§ 5. Структурно-семантический каталог и методология цивилизационного анализа

Описывая структурно-семантический каталог, нельзя обойти вни­манием потенции этого инструмента познания в сфере цивилизационного анализа. Вначале сформулируем некоторые общие соображения.

В рамках цивилизационного анализа в качестве целого предстает отдельная культура (цивилизация). Все культуры связаны всеобщими первотектональными основаниями и всеобщими культурно-генетиче­скими принципами смыслообразования посредством аксиологической дуализации. Здесь находится всеобщая отправная точка структурно-семантического каталога для любых культурно-генетических процес­сов. Но дальше начинается дивергенция. Цикл развития каж­дой культурной системы в истории (и ли каждой национальной культуры)— это дистанция меж­ду первичным полаганием первотектональных метаоппозиций (дискретное—континуальное, имманентное— трансцендентное, сакральное—профаническое) и нахождением (выработкой) конечных форм медиации между ними. Как только эти формы медиации стабилизируются, рутинизуются и закрепляются в традиции, нерастождествимой с этнокультурной или религиозной самоидентификацией народа, — это означает, что культура подошла к границам своего эйдоса и завершила цикл продуктивного развития. Показателем этого служит возникновение противоречия меж­ду неснимаемым характером первичных первотектональных оппозиций и видимостью их “окончательного” снятия в конечных формах медиации, выработанных данной культурой. Та­ким образом, культура теряет способность к дальнейшей имманентизации трансцендентного и попросту не видит ограниченности и локально­сти этих самых медиативных форм, при этом из всех видов культурной активности тяготеет к рутинному самовоспроизводству. Но в случае, когда предшествующий этому цикл развития был достаточно многослоен и развёрнут, такое историческое состояние не может быть устойчивым. Система оказывается слишком хрупкой и, став заложником измене­ний внешнего, да и внутреннего контекста, рассыпается.

Иное дело — архаические народы. Там путь прогрессии звеньев структурно-семантического каталога между фундаментальными оппо­зициями и стабильными формами опредмечивающей их снятие медиа­ции очень короток и может насчитывать по некоторым направлениям всего несколько бриколажных звеньев. Такая культура чрезвычайно монолитна и способна к устойчивому самовоспроизведению. Из приве­дённых выше соображений вполне понятно, почему здесь не приходит­ся ждать никакого “развития” или “доразвития”. Когда субъект куль­туры доходит до иррационального ощущения того, что иллюзия снятия фундаментальных противоречий бытия (первотектональных оппозиций) достигнута, — всякое развитие прекращается навсегда. Стабилизирую­щая интенциональная константа занимает доминирующее положение.

Таким образом, субстанциональным предметом цивилизационного анализа может выступать базирующееся на фундаментальных пер­вотектональных корнях древо структурно-семантического каталога. Оно манифестирует развёрнутую в истории семантико-семиотическую про­грессию форм преодоления коллективным субъектом той или иной культуры априорной и трагически неизбывной дуальности бытия. Это древо является своего рода становым хребтом феноменологического тела культуры и онтологической осью цивилизационного процесса.

Если в качестве центрального пункта цивилизационного анализа взять отрезок продуктивного развития от полагания первичных оппо­зиций до остановки развития в силу вышеуказанных причин, то следует прежде всего выделить группы факторов, образующих категориальное поле анализа.

Самым фундаментальным фактором, из которого, в известном смыс­ле, выводятся все остальные, является способ оперирования дуальными оппозициями, доминирующий в данной культу­ре. Можно отметить, что, по нашему мнению, парадигма оперирования с дуальными оппозициями складывается не только из этнических, психо­физиологических, историко-географических, климатических и иных факторов, подчиняющихся пусть сложноопределимой, но всё же кау­зальной логике. Каждая культура как самостоятельный эйдос имеет прежде всего и акаузальную телеологию. Далее, чрезвычайную важность имеет соотношение медиативных и инверсионных способов преодоления дуальности.

Несколько слов об инверсионных культурах. При всей кажущейся проигрышности инверсионных культур перед медиативными, в инвер­сионном способе заключается особый смысл. Инверсионное сознание, интуитивно чувствуя неподлинность медиационной семантики, выраба­тываемой на путях имманентизующей прогрессии, стремится законсер­вировать духовные силы нераспавшегося синкрезиса. Мучительно ме­чась между крайностями, инверсионное сознание бежит от развития, иррационально предчувствуя его конечность и следующий затем витальный тупик с присущей ему исчерпанностью стимулов культурной активности. Если сознание, ориентированное на доминанту медиатив­ных способов, всецело увлечено самой динамикой развития и культуротворческим процессом, предательски манящим иллюзией последне­го синтеза и выходом за горизонты дуальности, то сознание инверсионное сопротивляется развитию творческой прогрессии опосредующих форм. Это диктуется не просто косностью и инертностью — эти слова ничего не объясняют, — а иррациональным страхом дурной бесконечности самовоспроизводства и следующей за ней неминуемой деструкцией все­го тела культуры.

Итак, цивилизационный анализ всякой культуры, условно взятой за целое, следует начинать не с рассмотрения внешних воздействующих на неё процессов, а с установления её позиции в имманентном культур­но-генетическом процессе. Или, иначе говоря, с установления того, в каком режиме протекает процесс наращивания звеньев структурно-се­мантического каталога, какие формы принимает опосредующая медиа­ция и в какой точке этого процесса находится данная культура (дан­ный народ) в рассматриваемой исторической ситуации.

Например, в ряде случаев послойная прогрессия опосредующих форм, постепенно переводящая неснимаемые первичные оппозиции в снимае­мые, может в силу ряда причин остановиться на каком-то уровне. И тогда неснимаемость этих уже достаточно конкретизованных в истори­ческой эмпирии оппозиций тормозит процесс имманентизации смыслогенетических процессов, ситуация застывает на высоком уровне трансцендирования, оппозиции приобретают особый метафизический статус в историческом сознании народа и, как следствие этого, начинает доми­нировать инверсионная парадигма. В этом случае исторический путь народа приобретает весьма специфический рисунок. Впрочем, всякий рисунок специфичен и малопостижим с точки зрения иной культурной парадигмы. Пример — Россия. Отпадающие от первотектональных оп­позиций расчленения типа творец—творение. Бог—Дьявол, Должное— Сущее в своей семантической прогрессии затормозились (почему — осо­бый разговор) на уровне оппозиций власть—народ и социальный Абсолют—отдельный субъект, закон—правда, а также на ряде их изофункциональных производных. С тех пор как этот тормоз оформил­ся как устойчиво воспроизводящийся элемент системного качества куль­туры, в российской ментальности господствует инверсионная парадиг­ма, а все альтернативные медиативные линии носят в лучшем случае полуподавленный субкультурный характер. Здесь ключ к пониманию цивилизационной специфики России, где многочисленные историко-эмпирические факторы являются лишь внешним оформлением скрытых культурно-генетических процессов, протекающих по предзаданной схе­ме, которая не может быть объяснена ни из частностей историко-событийного фона, ни даже из всей историко-этнографической канвы в це­лом. Таким же образом может быть рассмотрена любая другая культура. Здесь нет возможности проводить подробный и методологически кор­ректный анализ конкретных культур. Объём книги предписывает ог­раничиться лишь указанием на возможное направление разработки поля цивилизационного анализа на основе предложенных выше общетеоре­тических положений. Впрочем, авторы надеются посвятить этой теме отдельное исследование.