§ 3. Право доверительного управления и смежные обязательства

Доверительное управление имуществом - гражданско-правовое обязательство, в котором доверительный управляющий как косвенный представитель интересов учредителя осуществляет управление переданным ему имуществом в пользу выгодоприобретателя. Доверительный управляющий действует в гражданском (коммерческом) обороте от своего имени, указывая при этом контрагентам на свой особый статус. Осуществляя доверительное управление имуществом, доверительный управляющий:

1) выполняет правомочия владения, пользования и в случае, предусмотренном договором, распоряжения переданным ему имуществом;

2) совершает любые юридические и фактические действия в отношении переданного ему имущества, за исключением действий, запрещенных законом или договором.

Доверительный управляющий имеет статус индивидуального предпринимателя или коммерческой организации, что наряду с другими обстоятельствами позволяет говорить о том, что он является профессионалом в своей деятельности.

Доверительное управление имуществом является реальным договором и обретает юридическую силу с момента передачи имущества в доверительное управление. Факт передачи и принятия имущества в доверительное управление означает:

- возникновение взаимного доверия учредителя доверительного управления и управляющего;

- намерение доверительного управляющего это доверие оправдать.

Экономически доверительное управление имуществом в сфере предпринимательства опосредует перемещение материальных благ от учредителя к доверительному управляющему (в качестве основы предпринимательской деятельности) и от доверительного управляющего к выгодоприобретателю (в качестве результата предпринимательской деятельности).

Признаками обязательства являются имущественный характер, качество конкретности *(422). При разработке законодательной модели гл. 53 ГК РФ законодатель учел, что согласование личности выгодоприобретателя в договоре доверительного управления имуществом необходимо в качестве существенного условия договора, влияющего на его действительность. Такое правило существует за рубежом, и оно совершенно обосновано. Обязательство по своей сути конкретно. Имущественный характер считали непреложным признаком обязательства О.С. Иоффе *(423), М.М. Агарков *(424), ибо признание неимущественных отношений обязательствами может повлечь ограничение личной свободы, превращение чести и жизни в товар. И.Б. Новицкий считает, что к обязательствам можно отнести всякое правомерное, в том числе и неимущественное, действие *(425). Мы все же более склонны согласиться с мнением о том, что в качестве обязательства доверительного управления может выступать и совершение неимущественного действия, при том, однако, условии, что оно снабжено имущественной санкцией. Как уже говорилось, можно обусловить учреждение доверительного управления сохранением трудового коллектива в прежнем составе или сохранением общего уровня квалификации персонала, но обеспечить такое неимущественное требование можно только имущественной санкцией. Возмещение морального вреда в денежном выражении - это реализация в законодательстве данной позиции *(426).

Весьма любопытной представляется проблема санкций и натуральных обязательств применительно к доверительному управлению. Если санкция и исковая защита отождествляются, то обязательства, лишенные исковой защиты, не являются гражданскими обязательствами, а представляют собой всего лишь некие моральные обязанности. Этого мнения придерживался М.М. Агарков *(427). С его точки зрения, доверительный управляющий, исполнивший свои обязательства по истечении срока давности, выполнил свое моральное обязательство. Исполнение по истечении срока давности - моральное обязательство. Возврат имущества, полученного от должника по окончании срока давности, - моральное обязательство. Другая позиция исходит из того, что санкции и исковая защита - не одно и то же, что есть обязательства с ослабленной, неисковой защитой; запрет истребования исполненного натурального обязательства после истечения срока давности есть санкция. Санкцию и исковую защиту различает И.Б. Новицкий *(428). М.М. Агарков в отличие от И.Б. Новицкого считает санкцию неотъемлемым элементом обязательства. Мы склонны разделить позицию М.М. Агаркова, однако в связи с высоким значением морали в доверительном управлении следует поощрять исполнение доверительным управляющим своих обязательств по истечении сроков исковой давности и считать ст. 206 ГК РФ разновидностью санкции, лишенной исковой защиты.

Ряд моральных обязательств следовало бы снабдить бессрочной исковой защитой. Например, за рубежом доверительному собственнику запрещено совершение сделок с учредителем и выгодоприобретателем по поводу управляемого имущества даже в том случае, если после прекращения юридических отношений между всеми этими лицами прошло много лет. Такое правило установлено во избежание кабальных сделок доверительного управляющего, который может воспользоваться информацией, полученной в период управления trust fund *(429). Если представить, что такое правило появилось бы в нашем законодательстве, то действие ст. 206 ГК РФ было бы применимо к ситуации, когда доверительный управляющий соблюдает свою обязанность не только по истечении установленного законодательством срока, но и пожизненно. И даже если доверительным управляющим совершена запретная сделка по отчуждению имущества в течение запретного срока, то действия по возврату такого имущества, по восстановлению ранее существовавшего положения следует считать действиями по исполнению натурального обязательства, лишенного исковой защиты. В целях сохранения моральных правил, сопутствующих отношениям trust'a, натуральное обязательство надо признать гражданским обязательством, ибо важно его регулятивное значение.

Проблема цели в обязательстве состоит в том, что именно следует признавать такой целью:

а) защищаемый законом интерес;

б) само действие во исполнение обязательства.

По нашему мнению, в доверительном управлении имуществом интерес учредителя (выгодоприобретателя) есть цель обязательства, возлагаемого на доверительного управляющего, без которой управление ради самого управления вряд ли имело бы смысл. Интерес учредителя (выгодоприобретателя) является целью обязательства и в процессе управления, и в результате управления. Например, в процессе управления применяется правило ст. 1022 ГК РФ: "Доверительный управляющий, не проявивший при доверительном управлении имуществом должной заботливости об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления, возмещает выгодоприобретателю упущенную выгоду за время доверительного управления имуществом, а учредителю управления - убытки..."

Законодательство России не содержит правила "благоразумного человека" применительно к доверительному управлению, отсюда возникает вопрос, что же считать на самом деле проявлением "должной заботливости". Надо полагать, что речь идет о том, чтобы заботиться об имуществе, переданном в доверительное управление, как о своем собственном (правило "благоразумного человека"), а в некоммерческом управлении в первую очередь исходить из интересов учредителя (выгодоприобретателя), не позволяя себе рискованных поступков, которые благоразумный человек мог бы себе позволить в отношении собственного имущества (принцип "особой заботливости"). Некоммерческое доверительное управление может стать опасным для его "пассивных" участников, если не будет введено правило об особом статусе trustee ("особая заботливость", более щепетильная, нежели правило о "благоразумном человеке"). Оба этих правила затрагивают именно процесс управления, а ст. 1022 ГК РФ (о возмещении упущенной выгоды и убытков) упоминает о последствиях управления, его результате. Интерес учредителя (выгодоприобретателя) является целью обязательства во всех случаях. Управление как деятельность скорее определяет содержание обязательства (деятельность в интересах учредителя и выгодоприобретателя), нежели его цель.

Известно, что доверительное управление имуществом - обязательство, которое в системе законодательства занимает место среди обязательств поручения, комиссии, агентирования, коммерческой концессии. Классификация обязательств - одна из проблематичных областей в теории гражданского права. Согласно классификации О.С. Иоффе *(430), В.Ф. Попондопуло *(431), все гражданские обязательства делятся на регулятивные и охранительные. Указанная классификация представляется обоснованной, ибо она в целом отвечает основным функциям права вообще (регулятивной и охранительной).

Регулятивные обязательства делятся на два вида: обязательства, опосредующие передачу имущества, и обязательства, опосредующие оказание услуг. Такая классификация имеет значение для определения природы обязательства доверительного управления. В.Ф. Попондопуло пишет: "По юридической природе договор доверительного управления имуществом, являясь самостоятельным договором в системе гражданско-правовых договоров, относится к группе договоров по оказанию услуг, а точнее - к подгруппе договоров по оказанию посреднических услуг, объединяющей также договоры поручения, комиссии, агентирования, коммерческой концессии..." *(432).

Регулятивное обязательство - это объект для дальнейшей дифференциации. По поводу классификации обязательств в науке никогда не было единого мнения. После того как ГК РФ занял конкретную позицию по делению всех обязательств на три типа: обязательства по передаче имущества, обязательства по выполнению работ и обязательства по оказанию услуг, - есть еще определенные основания для размышлений. Например, правила об обязательстве подряда распространяются на договоры об оказании услуг, если это не противоречит существу обязательства об оказании услуг. Значит, задачей науки и практики будет в ближайшее время поиск критерия отграничения обязательств подряда от "существа" услуг. ГК РФ и в этом отношении не взял на себя бремя ответственности.

Спор о соотношении различных видов обязательств ведется с давних пор. По мнению одних авторов, обязательства по оказанию услуг включаются в число обязательств по производству работ. По мнению других, обязательства по оказанию услуг либо включают обязательства по производству работ *(433), либо строго дифференцируются от обязательств по производству работ *(434). По сути, на той же позиции стоят авторы учебника "Гражданское право" под редакцией Е.А. Суханова *(435). Типология обязательств, включающая, как уже говорилось, три типа и воспринятая ГК РФ, является традиционной (обязательства по передаче имущества, производству работ и оказанию услуг). Недостаток такой классификации только в том, что она не учитывает принципа дихотомии, лежащего обычно в основе всякой классификации *(436).

Попробуем предложить свой критерий классификации обязательств, с помощью которого можно было бы объяснить природу обязательства доверительного управления. Следует отметить, что наш критерий появился под влиянием упомянутой работы М.В. Кротова. Итак, все гражданские обязательства делятся на два типа в зависимости от наличия признака юридической значимости для кредитора процесса производства продукта должником:

1. Первый тип обязательств - обязательства о передаче имущества, где процесс производства не имеет принципиального значения для кредитора.

2. Второй тип обязательств - обязательства, где для кредитора важен и процесс производства, и его результат. Наш классификационный критерий - это признак юридической значимости для кредитора процесса производства продукта должником.

Выделение двух типов обязательств, разумеется, условно. Граница между ними не является жесткой. К первому типу обязательств относятся, например, обязательства купли-продажи, поставки, контрактации. Ко второму типу относятся обязательства подряда, возмездного оказания услуг, поручения, комиссии, доверительного управления. Правила о договоре подряда, которые распространяются на отношения возмездного оказания услуг, не распространяются по закону на отношения доверительного управления имуществом, потому что ст. 779 ГК РФ говорит о том, что правила о возмездном оказании услуг применяются к договорам об оказании любых услуг, кроме услуг, оказываемых по договорам, предусмотренным, в частности, гл. 53 ГК РФ. Так что высокая юридическая значимость нематериального, неимущественного интереса в услугах доверительного управления не позволила законодателю распространить на этот договор правила о подряде. Доверительное управление имуществом является возмездным только по общему правилу, т.е. если не оговорено иное. Однако в договоре может быть предусмотрено, что деятельность доверительного управляющего носит безвозмездный характер.

Цена подрядной работы - существенное условие договора подряда. Подрядчик не может действовать безвозмездно (ст. 709, ч. 3 ст. 424 ГК РФ).

Интерес выступает в различных ипостасях соответственно в договоре подряда и в договоре доверительного управления имуществом. Обязательство доверительного управления предполагает, что деятельность доверительного управляющего ведется исключительно в интересах учредителя (выгодоприобретателя), тогда как подрядчик в отличие от доверительного управляющего действует в своих интересах, он не обязан действовать в интересах своего контрагента *(437). Конструкция договора подряда основана на принципе встречных интересов, конструкция договора доверительного управления - на принципе "общего интереса" сторон по поводу извлечения прибыли. Управляющий действует в интересах собственника (выгодоприобретателя) по закону. Собственник и менеджер в сфере предпринимательства часто стремятся к максимальному доходу, что и обеспечивает их интересам определенную общность. Карьерный рост менеджера (доверительного управляющего имуществом филиала, общества, ПИФа, ФПГ) часто сопровождается увеличением числа принадлежащих ему акций (долей, паев) компании. Интересы собственника и управляющего во многом близки. Это и дает нам основание говорить о противоположности интересов сторон в подрядном договоре (во всяком случае об их разной направленности) и об общности интересов сторон в обязательстве доверительного управления.

В отличие от подрядного обязательства в обязательстве доверительного управления высока юридическая значимость нематериального интереса. Результатом управления является и получение прибыли, и неовеществленный полезный эффект: рост престижа и клиентуры фирмы, сохранение ее доброго имени. Процесс организации получения прибыли трудно считать подрядной работой: это слишком искажает реальные отношения, огрубляет их, противоречит их сути. Неовеществленный полезный эффект в доверительном управлении свидетельствует о юридической значимости нематериальных интересов доверительного управляющего. Наиболее близкими к доверительному управлению обязательствами являются обязательства поручения, комиссии, возмездного оказания услуг. В этой области представляет интерес ряд известных работ *(438). Размышляя о предмете комиссионной торговли, А.Ф. Сохновский, например, писал, что существует некое различие между предметом комиссионного соглашения (возмездная услуга по заключению сделок, юридическая деятельность) и предметом комиссионной торговли (конкретное имущество). Конечно, можно рассматривать комиссионное обязательство, равно как и обязательство доверительного управления, как некую общую модель, которой подчинены правила о специальных видах обязательств:

- комиссионная купля-продажа, комиссионная поставка, комиссионная мена;

- доверительное управление недвижимостью, денежными средствами, имущественными правами, ценными бумагами и пр.

Юридическим объектом правоотношения комиссии являются сделки, юридическим объектом правоотношения доверительного управления является собственно управление. Договор о доверительном управлении появился как разновидность обязательств по оказанию услуг. При этом доверительное управление выделилось в качестве самостоятельного обязательства, на которое не распространяются ни правила о подряде, ни правила о возмездном оказании услуг (ст. 779 и 783 ГК РФ). Доверительное управление имуществом - это обязательство об оказании услуг, которое занимает место в системе обязательств среди обязательств поручения, комиссии, агентирования.

От смежных обязательств договор о доверительном управлении имуществом отличается прежде всего по предмету. Предмет договора поручения - юридические действия. Предмет договора комиссии - одна или несколько сделок. Предмет договора о доверительном управлении - собственно управление как целенаправленная систематическая деятельность доверительного управляющего, цель которой - производство прибыли. В управлении весьма важны, во-первых, юридическая значимость фактической деятельности управляющего, а во-вторых, признак системности процесса управления.

Когда обсуждался вопрос о том, считать ли доверительное управление имуществом самостоятельным договором по типу поручения, были высказаны две точки зрения. В.А. Дозорцев считал, что доверительное управление имуществом должно быть признано самостоятельным договором именно в связи с тем, что юридическую значимость в нем имеет фактическая деятельность управляющего *(439).

Л.Г. Ефимова, напротив, считала, что "пока нет причин, объективно требующих признания самостоятельности договора о доверительном управлении" *(440), и указывала, что поверенный в договоре поручения тоже должен совершить ряд фактических действий, без которых невозможно исполнение договора поручения. Почему же для законодателя оказалась более приемлемой позиция В.А. Дозорцева?

Дело в том, что, поскольку предмет договора поручения ограничен совершением только юридических действий, нельзя ставить вопрос о юридической значимости, своевременности, качестве фактических действий и об ответственности за их совершение. То же самое можно сказать и о договоре комиссии, где предмет договора исчерпывается совершением сделок.

В доверительном управлении имуществом в центре юридической конструкции - именно фактическая деятельность доверительного управляющего, его профессионализм. Если речь идет о производственном АО, то сделки и юридические действия управляющего - ничтожная частица в общем процессе его предпринимательской активности. Юридически значимо именно управление производством, имуществом, соблюдение норм и правил производства. Договоры комиссии и поручения имеют несколько узкий предмет, чтобы отвечать природе рассматриваемых отношений. В доверительном управлении подвергается регламентации прежде всего фактическая предпринимательская деятельность управляющего, а сделки и иные юридические действия только ей способствуют. Е.А. Суханов пишет: "Предметом договора доверительного управления является совершение управляющим любых юридических и фактических действий в интересах выгодоприобретателя... поскольку их точное содержание обычно невозможно предвидеть в момент учреждения управления. Однако какие-то из этих действий могут быть заранее исключены или ограничены законом или договором. Например, управляющему может быть запрещено безвозмездное отчуждение находящегося в его управлении имущества (или его части), а иные сделки могут допускаться лишь с прямого согласия учредителя управления" *(441). Таким образом, по сравнению с договорами комиссии, поручения и агентирования доверительное управление имеет наиболее широкий предмет.

Для управления характерен признак системности, а сделки в договоре комиссии автономны, единичны, не связаны, по сути, одна с другой. В управлении фактическая деятельность и юридическая связаны органически. Один договор служит целям исполнения другого договора, и вся эта деятельность может быть признана идентичной, например, такому понятию, как "процесс осуществления обычной хозяйственной деятельности" (п. 1 ст. 78 Закона "Об акционерных обществах").

Договоры поручения и комиссии применимы в корпоративном праве, например, в следующих случаях. Допустим, общее собрание акционеров выбирает уполномоченного на заключение крупной сделки. Здесь важно и подчинение такого уполномоченного воле и указаниям общего собрания, и ограниченность предмета договора. Пожалуй, лучше всего здесь подойдет договор поручения. Что же касается деятельности управляющего, то такая деятельность, очевидно, является систематической деятельностью предпринимателя.

Другим важным отличием договора о доверительном управлении от смежных договоров является общедозволительный правовой режим деятельности управляющего. Особенно ярко это выражается в сравнении с договором поручения. В договоре поручения указания доверителя для поверенного безусловно обязательны, а в договоре о доверительном управлении есть только общее правило о том, что управляющий обязан действовать в интересах учредителя. Ни о какой регламентации деятельности доверительного управляющего не может быть и речи. Все общие условия, выражающие интерес собственника, должны быть изначально изложены в договоре. Вмешательство собственника и его обязательные указания вступают в коллизию с принципом профессионализма доверительного управляющего - предпринимателя.

Ранее та же проблема была присуща и договору комиссии. Ныне ГК РФ предоставляет сторонам этого договора возможность значительно расширить самостоятельность комиссионера, придать ему более самостоятельный статус. Статья 992 ГК РФ предполагает, что указания комитента изложены в договоре комиссии, а при отсутствии таких указаний комиссионер может действовать в соответствии с обычаями делового оборота. Но все же отступления от указаний комитента допускаются, согласно ст. 995 ГК РФ, только в исключительных случаях. В целом можно согласиться с В. Беловым в том, что в договоре о доверительном управлении "должно указываться, что *(442) управляющий совершать не может, а все остальное предполагается разрешенным. Комиссионер же, как и поверенный, как известно, всегда действует в рамках прямо установленных собственником полномочий" *(443). Различие в предмете и режиме указанных договоров применительно к корпоративным отношениям хорошо иллюстрирует, например, процедура совершения крупных сделок АО.

Согласно ст. 69 Закона "Об акционерных обществах", решение о совершении крупной сделки, предметом которой является имущество, стоимость которого составляет от 25 до 50% балансовой стоимости активов общества, принимается советом директоров (наблюдательным советом) общества единогласно, при этом не учитываются голоса выбывших членов совета директоров (наблюдательного совета).

Однако в соответствии со ст. 78 того же Закона крупной сделкой не считается сделка, связанная с приобретением или отчуждением дорогостоящего имущества (свыше 25% балансовой стоимости), если она совершена в процессе осуществления "обычной хозяйственной деятельности".

Если с управляющим заключен договор о доверительном управлении, то управление становится тождественным "осуществлению обычной хозяйственной деятельности", в ходе которой допустимо и совершение нескольких сделок, по сумме составляющих крупную сделку. Полномочия управляющего в этом случае весьма широки. Если же с управляющим заключен другой договор, например договор поручения, комиссии, то крупная сделка уже не входит в круг полномочий управляющего. В этом случае общее собрание акционеров заключает с посторонним лицом договор комиссии на совершение крупной сделки. При этом выражение "сделка или несколько сделок" фиксирует предмет договора комиссии, а "обычная хозяйственная деятельность" - предмет договора о доверительном управлении (управление). В обоих случаях материальным объектом правоотношения является вещь.

К числу отличий договора доверительного управления имуществом от договоров поручения, комиссии, агентского договора современная наука относит также и ряд других.

Например, Е.А. Суханов пишет: "Доверительное управление исключает не только возможность выступления управляющего от имени собственника, но и возложение им своих обязанностей на третье лицо (тогда как агент может не только выступать от имени принципала, но и вступать в субагентские отношения, особенно при необходимости совершения действий фактического порядка). При этом доверительное управление может осуществляться как на возмездных, так и на безвозмездных началах, а агентский договор может быть только возмездным". Действительно, весьма важным для договора доверительного управления является то, что доверительный управляющий выступает всегда от своего имени, лишь уведомляя контрагентов о своем особом статусе. При этом комиссионер действует от своего имени и за счет комитента, поверенный действует от имени доверителя, и, наконец, агент может действовать как от своего имени, так и от имени принципала, но всегда за счет принципала.

В.В. Витрянский пишет: "...ни один из названных договоров (поручения, комиссии, агентский договор) не строится по модели реального договора и не связан с передачей имущества контрагента во владение, пользование и распоряжение" *(444). Данное весьма ценное замечание действительно отграничивает договор доверительного управления от смежных ему обязательств, но, кроме того, напоминает нам о тесном родстве обязательства доверительного управления с вещным правом доверительной собственности, в рамках которой вещь передается от титульного собственника собственнику доверительному.

Комиссионное обязательство и обязательство доверительного управления имуществом основаны на идее "косвенного представительства". В обязательствах комиссии и поручения наличествуют внутренний и внешний аспекты. Иногда говорят, что комиссионер выступает как носитель прав и обязанностей, фактически принадлежащих другому лицу. Однако вряд ли корректно говорить о фактической принадлежности прав и обязанностей, права и обязанности могут принадлежать кому-нибудь только юридически.

Комиссионер выступает действительно как временный носитель прав и обязанностей с их последующим обязательным перенесением на комитента, которого комиссионер "косвенно" представляет в гражданском обороте. Доверительный управляющий значительно более отдален от собственника: он выступает в торговом обороте как лицо, которое обязывается в торговом обороте от своего имени перед третьими лицами. Перенесение прав и обязанностей лично на учредителя управления вовсе не предполагается; такое действие совершается лишь по завершении отношений доверительного управления, в связи с прекращением договора.

В сфере материальных интересов самостоятельность доверительного управляющего велика, однако он зависим от собственника имущества, от того "обособленного имущества", которое (по стоимости и составу) обретает юридическую значимость в торговом обороте в качестве средства гарантии удовлетворения требований возможных кредиторов. Третье лицо, заключая с доверительным управляющим договор доверительного управления, принимает во внимание его статус - Д.У., указанный в преамбуле договора, и имеет право получить сведения о составе и стоимости имущества, обособленного на отдельном балансе. Получение таких сведений об имуществе, находящемся в доверительном управлении и самостоятельно "отвечающем" по долгам, повышает доверие к доверительному управляющему со стороны третьих лиц как к контрагенту по договору. Имущественный статус комиссионера определить более проблематично, ибо закон не обязывает комиссионера к ведению обособленного учета комиссионного товара, если не считать специализированных организаций-комиссионеров.

В договорах комиссии и доверительного управления различна роль третьих лиц. В договоре комиссии третье лицо - контрагент комиссионера. Конечно, договор комиссии может быть заключен и в пользу третьего лица, однако это исключение из правила. В договоре комиссии основная идея - косвенное представительство интересов комитента. Конструкция доверительного управления имеет выгодоприобретателя (третье лицо) в качестве особой фигуры. Существование выгодоприобретателя - третьего лица, в пользу которого осуществляется деятельность управляющего, - не исключение, а правило. Польза выгодоприобретателя как элемент интереса учредителя, перенесенный на третье лицо, предполагается гл. 53 ГК РФ. Что же касается всех контрагентов доверительного управляющего, то в этом случае применим термин "третьи лица".

С точки зрения договорной практики актуальным является отграничение договора доверительного управления от договора аренды. Аренда как экономико-правовая форма исходит из того, что арендатор использует имущество по своему усмотрению, в соответствии с общим его назначением (например, под офис), но при этом все плоды и доходы от деятельности арендатора принадлежат только ему. Арендатор обязан отдать арендодателю лишь фиксированную часть от своих доходов - арендную плату. Арендодатель при этом не вмешивается в деятельность арендатора и не вправе указывать ему, как использовать помещение, контролировать его предпринимательский бизнес.

Доверительное управление имуществом в отличие от аренды предполагает, что собственник имеет право контролировать, как именно используется его собственность, вправе требовать повышения эффективности использования переданного в доверительное управление имущества и вправе требовать от доверительного управляющего всю полученную прибыль от доверительного управления имуществом. Доверительный управляющий имеет право лишь на оговоренный сторонами процент от прибыли, полученной в процессе использования имущества. Он действует исключительно в интересах учредителя управления или выгодоприобретателя, в то время как арендатор действует в своих интересах, соблюдая лишь ограничения, установленные договором. Иначе говоря, в отношениях доверительного управления собственник имущества нанимает профессионального предпринимателя для эффективного использования имущества, предоставляя доверительному управляющему достаточную свободу действий, за вознаграждение от полученной на базе этого имущества прибыли. Доверительный управляющий обязан давать учредителю управления и выгодоприобретателю отчет о своей деятельности, доводить до сведения собственника имущества мотивацию своих действий, осуществлять свою деятельность на правах своеобразного поверенного в делах собственника по управлению недвижимостью.

Правовые аспекты договора аренды и договора доверительного управления имуществом выглядят следующим образом (см. таблицу).

Таблица