Надломы миров

Надломы миров раскрываются в связи с их ростом. Максимального расцвета мир достигает в большой семье, или в форме дома. Дети растут, и это предел мира. Затем дети вырастают, и мир вступает в фазу естественного расщепления, которое иногда происходит как распад, иногда как кризис, перелом, уничтожение. Дети создают свой мир, который начинает расти. Помимо этих естественных стадий развития мира, подразумевающих необходимость разрыва в непрерывности, существуют кризисы внутри одного естественного периода. Это кризисы искусственные, например, заключение брака, смерть члена мира. Надломы, кризисы, начала нового развития для Толстого представляют основной интерес. Понятно, что различные по составу миры испытывают такие кризисы по-разному. Толстой определяет предметом художественного анализа три основных дома (Ростовых, Болконских и Безухова), совершенно разных по своему естественному состоянию, их искусственные состояния ограничены естественными.

В общем, дом Ростовых представляет собой период развития мира, когда дети начинают покидать дом и происходит естественный распад. Здесь искусственные периоды связаны с браком детей, их выбором самостоятельного пути и утратой прежней целостности. Тем не менее в этом доме преобладает преемственность.

Мир Пьера находится в другой естественной фазе, когда дом распался и начинается поиск новым членом дома, наследником, своего пути и места в мире, начинается создание своего собственного мира. Тут кризисы связаны с поиском собственного пути в ситуации максимального разрыва преемственности. Характер развития самого Пьера таков, что стадия его самоопределения сложнее и дольше.

Мир Болконских находится в состоянии, когда первая фаза передачи наследства произошла и возможно сосуществование двухпоколенного дома. Преемственность сработала, а значит, миры двух поколений сформировались, и наступает период развития миров второго поколения.

Толстой дает сразу все три дома в их взаимодействии. Так как дома находятся в трех разных периодах естественного развития, то мы видим сложную реакцию домов на ситуации, которые в связи с войной обрушиваются на Россию.

Следует также сказать и о характере исторической ситуации России, которую описывает Толстой. Понятно, что война 1812 г. не может оставить русского безразличным и отражается на переоценке ценностей всех и всего. В частности, переоценка относится к существенному сближению русских, пробуждению единства общества и пренебрежению хозяйственными и прочими «мелкими» ценностями, по сравнению с главными: Родиной, Жизнью, Верой. В этом отношении ситуация оказывает на все миры в целом одинаковое воздействие. В более спокойной ситуации естественные и искусственные надломы миров играли бы более существенную роль. В данной ситуации они подчинены катастрофе нашествия, т. е. высвечиваются не столько во внутренней, сколько во внешней перспективе.

Толстой таким приемом дает себе время на изучение, потому что особенности человеческого развития в такой ситуации, случайности внутримирового рода играют подчиненную роль, и ошибка в их трактовке не должна отразиться на судьбе миров так, как отражается на мирах случайность иного, военного рода. В мирное время судьбы миров имеют более выраженный индивидуальный характер, в большей степени зависят не от обстоятельств истории, а от обстоятельств выбора личности. Для Толстого же существенно выяснение в этом контексте соотношения зависимости и свободы, роевой и личной стихии жизни человека и мира.

Во втором томе первой части Толстой дает надломы миров.

Мир Болконских переносит смерть княгини Лизы, жены Андрея, и одновременное рождение внука старого князя. Смерть эта производит угнетающее воздействие на Андрея Болконского, заставляет его уединиться в деревне. Она косвенно отражается на повышении внимания к здоровью и жизни сына. Состояние мира Болконских можно оценить как упадок.

Пьер в это же время добивается освобождения от жены, не юридического, а психического. Он прогоняет жену и стреляется с Долоховым, с которым входит в один юношеский кружок. Это упадок, но и начало нового рождения.

Мир Ростовых расширяется с ростом детей и показан максимально через Николая. Николай адаптируется в армии, но возвращается в дом, потом проигрывает в карты, и опять возвращение. Мир этот показан на разнообразии его «птенцов». Одновременно вокруг этого мира группируются люди, которые определяют его границу и другие возможные формы бытия. Ведь те, кто рядом, так или иначе отражают мир в себе. Такого окружения не может быть у замкнувшегося в себе мира Болконских и у еще только формирующегося мира Пьера.

Окружение мира во взаимодействии с миром подрастающих детей позволяет понять границы мира Ростовых. Круг Друбецких и Долохова показывает метаморфозу Ростовых в варианте обнищания. Вера, Борис, Берг – это мир Ростовых, который возможен для людей, способных на их чутье, но не способных к их влюбленности. Причем Вера в этом ряду – чуждый элемент внутри самого мира. Наташа представляет собой ядро мира. Она выражает собой тип привязанности через влюбчивость. Пока это детское отношение, а кроме этого, есть внешняя граница такой влюбчивости – тетушки. Состояние тетушки, которая помогает чужим людям из любви, возникающей часто и легко. Это состояние – продолжение детского мира, но в ситуации отсутствия своего мира-семьи, когда ласка и любовь устремляются за границы мира. Такое будущее тетушки с психологической стороны – верхний предел мира Ростовых, который может реализоваться в чистой форме, например, для судьбы Сони, которая довольна, что она в семье, и ей этого достаточно. Наташа же мечтает о собственных детях, т. е. не только о любви и добре, но и о действии и развитии. Мир Ростовых имеет состояние тетушки – верхним пределом, если не предполагается Наташа, которая этот предел стремится перейти. Мир тетушки как непосредственная перспектива Сони и Наташи выступает как верхняя граница Ростовых.

Представив, что Пьер сослан как декабрист, а Наташа, отказавшись от всего, едет за ним, мы получаем ситуацию испытания миров на прочность. Но это испытание, как и жертва обоих, еще более понятно, если видно не только то, что их окружает, но и возможности, которые они и Россия утрачивают с этой ссылкой. Образно говоря, Россия с этой ссылкой утрачивает возможность развития по пути мира.

Здесь два варианта. Первый ‑ все декабристы потому и бунтуют, что их не устраивает свет и они жаждут мира. В этом случае Россия теряет в их лице возможность обустройства в стиле Кутузова, который более эффективен даже в войне. Это стиль управления порядком с высшей целью, которую только мир и может полагать порядку. Второй ‑ декабристы становятся людьми мира благодаря ссылке. Тогда Россия в их лице приобретает этот же путь развития по пути мира, но поймет ли она новый путь? В целом, мир Болконского продолжает падение, мир Пьера накануне рождения, а мир Ростовых в пике расцвета и накануне разбегания.