Плотин. - Шестая эннеада. Трактаты I-V. - 2004

210 Плотин. Эннеады. Трактат VI. 3

то они должны быть помещены [в том же роде], что и то, что они наполняют; там же, где они не восполняют сущность, они должны браться сами по себе: я утверж­ даю, что они наполняют не просто сущность, но каче­ ственно определенную сущность, поскольку эта каче­ ственная определенность допускает не-сущностное прибавление. Должно отметить, что мы говорим о ра­ венстве треугольников, четырехугольников и всех дру­ гих фигур, плоскостей и объемов; так что пусть равен­ ство и неравенство будут прилагаться по преимуществу к количеству. Но должно исследовать, относятся ли подобное и неподобное к качественному.

Окачестве уже было сказано, что будучи смешано

сиными — материей и количеством, — оно произво­ дит восполнение чувственной сущности, и что эта так называемая сущность есть то, что [состоит] из многих, что она не есть нечто, но, лучше сказать, есть окачествованное; логос огня, например, обозначает по пре­ имуществу нечто, но его форма производит по преиму­ ществу окачествованное. Логос человека обозначает, что есть некто, но проявление [воплощение] логоса человека в природе тела обозначает бытие эйдола, т. е. что есть некто окачествованный; видимое Сократа, который есть человек, будучи изображено цветами, со­ стоящими из тех веществ, которыми работают живо­ писцы, не следует, пожалуй, называть Сократом; таким же образом, поскольку есть логос, согласно которому есть Сократ, постольку чувственно воспринимаемого Сократа не должно называть Сократом, но это цвета и

О родах сущего. Трактат третий

211

формы, подражающие и представляющие здесь того, кто в логосе; этот [творящий, воплощенный] логос от­ носительно истиннеишего Логоса человека — точно так же есть нечто оформленное его [высшего Логоса] дей­ ствием. Довольно об этом.

16. Если каждая из тех категорий, которые ска­ зываются о так называемой сущности, будет взята от­ дельно, то качество окажется в [категории чувственной сущности]; оно не будет обозначать ни «нечто», ни «сколько», ни «движение», но характерное и качествен­ но определенное, «такое-то», например, красоту или уродство, относящиеся к телу. Поскольку тождество между красотой здешней и тамошней исчерпывается словом, постольку дело обстоит так же и с качеством, хотя черное и белое различны [и здесь, и Там]. Но та качественность, что в семени и в определенном лого­ се, — только ли на словах тождественна той качествен­ ности, что явлена? Разве не придается качественность и тамошним, и здешним? И что сказать о безобразии души? То, что та красота, что в душе, отлична от той, что в теле, — это уже ясно. Но если испорченность души есть ее здешнее качество, то возникает вопрос: есть ли и добродетель ее здешнее качество? Возмож­ но, некоторые добродетели души относятся к здешним качествам, а некоторые — к тамошним. Может вызвать затруднение и вопрос, относятся ли искусства, кото­ рые суть логосы, к здешней качественности;20 ибо даже если они логосы в материи, то их материя есть душа.

212 Плотин. Эннеады. Трактат VI. 3

Но когда они даны вместе с телесной материей, тогда как? Например, игра на кифаре: она берется вместе со струнами, их настроенностью и чувственным звуком — все это как-то относится к данному искусству [кифаристики] и есть каким-то образом его части, разве что кто-нибудь предположит, что все это его деятельности, а не части. Но даже так они будут чувственными деятельностями; поскольку и та красота, что в телах, — телесна, ибо если она воспринимается чувствами, то мы относим ее к тому, что существует вместе с телом

ителесно. Однако же, мы полагаем, что арифметика

игеометрия двойственны, что нечто в них принадле­ жит здешней качественности, но деятельности души, направленные к умопостигаемому, должны быть по­ ложены Там. Так же Платон говорил о музыке и аст­ рономии. Так что искусства, объединенные с телом, использующие чувственные орудия и чувственные восприятия, даже если они есть расположения души, склоняющейся долу, должны быть отнесены к здешней качественности. И в самом деле, ничто не мешает рас­ полагать нам практические добродетели здесь, внизу: такие добродетели, которые действуют политично, те, которые не отделяют душу [от здешнего] и не ведут

ее к горнему, ибо [деятельность] благой жизни здесь относится к предпочтительному, но не необходимому.21 Значит, красивое есть в семени, а в куда большей сте­ пени черное и белое суть в этих [земных вещах]. Что же, и эта определенная душа, в которой суть эти лого­ сы, должна быть положена здесь [в чувственной сущ-

О родах сущего. Трактат третий

213

ности]? Однако мы не сказали, что все эти логосы — тела, но поскольку эти логосы связаны с телами и телес­ ными творческими деятельностями, мы полагаем их в [здешнем] качестве; но когда мы берем чувственную сущность, которая [состоит] из всего нами упомянуто­ го, мы никоим образом не можем положить в ней бес­ телесную сущность [т. е. душу]. Хотя мы говорим, что все качества бестелесны, мы сочисляем их чувствен­ ному, и поскольку они есть претерпевания [свойства], склоняющиеся к низшему [миру], и логосы отдельных душ, — ибо претерпевание [=свойство] делится на два: на то, с чем претерпевание [свойство] связано, и то, в чем оно есть, — постольку мы относим его к качествам, которые не телесны, но в телесном; однако мы не [даем] душу здешней сущности, поскольку ей уже придана направленная на тело привязанность к качественному; но когда она была мышлением, лишенным привязанно­ стей [=претерпеваний], мы возвращали ее тому, отку­ да она пришла, опуская ее несущественность, неким умопостигаемым образом сущую здесь.

17. Если мы думаем, что это обстоит так, мы долж­ ны разделить качества на душевные и (как относящие­ ся к телу) телесные качества. Но если кто-нибудь хо­ чет, чтобы все души были в умопостигаемом, то он может разделить все здешние качества, посредством чувств, на воспринимаемые глазами, ушами, обоняни­ ем, вкусом и осязанием; однако, если присутствуют их отличительные различия, [они должны быть определе-

214 Плотин. Эннеады. Трактат VI. 3

ны:] в случае цвета — через зрение, звука — через слух, и другие — через другие чувства; звуки, поскольку они качественны, бывают сладкими, суровыми, нежными. Но поскольку мы определяем отличительные разли­ чия сущностей посредством качеств, деятельностей и дел: прекрасны они или безобразны, и вообще каковы они, — ибо количество присутствует в отличительных различиях эйдосов либо редко, либо никогда, — и количественность посредством качеств приходит к осо­ бенным количествам, постольку кто-нибудь мог бы за­ трудниться относительно того, как можно разделить качества посредством отличительных различий: какие различия здесь нужно использовать и из какого рода [их взять]. Нелепо ведь делить качество чем-то ему по­ добным, так же как и говорить, что отличительные раз­ личия сущности сами есть сущности. Но чем же тогда разделить черное и белое? Вообще говоря, благодаря чему различаются цвета? Посредством вкуса и осяза­ тельных качеств? Если эти различия существуют бла­ годаря различию чувственных органов, то [получаемые таким образом результаты разделения] не будут суще­ ствовать в самих предметах. Но как различаются те, что воспринимаются одним и тем же чувством? Если тем, что одно сосредоточивает, а другое рассредоточи­ вает глаза, а иное — язык, тогда, в первую очередь, воз­ никнут споры относительно претерпеваний: сосредото­ чение это или рассредоточение; Аристотель ничего не сказал о том, благодаря чему различаются сами эти претерпевания.22 Но если кто-нибудь скажет [, что они

О родах сущего. Трактат третий

215

различны] «посредством их сил»23 — и это «посред­ ством их сил» не абсурд, — на это возможно ответить, что невидимые вещи должны быть делимы посредством их сил, например, виды знания; но почему эти чувствен­ ные вещи должны разделяться тем, что они творят? И когда в случае [видов] знания мы делим их посред­ ством их сил, и вообще — вместе с силами души по­ ставляем их как различные, разделяя их тем, что они творят, тогда мы постигаем их отличительные разли­ чия логосом, поскольку видим не только с чем они сами связаны, но и их логосы. Наверное, мы будем способ­ ны разделить искусства посредством их логосов и их созерцаний, но как мы разделим таким же образом и [телесные качества]? И даже в этом случае [неясно], каким образом различны разные логосы. Ибо белое, конечно же, являет себя отличным от черного, но чем — это мы и ищем.

18. Все эти трудности показывают, что должно искать отличительные различия в иных вещах, по­ средством чего мы и отличаем их [т. е. отличия] друг от друга, искать же различия различий невозможно и неразумно, ибо не существует ни сущностей сущнос­ тей, ни качеств качеств, ни различий различий. Необ­ ходимо допустить наличие внешних обстоятельств, [различающих различия] посредством их творческих сил или чего-то подобного этому; но там, где отсутству­ ют даже они, как в случае, когда различаются салатнозеленый от желто-зеленого (хотя они24 и говорят, что

216 Плотин. Эннеады. Трактат VI. 3

это относится к белому и черному), — что мы можем сказать? Что восприятия или ум говорят, что они раз­ личны, но не дают смысла [т. е. логоса этого различия]: чувственное восприятие — поскольку логос не принад­ лежит ему, но только подает ему знаки; ум же везде присутствует своими простыми актами понимания, он пользуется не логосом, как говорящий об отдельной вещи: это есть то, а то есть это; в его движениях [одна­ ко же] есть инаковость, отделяющая одну вещь от дру­ гой и сама не нуждающаяся в [другой, не-умной] инаковости.25 Итак, будут ли все качества отличительными различиями или нет? В самом деле, белизна и, вообще говоря, цвета и то, что воспринимается осязанием и вкусом, — будут отличительными различиями других [вещей], даже если они не эйдосы; но как же обстоит дело с музыкой и грамматикой? Исходя из того, что одна душа музыкальна, а другая грамотна, особенно когда они таковы от природы, [следует] что они становятся видообразующими различиями. Но если качество есть отличительное различие, оно либо из того же рода, либо из иного. Если из того же рода, то оно будет различием того самого рода, из которого оно есть, будет, напри­ мер, качеством качеств. [В случае нравственности] доб­ родетель и порочность суть состояния, и одно из них — таково, а другое — таково; так что поскольку состоя­ ния суть качества, то и различия суть качества, если только кто-нибудь не скажет, что состояние без разли­ чий не есть качество, но различие создает качество. Однако, [если кто-нибудь скажет, что] сладость полез-

О родах сущего. Трактат третий

217

на, а горечь вредна, то различит их благодаря отноше­ нию, но не качеству. Но [возможно, скажут:] разве сла­ дость не плотна, а горечь не разрежена? Невозможно сказать, что то, что есть сладость, суть плотность, но то плотно, в чем сладость; то же самое и в случае с горечью. Так что должно рассмотреть: везде ли качество есть от­ личительное различие того, что не есть качество, как сущность не есть отличительное различие сущности, и количество — количества. Пять различаются от трех двумя. Нет, не различаются, но превосходят двумя; не должно говорить «различаются», ибо как могло бы раз­ личаться двумя то, что в трех? Но не будет движение движением же различаться от движения, не будет это­ го и в других родах. А в случае порока и добродетели сравниваться должны целое с целым; таким образом, [порок и добродетель] будут сами различать себя. Что касается различий, происходящих из одного и того же рода, то они качественны и не происходят из иного; если одно [т. е. добродетель] различается другим, связанным с удовольствием или гневом, и признается, что это пре­ красная отличительная черта, то ясно, что возможно и не качествам быть различиями.

19. Теперь должно положить вместе с качествами, как их явленность, различенные согласно качествам окачествованные [вещи], насколько качества находят­ ся в связи с ними, не присоединяя, однако же, качеств к окачествованным, чтобы [, с одной стороны,] не было двух категорий, но [с другой стороны, можно было бы]

218 Плотин. Эннеады. Трактат VI. 3

восходить от качеств к тому, что они [перипатетики] называют окачествованным. Но не-белое, если оно обо­ значает иной цвет, есть качество; если же оно обозна­ чает только отсутствие [белого цвета], оно будет ничем, если не будет звуком, именем или логосом вещи, о ко­ торой высказывается: если оно есть звук, то есть и не­ кое движение, но если оно есть имя или логос, то оно — отношение, наличное в том, что им обозначается. Но если не принимать во внимание не только вещи, соглас­ ные со своим родом, но и произносимое и значащее, говоря, что значим только род каждой из них, то мы скажем, что [утвердительные имена] полагают вещи, только выявляя их, а [отрицательные] их убирают. Однако, возможно, лучше не сочислять [эти отрица­ тельные суждения] ни суждениям апофатическим, ни катафатическим по причине их [т. е. отрицательных суждений] составленности. А как же лишенности? Если они — отрицания качеств, они сами суть качества, на­ пример, беззубость или слепота. Но обнаженность и одетость не суть качества, но некие состояния и, сле­ довательно, отношения к иному. Претерпевание ^вле­ чение], насколько оно процессуально, не есть качество, но некое движение; однако, когда результат претерпе­ вания присутствует в уже совершившемся, но еще пре­ бывающем претерпевании [влечении], он есть качество; но если нечто не имеет еще результата претерпевания, но говорится, что оно претерпевает, то это означает, что оно находится в движении; это то же самое, что ска­ зать: «оно движется». Должно мыслить только движе-

О родах сущего. Трактат третий

219

ние, отбросив время, поскольку неприлично помещать и его в «теперь». Что же касается «[сделанного] пре­ красно» и подобных [определений], то они должны по­ лагаться в одном понятии рода. Должно исследовать, может ли покраснение от стыда быть отнесено к каче­ ству; [нет,] разве что красноликость краснолицых лю­ дей. Само покраснение неправильно относить к каче­ ству, поскольку оно есть претерпевание, как процесс или вообще движение. Однако, если некто не красне­ ет, но [сам по себе] имеет красное лицо, почему нельзя сказать, что он окачествован? Ведь окачествованное ог­ раничено не временем — в противном случае, какое именно время бы его ограничивало? — но качествен­ ной определенностью, так что когда мы говорим «крас­ нолицый», мы говорим «окачествованный»; другими словами, [говоря об окачествованном,] мы говорим толь­ ко о качественных состояниях, но не о их расположе­ нии [во времени]. Следовательно, горяч не тот, кто раз­ горячаем, и порочен не тот, кто ведом к пороку.

20. Должно увидеть, что не у всех качеств есть про­ тивоположности; в случае порока и добродетели, сред­ нее [«золотая середина»] противоположно крайностям. Но в случае цветов, [он26 говорит, что] среднее не тако­ во. Следовательно, возможно, поскольку промежуточ­ ные цвета представляют собой смешения, мы не долж­ ны разделять цвета посредством противоположностей, но [противополагая друг другу] только черное и белое, считать другие составленными из них. Или мы [все-