4. Уровень социокультурных детерминации

Социальный опыт той или иной культуры — это не что иное, как дальнейшее опосредование первичных первотектональных интенций и формирование на их основе многослойных смысловых конструкций, совокупно образующих целостное, самодостаточное и самовоспроизводящееся культурно-цивилизационное пространство. Бессознательное на этом уровне есть сумма скрытых от осознания культурой механизмов, принципов и установок, лежащих в её основе и определяющих её системное функционирование. Собственно социокультурный срез бессознательного особенно наглядно выявляется при сопоставлении автомодели культуры с её реальным (эмпирическим) образом. Или, иначе говоря, дистанция между тем, как культура видит и описывает сама себя (или за что она себя выдаёт), и тем, чем она в действительности является.

Разумеется, тут можно задать каверзный вопрос — а кто знает, какова есть культура на самом деле? Но какова бы она ни была, её реальный план никогда не совпадает с идеологическим (в широком смысле, автопортретом), как Должное никогда не совпадает с сущим, как бы это сущее ни оценивать. Достаточно сравнить автомодель советской культуры в эпоху угара коммунистического мифа с планом соответствующей социокультурной реальности, чтобы оценить масштаб бессознательных детерминаций социокультурного уровня. Не менее разительный контраст являют и средневековые общества, как, впрочем, и всякие другие. Неадекватность культурной самоидентификации и самоописания, проистекающая из подмены образа реальности идеалом, в условно допустимых пределах “разбавленным” реальностью, и онтологического доминирования Должного над сущим, свойственна не только отдельному субъекту, но и всей социокультурной традиции в целом. Это даже особый род связи, объединяющей отдельного субъекта и макрокультурную общность единой формой самообмана в погоне за трансцендирующей партисипацией.

5. Уровень индивидуально-бессознательного

Уровень индивидуально-бессознательного можно рассматривать прежде всего как единичный квант социокультурного бессознательного. Бессознательные сферы на общекультурном и на индивидуальном уровне изоморфны, хотя и не тождественны. Воспроизводя в своём бессознательном скрытые и неосознанные интенции той культуры, к которой принадлежит единичный субъект, последний всегда окрашивает их своеобразием особенностей своей собственной ментальности и невольно преломляет сквозь призму как приобретённого, так и генетически наследуемого опыта. Гегелю, как человеку немецкой культуры, была свойственна потребность окультуривать, упорядочивать, систематизировать то поле реальности, которое лежит в пределах индивидуального кругозора. Однако способность и потребность в гениальном системостроительстве, которая отличает этого мыслителя, была его, сугубо индивидуальным, преломлением типических черт немецкого характера.

Всеобщее культурно-бессознательное, хотя и складывается эмпирически из суммы бессознательного единичных субъектов, но в то же время не выводится из него онтологически. Оно первично и имеет, если угодно, эгрегориальную природу. Как и язык, эмпирически формируемый суммой отдельных носителей, но являющийся онтологически первичным по отношению к каждому из них, культурно-бессознательное образует некий структурно-смысловой и интенциональный субстрат, втягивая в себя субъекта в процессе его вхождения в культуру и социализации. Разнообразие модусов и версий этого субстрата, развёрнутое в многообразии вариантов индивидуально-бессознательного, служит как бы динамическим облаком пограничных возможностей.