Глава III

ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В СРЕДНИЕ ВЕКА

И В ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ

1. ОСНОВНЫЕ ИДЕИ И ОСОБЕННОСТИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ

ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

1.1. Культурно-цивилизадионные факторы европейского

развития: демаркация сфер небесного и земного

Важнейшим фактором, определившим основные пу-

ти становления новых постантичньгх типов политиче-

ской эволюции, явилось распространение христианства,

которое стало фундаментальной социокультурной мат-

рицей европейской модели цивилизованного развития.

По точному замечанию Ж. Коттье, "именно в горниле

средневекового христианства окончательно сложилась

идея Европы на базе единства религиозной веры"

[Копье Ж. Эти ценности создали Европу // Европейский

альманах. История. Традиции. Культура. - М., 1991.-

С. 37]. Превращение христианства в культурно-

генетический код новой европейской ("западной") ци-

вшшзационной общности привело к принципиальной

перестройке и переформулировке основных положений

античного политического дискурса сразу по нескольким

направлениям. Во-первых, постепенно четко обрисова-

лось принципиальное размежевание духовной и светской

власти (того, что принадлежит Богу, и того, что при-

надлежит Кесарю) как раздельных сфер, существующих

вместе, но неслиянно. Во-вторых, начался процесс

осознания каждого человека в качестве уникальной

личности, v обладающей собственным индивидуальным

пространством свободы и суверенитета. Эта последняя

есть особая частная сфера (действия индивидуальных

воль и индивидуальных выборов), которая принципи-

ально независима от политической (публичной) власти

и неподотчетна ей. В-третьих, социальная жизнь как

57

общества, так и отдельного человека, получает новые

трансцендентные этические императивы существования,

задающие иной модус и масштаб измерения эффектив-

ности политической власти (соответствия/несоответствия

универсальным требованиям христианской морали).

Общий контур нового понимания взаимоотношения

различных сфер общества был заложен выдающимся

теоретиком церкви Аврелием Августином (354 - 430). По

его знаменитому определению, "государство без спра-

ведливости - что это, как не большая банда разбойни-

ков?" Последняя ведь также осуществляет по отношению

к своим жертвам то или иное принуждение и выступает

в качестве властно-силовой организации. И если бы

только голая сила выражала сущность принудительных

властных полномочий, находящихся в руках государст-

венных институций, то тогда, по мнению Августина, и

обычную шайку грабителей и убийц по праву можно было

бы "считать неким малым царством". Развивая эту ана-

логию, Августин приводит слова одного морского пирата,

который на суде якобы сказал Александру Македон-

скому: "За то, как я действую на малом корабле, меня

называют разбойником, ты же делаешь то же самое, но

при помощи большого флота, поэтому тебя называют

царем" [Августин Аврелий. О Граде Божием. - IV, 4].

Идея Августина заключается в том, что публично-

политическая сфера властных взаимоотношений также

неизбежно должна стать проекцией принципов христи-

анской справедливости и воплощением высших мета-

физических и религиозных принципов, ибо социальное

принуждение, осуществляемое безотносительно к спра-

ведливости, не только нравственно недопустимо, но и

полностью лишено правового характера. Государство как

"общее дело народа" (в соответствии с цицероновской

формулой), по Августину, должно существовать прежде

всего в качестве морально-культурного сообщества, и

лишь потом - в качестве институциализированного. Ду-

ховная общность людей в христианском "граде небес-

ном" первична и определяюща по отношению к фор-

мам их политической общности в "граде земном".

Хотя в эпоху средневековья идея Августина об особой

Т^°~культурной интеграции публичного простран-

оыцего дела") 6ьи1а истолкована в теократической

концепции власти в духе идеи примата церкви над го-

сударством (власти духовной над властью светской), ее

5*

смысл для последующего европейского развития ока-

зался более фундаментальным: во-первых, она наметила

общие критерии легитимности государственно-правовых

общностей, во-вторых, установила принцип, с помощью

которого правовое и государственно оформленное принуж-

дение отделяется от голой власти и/или прямого насилия.

Таким образом, социальный порядок, который при-

бегает к принуждению, не располагая на это этико-

моральными полномочиями (или выходя за их рамки),

в складывающейся новой модели европейского полити-

ческого развития был признан нелегитимным. Новые

акценты в этой идее расставил крупнейший католиче-

ский богослов Фома Аквинский (1225 - 1274), который

выделил три аспекта государственной власти: собствен-

но отношения господства/подчинения; приобретение

власти; пользование ею. Такое разграничение необходи-

мо ему для того, чтобы отметить существование пуб-

лично-регулируемого (человеческого) аспекта властных

отношений - сферы приобретения и пользования госу-

дарственной властью. Хотя власть по своей сущности

имеет божественный характер, это не относится к ее

приобретению и использованию, поскольку практика

их осуществления может существенно расходиться с

божественными установлениями. В силу того, что суще-

ствует принципиальная корреляция между сущностной

(божественной) природой власти и практическими ас-

пектами ее приобретения и использования, несправед-

ливый приход к власти и злоупотребления ею нарушают

божественные установления, что дает народу право на

сопротивление и свержение зарвавшегося правителя.

Хотя непосредственный смысл теории Аквината был

направлен на усиление контроля церкви над светскими

государями, потенциально она закладывала основы

доктрины народного суверенитета и десакрализирован-

ного представления о механизмах и закономерностях

функционирования власти.

Непосредственным результатом антично-варварского

синтеза стало складывание на большей части Западной

Европы оригинальной модификации не только культур-

но-цившшзационньгх, но и политико-экономических

структур традиционного общества. Важнейшей особен-

ностью последних в сравнении с "азиатской" и антич-

ной моделями было такое разграничение властно-

59

собственнических функций, в результате которого зна-

чительный их объем передавался на средние и нижние

этажи социальной структуры, но при этом регламенти-

ровались взаимные права и обязанности ниже- и выше-

стоящих друг перед другом. Если классическая "азиатская"

модель предполагает лишь односторонние обязанности

принципиально исключает права нижестоящих в отно-

шении вышестоящих, то демаркация прав сюзерена и

прав вассала сделала их обязанности двусторонними и

взаимоответственными, то есть подразумевающими тот

или иной механизм контроля низших слоев над высшими.

Отсутствие при этом единого светского имперского

центра в Западной Европе при сохранении культурно-

морального единства "христианского мира" создавало

предпосылки автономизации политического развития

отдельных сообществ - как территориальных, так и

корпоративных. Хотя структурная ось политической ие-

рархии вертикального типа продолжает работать, тем не

менее исторически приоритетным в Западной Европе ока-

залось возникновение и развитие горизонтально-диф-

ференцированной сети множества автономных корпо-

ративно-территориальных образований самого разного

типа (маленьких коммун, торговых республик, крупных

династических государств и т. д.).

1.2. Концептуальные измерения европейской

политической модели

Общеевропейский экономический подъем XII-XIII ве-

ков, стимулированный в немалой степени политико-власт-

ными особенностями складывающейся новой модели

европейского цивилизационного развития, приводит к

юридическому конституированию городского (бюргер-

ского) торгово-предпринимательского элемента в специ-

фическое "третье сословие" со своим особым статусом.

В результате этого механизм контроля и координации

власти высших лиц (монархов) перестраивается таким

образом, что к нему допускаются представители не

только знати и духовенства (первых двух сословий), но и

бюргерских кругов. Возникают сословно-представитель-

ские собрания различных корпораций и укладов обще-

ства (кортесы в Арагоне и Кастилии в 1163 и 1169 гг

парламент в Англии - в 1265 г., Генеральные Штаты

60

во Франции - в 1302 г. и т.д.), которые в существен-

ной степени регламентируют прерогативы и сужают

сферу произвольных автономных действий монархов. От

современных представительных органов средневековые

парламенты отличались сословным характером; ограни-

ченностью прав, которые чаще всего не были закреплены

законом; отсутствием права законодательной инициативы;

отсутствием единых правил выборов представителей от

сословий; рекомендательным, а не обязательным для

исполнительной власти характером принимаемых реше-

ний; нерегулярностью созыва.

Участником этой новой формирующейся системы

Standstaat (сословно-представительского государства и/или

политического сообщества) становятся города и облас-

ти, различные корпоративные группы и уклады, отсто-

явшие и закрепившие свое частное право (привилегии,

"свободы", вольности и льготы) на определенное суве-

ренное пространство реализации своих целей. Знамена-

тельной вехой этого процесса стала английская "Великая

хартия вольностей" 1215 года, которая законодательно

зафиксировала независимый статус и права некоторых

слоев населения, впервые ограничив тем самым полно-

мочия короны в отношении своих подданных. "Ни один

свободный человек не будет арестован или заключен в

тюрьму, или лишен имущества, или объявлен стоящим

вне закона, или изгнан, или каким-либо иным способом

обездолен...иначе, как по законному приговору равных

и по закону страны" [Великая хартия вольностей, § 39].

Выдающийся английский философ Уильям Оккам

(ок. 1285 - 1349) одним из первых намечает принципи-

альное различие двух типов властвования - королев-

ского (principatus regalis) и политического (principatus

politicus), а также подразделяет последнее на властвова-

ние аристократическое (in quo principatur plures) и поли-

тическое "строго взятое" (politicus stride sumptus). По

мнению М. В. Ильина, эти логические построения по-

тенциально содержат в себе выходы на концепты поли-

тического плюрализма, полиархии и республиканизма

[Ильин М. В. Слова и смыслы: Политая. Республика. Кон-

ституция.Огечество // Полис. -1994. - № 4. - С.53].

Более подробно данное концептуальное различив

было обосновано английским правоведом Джоном Фор-

тескъю (ок.1394 - ок.1476), который попытался в трак-

61

тате "Похвала законам Англии" осмыслить специфику

складывавшихся новых политико-властных структур,

также опираясь на идею разграничения двух типов по-

литической власти - собственно королевской и поли-

тической. При первом типе отношений монарх "правит

своим народом посредством таких законов, которые

создает сам", и, "следовательно, может облагать его

налогами как он сам того пожелает, без согласия наро-

да". При политическом властвовании монарх "может

править своим народом только с помощью таких зако-

нов, на которые народ дал свое согласие, а следова-

тельно, не может облагать налогами без его согласия".

То есть во втором типе правления та власть, которую

имеет корона, "согласована" с народом, и король не

может претендовать ни на какую другую власть, "кроме

таковой" (например, "отнять у народа против его воли

или по принуждению то, что принадлежит ему по пра-

ву"). Таким образом, дифференциация Д. Фортескью

двух типов властвования открывает путь для новой, бо-

лее последовательной концептуализации традиционных

средневековых представлений о наличии взаимных обя-

зательств между правителями и подданными.

Складывавшееся новое европейское политическое

сознание по сути частично воспроизводило и развивало

важнейший политический архетип античной модели

развития - понимание политики в качестве "общего

блага" и особого публично-общественного процесса,

выражаемого формулой "что касается всех, должно

быть и одобрено всеми". Формальная сторона этого

процесса реализуется внешним агентом в лице власти-

теля, который в качестве главы политического сообще-

ства получает публичное право-прерогативу распоряже-

ния им для общего блага и безопасности. Ключевой

момент этой развивавшейся новой концепции полити-

ческого порядка заключался в том, что данные власт-

ные прерогативы выступали атрибутом его должности,

но не личного права как частного лица, то есть предос-

тавлялись ему не в собственность, а в функциональное

распоряжение для высших целей защиты королевства -

заботы (сига), управления (gubernatio) и служения

!(tm)Sten"w) ему- При этом> Уже начиная с XI в., пуб-

лично-политическая функция королевского владения

(domus regalis) определенной территорией в указанном

62

трояком смысле четко отделяется от собственно частных

владений короля (domus regis). Король, отказывавшийся

уважать справедливость и закон, рисковал приобрести

репутацию тирана и мог встретить противодействие со

стороны своих подданных, обладавших правом сопро-

тивления (ius resistendi) нелегитимным действиям выс-

шей власти.

Дополнительный толчок для развития представлений

о принципиально новых политико-правовых основаниях

власти был получен в результате завоевания торгово-

бюргерскими элементами многих европейских городов

не только прав внутреннего самоуправления, но и поли-

тической самостоятельности (как, например, в Венеции,

Генуе и Флоренции в Италии, Гамбурге, Любеке, Бре-

мене и Нюрнберге в Германии, Тенге и Брюгге в тогдаш-

них Нидерландах и т.д.). Именно в городах-республиках

полнее всего проявилось действие института представи-

тельства в качестве способа выражения интересов раз-

личных социальных групп и метода формирования уч-

реждений публично-властного характера.Власть органов

и должностных лиц городского самоуправления начина-

ет опираться здесь на новую правовую базу, смысл ко-

торой состоит в конструировании коллективного выбо-

ра и воли всего полноправного населения города.

На этой основе, исходя в первую очередь из полити-

ческого опыта развития многочисленных итальянских

городов-государств, видный мыслитель Марсшшй Паду-

анский (между 1275 и 1280 - ок.1343) в трактате "Защит-

ник мира" впервые четко обосновывает идею народного

суверенитета, согласно которой верховным законодателем

и единственным источником власти в государстве являет-

ся народ-суверен. Он первый в собственно европейской

политической мысли отграничивает законодательную

власть от исполнительной. Народ-законодатель, в соот-

ветствии с его концепцией, должен вверить выполне-

ние исполнительных функций так называемой

"управляющей части" (pars principans) - правительству,

во главе которого стоит правитель, избираемый и от-

ветственный перед народом. Поскольку ответственным

исполнителем может быть один человек, несколько лиц

или весь народ, Марсшшй Падуанский более склоняет-

ся к первому варианту, но при условии, что единолич-

ное монаршье правление будет осуществляться под

63

контролем граждан (то есть будет избирательным), а не

возникать вне его (наследственным образом).

Теорию Марсилия Падуанского можно рассматри-

вать в качестве одной из наиболее перспективных попы-

ток трансформации традиционного античного концепта

демократии (народоправства) в духе дифференциации

различных функциональных частей "политического те-

ла" государства.Хотя теория разделения властей в своем

классическом виде возникает несколькими столетиями

позже, размышления Марсилия Падуанского стали

важным подступом к разработке данной проблемы.

2. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕИ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

2.1. Гражданский гуманизм и рождение теории

республиканизма

Расширение горизонта интеллектуального поиска,

экономический рост и интенсивная политическая

жизнь итальянских городов-государств в конечном счете

создали мощные импульсы для развития светской в

своей " общей направленности культуры Возрождения

(40-е гг. XIV в.- первое десятилетие XVI в.). Именно в

русле возрожденческой культурной традиции происхо-

дит более интенсивное переосмысление базовых поли-

тико-правовых оснований власти. Активная роль сред-

него пополанства (от "popolti" - народ, широкие слои

торгово-ремесленного люда) и городских низов в поли-

тической жизни городских республик стимулирует по-

иски концептуального осмысления новой политической

практики сквозь призму основных положений возрож-

денческой мысли. Ее лейтмотив состоит в признании

самодовлеющей значимости человеческой личности,

достоинства и автономии всякого индивида, предостав-

лении каждому возможности собственными силами до-

биваться своего счастья. Такие исходные установки и

ТацИИ политического мышления закономерно

пределению практики человеческой дея-

приво

телъности ^

своболы понгейИ^°т ПРИРОДЫ присущей человеку

СВОООДЫ, понимаемой фактически в качестве свободы

ЛИЧНОСТИ. Утверждение же о том, что мес?о челочка

64

в обществе должно определяться его личными заслугами,

приобретаемыми исключительно в результате его собст-

венной деятельности, и не должно зависеть от любых

иных факторов (происхождения, сословной принад-

лежности, доставшегося имущественного блага), по-

тенциально предполагает равенство людей как граждан.

Сформировавшееся в возрожденческой социально-

политической мысли течение "гражданского гуманизма"

трансформирует общевозрожденческую установку о свобо-

де воли (свободе личности) в политическую теорию рес-

публиканизма. Развитие и гражданская консолидация

итальянских городов-государств концептуализировалась

ими как становление республик, самостоятельных по-

литических тел, основанных на общем, а не на частном

(или личном) расчете. Так возникает важнейшая оппо-

зиция монархии/республики как выражение разных и

разнопорядковых способов организации (формирования

и распределения) власти: монархия представлялась рес-

публиканским идеологам как узурпация главою полити-

ческого тела всего общего блага, тогда как республика

мыслилась как справедливое распределение общего

блага между множеством (народом), лучшими (аристо-

кратией) и властителем. Общее для всех "смешанное"

республиканское правление, в противоположность правле-

нию монархическому, (частичному и "частному"), пре-

доставляет максимальную возможность для реализации

человеческой свободы и, в этом смысле, является образ-

цом организации всякого справедливого и достойного

человеческого сообщества вообще. Гарантия равенства и

справедливости, залог свободы личности усматривается

республиканской теорией в приоритете законов и об-

щественных актов перед интересами частных лиц (в том

числе и непосредственно стоящих у власти); в участии

граждан в политических делах (сообразно материально-

му и моральному достоинству субъекта); в публичности

политической жизни, потенциально доступной всем.

МожнОу достаточно четко выделить две концепции

республиканской теории, согласно одной из них (условно

ее можно назвать флорентийской), республиканское уст-

ройство должно быть ориентировано на развитие широ-

кой социальной активности (vita activa civilis) и разно-

стороннего политического участия (vita activa politico)

3 "Политология"

65

основной массы граждан в жизни общества с целью

максимального развития их гражданских добродетелей.

Другая концепция (которую можно назвать венециан-

ской) исходила из того, что республиканские институты

должны нейтрализовывать человеческие пороки и "от-

бирать" через систему своеобразных фильтров (то есть

политических институтов) лишь полезные действия лю-

дей. Первая модель ориентировалась на флорентийскую

"пополанскую" демократию с ее практикой "широкого"

политического участия и публичностью политической

жизни, вторая - на опыт олигархической Венециан-

ской республики (наиболее устойчивой политической

системы не только Италии, но и всей тогдашней Европы),

разработавшей сложную систему высокодифференциро-

ванных политических институтов. Представители пер-

вого направления - Леонардо Бруни (1370-1441), Мат-

тео Палъмиери (1406 - 1475), Аламанно Ринуччини (1426 -

1499) - делали акцент на приоритете общего блага пе-

ред частным, участии всех полноправных граждан в

управлении республикой, необходимости соответствия

государственной политики интересам большинства. "Фло-

рентийский" вариант республиканизма, резко акценти-

ровав антиолигархический и антитиранический элемент

республиканской доктрины, не смог избежать опасно-

стей популистской охлократической трансформации

политической системы. Это обусловило как известную

ограниченность данного варианта политического разви-

тия, так и его популярность в среде всех последующих

радикально-демократических движений всевозможных от-

тенков. Более исторически перспективными оказались

идеи виднейшего представителя второго, "венецианско-

го" направления, Франческа Гвиччардини (1483 - 1540).

Озабоченный проблемой узурпации права принятия

решений серыми посредственностями, не обладающими

и толикой необходимых добродетелей, он настаивал на

необходимости дифференциации функционально раз-

ных этажей политического процесса - обсуждения ре-

шений (deliberatione) и принятия решений (approva-

толькоПервое должно быть открыто для всех, второе -

стей °бладателей Доблести и выборных должно-

Джанноти

венецианцев")

66

выделяет три стадии политики, доступ к которым дол-

жен быть различным: обсуждение решения, его выбор и

исполнение. Государственное устройство Венецианской

республики начинает рассматриваться в рамках данного

направления как наиболее оптимальная модель респуб-

ликанизма, воплощающая на практике античный идеал

"смешанного правления" (дож представляет монархиче-

ский элемент, сенат - аристократический, большой

совет - демократический). Именно "венецианский" ва-

риант теории республиканизма, намечая необходимость

разделения властей, создания системы сдержек и проти-

вовесов, очерчивает тематическое поле либеральной по-

литической мысли. Конституционное развитие США, по

мнению многих авторитетных историков политической

мысли, полностью укладывается в русло "венецианского"

варианта республиканской теории.

2.2. "Политическая наука" Макиавелли

Именно в рамках этико-политических поисков

итальянской политической мысли происходит станов-

ление политической науки (scientia politico) в качестве

особой и самостоятельной дисциплины социально-

гуманитарных исследований. Основателем ее по праву

считается выдающийся мыслитель Николло Макиавел-

ли (1469 - 1527), который в трактатах "Государь" (1513),

"Рассуждения о первой декаде Тита Ливия" (1513-1517)

наиболее полно концептуализировал практику полити-

ческого развития новой эпохи. Прежде всего, он поры-

вает со средневековой теологической концепцией вла-

сти как некого божественного института, дарованного

свыше и регулируемого высшими метафизическими

принципами. Отношения власти начинают рассматри-

ваться им как сложный результат взаимодействия раз-

личных (и вполне земных) социальных сил. Анализируя

различные аспекты поведения последних, Макиавелли

убедительно показывает, что властные отношения не

подчиняются и не могут подчиняться действию как

принципов христианской морали, так и тех или иных

идеологических клише. Сфера властно-политических от-

ношений, по его мнению, имеет собственные законо-

мерности или правила развития, которые не совпадают

и даже противоположны императивам поведения в

•"* 67

других сферах жизнедеятельности. Например, то, что

может быть "благом" для власти, вполне может не быть

таковым с точки зрения нравственности, и наоборот,

"правильный" нравственный поступок с властно-поли-

тической точки зрения может оказаться не только оши-

бочным, но даже губительным. Поэтому главную задачу

политической науки Макиавелли видит в формулирова-

нии работающих политических принципов, способных

лечь в основу стратегии действий государя, республики,

государства. Поиск этих политических принципов Ма-

киавелли ведет не в мире канонизированных схем и

принципов, а в эмпирии прошлой и настоящей дейст-

вительности, обобщении закономерностей реального

политического процесса дня сегодняшнего и историче-

ского опыта дня прошедшего.

Вычленение политики в самостоятельную науку - одно

из важнейших достижений Макиавелли. Исходя из прин-

ципиальной автономии политической сферы общества от-

носительно других подсистем, Макиавелли формулирует

новые самостоятельные правила политики, очищенные от

моральных критериев.

Важнейшее значение имеет последовательное введе-

ние им в политическую науку общего понятия

"государство" (stato) в смысле общего политического со-

стояния общества, его определенной политической ор-

ганизации. Используемый Макиавелли термин, широко

вошедший в другие европейские языки (англ, state,

фр. etat и др.), означает не столько ту или иную кон-

кретную организацию правления, сколько политически

организованное (связанное политическими отношения-

ми) пространство общества вообще. Государство в каче-

стве политически организованного состояния (stato)

общества становится, таким образом, особой социаль-

ной системой, подразумевающей ту или иную конфигу-

рацию господства и подчинения. Этим потенциально

намечается не только разграничение государства и об-

щества, но и определение первого вторым.

Конкретно-исторические формы государства обуслов-

ливаются, по Макиавелли, прежде всего соотношением

различных общественных сил, прежде всего знати и

Простого народа. Борьба народа и аристократии - клю-

чевой источник не только движения и развития госу-

дарства, но и смены его различных форм. Фундамен-

68

тальный закон политической жизни состоит в том, что

массы не хотят, чтобы ими командовали или угнетали,

а знать, наоборот, стремится властвовать и порабощать

народ. Подвижное соотношение участвующих в борьбе

политических групп и слоев определяет специфическую

форму устройства государства (их описание основывает-

ся на аристотелевской классификации), которое закре-

пляет тот или иной вариант распределения власти

(отношений господства и подчинения) в обществе, оп-

ределяет закономерности их развития, факторы устой-

чивости, причины трансформации и перерождения. По-

литические предпочтения Макиавелли основываются на

учете специфики различных этапов политического раз-

вития общества. В условиях нормального независимого

национального государства наилучшим является респуб-

ликанское государственное устройство, ибо оно в наи-

большей степени обеспечивает процветание, свободу и

гражданское равенство всех граждан общества. Республи-

канские идеалы (и доводы в их пользу) у Макиавелли

лежат в общем русле возрожденческой концепции респуб-

ликанизма, соприкасаясь в одних случаях с "флорентий-

ской", а в других - с "венецианской" ее модификацией.

В особых условиях политической модернизации общест-

ва и создания национально-консолидированного госу-

дарства необходимо-предпочтительной оказывается аб-

солютная монархическая власть. Только отбросившая

закон и принципы морали авторитарная диктатура

"Великого преобразователя" может выполнить револю-

ционную функцию трансформации общества и объеди-

нения государства. В трактате "Государь" Макиавелли

сочными мазками рисует модель такого абсолютного

владыки, который с помощью всех средств - жестоко-

сти и обмана, демагогии и вероломства, хитрости и

клеветы - объединяет и преобразует общество. Такой

правитель постоянно находится среди врагов - внут-

ренних и внешних, поэтому он не может никому дове-

рять и вынужден прибегать к насилию и коварству. Го-

сударь должен соединить в себе качества льва и лисицы,

ибо лев беззащитен против сетей, а лисица - против

волков, "следовательно, надо быть лисой, чтобы уметь

обойти капканы, и львом, чтобы отпугнуть волков"

[Макиавелли. Государь. - XVIII]. "Цель оправдывает

69

средства" - этот тезис становится ключевым импера-

тивом экстраординарной политики макиавеллизма.

Рассуждения Макиавелли о сущности и путях авто-

ритарной модернизации общественной системы во мно-

гом предвосхитили соответствующие идеи Нового времени.

Тезис о насилии как средстве реализации "справедли-

вой" государственной цели был положен в основу прак-

тической деятельности различных представителей ради-

кальной мысли XIX - XX веков. Наблюдения и выводы

Макиавелли о конкурентной природе политического

процесса, его анализ структур политического господ-

ства с точки зрения соотношения сил,- участвующих в

борьбе за власть, в марксистской политической тради-

ции были трансформированы в теорию классовой борь-

бы и "диктаторскую" концепцию государства - аппарата

подчинения одних людей другими. Фашистские теорети-

ки считали главной заслугой Макиавелли тотализацию го-

сударственного интереса, подчинение его интересам

вождя и/или масс. С другой стороны, макиавеллевский

анализ эмпирических закономерностей политического

процесса, исследование социальной динамики развития

властных структур и принципов "практической полити-

ки", во многом перекликаясь с установками бихевиора-

листской парадигмы, по сути, заложили основы совре-

менной политической социологии.

2.3. "Государственный интерес" и становление

национального государства: от Макиавелли к Бодену

Макиавелли первый как никто другой показал (и

доказал), что единственно правильной моральной нор-

мой развития государства является приоритет идеи

"государственного интереса" (ragione di state), которая

должна быть заложена в основание практической стра-

тегии политического действия. Открытие Макиавелли

создало теоретическую перспективу постановки и ре-

шения других актуальных проблем становления и разви-

тия современного национального государства: вопроса

о высших властных прерогативах, которые должны на-

ходиться в исключительном (монопольном, как позже

подчеркнет М. Вебер) ведении государственной власти

(чтобы ей не пришлось признавать наличие на своей

территории иной власти, превосходящей или равной ей

по силе), а также вопроса о том, кто и как должен

70

формулировать (представлять и реализовывать) данный

"государственный интерес".

Н. Макиавелли, таким образом, одним из первых по-

пытался осмыслить основные фундаментальные реалии

нового этапа европейской истории - эпохи образова-

ния независимых территориальных наций-государств.

Двигаясь в русле исходно августиновской традиции двух

Градов ("земного" и "небесного"), он разводит два зна-

чения понятия "республики" - универсалистское и

территориальное, взаимопротиворечие (и взаимодопол-

нительность) которых есть продолжение фундаменталь-

ного расхождения реального и идеального, сущего и

должного. Первое есть выражение принципов морально-

культурного единства западного сообщества (republica

cristiand), второе - суть императивы развития возникаю-

щих территориальных объединений, различных статусов-

"состояний" (state) локально-региональных политических

сообществ. На сцену истории выходит принципиально

иной тип политической организации: место "центра"

(светского или духовного первоначала arche), излучав-

шего принудительную силу и создававшего единый, по-

тенциально неограниченный, но уже затухающий на

периферии, режим политической власти и культуры,

занимает "национальное государство" (Nation-State) -

статус-состояние той или иной территории и ее суб-

станции - гражданского общества.

Проблематику становления новых видов политиче-

ской организации плодотворно разрабатывал француз-

ский политический мыслитель и ученый Жан Воден

(1530 - 1596), который в трактате "Шесть книг о госу-

дарстве" выдвинул идею существования особого "госу-

дарственного суверенитета". По его мнению, государь в

качестве силы, поддерживающей порядок на опреде-

ленной территории, должен обладать специфической

прерогативой, выделяющей его из всех других видов

социальной организации (церкви, сословии, корпора-

ций, других отдельных групп или частей общества). Та-

кой специфической прерогативой, по мнению Бодена,

является^ "суверенитет" (верховенство), под которым

понимается "безусловная и бесконечная", постоянная,

единая и неделимая абсолютная власть над гражданами

и подданными. Государственный суверенитет по Бодену

есть высшая власть-господство, специфическое влады-

чество (majestas), которое в принципе не ограничено

71

никакими законами или условиями, как и любой дру-

гой властью внутри страны и за ее пределами, над ней

нет никакой другой власти, кроме ее самой, а законы,

налагаемые ею, имеют обязательную силу для всех.

Единый и неделимый характер государственного суве-

ренитета (могущества и господства) выражается, в ча-

стности, в том, что он не может быть поделен или час-

тично уступлен кому-либо еще (феодальной знати,

сословно-представительским учреждениям, церкви, со-

словным корпоративным объединениям и т. д.).

Теория суверенитета Ж. Бодена по существу пред-

ставляет собой теоретическое обоснование абсолютиза-

ции монархической власти как единственной силы,

способной обуздать гражданские и религиозные распри,

прекратить феодальные усобицы, обеспечить мир и

правопорядок в качестве условий нормального развития

государства. Несмотря на все последующие переинтер-

претации и уточнения, концепты государства (stato) и

суверенитета стали важными и активно используемыми

теоретическими конструкциями: именно после Макиа-

велли и Бодена, государство, по классическому выра-

жению М. Вебера, стало определяться как институт,

обладающий легитимной монополией (суверенитетом)

на применение средств физического принуждения

(власти-силы) на той или иной данной территории.

3. РАЗВИТИЕ РУССКОЙ СРЕДНЕВЕКОВОЙ

ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

3.1. Специфика византийско-азиатского синтеза

Существенно иные факторы и детерминанты опре-

делили проблемное поле развития русской политиче-

ской мысли. Специфика исторического развития Севе-

ро-Восточной Руси (Московии), которая стала ядром

формирующегося русского централизованного государ-

ства, определяется уникальным византтско-азиатским

цивилизационным синтезом, соединившим культурно-

политические традиции православного бюрократиче-

ского самодержавия (византийской автократии) и та-

тарского военно-кочевого деспотизма. На этой основе в

Московском государстве произошло становление осо-

бой военно-самодержавной (византийско-ордынской)

72

модификации классической восточной модели власти-

собственности, снявшей почти все традиционные огра-

ничения верховной власти.

Отличительной чертой сложившейся модели полити-

ческого развития стала кристаллизация в качестве не-

сущей основы государственности не взаимообратимых

отношений вассалитета "западного" типа, при котором

все слои общества получали определенные гарантии

своих прав и привилегий, а модели отношений "служило-

подданнического" типа, принципиально односторонних,

асимметричных и неправовых. "Сословия различались

не правами, - отмечает крупнейший русский историк

В. О. Ключевский, - а повинностями, между ними

распределенными. Каждый обязан был или оборонять

государство, или работать на государство, то есть кормить

тех, кто обороняет. Были командиры, солдаты, работ-

ники, не было граждан. [Ключевский В. О. Курс рус-

ской истории // Соч.: В 9-ти т. - М., 1988. - Т. 2. -

С.372].Иными словами, особенностью служило-поддан-

нической системы было то, что все сословия и классы

общества обязаны были служить государству, и каждый

из них имел право на существование лишь постольку,

поскольку нес определенный круг повинностей, или,

по терминологии того времени, - "службы" либо "тягла":

часть населения, служилые люди, несли непосредственно

боевую или иную службу, другая часть, тяглые люди, несли

трудовое "тягло" в пользу государства и служилых людей.

"Москрвизация" Руси задушила все иные альтерна-

тивные пути более "мягкой" политической эволюции

(новгородской, тверской, вокруг Великого княжества

Литовского и т.д.) и определила базовый архетип рус-

ской (и российской) государственности, действующей

до сих пор: в культурно-цивилизованном отношении

московское "православное ханство" оказалось наслед-

ником Византийской империи, а во властно-политичес-

ком и территориальном - Золотой орды.

3.2. Полемика "нестяжателей" с "иосифлянами" и ее

последствия

Если в начальный период образования русского го-

сударства, в XIV - первой половине XV века, наи-

большим успехом пользовалась идея "послушания"

73

светских правителей "духовным отцам" власти церков-

ной, то в дальнейшем, по мере становления структур

централизованного государства, проблема взаимоотно-

шения этих двух властей между собой потребовала сво-

его нового решения. К концу XV - началу XVI ст. обо-

значились два основных подхода к данной проблеме, в

равной степени выступавшие против принципиального

превосходства духовной власти над светской, однако

расходившиеся между собой в видении конкретных ва-

риантов их новой иерархизации между собой, а также

способов реализации своих духовных полномочий.

Первое направление было представлено "нестяжате-

лями", самым видным представителем которых был

выдающийся мистик Нил Сорский (ок. 1433 - 1508).

Апеллируя к заветам митрополита Алексея, Сергия Ра-

донежского и Кирилла Белозерского, "нестяжатели" раз-

рабатывали тезис о необходимости существования незави-

симой церкви, ориентированной не на цели политико-

экономической активности (с вытекающей отсюда кон-

куренцией со светскими правителями), а на цели высокой

духовной и нравственной "подвижнической" деятельности.

Рассуждения "нестяжателей" об опасностях "обмирщения"

церкви, необходимости воздержания ее от суеты мира

ради чистоты непрерывного мистического самосовер-

шенствования личности, в конкретно-политической

плоскости трансформировались в программу реоргани-

зации церковной структуры и секуляризации церковных

земель, что объективно способствовало ускорению про-

цессов образования национального государства и утвер-

ждению безусловного приоритета светской власти.

Хотя общая "нестяжательская" идея независимого,

но взаимодополняющего действия каждой из властей

в сферах исключительно своей компетенции (церкви -

в сферах духа, светских правителей - в сфере мирской

жизни), в целом, импонировала великокняжеской вла-

сти московских правителей, победу, в конечном счете,

одержали сторонники второго направления - "стяжа-

тели", впоследствии известные как "иосифляне", по

имени их идеолога, выдающегося церковного деятеля и

Иосифа Волоцкого (1439/40 - 1515), основателя и

(tm) ИосиФ°-в°локоламского монастыря. Вместо

^T СВет"КОЙ власти Сковной, "иосиф-

винули тезис о божественном происхождении

великокняжеской, а впоследствии и царской власти. Хотя

74

царь, по мнению Иосифа Волоцкого, по своей природе

подобен всякому человеку, по своей должности и вла-

сти он подобен Всевышнему Богу: являясь персонифи-

кацией божественного порядка, царь, осуществляя свои

властные полномочия, реализует высший промысел.

Учение иосифлян легло в основу официальной госу-

дарственной идеологии русской монархии. Отказавшись

от классической теократической идеи превосходства ду-

ховной власти над светской, выдвинув идею сакральной

природы самодержавия, учение иосифлян, по сути,

практически утвердило неограниченный и абсолютный

характер царской власти. С другой стороны, следует от-

метить, что в учении Иосифа Волоцкого (здесь можно

провести определенные параллели с некоторыми тези-

сами Фомы Аквинского) намечается очень важное кон-

цептуальное различие между царской властью как опре-

деленным институтом (божественного происхождения)

и его конкретным носителем - властвующей персоной,

которая есть только человек. Фиксируя, таким образом,

расхождение между понятиями употребления (реализа-

ции) власти конкретным лицом и ее общим происхож-

дением, учение Иосифа Волоцкого, по сути, открывает

объективную возможность для критики действий того

или иного конкретного правителя, неправомерное по-

ведение которого подрывало (или вообще уничтожало)

сакральную силу представляемого им института.

Неотъемлемой частью политической теории русской

государственности, ставшей ведущей доминантой ее

самосознания, является теория "Москвы - Третьего

Рима", которая была сформулирована в первой половине

XVI в. псковским монахом Фшюфеем. Оригинальная

исходная концептуализация Филофеем Москвы как но-

вого всемирного православного центра - преемницы

Византийской империи - позднее получила самые раз-

нообразные акцентировки и интерпретации, в том или

ином виде обосновывавшие великие имперские притя-

зания Москвы и ее вселенское мессианское призвание.

3.3. Мевду деспотизмом и консенсусом: два направления

русской средневековой мысли

Исходные концептуальные импульсы, намеченные в

полемике "нестяжателей" и "иосифлян", очертили прин-

ципиальное проблемно-теоретическое поле всего после-

ъ

дующего развития русской политической мысли. При

этом принципиальной основой, на базе которой мыс-

лители моделировали свои идеальные формы правления

и преобразовательные программы, был принцип само-

державия, рассматриваемый в качестве наиболее адек-

ватной формы развития национального централизован-

ного государства. Данная общая парадигма породила,

однако, достаточно острую и оживленную полемику о

конкретных способах и оптимальных путях реализации

самодержавной власти, которая в отдельные моменты

исторического развития достигала достаточно высокого

накала (полемика Ивана Грозного с князем А. М. Курб-

ским). В самом общем виде здесь можно выделить две

основные линии: 1) консенсусную, так или иначе разви-

вающую идею "демократической" монархии на основе

принципа социального согласия (это направление предпо-

лагало сочетание строительства централизованного госу-

дарственного аппарата с развитием органов сословного

представительства в центре и на местах); 2) деспотиче-

скую, ориентированную на развитие авторитарно-дик-

таторского варианта самодержавия, опирающегося на

репрессивный бюрократический аппарат (не ограничен-

ного ни законом, ни сословными институтами, ни тради-

ционными запретами религиозно-этического плана).

Продолжая развивать некоторые идеи "нестяжателей",

видный мыслитель первой половины XVI в. Максим.

Грек, по-видимому, одним из первых намечает основной

комплекс идей первой обозначенной нами тенденции.

Его идеалом была такая форма организации самодер-

жавной власти, которая сочетала бы почти абсолютную

власть монарха с системой синклитских советов, со-

стоящих из "благохитростных советников" и "крепко-

душных воевод", и земских соборов. Идея самодержавия

в смысле единства и приоритета верховной власти до-

полняется у Максима Грека важным тезисом о принци-

шгальной необходимости ее реализации в рамках "правды",

то есть лишь в законных пределах, устанавливаемых те-

ми или иными гласными регламентами (отсюда его

знаменитое определение: "правда, сиречь прав суд").

В рамках все большей секуляризации политической

мысли в середине XVI в. общая линия рассуждений

Максима Грека, по сути моделирующая "московский"

вариант сословно-прсдставительской монархии, приоб-

76

ретает гораздо большую отчетливость и конкретность в

политической доктрине видного публициста и диплома-

та начала XVI в. Федора Карпова. Широко используя, как

и мыслители Возрождения, античную политическую

терминологию, подкрепляя свои рассуждения ссылками

на Аристотеля (которого он считал выдающимся авто-

ритетом в деле управления государством), Карпов од-

ним из первых русских мыслителей столь четко и ясно

поставил вопрос о необходимости осуществления всех

видов деятельности государства только на основании

закона. Как и Максим Грек, Федор Карпов доказывал,

что править по "правде", значит руководствоваться за-

коном, единым и для царя, и для подданных. Полити-

ческая программа Карпова ориентировалась на такой

"сбалансированный" вариант реализации самодержав-

ной власти, который устанавливал своеобразный режим

цицероновского "согласия сословий".

Разработку различных вариантов широкого полити-

ческого компромисса между самодержавным монархом

и основными представителями правящего класса продолжил

в середине XVI в. дворянин Иван Семенович Пересветов. Он

предложил достаточно целостную программу политико-

государственного строительства централизованной са-

модержавной монархии, основанной на законе и орга-

низованной так, что верховная власть управляет страной

не единолично, а при помощи лучших людей из высших и

средних слоев общества. Своеобразным апогеем развития

консенсусной и "демократической" (по меркам тогдаш-

него времени) линии русской средневековой общест-

венно-политической мысли является творчество князя

Андрея Михайловича Курбского (1528-1583) - известного

оппонента царя- Ивана Грозного и первого русского

политического эмигранта. По мнению Курбского, наилуч-

шим вариантом организации государственной власти яв-

ляется монархия с выборным сословно-представитель-

ным органом, участвующим в решении всех важнейших

дел в государстве на основе закона и обычаев страны.

Противоположная, деспотическая тенденция, наи-

более полно сформулирована в политических произве-

дениях царя Ивана Грозного (род. 1530 - венчан на цар-

ство 1547 - ум. 1584). Политическая доктрина Ивана

Грозного обосновывала правомерность такого варианта

самодержавно-деспотической власти, который обеспе-

77

чивал бы возможность реализации неограниченного

"самовластья" высшей властвующей персоны. По мнению

Грозного, главной чертой самодержавной власти явля-

ется как раз то, что она не связана никакими "запове-

дями и законами", то есть не имеет и не может иметь

никаких ограничений для своих властных полномочий,

как и не допускает никаких вмешательств в свои пре-

рогативы: "...ведь вольное царское самодержавие наших

великих государей не то что ваше убогое королевство:

нашим государям никто ничего не указывает, потому

что наши государи-самодержцы божьей милостью сидят

на престоле... никто их, вольных самодержцев, не сменяет

на престоле, не ставит и не утверждает" [Послания

Ивана IV. - М.-Л., 1951. - С. 430 - 431]. Формула

Грозного о "вольном царском самодержавии" означает,

таким образом, не что иное, как то, что полное личное

самовластье царя над своими подданными по своей

природе не допускает никакого контроля или ограни-

чения. "До сих пор, - отмечает Иван Грозный, - рус-

ские властители ни перед кем не отчитывались, но

вольны были жаловать и казнить своих подданных, а не

судились с ними ни перед кем" [Там же. - С. 526].

Своеобразным завершением развития русской сред-

невековой политической мысли является теория вид-

ного светского мыслителя конца XVI - начала XVII в.,

государева дьяка Ивана Тимофеева (г. рожд. неизв. - ум.

ок. 1631), представленная в его единственном сохра-

нившемся произведении "Временник" (ок. 1610 - 1617).

Прежде всего, Тимофеев четко и последовательно диффе-

ренцирует понятия самодержавия и самовластия: само-

державие трактуется им в качестве специфической

формы государственного устройства определенной су-

веренной территории, самовластие же рассматривается

как произвольный и незаконный способ реализации

властных полномочий тем или иным властителем. Данная

постановка проблемы позволяет Тимофееву установить

принципиальную природу законопреступных "мучитель-

ских" форм правления, связанных, по его мнению, с

реализацией принципов самовластия и, на этой основе,

поставить вопрос о праве народа на оказание сопротив-

(tm)^"ТИраНИЧ?скому правлению - например, при не-

посредственной угрозе физической, юридической или

экономической безопасности личности, в случае внесу-

78

дебной расправы с подданными, нарушением общего

законного порядка в обществе и т.д. Данное положе-

ние, с одной стороны, развивает восходящий к "иосиф-

лянам" тезис о различии между происхождением и

употреблением власти, о возможности утраты сакраль-

ной силы последней в случае ее неправомерной реали-

зации, а с другой, непосредственно смыкается с идея-

ми западноевропейской тираноборческой литературы

той эпохи. Политическая теория Тимофеева развивается

в русле концепции консенсусной "народной" монархии,

которая учреждается в ходе волеизъявления всего наро-

да на всеобщем "народном совете" (представляющем

людей со всех городов и земель), а потом ограничивает-

ся сословно-представительским собранием. Концепция

Тимофеева обобщает и как бы подводит итога полеми-

ческого обсуждения кардинальных проблем русской

средневековой политической мыслью.