1. Ограничения ввоза тех иностранныхх продуктов для внутреннего потребления, которые могут быть вырабатываемы внутри страны незави­симо от того, из какой страны они ввозятся.

2. Ограничения ввоза продуктов почти всех родов из тех отдельных стран, торговый баланс по отношению к которым считался неблаго­приятным.

Эти различные ограничения и ст%_СНения состояли или в обложении высокими пошлинами, или в полном запрещении ввоза.

Вывоз поощрялся возвратом пошлин, выдачей премий, или заключе­нием .выгодных торговых договоров с иностранными государствами, или, наконец, учреждением колоний в отдельных странах.

Возврат пошлин практиковался ^ двух различных случаях. Отече­ственные фабриканты, облагаемые каким-нибудь налогом или акцизом, при вывозе своих изделий получали ^асто обратно всю или часть упла­чиваемой ими суммы; точно так же, когда в страну ввозились с целью обратного вывоза товары, облагаемые пошлиной, эта пошлина целиком или частично возвращалась иногда nrj_{0 их} вывозе.

Премии выдавались в целях\поощ_рения или вновь возникающих ма­нуфактур, или таких отраслей промышленности, которые признавались « заслуживающими особого покровительства.

Посредством выгодных торговых Договоров товарам и купцам данной страны предоставлялись в некоторых иностранных государствах особые преимущества сравнительно с товарами и купцами других стран.

При учреждении колоний в отдаленных странах товарам и купцам метрополии часто предоставлялись не только особые преимущества, но и монополия.

Упомянутые два вида ограничений ввоза вместе с четырьмя спосо­бами поощрения вывоза представляют собою шесть главных средств, при помощи которых меркантилистическая система предполагает увеличить количество золота и серебра в данное стране, изменив торговый баланс в ее пользу. В особой главе я подвергну рассмотрению каждое из этих средств и, не останавливаясь специально на их предполагаемой тенден­ции вызывать приток денег в страну, займусь выяснением главным обра­зом вероятного влияния каждого из н^_х на годовой продукт промышлен­ности страны. В зависимости от того, ведут ли они к увеличению или уменьшению стоимости этого годового продукта, они, очевидно, должны вести к увеличению или уменьшение действительного богатства и до­хода страны.

ОБ ОГРАНИЧЕНИИ ВВОЗА ИЗ-ЗА ГРАНИЦЫ ТАКИХ ПРОДУКТОВ, КОТОРЫЕ МОГУТ БЫТЬ ПРОИЗВОДИМЫ ВНУТРИ СТРАНЫ

Ограничением при помощи высоких пошлин или абсолютным вос­прещением ввоза из-за границы таких продуктов, которые могут произ­водиться внутри страны, более или менее обеспечивается монополия внутреннего рынка для отечественной промышленности, занятой их про­изводством. Так, запрещение ввоза из-за' границы живого скота или со­лонины обеспечивает скотоводам Великобритании монополию внутрен­него рынка мяса. Высокие пошлины на ввозимый хлеб, которые в годы среднего урожая почти равносильны запрещению, дают такое же пре­имущество производителям этого товара. Запрещение ввоза иностранных шерстяных изделий столь же выгодно шерстяным фабрикантам. Шелко­вое производство, хотя и работающее исключительно на иностранном сырье, недавно добилось такого же преимущества. Производство полотна еще не добилось его, но прилагает большие усилия к этому. Многие другие отрасли промышленности таким же образом добились в Велико­британии или полной монополии, или почти монопольного положения по отношению к своим соотечественникам. Люди, мало знакомые с тамо­женными законами, не легко могут представить себе все разнообразие и многочисленность товаров, ввоз которых в Великобританию воспрещен или абсолютно, или при известных условиях.

Не может подлежать сомнению, что такая монополия внутреннего рынка часто слуяшт большим поощрением для отрасли промышленности, пользующейся ею, и нередко привлекает к ней большую долю труда и капитала общества, чем это было бы при других условиях. Но, пожалуй, не столь очевидно, ведет ли она к развитию всей промышленности обще­ства в целом и дает ли ей наиболее выгодное направление.

Вся промышленность данного общества в целом не может никогда выходить за пределы, определяемые размером капитала этого общества. Поскольку количество рабочих, которым может дать занятие отдельное лицо, должно находиться в известном отношении к его капиталу, по­стольку и количество тех рабочих, которым могут дать постоянное заня>-тие все члены обширного общества, должно также находиться в извест­ном отношении ко всему капиталу этого общества и никогда не может превысить это соотношение. Никакое регулирование торговли не в со­стоянии вызвать увеличение промышленности какого-либо общества сверх того, что соответствует его капиталу. Оно может лишь дать некото­рой части промышленности такое направление, в каком она без этого не могла бы развиваться, и отнюдь не представляется несомненным, что это искусственное направление более выгодно для общества, чем то, по какому она развивалась бы, если бы была предоставлена самой себе.

Каждый отдельный человек постоянно старается найти наиболее вы­годное приложение капитала, которым он может распоряжаться. Он имеет в виду свою собственную выгоду, а отнюдь не выгоды общества. Но когда он принимает во внимание свою собственную выгоду, это есте­ственно, или, точнее, неизбежно, приводит его к предпочтению того заня­тия, которое наиболее выгодно обществу *.

Во-первых, каждый человек старается приложить свой капитал по возможности поближе к своему дому и, следовательно, по возможности для вложения в отечественную промышленность при том неизменном условии, что он мояеет таким путем получить обычную или почти обыч­ную прибыль на капитал.

Так, при условии одинаковой или почти одинаковой прибыли всякий оптовый купец, естественно, предпочитает торговлю внутри страны внеш­ней торговле для нужд потребления, а внешнюю торговлю для нужд по­требления — транзитной торговле. При занятии внутренней торговлей его капитал никогда не уходит из рук на столь продолжительное время, как это часто бывает во внешней торговле для нужд потребления. Он может лучше узнавать характер и положение лиц, которым оказывает доверие, а если ему случится быть обманутым, он лучше знает законы страны, у которой должен искать помощи. В транзитной торговле капитал купца как бы делится между двумя заграничными странами, ни малей­шая часть его не возвращается необходимо домой и не оказывается под его непосредственным контролем и в его распоряжении. Капитал, кото­рый амстердамский купец затрачивает на доставку хлеба из Кенигсберга в Лисабон и фруктов и вина из Лисабона в Кенигсберг, должен обычно находиться наполовину в Кенигсберге и наполовину в Лиса­боне. Ни малейшая доля его не должна попадать в Амстердам. Естест­венным местопребыванием такого купца должен был бы служить Кениг­сберг или Лисабон, и только какие-либо особые обстоятельства могут за­ставить его предпочесть пребывание в Амстердаме. Впрочем, неудобство, причиняемое ему тем, что его капитал находится так далеко от него, обычно побуждает его доставлять в Амстердам часть кёнигсбергских то­варов, предназначенных для Лисабона, и часть лисабонских товаров, предназначенных им для Кенигсберга; и хотя это необходимо обре­меняет его двойным расходом на нагрузку и разгрузку, а также плате­жом лишних налогов и пошлин, он все же охотно идет на этот добавоч­ный расход, лишь бы только всегда иметь в своем распоряжении и под своим контролем некоторую часть своего капитала. Таким-то образом вся­кая страна, принимающая сколько-нибудь значительное участие в тран­зитной торговле, становится всегда складочным мостом или центральным рынком для товаров всех тех стран, торговлю которых она ведет. Купец в своем стремлении обойтись без вторичной нагрузки и разгрузки всегда старается продать на отечественном рынке столько товаров этих стран, сколько только может, и таким образом по возможности превратить свою транзитную торговлю во внешнюю торговлю'для нужд потребления. Точно так же и купец, занятый внешней торговлей для нужд потребления, будет всегда рад, собирая товары для инострапных рынков, продать — при оди­наковой или почти одинаковой прибыли — возможно большую часть их у себя на родине. Он избавляет себя от риска и хлопот, связанных с выво­зом их благодаря тому, что он по возможности превращает свою внеш­нюю торговлю для нужд потребления во внутреннюю торговлю. Внутрен­ний рынок является, таким образом, центром, если можно так выразиться, вокруг которого постоянно обращаются капиталы жителей всякой страны и к которому они всегда стремятся, хотя особые причины могут иногда отвлекать их для употребления в отдаленных местах. Но капитал, заня­тый во внутренней торговле, как уже показано, неизбежно приводит в движение большее количество отечественного труда и дает доход и заня­тие большему числу жителей страны, чем таких же размеров капитал, вложенный во внешнюю торговлю для нужд потребления, а капитал, вло­женный в последнюю, обладает таким же преимуществом сравнительно с капиталом одинакового размера, вложенным в транзитную торговлю. Ввиду этого при одинаковой или почти одинаковой прибыли каждый от­дельный человек, естественно, склонен употреблять свой капитал таким способом, при котором он оказывает наибольшее содействие отечествен­ной промышленности и дает доход и занятие наибольшему числу жите­лей своей страны.

Во-вторых, всякий человек, затрачивающий свой капитал на' под­держку отечественного труда, обязательно старается дать ему такое на­правление, чтобы его продукт обладал возможно большей стоимостью.

Продукт промышленности составляет то, что прибавляется ею к предмету или материалу, к которым промышленный труд прилагается. В зависимости от того, насколько значительна или незначительна стои­мость этого продукта, будет и прибыль предпринимателя. Но всякий че­ловек употребляет капитал на поддержку промышленности только ради прибыли, поэтому он всегда будет стараться употреблять его на'под­держку" той отрасли промышленности, продукт которой будет обладать наибольшей стоимостью и обмениваться на наибольшее количество денег или других товаров.

Но годовой доход любого общества всегда в, точности равен меновой стоимости всего годового продукта его труда или, вернее, именно и пред­ставляет собой эту меновую стоимость. И поскольку каждый отдельный человек старается по возможности употреблять свой капитал на под­держку" отечественной промышленности и так направлять эту промыш­ленность, чтобы продукт ее обладал наибольшей стоимостью, постольку он обязательно содействует тому, чтобы годолрй__Доход„общества был мак­симально велик. Разумеется, обычно он не имеет^в,jMgj^cojjeijcTjOBaTb общественной пользе и не сознает, насколько он "содействует ей. Предпо­читая оказать поддержку отечественной промышленности, а не иностран­ной, он имеет в виду лишь свой собственный интерес, а направляя эту промышленность таким образом, чтобы ее продукт обладал максимальной стоимостью, он преследует лишь собственную выгоду, причем в этом слу­чае, как и во многих других, он §рдтаретмой/рукпй направляется к цели, которая совсем и не входила в его Намерения; при этом общество не все­гда страдает от того, что эта цель не входила в его намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действительным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится де­лать, это. Мне ни разу не приходилось слышать, чтобы много хорошего было сделано теми, которые делали вид, что они ведут торговлю ради блага общества. Впрочем, подобные претензии не очень обычны среди купцов, и немного надо слов, чтобы уговорить их отказаться от них.

Очевидно, что каждый человек, сообразуясь с местными условиями, может гораздо лучше, чем это сделал бы вместо него любой государствен­ный деятель или законодатель, судить о том, к какому именно роду оте­чественной промышленности приложить свой капитал и продукт какой промышленности может обладать наибольшей стоимостью. Государствен­ный деятель, который попытался бы давать частным лицам указания, как они должны употреблять свои капиталы, обременил бы себя совершенно излишней заботой, а также присвоил бы себе власть, которую нельзя без ущерба доверить не только какому-либо лицу, но и какому бы то ни было совету или учреждению и которая ни в чьих руках не оказалась бы столь опасной, как в руках человека, настолько безумного и самонадеянного, чтобы вообразить себя способным использовать эту власть.

Установление монополии внутреннего рынка для продукта отечест­венной промышленности в той или иной отрасли ремесел или мануфак­тур в известной мере равносильно указанию частным лицам, каким обра­зом они должны употреблять свои капиталы, и должно почти во всех случаях являться или бесполезным, или вредным мероприятием. Это регулирование, очевидно, бесполезно, если продукт отечественной промыш­ленности может быть доставлен на внутренний рынок по такой же цене, как и продукт иностранной промышленности. Если это невозможно, ре­гулирование, по общему правилу, должно оказаться вредным. Основное правило каждого благоразумного главы семьи состоит в том, чтобы не пытаться изготовлять дома такие предметы, изготовление которых обой­дется дороже, чем при покупке их на стороне. Портной не пробует сам шить себе сапоги, а покупает их у сапожника. Сапожник не пробует сам шить себе одежду, а прибегает к услугам портного. Фермер не пробует ни того, ни другого, а пользуется услугами обоих этих ремесленников. Все они находят более выгодным для себя затрачивать весь свой труд в той области, в которой они _ь обладают некоторым преимуществом перед своими соседями, и все необходимое им покупать в обмен на часть про­дукта, или, что то же самое, на цену "части продукта своего труда.

То, что представляется разумным в образе действий любой частной семьи, вряд ли может оказаться неразумным для всего королевства. Если какая^бо чужая страна может снабжать нас каким-нибудь товаром по более дешевой цене, чем мы сами в состоянии изготовлять его_А гораздо лучше покупать его у нее на некоторую часть продукта нашего собствен­ного промышленного труда, прилагаемого jb^ той области^ в которой мы обладаем некоторым преимуществом. Общая сумма промышленного труда страны, будучи всегда пропорциональна капиталу, который пользуется им, от этого не уменьшится, как не уменьшится и труд вышеупомянутых ремесленников; ему придется лишь искать область, в которой он может быть употреблен с наибольшей выгодой. Вне всякого сомнения, он при­лагается не с наибольшей выгодой, когда направлен на изготовление предмета, который может быть куплен дешевле, чем произведен им са­мим. Стоимость его годового продукта, несомненно, более или менее по­низится, когда он таким образом отвлекается от производства товаров, обладающих большей стоимостью по сравнению с товаром, на изготовле­ние которого он направляется. Согласно нашему предположению товар этот может быть куплен за границей по более дешевой цене, чем при изготовлении внутри страны. Следовательно, он может быть куплен на часть товаров, или, что то же самое, на часть цены товаров, которые произвел бы внутри страны промышленный труд, употребляемый равным капиталом, если бы ему было предоставлено следовать своим естествен­ным путем. Промышленный труд страны, таким o6pa30M_t отвлекается от более выгодного к менее выгодному" занятию, и Меновая стоимость егс годового продукта, вместо того чтобы увеличиться, как хотел законода­тель, должна неизбежно уменьшаться в результате каждого подобногс ограничения.

Правда, благодаря таким мероприятиям отдельная отрасль промыш­ленности может возникнуть в стране скорее, чем это было бы в против­ном случае, и по истечении некоторого времени ее изделия будут изго­товляться внутри страны дешевле, чем за границей. Но, хотя промышлен­ный труд может таким образом быть с выгодой направлен в особое русло скорее, чем это было бы в противном случае, отсюда вовсе не следует, что общая сумма промышленного труда, или дохода страны, может быть каким-либо образом увеличена при помощи подобных мероприятий. Промышленный труд общества может возрастать только в меру возра­стания его капитала, а этот последний может возрастать лишь в меру того, что может быть постепенно сбережено из дохода общества. Между "Тем непосредственным результатом каждого такого мероприятия является уменьшение дохода общества, а то, что уменьшает его доход, разумеется, вряд ли может увеличивать его капитал быстрее, чем это^-было бы, если бы капиталу и промышленному труду было предоставлено самим нахо­дить себе свое естественное применение.

Если даже в результате отсутствия подобных мероприятий общество никогда не введет у себя упомянутой отрасли мануфактур, оно из-за этого отнюдь пе станет беднее в какой-либо период своего существования. В каждый даипый момент весь его капитал и промышленный труд могут все же быть заняты, хотя и в других областях, и притом таким образом, который наиболее выгоден в данное время. В каждый данный момент его доход может достигать того максимума, который способен давать его ка­питал, п как капитал его, так и доход могут возрастать с максимально возможной быстротой.

Естественные преимущества, какими обладает одна страна перед другой при производстве определенных продуктов, иногда так велики, что всеми признается безнадежной всякая борьба с ними. Путем приме­нения стеклянных рам, парников и теплиц в Шотландии возможно выра­щивать очень хороший виноград, и из пего можно также выделывать очень хорошее вино, обходящееся по меньшей мере в тридцать раз до­роже такого же качества вина, привозимого пз-за границы. Будет ли разумным закон, запрещающий ввоз этих заграничных вин исключи­тельно в целях поощрения производства кларета и бургундского в Шот­ландии? Но если очевидной нелепостью было бы обращать к какому-либо занятию в тридцать раз большее количество капитала и промышленного труда страны, чем требуется для Tdro, чтобы купить за границей такое же количество нужных товаров, то также является нелепостью — хотя н не столь вопиющей, но совершенно такого же рода — обращать к по­добному занятию хотя бы на одну тридцатую или на одну трехсотую долю больше капитала или промышленного труда. В данном случае не имеет никакого значения, являются ли те преимущества, какими обла­дает одна страна сравнительно с другой, естественными или приобретен­ными. Поскольку одна страна обладает такими преимуществами, а дру­гая лишена их, для последней всегда будет выгоднее покупать у первой, а не производить самой. Преимущество, которым обладает ремесленник перед своими соседями, занимающимися другими профессиями, является приобретенным, и тем не менее как он, так и они находят более выгод­ным покупать друг у друга, вместо того чтобы производить предметы не по своей специальности.

Наибольшую выгоду от указанной монополии на внутреннем рынке извлекают купцы и владельцы мануфактур. Запрещение ввоза загранич­ного скота и солонины, а также высокие пошлины на иностранный хлеб, в годы среднего урожая равносильные запрещению ввоза, даже приблизи­тельно не столь выгодны для скотоводов и фермеров Великобритании, насколько другие ограничения подобного рода выгодны ее купцам и вла­дельцам мануфактур. Мануфактурные изделия, в особенности более до­рогие, гораздо легче перевозятся из одной страны в другую, чем скот или хлеб. Ввиду этого внешняя торговля занимается главным образом скуп­кой и доставкой мануфактурных изделий. При торговле мануфактурными изделиями самое незначительное преимущество позволяет иностранцам с успехом конкурировать с нашими рабочими даже на нашем внутреннем рынке. Но требуется очень большое преимущество, чтобы они могли кон­курировать при продаже сельскохозяйственных продуктов. Если бы был допущен свободный ввоз иностранных мануфактурных изделий, неко­торые из отечественных мануфактур, вероятно, пострадали бы от этого, а некоторые даже разорились бы, значительная часть капитала и промыш­ленного труда, занятая в настоящее время в них, была бы вынуждена искать какого-нибудь другого применения. Но самый свободный ввоз сельскохозяйственных продуктов не мог бы иметь подобных последствий для сельского хозяйства страны.

Так, например, если бы был сделан совершенно свободным ввоз скота из-за границы, могло бы ввозиться столь небольшое количество его, что скотоводы Великобритании были бы мало затронуты этим. Живой скот, пожалуй, представляет собою единственый товар, перевозка кото­рого обходится дороже морем, чем по суше. При сухопутной перевозке скот сам доставляет себя на рынок. При перевозке морем приходится во­зить с немалыми расходами и неудобствами не только самый скот, но и корм для него и воду. Небольшое протяжение морского пути между Ирландией и Великобританией делает ввоз ирландского скота более лег­ким. Но хотя свободный ввоз его, разрешенный раньше только на опре­деленный срок, теперь установлен навсегда, это не могло сколько-нибудь чувствительно отразиться на интересах скотоводов Великобритании. Те части Великобритании, которые граничат с Ирландским морем, являются все скотоводческими районами. Ирлапдский скот не может ввозиться для них, он должен перегоняться через эти обширные районы с нема­лыми расходами и неудобствами, пока не попадет на подходящий для него рынок. Ыо откормленный скот нельзя перегонять на столь далекое расстояние. Поэтому возможен ввоз только тощего скота, а такой ввоз может задевать интересы не откармливающих районов, для которых он скорее выгоден, поскольку понижает цену тощего скота, а только райо­нов, которые разводят скот. Небольшие размеры ввоза ирландского скота со времени разрешения его, а также высокие цены, по которым по-преж­нему продается неоткормленный скот, свидетельствуют, по-видимому, что даже те районы Великобритании, которые занимаются разведением скота, не очень пострадали от свободного ввоза ирландского скота. Сообщают, что ирландские бедные классы иногда насильно препятствовали вывозу скота. Но, если экспортеры находили сколько-нибудь значительную вы­году в продолжении своей торговли, они легко могли, имея на своей сто­роне закон, сломить это противодействие толпы.

Надо еще заметить, что районы, откармливающие скот, должны отли­чаться высокой земледельческой культурой, тогда как районы, занимаю­щиеся разведением скота, обычно стоят на низком уровне земледельче­ской культуры. Высокая цена тощего скота, увеличивая стоимость невоз­деланных земель, является как бы премией за отказ от ее возделывания и улучшения. Для страны с высокой земледельческой культурой гораздо выгоднее ввозить нужный ей тощий скот, чем самой разводить его. Как сообщают, Голландия в настоящее время следует этому правилу. Горы Шотландии, Уэльса и Нортумберленда представляют собою районы, не­пригодные для значительных улучшений, и предназначены, по-видимому, природой быть скотоводческими районами Великобритании. Неограни­ченная свобода ввоза иностранного скота могла иметь лишь тот резуль­тат, что она помешала этим скотоводческим районам воспользоваться ростом населения и благосостояния остального королевства, повысить цены на скот до чрезвычайных размеров и таким образом обложить фак­тическим налогом все более развитые и более культурные районы страны.

Неограниченная свобода ввоза солонины точно так же могла столь -же мало задевать интересы скотоводов Великобритании, как и свободный ввоз живого скота. Солонина не только очень громоздкий товар, но в сравнении со свежим мясом представляет собою товар и худшего качества, и более дорогой, поскольку на него затрачено больше труда и издержек. Поэтому она никогда не может конкурировать со свежим мясом, хотя и может конкурировать с солониной, изготовленной внутри страны. Она может употребляться для снабжения продовольствием судов, отправляю­щихся в дальнее плавание, и для других подобных целей, но никогда не может служить в сколько-нибудь значительных размерах для питания населения. Малый размер ввоза солонины из Ирландии со времени объ­явления его свободным служит наглядным доказательством того, что на­шим скотоводам не приходится опасаться его. Нет никаких данных, что ввоз солонины сколько-нибудь отразился на цене мяса.

Даже свободный ввоз иностранного хлеба может весьма мало отра­жаться на интересах фермеров Великобритании. Хлеб гораздо более гро­моздкий товар, чем мясо. Фунт пшеницы при цене в один пенни так же дорог, как фунт мяса при цене в 4 пенса. Небольшие размеры ввоза ино­странного хлеба даже во времена сильнейших неурожаев могут убедить наших фермеров, что им нечего бояться самой неограниченной свободы ввоза. Средний ввоз достигает, согласно весьма осведомленному автору трактатов о хлебной торговле23 728 квартеров всех видов хлеба и не превышает одной пятьсот семьдесят первой доли всего годового потребле­ния. Но подобно тому как премия на хлеб вызывает увеличение вывоза в урожайные годы, так в годы неурожайные она должна вызывать боль­ший ввоз, чем это имело бы место при отсутствии премии при данном состоянии земледелия. Благодаря этому изобилие одного года не компен­сирует скудости другого, п это необходимо повышает среднее количество как вывозимого хлеба, так и ввозимого. Если бы не существовало премии, вывозилось бы меньше хлеба и потому, вероятно, ввозилось бы в среднем также меньше' чем^в настоящее время. Торговцы хлебом, занимающиеся закупкою и доставкою хлеба между Великобританией и другими стра­нами, имели бы меньше дел и могли бы чувствительно пострадать, но землевладельцы и фермеры пострадали бы очень мало. Ввиду этого я замечал сильнейшее желание возобновления и сохранения премии не столько среди землевладельцев и фермеров, сколько среди торговцев хлебом.