1 Machiavelh, Delle istorie Florentine, 1532, liber VIII.

Нет ничего более несовместимого, чем занятие торговлей и положение государя. Если торговый дух английской Ост-Индской компании делает ее очень плохим правителем, то сознание своей верховной власти сделало ее, как кажется, одинаково плохим торговцем. Когда она была только купцом, она вела свою торговлю успешно и была в состоянии выплачивать из своих прибылей умеренный дивиденд собственникам своего капитала. С того момента, когда она получила права государя с доходом, превышав--шим, как сообщают, первоначально 3 млн. ф., она оказалась вынужденной просить чрезвычайной помощи у правительства, чтобы избежать неминуе­мого банкротства. При прежнем положении ее служащие в Индии счи­тали себя приказчиками купцов, а при современном — чиновниками го­сударя.

Государство может иногда извлекать часть своего дохода из процен­тов на капитал, равно как и их прибыли от него. Если оно накопило со­кровища, оно может ссужать часть их другим государствам или своим соб­ственным подданным.

Бернский кантон получает значительный доход, ссужая часть своей казны другим государствам, т. е. помещая ее в государственные фонды различных обремененных долгами наций Европы, главным образом Фран­ции и Англии. Надежность этого дохода должна зависеть, во-первых, от надежности займов, в которые помещены деньги, или от добросовестности правительства, ведающего ими, и, во-вторых, от прочности или вероятно­сти сохранения мира с нацией-должником. В случае войны первый акт враждебных действий со стороны нации-должника может выразиться в конфискации фондов ее кредитора. Такая политика ссуды денег другим государствам, насколько мне известно, является особенностью Бернского кантона.

Город Гамбург ¹ учредил своего рода общественную кассу ссуд, кото­рая ссужает деньги подданным государства под поручительство, взимая 6%. Эта ссудная касса, или ломбард, как она называется, приносит госу­дарству доход согласно сообщениям в 150 тыс. крон, что при курсе в 4 шилл. 6 п. за крону составляет 33 750 ф. ст.

Правительство Пенсильвании придумало способ, не накопляя сокро­вищ, ссужать своим подданным если не деньги, то нечто эквивалентное им. Выдавая частным лицам под проценты и под обеспечение землей на двойную стоимость бумажные кредитные деньги, которые выкупаются через 15 лет после выпуска и в течение этого срока могут переходить из рук в руки, подобно банкнотам, обладая на основе акта законодательного собрания силой законного средства при всех платежах, производимых жителями провинции друг другу, оно получило скромный доход, который значительно содействовал покрытию ежегодного расхода в 4500 ф., т. е. всей суммы обыкновенного расхода этого бережливого правительства. Успех мероприятия подобного рода должен был зависеть от трех различ­ных обстоятельств: во-первых, _аот потребности в каком-либо ином орудии торговли, кроме золотой и серебряной монеты, или от спроса на такое ко­личество предметов потребления, которое нельзя было получить, не послав за границу для их покупки большую часть имеющихся золотых и серебря­ных денег; во-вторых, от прочности кредита правительства, прибегнув­шего к такому средству; и, в-третьих, от осторожности, с которой пользо­вались им, имея в виду, чтобы вся стоимость бумажных кредитных биле­тов никогда не превышала общую стоимость золотых и серебряных денег, которые были бы необходимы для обращения, если бы не было бумажных кредитных билетов. К этому средству в различных случаях прибегали некоторые другие американские колонии, но ввиду отсутствия указанной осторожности оно в большей части их порождало гораздо больше расстрой­ства, чем удобств.

Однако неустойчивый и непрочный характер капитала и кредита де­лает их непригодным для того, чтобы полагаться на них как на главный фонд того верного, устойчивого и постоянного дохода, который один мо­жет обеспечить правительству прочность и достоинство. И по-видимому, ни одно правительство большой нации, вышедшей из пастушеского со­стояния, никогда не извлекало большую часть своего государственного дохода из таких источников.

Земля представляет собою фонд более устойчивого и неизменного ха­рактера, и рента с государственных земель была вследствие зтого главным источником государственного дохода многих больших наций, оставивших далеко позади себя пастушескую ступень развития. От продукта, или ренты с государственных земель, древние республики Греции и Италии получали в течение долгого времени большую часть того дохода, который покрывал необходимые расходы государства. Рента с коронных земель в течение долгого времени составляла большую часть дохода древних го­сударей Европы.

Война и подготовка на случай войны вызывают в новейшее время большую часть необходимых расходов всех больших государств. В древних республиках Греции и Италии каждый гражданин был солдатом, причем он служил и подготовлялся к военной службе за собственный счет. Поэтому оба эти обстоятельства не могли тогда вызвать сколько-нибудь значительных издержек государства. Ренты с очень небольших земельных владений могло вполне хватать для покрытия всех других необходимых расходов государства.

В древних европейских монархиях нравы и привычки того времени достаточно хорошо подготовляли главную массу народа к войне, и когда народные массы выступали в поход, они должны были содержаться со­гласно условиям своего феодального владения землей или на свой собст­венный счет или за счет своих лордов, не вызывая никаких новых расхо­дов для государя. Большая часть других расходов правительства была очень невелика. Отправление правосудия, как было уже указано, вместо того чтобы вызывать издержки, являлось источником дохода. Обязатель­ный труд сельского населения в течение'трех дней до жатвы и трех дней после нее признавался достаточным для поддержания в исправности мо­стов, шоссе и других общественных сооружений, в которых нуждалась торговля страны. В ту эпоху главный расход государя состоял, по-види­мому, в содержании его собственного семейства и домашнего хозяйства. Ввиду этого служащие его двора являлись главными должностными ли­цами государства. Главный казначей собирал его ренты. Главный дворец­кий и камергер следили за расходами его семьи. Забота о его конюшнях была поручена главному констэблю и главному маршалу. Его дома строи­лись все в виде замков и, по-видимому, представляли собою главные кре­пости, какими он обладал. Управителей этих домов, или замков, можно считать своего рода военными губернаторами. Они, очевидно, являлись единственными военными должностными лицами, которых представлялось необходимым содержать во время мира. При таких условиях рента с об­ширных земельных владений могла в обычных обстоятельствах вполне хорошо покрывать все необходимые расходы правительства.

При современном состоянии большей части цивилизованных монар­хий Европы рента со всех земель страны при управлении ими так, как это, вероятно, было бы, если бы они все принадлежали одному владельцу, едва ли достигала бы размеров обычного дохода, какой эти монархии взи­мают с народа даже в мирное время. Обыкновенный доход Великобрита­нии, например, включая суммы, необходимые не только для покрытия текущих ежегодных расходов, но и для уплаты процентов по государст-

венным долгам и для погашения части капитальной суммы этих долгов, достигает 10 млн. с лишним в год. Но поземельный налог, взимаемый в размере 4 шилл. с фунта, дает менее 2 млн. в год. Л между тем этот так называемый поземельный налог предполагается равным '/₅ не только ренты со всей земли, но и дохода со всех домов и процентов со всех капиталов Великобритании, за исключением только той части последних, какая отдана в ссуду государству или вложена в виде фермерского капи­тала в обработку земли. Весьма значительная часть поступлений этого налога получается от дохода с домов и процентов па капитал. Поземель­ный налог города Лондона, например, в размере 4 шилл. с фунта дости­гает 123 399 ф. 6 шилл. 7 п., поземельный налог города Вестминстера — 63 092 ф. 1 шилл. 5 п., с дворцов Уайтхолл и Сент-Джемс — 30 754 ф. 6 шилл. 3 п. Известная доля поземельного налога таким же образом рас­пределена по всем другим городам и торговым местечкам и почти цели­ком получается от дохода с домов и от предполагаемого процента с тор­гового или производительного капитала. Следовательно, согласно оценке, какая положена в основу обложения Великобритании поземельным нало­гом, вся масса дохода, получаемого от ренты со всех земель, от ренты со всех домов и от процентов на все капиталы, за исключением только той части последних, которая отдана в ссуду государству или употреб­лена на возделывание земли, пе превышает 10 млн. ф. ст. в год, т. е. того обыкновенного дохода, который правительство взимает с народа даже в мирное время. Оценка, положенная в основу обложения Великобритании поземельным налогом, без сомнения, значительно ниже действительной стоимости, если взять все королевство в среднем, хотя в некоторых отдель­ных графствах и округах она, как утверждают, почти равняется ей. Рента с одних только земель, исключая доход с домов и процент на капиталы, оценивалась многими в 20 млн. — оценка, которая в значительной мере произвольна и, как мне кажется, с одинаковой вероятностью превышает или не достигает действительной цифры. Но если земли Великобритании при современном состоянии их возделывания не дают более 20 млн. ренты в год, то они не могли бы дать половины, а вероятно, даже и четвертой части этой ренты, если бы все они принадлежали одному владельцу и на­ходились под небрежным, расточительным и притеснительным управле­нием его управителей и служащих. Коронные земли Великобритании не приносят в настоящее время четвертой части той ренты, которая могла бы, вероятно, получаться с них, если бы они принадлежали частным лицам. И если бы коронных земель было еще больше, то управление ими, вероятно, было бы еще хуже.

Доход, который масса населения получает с земли, определяется не рентой, а продуктом земли. Весь годовой продукт земли каждой страны, за исключением той части, которая идет на семена, потребляется в тече­ние года массой населения или обменивается на другие продукты, потреб­ляемые ею. Все то, что понижает продукцию земли ниже того уровня, до какого она нормально могла бы подняться, понижает доход массы насе­ления в еще большей степени, чем доход собственников земли. Рента с земли, та доля продукции, которая принадлежит землевладельцам, почти нигде в Великобритании не принимается превышающей третью часть всего получаемого продукта. Если земля, при данном состоянии земледе­лия дающая ренту в 10 млн. ф. в год, могла бы приносить при более высоком уровне культуры 20 млн., то при предположении, что рента в обоих случаях составляет третью часть всего продукта, окажется, что доход землевладельцев в первом случае только на 10 млн. в год меньше того дохода, какой возможен при более высоком уровне культуры, тогда как доход массы населения меньше возможного на целых 30 млн. в год (вычитая только часть продукта, необходимую на семена). В таком слу­чае население страны будет меньше на то количество людей, какое могло бы существовать па 30 млн. в год (опять-таки за вычетом необхо­димого на семена) в соответствии с привычным образом жизни и обыч­ными издержками людей различного положения, между которыми распре­делялась бы остающаяся часть.

Хотя в настоящее время в Европе не существует ни одного цивили­зованного государства, которое извлекало бы главную часть своих госу­дарственных доходов из ренты с земель, принадлежащих государству, однако во всех больших монархиях Европы все еще имеется много об­ширных земельных владений, принадлежащих короне. Это по большей части леса, и притом иногда такие леса, где на протяжении нескольких миль не встретишь ни одного дерева, — сплошная пустыня в отношении растительности и населения. В любой большой европейской монархии продажа коронных земель дала бы очень большую сумму денег, которая при употреблении ее на уплату государственных долгов освободила бы гораздо большую часть дохода, чем тот доход, который когда-либо при­носили казне эти земли. В странах, где земли, очень значительно улуч­шены, хорошо обрабатываются и дают к моменту продажи такую вы­сокую ренту, которая легко может быть получена с них, при продаже оцениваются обычно в размере 30-летней доходности, там неулучшен­ные, необрабатываемые и приносящие незначительную ренту коронные земли могут быть проданы, вероятно, по цене, соответствующей доход­ности за 40, 50 или 60 лет. Казна в таком случае могла бы сразу восполь­зоваться доходом, который эта большая сумма освободила бы от обяза­тельных платежей. А спустя немного лет, она, вероятно, стала бы получать еще и другой доход. Перейдя в частную собственность, корон­ные земли в течение нескольких лет были бы значительно улучшены и стали бы лучше обрабатываться. Увеличение даваемого ими продукта должно вести к увеличению населения страны, поскольку увеличивает его доход и потребление. А доход, получаемый казной от пошлин и ак­цизов, обязательно возрастает вместе с ростом дохода и потребления на­селения.

Хотя и представляется на первый взгляд, будто доход, получаемый в цивилизованных монархиях казной от¹ казенных земель, ничего не стоит отдельным лицам, однако в действительности он обходится обществу гораздо дороже, чем всякий другой равный по размерам доход казны. Во всех случаях в интересах общества заменить казне этот доход каким-либо другим таких же размеров и распределить земли среди населения, что лучше всего может быть осуществлено, вероятно, продажей их с торгов.

Земли, служащие для удовольствия и роскоши, а именно: парки, сады, места для гуляний и прочие владения, которые везде считаются источником издержек, а не доходов, одни только, по-видимому, должны в обширных и изолированных монархиях оставаться в собственности казны.

Таким образом, поскольку общественные капиталы и общественные земли, могущие принадлежать государству или государю, представляются неподходящим и недоступным источником для покрытия необходимых расходов всякого большого и цивилизованного государства, расходы эти в большей их части приходится покрывать налогами того или иного рода, причем население отдает долю своего частного дохода, чтобы составить общественный доход государя или государства.

Отдел II. О НАЛОГАХ

Как уже было выяснено в первой книге этого исследования, частный доход отдельных лиц получается в конечном счете из трех источников: ренты, прибыли и заработной платы. Каждый налог должен быть в конечном счете уплачиваем из того или другого из этих трех различных видов дохода или одинаково из них всех. Я постараюсь дать возможно полное представление о налогах, которые имеют в виду обложение, во-первых, ренты, во-вторых, прибыли, в-третьих, заработной платы и, в-четвертых, всех этих трех источников частного дохода. Отдельное рас­смотрение каждого из этих четырех видов налогов разделит второй отдел настоящей главы на четыре статьи, причем три из них потребуют даль­нейших подразделений. Как выяснится из последующего обзора, многие из этих налогов уплачиваются в конечном счете не из того фонда или ис­точника дохода, какой имелся в виду.

Прежде чем приступить к рассмотрению отдельных налогов, необхо­димо предпослать четыре нижеследующих общих положения относительно налогов вообще.

I. Подданные государства должны по возможности соответственно своей способности и силам участвовать в содержании правительства, т. е. соответственно доходу, каким они пользуются под покровительством и защитой^государства. Расходы правительства по отношению к отдельным лицам, составляющим население большой нации, подобны расходам по управлению большим поместьем, принадлежащим нескольким владель­цам, которые все обязаны участвовать в них соответственно своей доле в имении. Соблюдение этого положения или пренебрежение им приводит к так называемому равенству или неравенству обложения. Всякий налог, заметим это раз и навсегда, который в конечном счете падает только на один из этих трех вышеупомянутых видов дохода, является обязательно неравным, поскольку не затрагивает двух остальных. В дальнейшем рас­смотрении различных налогов я редко буду отмечать особенно этот вид неравенства, но в большинстве случаев буду ограничивать свои замечания тем неравенством, которое создается отдельным налогом, неравномерно падающим на тот вид частного дохода, который затрагивается им.

П. Налог, который обязывается уплачивать каждое отдельное лицо, должен быть точно определен, а не произволен. Срок уплаты, способ пла­тежа, сумма платежа — все это должно быть ясно и определенно для пла­тельщика и для всякого другого лица. Там, где этого нет, каждое лицо, облагаемое данным налогом, отдается в большей или меньшей степени во власть сборщика налогов, который может отягощать налог для всякого неугодного ему плательщика или вымогать для себя угрозой такого отяго­щения подарок или взятку. Неопределенность обложения развивает наг­лость и содействует подкупности того разряда людей, которые и без того не пользуются популярностью даже в том случае, если они не отличаются наглостью и подкупностью. Точная определенность того, что каждое от­дельное лицо обязано платить, в вопросе налогового обложения представ­ляется делом столь большого значения, что весьма значительная степень неравномерности, как это, по-моему мнению, явствует из опыта всех наро­дов, составляет гораздо меньшее зло, чем весьма малая степень неопре­деленности.

III. Каждый налог должен взиматься в то время или тем способом, когда и как плательщику должно быть удобнее всего платить его. Налог на ренту с земли или домов, уплачиваемый в тот именно срок, когда обычно уплачиваются эти ренты, взимается как раз в то время, когда плательщику, по-видимому, удобнее всего внести его или когда у него ско­рее всего будут на руках деньги для уплаты. Налоги на такие пред­меты потребления, которые представляют собой предметы роскоши, в ко­нечном итоге уплачиваются все потребителем и обычно таким способом, какой очень удобен для него. Он уплачивает их понемногу, по мере того как покупает соответствующие товары. И так как он свободен покупать или не покупать их, то его собственная вина, если ему приходится испы­тывать сколько-нибудь значительное неудобство от таких налогов.

IV. Каждый налог должен быть так задуман и разработан, чтобы он брал и удерживал из карманов народа возможно меньше сверх того, что он приносит казначейству государства. Налог может брать или удержи­вать из карманов народа гораздо больше, чем он приносит казначейству четырьмя следующими путями: во-первых, собирание его может требо­вать большого числа чиновников, жалованье которых может поглощать большую часть той суммы, какую приносит налог, и вымогательства кото­рых могут обременить народ добавочным налогом; во-вторых, он может затруднять приложение труда населения и препятствовать ему заниматься теми промыслами, которые могут давать средства к существованию и ра­боту большому множеству людей. Обязывая людей платить, он может этим уменьшать или даже уничтожать фонды, которые дали бы им воз­можность с большей легкостью делать эти платежи. В-третьих, конфиска­циями и другими наказаниями, которым подвергаются несчастные люди, пытающиеся уклониться от уплаты налога, он может часто разорять их и таким образом уничтожать ту выгоду, которую общество могло бы полу­чать от приложения их капиталов. Неразумный налог создает большое искушение для контрабанды, а кары за контрабанду должны усиливаться в соответствии с искушением. Закон вопреки всем обычным принципам справедливости сперва создает искушение, а потом наказывает тех, кто поддается ему, и притом обычно он усиливает наказание соответственно тому самому обстоятельству, которое, несомненно, должно было бы смяг­чать его, а именно — соответственно искушению совершить преступление В-четвертых, подвергая людей частым посещениям и неприятным рас­спросам сборщиков налогов, он может причинять им много лишних волне­ний, неприятностей и притеснений; и хотя неприятности, строго говоря, не представляют собою расхода, однако они, без сомнения, эквивалентны расходу, ценой которого каждый человек готов избавить себя от них. Тем или другим из этих четырех различных способов налоги часто делаются гораздо более отяготительными для народа, чем полезными для государя.

Очевидная справедливость и польза этих положений обращали на себя большее или меньшее внимание всех народов. Все народы старались по силе своего разумения сделать свои налоги настолько равномерными, как только могли, настолько определенными, чтобы это было удобно пла­тельщику как в отношении срока и способа уплаты, так и в отношении доли его дохода, которую он отдавал государю, сделать их возможно ме­нее отяготительными для народа. Нижеследующий краткий обзор некото­рых главных налогов, существовавших в различные эпохи и в различных странах, должен показать, что усилия эти не у всех народов были в этом отношении одинаково успешны.

Статья I. НАЛОГИ НА РЕНТУ. НАЛОГИ НА ЗЕМЕЛЬНУЮ РЕНТУ

Налог на земельную ренту может устанавливаться согласно опреде­ленной схеме, причем для каждого округа принимается в основу оценки определенная рента, и эта оценка потом уже не изменяется, или же