Предметом ареста может быть только имущество должника, обладающее определенными свойствами

Особый практический интерес представляет вопрос о законности применения мер принудительного исполнения при исполнении исполнительных документов, содержащих требования неимущественного характера. Арбитражные суды, разрешая подобные споры, занимают вполне категоричную позицию.

В частности, по требованиям о выселении арбитражные суды отмечают, что возникновение возможных негативных последствий для должника не свидетельствует о незаконности действий судебного пристава-исполнителя при условии, если последний действовал в интересах исключительно исполнения требований исполнительного документа².

С другой стороны, арбитражные суды достаточно неоднозначно в отдельных случаях соотносят применение принципа законности к обоснованности применения мер принудительного исполнения, отвергая «исключительность» интересов исполнительного документа.

Практика. Арбитражным судом был выдан исполнительный лист на взыскание с компании суммы долга. Судебным приставом-исполнителем возбуждено исполнительное производство, в рамках которого был наложен арест и произведено изъятие лицензий и иных правоустанавливающих документов, удостоверяющих право должника на пользование недрами. Данные документы были переданы судебным приставом-исполнителем на ответственное хранение. Не согласившись, должник обратился в арбитражный суд с заявлением об оспаривании указанных исполнительных действий.

Суд первой инстанции в удовлетворении заявленных требований отказал, однако суды апелляционной и кассационной инстанций с этим выводом не согласились, а в передаче дела для пересмотра в порядке надзора в Президиум ВАС РФ было отказано.

Так, апелляционный и кассационный суды указали, что по смыслу положений Закона об исполнительном производстве арест допускается лишь в отношении имущества, которое может быть реализовано или передано взыскателю. В то же время право пользования недрами такими свойствами не обладает – оно не может быть предметом купли-продажи, дарения, наследования, залога или отчуждения в любой иной форме в силу указаний закона (cт. 1.2, 17.1 Закона РФ от 21.02.1992 № 2395-1 «О недрах», далее – Закон о недрах). Следовательно, наложить арест на право пользования недрами не представляется возможным. На основании изложенных обстоятельств суды пришли к выводу, что действия судебного пристава-исполнителя, выразившиеся в наложении ареста и изъятии лицензий, являются незаконными и нарушают права должника³.

Приведенные в тексте настоящей статьи позиции, высказанные в судебно-арбитражной практике, свидетельствует о том, что единого подхода к определению соотношения понятий «законность» и «обоснованность применения мер принудительного исполнения» судами до настоящего времени не выработано. Что же остается делать предпринимателю, столкнувшемуся с незаконным и необоснованным применением мер принудительного исполнения, которыми ограничивается право распоряжения принадлежащим имуществом?

Соглашаясь с ранее опубликованными в журнале позициями коллег⁴, не могу не повториться, что наиболее эффективный способ восстановления нарушенных властными актами судебных приставов-исполнителей прав и законных интересов организаций, являющихся должниками в исполнительном производстве, – их судебная защита. Однако только выбор надлежащего способа защиты нарушенного права в результате незаконного и необоснованного применения мер принудительного исполнения или исполнительных действий обеспечит реальное восстановление нарушенных прав.