2. Сословный характер средневекового права. Монарх, его права и обязанности. Правовой статус, правовые нормы и обычаи основных сословий феодального общества

Иерархическая структура феодального общества предполагала иерархию служб и заслуг. Отсюда проистекает идея неодинаковых прав индивида. Правовое положение человека в средневековом обществе основывалось на его службе, т. е. на роде занятий и месте на иерархической феодальной лестнице.

Высшее положение здесь занимал монарх, установленный Богом. Монарх, данной ему властью, управляет физическим телом государства. Власть монарха не зависит от воли граждан. Он подчинен одному только Богу и отвечает только перед ним. Наряду с этим церковь утверждала, что монарх несет ответственность и перед ней, поскольку церковь является проводником воли Бога на Земле и извещает ему эту волю. Все подданные получают законы от государя и обязаны ему повиноваться как помазаннику Божьему. Неповиновение государю, не говоря уже о преступлении против него, – грех и измена, ибо преступник оскорбляет при этом воплощенную в монархе Божественную силу. Долг же государя в том, чтобы заботиться о своих подданных. В основе средневекового права, таким образом, лежит не согласие, а безусловное послушание и верность подданных. В этом выражается определяющая черта правовой теории и практики феодальной монархии – верховенство власти государя. В феодальном обществе постоянно закреплялась мысль о том, что подданные не могут влиять на право, изменять его вследствие своей неосведомленности и неразумия. Люди смертны, а право вечно. Отсюда проистекает авторитет права, традиции. Только церковь вправе решать, в каких случаях монарх прав, а в каких злоупотребляет своей властью. Только церковь может лишать тирана полномочий и освобождать подданных от обязанности повиноваться ему. Общеизвестны случаи в средневековой истории Западной Европы, когда церковь, переходя от слов к делу, пользовалась этим правом (история борьбы за инвеституру пап и императоров, «дело Фомы Бекета» в Англии и др.). Несмотря на четкое деление средневекового общества на многочисленные, неравноправные между собой сословия и социальные группы, в ту эпоху господствовала максима: обычаю и закону подвластны все, в том числе и государь. И важнейшей функцией государя является соблюдение права и обычая. Эта мысль проходит через все средневековые «Королевские зерцала», содержащие наставления монархам, юридические трактаты и т. д. Не случайно, вступая на престол, король, прежде всего, давал присягу праву и обычаю, обещая править в соответствии с ними. Принцип верховенства права и справедливости и независимость их от монарха нередко воплощался в практике средневековой юстиции.

В средние века существование признавалось лишь за тем, что обладало правовым статусом. Город, конституируясь, спешил приобрести хартию, гарантирующую определенные права; университет, ремесленный цех, любая другая корпорация официально существовали с момента принятия устава. Сельская коммуна также стремилась обзавестись особыми грамотами, гарантирующими ее статус. Феодальные сеньоры, обладавшие судебной или военной властью, заботились, чтобы эта власть была оформлена в виде иммунитетных грамот, пожалованных государем. Без правовой санкции общественные отношения не считались действительными.

Право в средние века понималось не только как всеобщее состояние общества в целом. Право являлось важнейшим признаком каждого отдельного члена этого общества. Люди характеризовались и отличались друг от друга, прежде всего, своим правовым статусом. Этот статус обычно был наследственным, передаваясь от отца к сыну. Однако он мог быть и изменен. Новые права и привилегии (новый статус) тому или иному лицу могли быть пожалованы государем (например, практика получения дворянского титула отдельными горожанами и крестьянами за особые заслуги в период Реконкисты в Испании). Крестьянин, уходя от сеньора в город, также получал новый статус. Рядовой свободный человек, приняв оммаж, становился вассалом, получал рыцарские права. Также переход в духовное сословие (и наоборот) приводил к изменению правового статуса. Как уже отмечалось, социально-правовая мобильность в изучаемую эпоху была довольно высока.

Все социальные категории были категориями правовыми. Средневековье не признавало фактического состояния индивида или группы людей, не оформленных юридически. Вес человека зависел не столько от его материального положения, сколько от того, какими правами он обладает. По этой причине даже самый бедный дворянин был выше на общественной лестнице любого богатого бюргера. Богатства и даже земельная собственность без знатного происхождения или монаршей милости почти ничего не значили. Родовитость, благородство, а значит - полноправие, были важнейшими критериями принадлежности к правящему слою общества. Феодальное общество было, прежде всего, обществом сословным. При подобных установках в отношении права его роль в системе общественных связей сословного общества была огромной.

Роль юридических отношений еще больше возрастала вследствие большого внимания к ритуалам в общественной практике людей Средневековья. Любое общественное действо непременно сопровождалось ритуалом – будь то вступление в брак, посвящение в рыцари, принятие в цех, судебная тяжба, принятие наследства или заключение торговой сделки. Отступление от ритуала означало недействительность акта. Все стороны деятельности человека в средние века осуществлялись в строго установленных, неизменных юридических формах и вне их были немыслимы, недействительны. При этом, что любопытно, такое обилие актов, договоров, какое было присуще той эпохе – эпохе беспрецедентного формализма, вовсе не приводило к какой-то бумажной бюрократии. Многие акты вообще не фиксировались на бумаге, вместо этого совершали какой-либо обряд. Да и сам документ, скорее, служил символом. Все, что в нем было записано, мало что значило. В этом заключается особенность феодального мышления и практики. Большинство людей предпочитало устное свидетельство документу. На практике, независимо от того, составлялся документ или нет, сущность заключаемого акта определял ритуал. Поэтому важнейшую роль играли свидетели, присутствующие при заключении акта.

Еще одна особенность средневековых правовых отношений: вплоть до конца Средневековья действующие правовые нормы и обычаи не были универсальными, одинаковыми и обязательными на всей территории государства. Часто каждый округ, земля, графство имели свои собственные законы и обычаи. И люди знали только их и следовали им в повседневной практике. Писаное, общегосударственное средневековое право, кроме того, отличалось крайней фрагментарностью и неполнотой. Оно не охватывало и не нормировало многие стороны жизни людей (например, почти целиком оставалась не регламентированной писаным законом феодальная ленная система, то же касается выборов и наследования власти, отношения между церковью и государством, разграничения юридических прав короля и подданных и др.). Все эти вопросы решались, как правило, в конкретной ситуации, чаще в рамках спора и судебной тяжбы. Здесь открывались большие возможности для права сильного, для произвола. Отчасти этим объясняются столь частые в этот период времени феодальные междоусобицы (там, где отсутствовало общепринятое право, проблему решало право кулачное). Поединок, война, кровная месть были постоянными коррелятами феодального права. Однако здесь важно и не перегнуть палку, считая средневековье эпохой господства кулачного права. Насилие и бесцеремонность сильных мира сего характерна для всех эпох. В средневековую же – в особенности, поскольку каждый феодал был вооружен и считал себя воином, имел замок, дружину, вассалов.

Хотя средневековое право считалось синонимом справедливости, оно не было ориентировано на истину. Во-первых, оно часто не было внутренне согласовано, что давало повод для различных толкований и тяжб. Во-вторых, истинным считали то, что было доказано в суде посредством клятв и присяг, при неукоснительном соблюдении всех предписанных обычаем ритуалов и формальных процедур. Клятвам, ритуалам, поединкам («Божьему суду») доверяли больше, чем каким-либо вещественным доказательствам и уликам, поскольку полагали, что в присяге раскрывается истина и посредством торжественного акта будет реализована Божья воля. Давая клятву с именем Божьим, правый человек был уверен, что «Всевышний судия» не допустит несправедливости, такая клятва вселяла в него уверенность, давала силу. Неправый же, либо боялся давать такую клятву, либо, давая ее, становился клятвопреступником, совершал страшный грех, и сознание этого делало такого человека слабым, безвольным. Вот почему чаще всего ордалии (поединки) восстанавливали справедливость, правая из сторон могла одержать верх, даже если была слабее физически.

Еще одна особенность правовых взглядов и правовой практики в рассматриваемую эпоху – безграничная вера людей средневековья в слово, в документ. Это связано с тем, что самостоятельно мыслящая личность была еще слабо развита, над индивидуальным сознанием явно доминировало сознание коллективное. Люди доверяли любому, даже сомнительному документу, критика отсутствовала полностью (вспомним, как легко давали себя уговорить участники того или иного движения или восстания, стоило им только продемонстрировать какой-либо документ или пообещать не нарушать их прав). Это создавало благоприятное поле для всякого рода фальсификаций, нарушений, злоупотреблений.

Как уже было отмечено, не слишком обширная законодательная деятельность средневекового государства объясняется господством обычного права. Именно обычай, традиция играли решающую роль в регулировании общественных отношений в Средневековье. Обычай, уходивший своими корнями в предшествующие эпохи, охватывал практически все стороны жизни людей (кстати, именно поэтому его трудно записать и кодифицировать сколько-нибудь полно). Каждая местность жила по собственным обычаям, которые отличались от обычаев соседей. Поэтому здесь мы можем говорить о локальной природе обычного права, что также мешало его однозначно фиксировать. В Средневековье существовало множество всевозможных сводов, обычаев, кутюмов, зерцал, трактатов и т. п. И, наконец, еще одно обстоятельство, делающее малоэффективным запись обычного права, – всеобщая безграмотность населения. Кроме отмеченного выше, обычай отличался от закона еще и тем, что закон писался раз и навсегда. Со временем он терял связь с создателями, отрывался от породивших его обстоятельств. Жизнь изменялась, а закон оставался неизменным, поэтому появлялись большие трудности с его толкованием, это становится уделом и монополией узкого круга лиц - представителей власти, юристов, но не общества. Обычай же фиксировался только в памяти людей и менялся вместе с изменениями человеческого сознания. В отличие от закона он был более гибок. При трактовке обычая люди пользовались не только тем, что хранилось в памяти, но и, бессознательно, тем, что подсказывали насущные потребности момента, интересы сторон. Все отмеченное делало обычай настолько живучим и сильным, что с ним приходилось считаться и законодателям, и самому государю.

Достаточно подробное рассмотрение сюжетов, связанных с соотношением понятий личность и общество, свобода и зависимость, в предыдущих лекциях, освобождает нас от необходимости останавливаться здесь на характеристике связанных с этим правовых нюансов. Очевидно, что средневековое право имело ярко выраженный сословный характер. Права и обязанности, как и отношение к ним, у представителей различных сословий были совершенно различными. Они были различными даже у представителей одного и того же сословия, находящихся на разных уровнях социальной лестницы. Достаточно сравнить права и обязанности, например, герцога, барона и среднего рыцаря; или представителей основных групп городского населения – патрициата, бюргерства и маргинальных групп. Да и средневековое крестьянство, как известно, не было единым относительно своего правового статуса. Были крестьяне свободные, были лично зависимые, были церковные, государственные, частновладельческие и т. п. У всех перечисленных категорий феодального общества были свои права и обязанности, свои обычаи, традиции, действовали свои писаные и неписаные законы.