1 Berelson в. The study of public opinion // The state of the

social scien-Ces / Ed. by L. D. White. Chicago: University of

Chicago Press, 1956. P. 299.

В этих суждениях просматривается тенденция смешивать предмет

исследования с набором исследовательских методов. То, что под

этим подразумевается, может быть переформулировано примерно так:

Слово "общественное", как я его употребляю, относится к любому

количественно измеряемому агрегату индивидов, к которому,

следовательно, можно применить процедуру статистической выборки.

Чтобы узнать мнения, которых придерживаются люди, нужно

поговорить с ними. Впрочем, иногда они не желают или не могут

высказать свое мнение — в этом случае вы можете попробовать

применить "проективную методику и метод шкалирования".

Исследования общественного мнения проводятся регулярно с

середины тридцатых годов и чаще всего основаны на национальной

выборке населения Соединенных Штатов. Возможно, именно поэтому

исследователями не уточняется, что означает "общественное

мнение" и не переосмысляются важнейшие связанные с ним Проблемы.

B таких ограниченных исторических и социальных рамках невозможно

толком сделать даже предварительные выводы.

В западных странах проблема "общественности" возникла в эпоху

трансформации традиционного и конвенционального консенсуса

средневекового общества и достигла своего пика в идее массового

общества. То, что в восемнадцатом и девятнадцатом веках

называлось "обществом", сейчас превратилось в общество "мас

совое" . Более того структурная значимость "общественности"

уменьшается по мере того как люди превращаются в "массу", внутри

которой индивид оказывается совершенно безвластным. Только так

или примерно так создаются условия, необходимые для проекти

рования выборочных обследований общественного мнения и массовой

информации. Кроме того, необходимо еще более полно уяснить

развертывание всех исторических фаз демократических обществ, и,

в частности, того, что можно назвать "демократическим

тоталитаризмом" или "тоталитарной демократией". Короче говоря,

общественно-научные проблемы, характерные для данной сферы, не

могут быть осмыслены в рамках и лексике абстрактного эмпиризма,

по крайней мере, в той форме, в которой он сегодня выражается.

Многие проблемы, которые пытаются изучать эмпирики, например,

влияние средств массовой информации, нельзя адекватно

сформулировать вне каких-либо структурных фоновых характеристик.

Можно ли разобраться в воздействии на население, оказываемом

средствами массовой информации, а тем более определить их

значение для развития массового общества, если изучать, пусть

даже с максимальной точностью, только ту его часть, которая "на

качивалась" массовой информацией на протяжении одного поколения.

Попытка классифицировать индивидов на "менее подверженных" и

"более подверженных" влиянию того или иного средства массовой

информации может представлять большой интерес для

рекламодателей, но она не дает адекватной основы для развития

какой-либо социальной теории средств массовой информации.

В проводимых этой школой исследованиях политической жизни в

качестве главного предмета выступало "поведение избирателей", по-

видимому, потому, что подобные исследования легко сводятся к

статистическим процедурам. В этом случае для обеспечения

ожидаемых результатов требуется лишь тщательная проработка

методики и аккуратность ее применения. Представьте, с каким

интересом политолог углубляется в дебри крупномасштабного

исследования проблемы голосования и даже не упоминает о

партийных кампаниях по "добыванию голосов" и фактически не

рассматривает ни один из политических институтов. Именно таким

является знаменитое исследование президентских выборов 1940 г. в

Эри Каунти, штат Огайо, описанное в книге "Народный выбор" *.

* Имеется в виду классическая работа П. Лазарсфельда и соавторов

(Lazarsfeld P., Berelson В., Gaudet H. The people's choice: How

the voter rnakes up his mind in a presidential campaign. New

York: Columbia University press, 1948). - Прим. ред.

Из этой книги мы узнаем, что богатые жители села и протестанты

чаше голосуют за республиканцев, а другие люди склонны отдавать

голоса демократам и тому подобное. Но мы мало что узнаем о

движущих силах политического процесса в Америке.

Идея легитимации является одним из основных концептуальных

инструментов политической науки, особенно в тех работах, где

проблематика этой дисциплины затрагивает вопросы общественного

мнения и идеологии. Исследование "политическихмнений"

представляется весьма странным занятием, поскольку имеются обо

снованные подозрения в том, что американская электоральная по

литика — это политика без мнений, если всерьез принимать слово

"мнение"; голосование обычно не обладает большим политическим

смыслом и какой-либо психологической глубиной, если придавать

научное значение выражению "политический смысл". Но серьезные

вопросы — а я намеренно ограничиваюсь лишь их постановкой — не

имеют места в таких "политических исследованиях". Да и как их

рассматривать, если подобные проблемы требуют некоторого знания

истории и определенной психологической рефлексии. И то и другое

не пользуется должным признанием у абстрактных эмпириков и, по

правде говоря, недоступно большинству из них.

Пожалуй, главным событием последних двух десятилетий была вторая

мировая война; ее исторические и психологические последствия во

многом определили предмет наших исследований в течение последних

десяти лет. Мне кажется странным, что нам так и не довелось

получить ясную картину причин этой войны, но зато Мы все еще

пытаемся, и не безуспешно, охарактеризовать ее как исторически

обусловленную форму ведения военных действий и s определить как

поворотный пункт нашей эпохи. Помимо официальной военной

историографии, наиболее крупные работы в этой области были

выполнены в серии многолетних исследований, проведенных по

заказу американского военного ведомства под руководством Сэмюэла

Стауффера. Эти работы, как мне кажется, доказали, что социальное

исследование может использоваться в административной сфере и при

этом не иметь никакого отношения к общественно-научной

проблематике. Их результаты годятся для того, чтобы сбить с

толку каждого, кто захочет что-нибудь узнать об американском

солдате, побывавшем на этой войне, особенно того, кто поставит

перед собой вопрос, как можно было выиграть столько сражений с

людьми столь "низкого морального духа"? Но попытки ответить на

подобнее вопросы уводят далеко от принятого эмпириками стиля в

область ненадежных "спекуляций".

Однотомная книга А. Фогта "История милитаризма" * и вос

хитительные репортажи из гущи боя, использованные С. Л. Мар

шаллом в книге "Человек под огнем" ** представляют гораздо боль

шую ценность, чем все четыре тома Стауффера ***.

* Vagt A. The history of militarism. - Прим. ред.

** Marshall S. L. A. The man under fire. - Прим. ред.

*** Имеется в виду монография "Американский солдат", опублико

ванная в четырех книгах (Stouffer S. e. a. The American Soldier:

Ajustment during army life. Boston: Princeton University Press,

1949; Stouffer S. e. a. The American Soldier: Comlat and its

Aftermath. Boston: Princeton University Press, 1949; Hoveland C.

e. a. The American Soldier: Experiments on Mass Communication.

Boston: Princeton University Press, 1949; Stouffer S, e. a.

Measurement and Prediction. Boston: Princeton University Press,

1950). — Прим. ред.

В книгах, где исследователи социальной стратификации обращались

к этому новому стилю, не появилось ни одного нового понятия.

Фактически ключевые термины, заимствованные из других

направлений, до сих пор не "переведены" и, как правило,

соотносятся с весьма туманными "показателями" "социально-эко

номического статуса". Эмпирики даже не пытались разработать

труднейшие проблемы "классового сознания", "ложного сознания",

понятие "статуса" в противоположность "классу" и веберовскую

идею статистически подтверждаемого "социального класса". И, что

самое печальное, при исследовании социальной стратификации в

выборку постоянно попадают малые города, хотя совершенно оче

видно, что никакая совокупность подобных исследований не может

ни на йоту приблизить нас к пониманию подлинной общенациональной

картины распределения классов, статусов и власти.

Обсуждая изменения в исследованиях общественного мнения, Бернард

Берельсон формулирует тезис, который касается, я полагаю,

большинства исследований, проведенных в стиле абстрактного

эмпиризма:

"Произошедшие (за двадцать пять лет. - Ч. Р. М.) изменения

знаменуют революционные перемены в области изучения обще

ственного мнения: это изучение стало формальным и количест

венным, атеоретичным, сегментированным, конкретизированным,

специализированным, институциализированным и "модернизиро

ванным", короче говоря, как настоящая поведенческая наука, оно

американизировалось. Двадцать пять лет назад и ранее выдающиеся

писатели, руководствуясь общими интересами к природе и обществу,

прилежно изучали "общественное мнение" не "ради него самого", а

в широком историческом, теоретическом и философском контекстах,

и в итоге сочинялись ученые трактаты. Сегодня коллективы

технических работников ведут исследовательские проекты,

посвященные специальным проблемам, и публикуют результаты своих

изысканий. Двадцать пять лет назад изучение общественного мнения

было частью гуманитарных исследований. Теперь оно стало частью

науки"1.