодного к менее выгодному виду труда. Все же на деле и в конечном счете она поощряет именно тот вид труда, который имеет в виду поощрять. Указанные сельскохозяйственные теории, напротив,- в конечном счете только задерживают развитие своей излюбленной отрасли труда.

Таким-то образом всякая система, старающаяся чрезвычайными поощрительными мерами привлекать к какой-либо особой отрасли труда большую долю капитала общества, чем, естественно, направлялось к ней, или чрезвычайными стеснениями отвлекать от какой-нибудь отрасли труда ту долю капитала, которая без таких стеснений была бы вложена в нее, в действительности поступает как раз обратно тому, к чему стремится. Она задерживает, вместо того чтобы ускорять, развитие общества в направлении к действительному богатству и величию и уменьшает, вместо того чтобы увеличивать, действительную стоимость продукта его земли и труда.

Поэтому, поскольку совершенно отпадают все системы предпочте­ния или стеснений, очевидно, остается и утверждается простая и не­замысловатая система естественной свободы. Каждому человеку, пока он не нарушает законов справедливости, предоставляется совершенно сво­бодно преследовать по собственному разумению свои интересы и конку­рировать своим трудом и капиталом с трудом и капиталом любого другого лица и целого класса. Государь совершенно освобождается от обязан­ности, при выполнении которой он всегда будет подвергаться бесчислен­ным обманам и надлежащее выполнение которой недоступно никакой человеческой мудрости и знанию, от обязанности руководить трудом частных лиц и направлять его к занятиям, более соответствующим инте­ресам общества. Согласно системе естественной свободы государю над­лежит выполнять только три обязанности, правда, они весьма важного значения, но ясные и понятные для обычного разумения: во-первых, обя­занность ограждать общество от насилий и вторжения других независи­мых обществ; во-вторых, обязанность ограждать по мере возможности каждого члена общества от несправедливости и угнетения со стороны других его членов, или обязанность установить хорошее отправление право­судия, и, в-третьих, обязанность создавать и содержать определенные общественные сооружения и учреждения, создание и содержание которых не может быть в интересах отдельных лиц или небольших групп, потому что прибыль от них не сможет никогда оплатить издержки отдельному

лицу или небольшой группе, хотя и сможет часто с излишком оплатить их большому обществу.

Надлежащее выполнение этих различных обязанностей государя необходимо предполагает известные издержки; эти издержки в свою очередь предполагают получение некоторого дохода для покрытия их. По­этому в следующей книге я попытаюсь выяснить, во-первых, в чем выра­жаются необходимые издержки государя или государства, какие из этих издержек должны оплачиваться за счет взносов всего общества и какие — только некоторыми определенными его членами; во-вторых, каковы раз­личные методы, посредством которых все общество может быть привле­чено к участию в расходах, ложащихся на все общество, и каковы глав­ные преимущества и неудобства каждого из этих методов; наконец, в-третьих, каковы основания и причины, побудившие почти все современ­ные правительства закладывать некоторую часть этого дохода или заклю­чать займы; каково было влияние этих долгов на действительное богат­ство, на годовой продукт земли и труда общества. Следующая книга, есте­ственно, распадается поэтому на три главы.

Книга Y О ДОХОДАХ ГОСУДАРЯ ИЛИ ГОСУДАРСТВА

О РАСХОДАХ ГОСУДАРЯ ИЛИ ГОСУДАРСТВА

Отдел I. О РАСХОДАХ НА ОБОРОНУ

Первой обязанностью государя является защита общества от насилия и посягательства со стороны других независимых обществ; она может быть выполнена только посредством военной силы. Однако расходы как на подготовку военной силы в мирное время, так и на использование ее во время войны весьма различны в разных состояниях общества, в раз­ные периоды его развития.

У охотничьих народов, находящихся на самой низкой ступени разви­тия общества, — что мы видим у туземных племен Северной Америки, — каждый мужчина является настолько же воином, насколько и охотни­ком. Когда он идет на войну, защищать Свое общество или мстить за ущерб, нанесенный ему другими обществами, он поддерживает свое су­ществование собственным трудом точно таким же способом, как и живя дома. Его общество — в этом состоянии, собственно говоря, еще нет ни государя, ни государства — не несет никаких расходов ни на подго­товку его к походу, ни на содержание его в продолжение войны.

У пастушеских народов, находящихся на более высокой ступени раз­вития, как, например, у татар или арабов, каждый мужчина точно так же есть воин. Такие народы обыкновенно не имеют постоянных жилищ, а живут в шатрах или крытых повозках, которые легко переносятся с места на место. Целое племя или народ меняет свое местоположение в зависи­мости от времен года и других случайных обстоятельств. Когда их та­буны и стада уничтожают корм в одной части страны, они передвигаются в другую, а оттуда — в третью. В сухое время года они спускаются к бе­регам рек, а в дождливое — уходят на возвышенности. Когда такой народ идет на войну, воины не доверяют своих стад слабой защите стариков, женщин и детей; их женщин, стариков и детей нельзя оставить без за­щиты и средств к существованию. Кроме того, народ, привыкший к ски­тальческой жизни в мирное время, легко передвигается и во время войны. Выступают ли они в поход как армия, кочуют ли как пастухи, образ жизни их одинаков, хотя поставленные перед ним цели весьма различны. Они идут на войну все вместе, и каждый делает свое дело, как может. У татар часто даже женщины вступают в бой. Если они побеждают, то все, принадлежащее побежденному племени, вознаграждает победителя; если они разбиты, то все теряют; не только их стада, но их женщины и дети становятся добычей победителя. Даже большая часть тех, кто пере­жил поражение, должна подчиниться победителю из-за отсутствия средств к существованию. Остальные обыкновенно рассеиваются в пу­стыне.

Повседневная жизнь, повседневные занятия подготовляют татарина или араба к войне. Бег, борьба, фехтование, метание дротика и стрельба» из лука — обычное времяпровождение тех, кто живет на открытом воздухе, и все эти занятия копируют войну. Когда татарин или араб идет на войну, его существование поддерживается стадами, которые дви­жутся вместе с ним, как и в мирное время. Его вождь или государь — ибо все эти народы имеют вождей или государей — не несет никаких рас­ходов по подготовке его к походу, а в походе только возможность грабежа является платой, которую воин может ожидать или требовать.

Армия охотничьего племени редко превышает две-три сотни человек Ненадежное добывание средств существования, которые доставляет охота, редко позволяет большему количеству людей собираться вместе на про- должительное время. Армия же пастухов, напротив, может иногда дости- гать двух или трех тысяч человек. Поскольку ничто не останавливает их продвижения, они переходят из одной области, где уничтожен , фураж, в другую, еще не тронутую, и, по-видимому, трудно ограничить число их, которое может соединиться для похода. Охотничье племя не может вну- шать страха цивилизованному народу, живущему по соседству, а народ пастухов может. Ничто не может быть менее серьезным, чем индейские войны в Северной Америке. Напротив, ничего не может быть ужасней татарских нашествий, имевших место в Азии. Суждение Фукидидачто ни Европа, ни Азия не могут сопротивляться объединенным скифам, было подтверждено опытом всех последующих эпох. Обитатели обширных и беззащитных степей Скифии и Татарии быстро объединились под влады- чеством вождя нескольких победоносных орд или племени; опустошение и разгром Азии всегда были следствием такого союза. Обитатели негосте- приимной Аравийской пустыни — другой великий народ пастухов — объ- единились только однажды при Магомете и его ближайших преемниках. Их объединение, бывшее скорее результатом религиозного энтузиазма, чем победы, ознаменовалось точно такими же следствиями. Если бы охот- ничьи народы Америки сделались когда-нибудь пастухами, их соседство было бы много опасней для европейских колонистов, чем в настоящее время. ,

На еще более высокой ступени развития общества у землевладель­ческих народов, имевших небольшую внешнюю торговлю и не обладав­ших никакой промышленностью, кроме грубой домашней, которой почти каждая отдельная семья занималась для удовлетворения собственных потребностей, точно так же каждый мужчина был воином или легко им становился. Те, кто живут земледелием, обыкновенно проводят целые дни на открытом воздухе, подвергаясь всем непогодам. Суровость их повсе­дневной жизни подготовляет их к тяготам войны, со многими из которых их обычные занятия имеют большое сходство. Повседневная землекопная работа готовит их к рытью окопов, и они так же хорошо устраивают ла­герь, как и огораживают свое поле. Обычные развлечения земледельца те же, что и пастуха, и точно так же напоминают о войне. Но земле­дельцы имеют меньше досуга, чем пастухи, и они не так часто предаются этим развлечениям. Они солдаты, но солдаты не так мастерски усвоив­шие свои приемы. Но так как они все-таки воины, то государь или госу­дарство редко несет расходы по их подготовке к походу.