Глава IV

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПТЫ НОВОГО ВРЕМЕНИ

1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ ХУЛ -ХУШ ВЕКОВ

1.1. Концептуально-теоретические дилеммы европейской

модернизации: Гоббс и Локк

Экономико-политические и социокультурные осо-

бенности "европейского" варианта развития традици-

онного общества стали причиной постепенного (в тече-

ние XII - XVI вв.) вызревания в его недрах новых

механизмов экономического роста и властнополитиче-

ского структурирования. В отдельных точках европей-

ского пространства (Нидерландах, Англии, Франции)

накопление предпосылок индустриально-рыночного

типа развития достигает критической отметки, что

инициирует осуществление процесса "обвального" про-

рыва-перехода к новому качеству: начинается эпоха ев-

ропейской модернизации, преобразования структур тради-

ционного в структуры современного.

Выход за тесные рамки сословного корпоративизма,

слом машины феодальной и религиозной регламента-

79

ции выдвинули на первый план в политической теории

Нового времени вопрос о роли и месте индивида в об-

ществе, пространстве и границах его гражданской сво-

боды. Проблема соотнесения личности, общества и го-

сударства становится основной темой размышлений

представителей нововременной политической мысли.

Общей концептуальной основой для выработки того

или иного варианта решения проблемы стали теорети-

ческие конструкции "естественных прав" человека и

"общественного договора". В соответствии с ними чело-

веческая личность от рождения обладает суммой неот-

чуждаемых "естественных прав". Для создания опреде-

ленных гарантий их соблюдения (и эффективной

реатизации) человеческое сообщество обычно заключает

свободное соглашение ("общественный договор") о со-

здании государства.

Непосредственный смысл идеи "естественных прав"

человека и "общественного договора" состоит в попыт-

ке радикально изменить господствовавший прежде

взгляд на источник публичной власти в государстве.

"Историческому праву" сословий, корпораций, цехов,

абсолютной власти короля противопоставлены "при-

родные права" индивидов на свободу действий и убеж-

дений, 'обладание и распоряжение собственностью, ра-

венство. "Естественные права" человека становились не

только щитом, защищавшим от любого (королевского,

сословного, религиозного) произвола и принуждения,

но и превращались в фундамент для перестройки всей

системы распределения власти. Идея же "общественного

договора", соответственно, предполагала новую модель

устройства правильных (обоюдозависимых) отношений

между властвующими и подвластными, устанавливала

новый модус их отношений друг с другом.

В то же время общая концептуальная схема (с "есте-

ственными правами" и "общественным договором") в

различных направлениях нововременной мысли получила

весьма различные интерпретации. В зависимости от того,

венс°Венств° прав какого элемента признавалось пер-

но тк^ЮЩИМ (личности, общества, государства), мож-

т^т(tm)РИТЬ обРазовании трех векторов-направлений

политического мышления: либерального, радикально-

демократического и авторитарно-государственного.

80

Основателем авторитарного направления нововре-

менной политической мысли является Томас Гоббс (1588 -

1679). Свои политические взгляды он изложил в тракта-

те "О гражданине" (1642) и в книге "Левиафан, или

Материя, форма и власть государства церковного и

гражданского" (1651).

По мнению философа, естественному человеческому

состоянию присуща жестокая "война всех против всех".

В интересах всеобщего благоденствия и социального

мира людям необходимо отказаться от своих политиче-

ских прав и перенести их на государство, которое, вы-

ражая общую волю всех, сможет заставить каждого не

нарушать "статус кво", придерживаться принятого ре-

шения. Государство Гоббс определяет как "единое ли-

цо", воля которого концентрирует в себе как бы волю

всех. Это не значит, что "единым лицом" обязательно

должен быть один человек, верховным сувереном мо-

жет быть и "собрание лиц", главное, чтобы власть была

абсолютной, единой и нераздельной.

Гоббс наделяет государство неограниченными пол-

номочиями по отношению к своим подданным, кроме

права на их жизнь. Он исходит из того, что верховная

власть (отдельного человека или собрания лиц) ника-

ким договором со своим народом не связана, ибо под-

данные заключали договор не с ней, а между собой,

"каждый с каждым" а потому она не несет никакой от-

ветственности перед ними. Концепция Т. Гоббса полно-

стью исключает любую форму контроля верховной вла-

сти со стороны общества; нет никого, кто мог бы

предъявить к ней какие-либо требования, а тем более

привлечь к ответу за ее действия. Суверену принадлежат

все виды власти, и он не подлежит суду, стоит выше

законов, ибо последние установлены им самим.

Чтобы не получили распространения мнения и учения,

которые подрывали бы общественную стабильность,

одной из самых важных функций государства становит-

ся контроль и регламентация духовной жизни. Философ

считает не только возможным, но и необходимым вве-

дение "в интересах всеобщего мира" цензуры над кни-

гами, проповедями и обращениями к народу."... Чрез-

вычайно важно, чтобы гражданам не проповедовались

никакие взгляды или учения, которые бы привели их к

мысли, что они имеют право не подчиняться государст-

81

венным законам, то есть приказаниям того человека или

собрания, которым поручена верховная власть в государ-

стве". Поэтому последняя имеет право "судить, какие

взгляды и учения враждебны интересам мира, и запре-

щать их распространение" [Гоббс Т. О гражданине//Соч.:

В 2 т.- М., 1989 - 1991.- Т.1.- С.338 - 339].

Смысл концепции Т. Гоббса состоит в теоретиче-

ской разработке сценария авторитарной модернизации,

подразумевающей жесткое ограничение политической

свободы при сохранении и гарантировании свободы

экономической (купли и продажи имущества, заключения

торговых сделок, выбора местожительства, перемеще-

ния по стране и т.д.).Отказ индивидов от политической

свободы и передача прав верховной власти над собой

государству должны, по мысли Гоббса, как-то сдержать

столкновения политических интересов различных пар-

тикулярных групп, обеспечить безопасность предпри-

нимательской деятельности и собственнических прав

индивидов, создать в конечном счете благоприятные

условия для экономического роста.

Вьщающийся английский философ и политический

мыслитель Джон Локк (1632 - 1704) разработал либе-

рально-демократическую альтернативу авторитарной мо-

дерниЗации "железом и кровью". Она во многом восходит

как к общим традициям английской политической жизни,

сформированным под знаком "Великой хартии вольно-

стей" 1215 г., так и к современной ему практике соци-

альных компромиссов "Славной революции" 1688 г.,

закрепившей тенденции законодательного ограничения

королевской власти и распределения общей властной

компетенции между различными элементами политиче-

ских структур (королем, парламентом и обществом).

Возможность поступательного движения вперед без со-

циальных потрясений и гражданских войн, "модерниза-

ции без революции" теоретически обосновывается ученым

в "Двух трактатах о правлении" (1690) - его основном

политическом труде.

Суть локковской концепции состоит в постулирова-

нии неразрывного единства и взаимозависимости ос-

новных политических и экономических прав человека.

Выводя, как и Гоббс, общую необходимость государст-

венной организации из потребности гарантии экономи-

82

ческих прав индивидов, Локк решительно расходится с

ним в трактовке вопросов о том, как государство обес-

печивает выполнение этой гарантии (то есть в средствах

достижения этой цели). В отличие от Гоббса, у Локка

естественные права и свободы при переходе из естест-

венного состояния в государственное не утрачиваются

(переходя к государству), а сохраняются у индивидов.

Политические права граждан (вытекающие из их ес-

тественных прав) являются в концепции Локка ограни-

чителем полномочий государства, преградой для любого

покушения с его стороны на экономическую свободу и

собственность частных лиц. В модели же авторитарной

модернизации Гоббса отказ от политической свободы

становится для индивида "платой" за экономическую и

личную безопасность, полноценно гарантировать которую

может только абсолютная (и неограниченная) власть

государства. Экономический рост, особенно в переходные

эпохи, возможен, по мнению сторонников авторитар-

ной парадигмы власти, только при обуздании полити-

ческих амбиций различных партикулярных групп обще-

ства, строгом ограничении и контроле политической

и духовной свободы индивида.

Локк исходит из того, что полные гарантии индиви-

дуальной экономической свободы возможны лишь при

дополнении ее свободой политической. Потеряв поли-

тические права, личность утрачивает и гарантии своей

экономической самостоятельности, ставит под угрозу

свою жизнь и собственность, ибо абсолютная власть

может, если сочтет нужным, в любой момент покусить-

ся на материальное благополучие граждан.

Поэтому образование государственности у Локка

предусматривает отказ лишь от немногих, строго отме-

ренных полномочий, направленных на ту или иную ох-

рану собственности, жизни и свободы. Но оно не свя-

зано с отказом от своих собственных прав как таковых

(в том числе и от права контроля власти, свободного

политического волеизъявления и т.д.).Дихотомия "лич-

ность - государство" решается Локком, несомненно, в

пользу первого элемента. Права человека имеют верх

над любыми государственными правами; само государ-

ство создается лишь с целью их лучшего выполнения и

гарантированной защиты. И гражданин обязан подчи-

няться государству до тех пор, пока оно не угрожает его

основным интересам.

Чтобы уберечь человека и общество от необоснован-

ных посягательств со стороны государственной власти,

гарантировать защиту от возможности деспотического

ее использования, Локк предлагает разделить публично-

властные полномочия государства между различными

его структурными элементами, которые должны взаи-

моограничивать и уравновешивать друг друга. Законода-

тельная власть должна быть вручена общенационально-

му представительному собранию (парламенту), а

исполнительная - королю и (или) кабинету минист-

ров. При этом законодательная власть должна быть ог-

раничена действием установленных парламентом зако-

нов, применение которых зависело бы не от нее, а от

исполнительной власти.

Экстраординарной и крайней мерой против узурпа-

ции власти у Локка является право народа (большинст-

ва) на восстание и свержение зарвавшихся правителя

или правителей. В этой локковской идее чувствуется

влияние идей народного суверенитета (первичности и

верховенства власти народа над любой другой властью),

выдвинутых в условиях английской модернизации Джо-

ном Лилбёрном (ок. 1614 - 1657), вождем радикально-

демократической группировки левеллеров.

Отмечая приоритет не только прав личности, но и

прав общества, Локк в то же время никак не соотносит

их между собой. Давая принципиальное решение дихо-

томии "личность - государство", он не решает другую,

не менее важную проблему "личность - общество". Это

придает его общему либерально-конституционному

подходу некоторую противоречивость, ибо, допуская

приоритет воли общественного большинства, Локк ни-

как не решает проблему защиты прав меньшинства.

Идеи Д. Локка заложили концептуальную основу

либеральной парадигмы политической мысли Нового

времени. Впервые в нововременной теории столь отчет-

ливо звучит тезис о том, что "социальный мир" может

(и должен) быть достигнут не за счет тотализации госу-

дарственной власти, а за счет ее внутренней дифферен-

циации и самоограничения.

84

1.2. "Наука о политике" и политические альтернативы

трансформации российского абсолютизма: парадоксы

"европеизации"

Развитие российской политической мысли Нового

времени начинается с разработки различных вариантов

учений о "просвещенной" абсолютной монархии, при-

званной наиболее эффективным образом провести мо-

дернизацию общества и обеспечить "общее благо" всех

подданных. Первые истоки этих учений восходят, пожалуй,

еще к сочинениям Симеона Полоцкого (1629 - 1680) -

блестящего выпускника Киевско-Могилянской акаде-

мии и иезуитской Виленской коллегии, прибывшего в

1664 г. в Москву на должность наставника царских де-

тей. В своих работах мыслитель последовательно обосно-

вывал идеал просвещенного монарха, который, соединив

веру с мудростью, правил бы "праведно, свято, щедро,

божественно". Только такой правитель, в противопо-

ложность жестокому и несправедливому тирану, стойко

"хранит правду" и "утверждает ее во всем царстве".

Непосредственное продолжение и развитие эти идеи

получили в трудах Юрия Кршканича (ок. 1618 - 1683),

родившегося в Хорватии видного деятеля западно-

славянской и русской общественной мысли, католика-

миссионера, оказавшегося в 1659 г. на службе у рус-

ского царя Алексея Михайловича (1661 - 1676 - ссыл-

ка в Тобольске, 1678 - покидает пределы России). Сре-

ди его произведений выделяется сборник трактатов,

известный под названием "Политика" (1663 - 1666),

который может рассматриваться в качестве первой по-

пытки специальной разработки науки о политике в

России. Следуя аристотелевской традиции, Крижанич

делит государства на три правильные - "совершенное

самовладство" (монархия), боярское правление (ари-

стократия) и посадское правление (республика), - и

три неправильные формы - тиранию, "младовладство"

(олигархия) и "общеводство" (анархия). Лучшей фор-

мой является "совершенное самовладство", то есть про-

свещенная абсолютная монархия, которая обеспечивает

соблюдение всеобщей справедливости, спокойствие и

согласие в народе с вытекающим отсюда безопасным

развитием общества и государства. Политический идеал

Крижанича выражает просвещенный король-философ,

85

который умело и грамотно управляет государством во

имя "всеобщей пользы", заботясь в первую очередь о

мире, благополучии и процветании своих подданных.

Противоположностью такого правления является, по

Крижаничу, "людодерство", то есть тираническое прав-

ление во имя личных интересов, а не блага народа.

Главной и основной гарантией против превращения

"совершенного самовладства" в "людодерскую" тира-

нию является, кроме короля-философа на троне, при-

нятие и соблюдение хороших законов, которые обяза-

тельны не только для подданных, но и для правителей.

Важным элементом этой системы законов должна, была

быть нормативная регламентация всех сословий и чинов

в государстве, - правовое закрепление как политико-

экономических прав каждого из сословий, так и их обя-

занностей по отношению к обществу. При этом "слобо-

динам" (свободам) отдельных, преимущественно тор-

гово-промышленных сословий и городов, по Крижани-

чу, предоставлялись определенная самостоятельность и

права самоуправления в ведении всех своих дел.

"Политика" Ю. Крижанича - выдающееся явление

российской жизни XVII ст., первый обширный и под-

робный трактат по политической науке в России. По

своему духу и развиваемым идеям "Политика" пред-

ставляет собой своеобразную демократическую (по мер-

кам тогдашней эпохи) версию абсолютистской государ-

ственности, намечающую пути "мягкой" модернизации

общества на основе широкого социального консенсуса.

В этом смысле "наука о политике" Крижанича продол-

жает соответствующую тенденцию развития русской

средневековой политической мысли.

Радикальная и насильственная "европеизация" россий-

ского общества, осуществленная в конце XVII - в начале

XVIII ст. в ходе преобразований Петра I, перевернув Рос-

сию, обозначила, однако, совершенно иную, более же-

сткую и конфликтную модель протекания модерниза-

ции: во-первых, главным и основным проводником

модернизационных процессов выступило государство,

что еще более закрепило уникальную роль государст-

венного начала в жизни страны; во-вторых, домини-

рующей парадигмой модернизации стали преобразова-

ния "сверху", то есть реформационные преобразования,

исходящие от правящей элиты, "господствующего клас-

86

са", роль же импульсов "снизу", со стороны различных

подсистем гражданского общества оказалась минималь-

ной; в-третьих, динамика модернизации (и общественной

эволюции вообще) стала определяться прежде всего

изменениями самой правительственной политики (борь-

бой реформаторов и консерваторов внутри правящей

группы), но никак не динамикой социально-политичес-

кой борьбы в самом обществе. Поэтому те пружины со-

циально-экономической и политической модернизации

общества, которые в Европе нового времени были свя-

заны с постепенным вызреванием предпосылок граж-

данского общества и правового государства органичным

путем "снизу", в России оказались закрепленными за

машиной военно-бюрократического государства, кото-

рое лишь в духе времени рационализировала и осовре-

менила исходный византийско-азиатский архетип раз-

вития, заложенный в эпоху Московского царства.

Поэтому совсем не случайно то, что в ходе петров-

ских преобразований, нацеленных на установление в

стране военно-деспотического варианта абсолютизма,

были востребованы прежде всего патриархально-

деспотические варианты теории абсолютистского госу-

дарства, развиваемые в трудах главы "ученой дружины"

Петра I Феофана Прокоповича (1682 - 1736). Опираясь

на классические теологические доводы о сакрально-бо-

жественном происхождении царской власти и на новей-

шую аргументацию теоретиков "естественного права" и

"договорного" происхождения государства, Ф. Проко-

пович попытался как бы с двух сторон, комплексно

обосновать неограниченность власти российского само-

держца. Обосновывая концепцию абсолютного характера

такой власти, Ф. Прокопович при этом также использу-

ет тезис о патриархальном происхождении монархиче-

ского господства: как неограниченный характер имела в

догосударственном состоянии власть отца в семье, так

и в государстве - большой семье - власть государя аб-

солютна и не ограничена.

Передавая всю полноту власти своему "новому" от-

цу - монарху, подданные тем самым навсегда отказы-

ваются от каких-либо прав и свобод; как и дети, они

должны "без прекословия и роптания все от самодерж-

ца повелеваемое творить". В патерналистской логике

Ф. Прокоповича, собственно, в свободе подданных нет

87

и никакой нужды, ибо единственным легитимным но-

сителем "общего блага", выразителем и гарантом общих

интересов (а следовательно, и интересов каждого) яв-

ляется "царь-батюшка" (или, как звучала официальная

титулатура Петра I, "Отец Отечества"). Именно такая аб-

солютная власть, по мнению Ф. Прокоповича, в наи-

большей степени отвечает огромным размерам территории

и характеру Российского государства: уникальные усло-

вия последнего делают невозможной эффективную реа-

лизацию любых других возможных "образов высочай-

шего правления" - например, аристократии, потому,

что она превращается в узкокорыстный олигархический

сговор немногих и раскалывается из-за столкновения раз-

ногласных интересов; демократии же "вредительное

многоначалие" приводит к тому, что в ней "часто бы-

вают мятежи и смуты народные", кроме того, она мо-

жет существовать только в небольших государствах.Теория

Ф. Прокоповича развивает патерналистско-бюрократи-

ческий вариант неограниченной монархии на новом

витке эволюции, логически продолжающей (уже с помо-

щью доводов не только божественного, но и естествен-

ного права) авторитарно-деспотическую линию разработ-

ки сущности самодержавной парадигмы, начатую

мыслителями русского средневековья.

Более мягкую версию абсолютистской государственно-

сти выдвигает видный государственный деятель и историк

Василий Никитич Татищев (1686 - 1750). На основе ис-

пользования теории естественного права им предложена

оригинальная концепция происхождения государства и

социального неравенства. По его мнению, естественный

закон предполагает вольность человека, которая, однако,

должна реализовываться с "разумом и рассуждением", то

есть в социальном взаимодействии требует своего неко-

торого ограничения: "Воле человека, - отмечает Тати-

щев, - положена узда неволи для его же пользы". По

его мнению, эта "узда" бывает трех видов: "по природе",

"по своей воле", "по принуждению". Первая узда означает

подчинение своим родителям, ее разновидностью как

раз и является монархическая власть. Вторая узда осно-

вывается на договоре, из которого проистекает, напри-

мер, подчиненность холопа или слуги. "Договорный"

тип подчинения носит двусторонний характер, его раз-

новидностью являются "общенародия, или республики",

88

в которых "общее благополучие собственному предпочи-

тается". Третий вид узды - это насильственное лишение

воли в "рабстве или невольничестве", - является проти-

воестественным. Следуя аристотелевской классификации

государственных форм, Татищев, как и Прокопович, счи-

тает, что в России невозможна ни демократия, ни ари-

стократия: первая эффективно осуществляется лишь в не-

больших городах-государствах или небольших общностях,

вторая - в островных (или хорошо изолированных от

вторжения извне) государствах с традицией соблюдения

законов без принуждения и жесткого страха; Россия же,

Франция или Испания, "как великие государства, не мо-

гут иначе правиться, как самовластием". При этом, по

мнению Татищева, в силу "естественного закона", мо-

нархическая власть должна утверждаться "согласием

всех подданных, некоторых персонально, других через по-

веренных", кроме того, вполне допустимо, что некоторые

законодательные функции могут быть доверены "другим в

законах довольно искусным и отечеству бескорыстно

верным". Концепция В. Н. Татищева, по сути, намечает

пути постепенной и осторожной адаптации военно-

деспотической модели абсолютистской государственности

к потребностям пробуржуазного развития страны: она

создает теоретические предпосылки постепенного вы-

зревания идей "дворянского конституционализма" второй

половины XVIII - начала XIX в., в которых разрабаты-

вался вопрос о "вспомогательных" органах управления,

формирующихся на выборной основе и позволяющих

дворянству через своих представителей как-то влиять на

разработку и принятие монарших решений.

1.3. Дискуссия о разделении властей и "общественном

договоре": Монтескье и Руссо

Концепция разделения властей получила дальнейшее

развитие в творчестве французского философа-

просветителя Шарля Луи Монтескье (1689 - 1755). Всво-

ем основном труде "О духе законов" (1748) он утвер-

ждает, что* гарантией политической свободы индивида

может быть только разделение и взаимная независимость

законодательной, исполнительной и судебной властей.

Любое соединение их друг с другом представляет непо-

средственную угрозу для политической свободы. На-

пример, при соединении в одних руках законодатель-

89

ной и исполнительной властей образуется возможность

"создавать тиранические законы для того, чтобы так же

тиранически применять их". И при соединении законо-

дательной и судебной властей "жизнь и свобода граждан

окажутся во власти произвола". Если же "судебная власть

соединена с исполнительной, то судья получает воз-

можность стать угнетателем" [См.: Монтескье Ш. Л.

О духе законов // Избр.соч.- М., 1955.- С.290]. Даже

в том случае, когда органы, представляющие различ-

ные власти, находятся в руках, хотя и различных, но

принадлежащих к одному сословию лиц, свобода, по

мнению Монтескье, находится в опасности.

Для обеспечения свободы, по мнению Монтескье, кроме

институциональных, необходимы еще и дополнительные

процедурные гарантии, состоящие в праве одной власти

останавливать другую: "Чтобы не было возможности зло-

употреблять властью, - пишет Монтескье, - необходим

такой порядок вещей, при котором различные власти могли

бы взаимно сдерживать друг друга" [Там же.- С.289].

Конкретный конституционный проект Монтескье

заключается в том, чтобы законодательную власть пре-

доставить парламенту из двух палат - верхней и ниж-

ней, аристократической и народной. Нижняя палата яв-

ляется представительством народа и базируется на

практически всеобщем избирательном праве. В верхнюю

палату входят представители знати, и это право пред-

ставительства носит наследственный характер. Исходя

из идеи разделения и равновесия властей, Монтескье

рассматривает обе палаты как равноправные учрежде-

ния, которые должны сдерживать и умерять друг друга:

высшее собрание знати, например, должно "будет иметь

право отменять решения народа, как и народ имеет

право отменять его решения" [Там же.- С.294]. Испол-

нительная же власть должна быть сосредоточена в руках

монарха, "так как эта сторона правления, почти всегда

требующая действия быстрого, лучше выполняется од-

ним, чем многими" [Там же. - С. 295]. Равновесие

между исполнительной и законодательной властью дос-

тигается тем, что первая должна иметь право приоста-

навливать законы, принятые законодательным собранием,

а также определять время созыва и продолжительность

заседаний этого собрания. В свою очередь, законода-

тельное собрание должно иметь возможность опреде-

90

лять границы деятельности исполнительной власти,

контролировать исполнение принятых ею законов.

Ограничение властных полномочий каждой из вла-

стей состоит теперь не просто в осуществлении ими

разных сфер деятельности, но и в том, что при необхо-

димости они могут воспрепятствовать приведению в ис-

полнение решений друг друга (но без права замены ре-

шения другого своим решением). Простое ограничение

сфер деятельности дополняется контролем за действия-

ми друг друга. Кроме того, относительная самостоя-

тельность властей дополнительно гарантируется тем,

что каждая из них имеет свой собственный, существен-

но отличный порядок формирования.

Общий смысл либеральной программы Монтескье

состоит в разработке вариантов достижения широкого

социального согласия на основе приемлемого компро-

мисса между тремя основными силами общества: наро-

дом, королевской властью и дворянской знатью. Меха-

низм разделения властей, предложенный им, не только

умерял политические амбиции каждого элемента триа-

ды, но и предлагал оптимальный режим их сочетания,

обеспечивающий внутреннее социальное равновесие и

институциональную стабильность общественной системы.

Хотя конкретный конституционный проект Монтескье

так и не был реализован, "консенсусная парадигма"

организации власти на основе внутренних "сдержек и

противовесов" стали фундаментом либерального власт-

но-политического концепта.

Выдающийся мыслитель эпохи Просвещения Жан

Жак Руссо (1712 - 1778) при решении проблемы соот-

несения личности, общества и государства на первое

место поставил общество, его интересы и потребности.

В своем труде "Об общественном договоре, или Прин-

ципы политического права" (1762) он представил ради-

кально-демократический вариант договорной концепции

происхождения общества и государства. Общественный

договор, по его мнению, не может быть соглашением

об избрании правительства либо соглашением, по кото-

рому одна сторона обещает подчиниться, а другая -

властвовать. "Вместо отдельной личности каждого дого-

варивающегося этот акт ассоциации немедленно созда-

ет моральное и коллективное целое, составленное из

стольких членов, сколько собрание имеет голосов, це-

91

лое, которое получает путем этого самого акта свое

единство, свое общее "я", жизнь и волю" [Руссо

Ж. Ж. Об общественном договоре.- М., 1938.- С.13].

Поэтому индивид должен подчиняться "общей во-

ле", если его частный интерес расходится с общест-

венным. Ибо если взять сумму изъявлений частных лиц

и отбросить от них "взаимно уничтожающиеся крайно-

сти", то "в результате сложения оставпшхся расхожде-

ний получится общая воля". Общество в качестве уни-

версального "морального и коллективного целого"

становится источником и обладателем всякой власти.

Тут Руссо опирается на идею народного суверенитета,

которая высказывалась многими мыслителями предмо-

дернизационной эпохи задолго до него. Среди них сле-

дует особо выделить Марсилия Падуанского в Италии

("Защитник мира", 1324; изд. 1522), Дю-Плесси-Морнэ

во Франции (псевдоним Юний Брут, "Защита против ти-

ранов", 1579), Иоанна Альтузия в Голландии ("Полити-

ка", 1603), Джона Лилбёрна в Англии (памфлеты 40-

50-х годов XVII в.). Руссо не просто воспроизвел эту

идею, а превратил ее в целостную политическую кон-

цепцию, парадигму радикального демократизма.

Народный суверенитет для Руссо Становится прежде

всего выражением коллективной ("общей") воли, кото-

рая в принципе не может быть ни* поделена, ни пере-

поручена кому-либо. Отсюда следует резкое отрицание

либеральных рецептов организации публично-властных

структур (принципа разделения властей и депутатского

представительства). По мнению Руссо, "суверенитет,

будучи только осуществлением общей воли, не может

никогда отчуждаться", а сам его носитель, "будучи не

чем иным, как коллективным существом, может быть

представлен только самим собой" [Там же.- С.21].По-

этому Руссо не приемлет все представительские формы

правления. Суверенитет является общей волей, а "воля

не может быть представлена", "это или та же самая во-

ля, или другая" [Там же.- С.82].Поэтому народные де-

путаты "не могут быть представителями народа, они толь-

ко его комиссары; они ничего не могут постановлять

окончательно; всякий закон, который народ не рати-

фицировал самолично, недействителен; это даже не за-

кон" 11ам же.]."Английский народ, - пишет Руссо -

считает себя свободным; он горько ошибается; он сво-

92

боден только во время выборов членов парламента, как

только они выбраны, он становится рабом" [Там же].

Так же решительно Руссо отметает принцип разделения

властей: "Воля либо является общею, либо ею не явля-

ется; она являет собой волю народа как целого, либо -

только одной его части" [Там же.- С.22].

Альтернативу системе либеральной государственности

должна составить, по мысли Руссо, система последова-

тельного народоправства. Поскольку институт представи-

тельства может существенно исказить волю народа, при-

нятие законов (реализация законодательной власти)

должно опираться на непосредственное и всеобщее на-

родное волеизъявление путем референдума (плебисцита).

Ведь каждый гражданин обладает частичкой суверенитета.

Если народ состоит из 10 тыс. человек, то каждому при-

надлежит одна десятитысячная часть суверенитета. Поэтому

"общая воля" должна быть выражена голосованием всех.

Правительство как исполнительный орган не явля-

ется чем-то самостоятельным. Оно выполняет волю об-

щества, выступая лишь посредником между ним и на-

родом как совокупностью подданных. Руссо, таким

образом, существенно перестраивает общую компози-

цию власти. Либеральная схема предполагает триаду

"личность - общество - государство", где лимитиро-

ванным (подчиненным) элементом является государство,

посредствующим - общество, а определяющим - лич-

ность. Руссо же предлагает распределение ("общество -

государство - личность"), в котором лимитированным

элементом выступает личность, посредствующим - го-

сударство, а господствующим - общество.

Радикально-демократическая парадигма власти Руссо -

антитеза парадигмы либеральной демократии. Она по-

строена на отрицании самостоятельной роли личности в

обществе, всецелом подчинении ее "общественному целому".

Руссо требует, чтобы каждый человек стал ничем и мог

бы действовать только вместе с другими. Выявленная ре-

ферендумом "общая воля" становится обязательной для всех,

в том числе и для тех, кто оказался в меньшинстве. По-

следние должны "покаяться" за ранее исповедуемые взгляды

и унифицироваться с другими или покинуть страну.

Отрицание возможности любого плюрализма дейст-

вий и мысли, выходящего за рамки "коллективного ре-

шения", ввергает индивиды под гнет не менее жестких

93

структур анонимного и обезличенного "народоправства".

"Плебисцитарная демократия" вне либерально организо-

ванных структур власти (с разделением властей и пред-

ставительскими институтами) неизбежно превращается

в тоталитарную "демократию для большинства".

Авторитарная, либеральная и радикально-демократи-

ческая парадигмы власти стали общей концептуальной ос-

новой процесса европейской и мировой модернизации.

Многие ключевые пункты этих учений были непосред-

ственно использованы (в разное время и в разной степе-

ни) в конституционной практике XVIII-XIX вв. Уже во

французской Декларации прав человека и гражданина

(1790), первой американской (1787) и французской кон-

ституциях (1791) в том или ином виде закрепляются идеи

разделения властей и верховного суверенитета народа.

1.4. Развитие просветительских идей в России: утопии

либеральной и демократической трансформации

Активное проникновение в Россию со второй поло-

вины XVIII ст. идей европейского Просвещения спо-

собствовало формированию самого широкого спектра

политических концепций и проектов, направленных на

трансформацию и "осовременивание" абсолютистской

государственности. Начавшаяся с эпохи Екатерины II

политика "просвещенного абсолютизма" опиралась, на-

пример, на идеи разумного законодателя и рациональ-

но-механического регулирования общественной жизни;

в соответствии с ними считалось, что для оптимального

функционирования общества необходимо лишь пра-

вильно сформулировать законы и с помощью организа-

ции - рациональной "машины" государственной бюро-

кратии - последовательно провести их в жизнь.

Представители же просветительской мысли либераль-

ного и демократического типа (Н. И. Новиков,

Д. И. Фонвизин, Я. П. Козельский, Н. Г. Курганов,

А. Я. Поленов) в большей степени ориентировались на

контрактную (основанную на договоре) модель общест-

ва, в которой формально равные субъекты обладают

определенными правами и свободны от непосредствен-

ного государственного вмешательства; при этом пред-

ставители более радикальных вариантов демократиче-

ской мысли - от Радищева до декабристов - делали

акцент на священные права человека и гражданина.

94

Наиболее полное развитие либеральная тенденция

русской просветительской мысли второй половины

XVIII ст. получила в произведениях профессора Москов-

ского университета Семена Ефимовича Дееницкого (ок. 1740 -

1789), который по праву считается отцом русской науч-

ной юриспруденции. В течение некоторого времени он

обучался в университете г. Глазго в Шотландии, а в 1768

году направил Екатерине II "Представление о учрежде-

нии законодательной, судительной и наказательной

власти в Российской империи", которое намечало пер-

вый в России план введения отдельных элементов ре-

жима разделения властей. Сущность концепции Дее-

ницкого состояла в передаче достаточно значительного

объема законодательных полномочий выборному пред-

ставительному органу - сенату, при сохранении за мо-

нархом верховного суверенитета и права абсолютного

вето (такое же право имел тогда и имеет до сих пор,

правда уже чисто формально, британский монарх). Кроме

права издания, отмены и коррекции указов, а также

некоторых судебных полномочий, сенат наделялся пра-

вом установления налогов, осуществления контроля за

расходами, деятельностью административных и судебных

учреждений страны, "войну продолжать и заключение

трактатов с соседними державами наблюдать". Вкачест-

ве представительного органа сенат являлся выборным

бессословным законодательным собранием из 600 или

800 членов, избираемых на 5 лет, но не более чем на

три срока. При этом избирательное право подданных

устанавливалось не на основе происхождения человека,

а определялось, главным образом, на основе имущест-

венного ценза, в сенате все его члены должны были

пользоваться равными правами, независимо от их со-

словной принадлежности. По мысли Дееницкого, каж-

дая губерния, провинция и слой общества должны бы-

ли иметь "в законодательной власти представителя,

заступника и ходатая...". Политическая концепция Дее-

ницкого - достаточно интересная и оригинальная по-

пытка адаптации английской конституционной модели

к российским условиям, по сути, намечающая конкрет-

ный путь становления и развития в России системы

гражданского общества, основанной на правах частной

собственности и личной независимости.

Демократический вариант развития русской просве-

тительской мысли представлен работами Александра Ни-

95

колаевича Радищева (1749 - 1802), который развивает

собственную оригинальную версию классической поли-

тической доктрины Руссо о народном суверенитете.

Разделяя идеи последнего о народе в "соборном его ли-

це" как высшем источнике и носителе суверенитета,

Радищев, однако, существенно уточняет способ его

реализации, гарантирующий максимальную полноту и

эффективность. По мнению писателя, такие гарантии

не обеспечивают ни либеральный механизм депутат-

ского представительства, ни собственно руссоистская

модель непосредственной демократии плебисцитарного

типа. Подлинным гарантом свободы общества и верхо-

венства народа является только, по мнению Радищева,

право народа на восстание, то есть проистекает из по-

стоянной готовности людей к вооруженному выступле-

нию и возможности незамедлительной смены зарвав-

шейся власти. Концепция перманентного народного

плебисцита Руссо трансформируется в теорию перма-

нентной народной революции, в ходе которой народ

как истинный правитель постоянно утверждает (и под-

тверждает) свой высший суверенитет над любой вла-

стью. Режим республиканского правления как раз и от-

личается, считает Радищев, тем, что народ имеет

действенную возможность сместить ту власть, которая

не соответствует его интересам. Поэтому главной осо-

беннбстью республики является, по Радищеву, право

народа на восстание, то есть практическая возможность

реализации народного верховенства, а не внешние

конкретно-исторические формы "употребления" власти,

которая может быть вручена одному лицу или многим':

республика - это именно тип, а не форма правления,

поэтому, например, монархическая власть также может

(и должна) быть "республиканской".

Критерием легитимного исполнения "употребителем

народной власти" своих обязанностей является обеспе-

чение/необеспечение счастья отдельного индивида.

Здесь намечается еще один пункт расхождений Радище-

ва с Руссо: естественное эгоистическое стремление че-

ловека к счастью должно быть целью и совокупных об-

щественных интересов, поэтому государство в качестве

орудия достижения "общей пользы" не может посягать

на счастье даже одного из своих граждан. По формуле

Радищева, "гражданин, становясь гражданином, не пе-

рестает быть человеком", поэтому индивид (при заклю-

96

чении общественного договора) отнюдь не отказывает-

ся в пользу общества и его позитивных законов от

своих естественных прав. Радищев, таким образом, фак-

тически отходит от руссоистской идеи примата общест-

ва над индивидом, от позитивного права обществен-

ного целого диктовать человеку свои нормы и законы;

этика разумного эгоизма и право личности на возможно

большее счастье, в конечном счете возобладают у него

над идеями о диктаторских правах "всеобщей воли".

Произведенная российской просветительской мыслью

рецепция и адаптация классических просветительских

идей имела далеко идущие последствия. По сути, теоре-

тические конструкции Десницкого и Радищева оказались

парадигмальными и заложили концептуальные основы

собственного оригинального российского развития в

XIX веке как либерального, так и радикально-демокра-

тического политического дискурса.

2. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ XIX ВЕКА

2.1. Немецкий идеализм: в поисках

теоретического синтеза

Родоначальник немецкой классической философии,

выдающийся философ-идеалист Иммануил Кант (1724-

1804) заложил основы современной концепции правового

государства. Анализу основных проблем политической

философии и политико-правовой теории непосредственно

посвящены фундаментальная "Метафизика нравов" (1797),

а также такие работы, как "Идея всеобщей истории во

всемирно-гражданском плане" (1784) и "О вечном ми-

ре" (1795).

Кант считал, что истинное назначение права - на-

дежно гарантировать человеческой нравственности то

социальное пространство, в котором она могла бы про-

явить себя, где могли бы беспрепятственно реализо-

ваться свобода и гражданское равенство индивидов. Го-

сударство, по Канту, - объединение множества людей,

подчиненных правовым законам. Целью и смыслом его

существования является реализация правовых норм и

положений, для чего оно действует трояким способом:

создает законы (общие нормы права); осуществляет ис-

4 "Политология"

97

полнигельную и распорядительную деятельность (админи-

стративные акты), производит юрисдикционные акты. От-

сюда проистекает функциональное разделение органов

власти на законодательные, исполнительные и судебные.

В теории Канта делается определенная попытка со-

вмещения либеральной, радикально-демократической и

авторитарной линий развития политической мысли.

Во-первых, Кант воспринимает идею Руссо о на-

родном суверенитете: центральным институтом публич-

ного права является прерогатива народа участвовать в

установлении правопорядка путем принятия конститу-

ции, выражающей его волю.

Во-вторых, он принимает идею разделения властей

Монтескье, но вносит в нее определенные изменения.

Вместо "равновесия" властей выдвигается принцип их

координации и взаимодополнения, при котором законода-

тельная власть (как выражающая волю народа) сохраняет

определенный приоритет перед властью исполнитель-

ной. С этой позиции Кант производит принципиальное

разграничение деспотических и республиканских форм

правления. "Республиканизм есть государственный прин-

цип отделения исполнительной власти (правительства)

от законодательной; деспотизм - принцип самовласт-

ного исполнения государством законов, данных им са-

мим"' [Кант И.- О вечном мире // Соч.: В 6-ти т.- М.,

1963 - 1966.- Т. 6. - С. 269]. Поэтому деспотическим

правлением может быть и абсолютная монархия, и де-

мократия, ибо в обоих случаях субъект власти (монарх и

народ) одновременно и создает законы, и сам их вы-

полняет. Напротив, республиканским правлением мо-

жет быть и ограниченная конституционная монархия,

коль скоро в ней исполнительная власть отделена от за-

конодательной. Конечным критерием различения "рес-

публиканских" и "деспотических" государств у Канта

является наличие конституционных гарантий и уваже-

ния прав гражданина (элементом системы которых и

выступает разделение властей).

В-третьих, философ определенным образом (в русле

авторитарной парадигмы) пытается застраховаться от

возможных негативных последствий передачи суверени-

тета народу. Он накладывает вето на право народа об-

суждать издаваемые государством законы и насильно

изменять существующий государственный строй, как на

98

противозаконные акты, противоречащие правовому со-

стоянию государства. По мнению Канта, изменять госу-

дарственное устройство можно лишь путем конституци-

онных реформ, проводимых только исполнительной,

а не законодательной властью.

Выдающийся немецкий философ Георг Вильгельм

Фридрих Гегель (1770 - 1831) продолжил авторитарную

и государственно-центричную линии развития мировой

политической мысли. Среди его многочисленных работ,

затрагивающих в той или иной степени политическую

тематику, следует выделить фундаментальную "Филосо-

фию права" (1820).

Авторитарный этатизм Гегеля строится на разведе-

нии и исследовании двух ключевых понятий: граждан-

ского общества и государства. Гражданское общество в

его концепции является определенной совокупностью

формально равных индивидов, частнособственнический

интерес которых тесно вплетен в систему "всесторон-

ней зависимости". Поэтому гражданское общество есть

прежде всего сфера реализации особых частных целей и

интересов отдельной личности, причем здесь каждый

для себя есть высшая цель, а все другие значимы лишь

как средства. Важным моментом внутреннего строения

гражданского общества является подсистема полицей-

ского надзора и опеки, которая должна обеспечить

безопасность частноэкономической деятельности инди-

вида, "всеобщую наличную возможность для достиже-

ния индивидуальных целей" [Гегель Г. В. Философия

права.- М., 1990.- С.267].

Само по себе гражданское общество внутренне

дифференцировано на различные сословия: субстан-

циональное (крупные и мелкие землевладельцы, дворя-

не и крестьяне), промышленное (фабриканты, торгов-

цы, ремесленники), всеобщее (чиновники). Сословие

есть особая форма связи частного интереса с интересом

всеобщим, с государством: индивид трансформирует

свой частный (экономический) интерес в политиче-

ский только как член того или иного сословия. Поэтому

быть политическим, а не частным чем-то возможно

только в рамках своего сословия. Такой механизм выяв-

ления индивидуального политического интереса гаран-

тирует то, что он будет, во-первых, действительным, а,

во-вторых, конкретным и не выходящим "за пределы

д* 99

того, что заключено в данном ПРОМЫСЛЕ" или "собст-

венном деле и интересе" (Там же.- С.275].Сословно-

корпоративное строение гражданского общества призвано,

с одной стороны, содействовать регламентации частно-

экономических свобод индивида (свободы частной ини-

циативы, распоряжения собственностью и т. Д.), а с

другой, - определенным образом репрезентировать вы-

текающие из них политические интересы, направляя их

изъявление в конституционно-правовое русло.

Если гражданское общество является сферой соци-

ально-экономической деятельности, то государство есть

сфера деятельности политической. Государство в качест-

ве целого функционально состоит из трех властей: за-

конодательной, правительственной и власти государя.

Гегель не соглашается с теорией равновесия и взаимо-

сдерживания разделенных властей Локка-Монтескье,

ибо она делит государство на враждебные и противо-

действующие друг другу части, что ослабляет, а не уси-

ливает мощь "живого единства" государственного целого.

Разделение властей для Гегеля есть просто "технико-

организационная" необходимость, они "самостоятель-

ны" лишь в том смысле, в каком "самостоятелен", на-

пример, желудок в человеческом организме. Сущностью

государства является суверенитет, который символизи-

рует верховную власть идеального целого над любым

элементом общественной структуры. В концепции Геге-

ля суверенитет государства принадлежит конституцион-

ному монарху. Вне конституционного и правового со-

стояния суверенитет не может существовать, ибо при

деспотизме (единоличном или демократическом) "воля

монарха или народа" заменяет собою закон.

Гражданское общество представляет свои интересы

и принимает участие в делах государства через законо-

дательные органы (двухпалатный парламент). Но делает

оно это не через единичных лиц, не как бесформенная

масса, а будучи расчлененным и оформленным по со-

словиям. Верхняя палата парламента является наследст-

венной. Основная же нижняя палата парламента фор-

мируется не путем индивидуального всеобщего

голосования, а по "выборам" депутатов от корпораций,

общин, товариществ и других организаций, которые

направляют своего делегата путем внутреннего отбора

("простым способом посылки"). Именно таким путем,

100

по мысли Гегеля, можно лучше всего выявить и пред-

ставить партикулярные интересы гражданского общест-

ва, гарантировать компетентность этого представитель-

ства и "выбор" самого достойного делегата.

Концепция Гегеля представляет собой теорию "кон-

ституционного" этатизма, построенного на принципах

сословного корпоративизма и господства государства над

личностью и обществом.Авторитарная парадигма миро-

вой политической мысли (Платон - Макиавелли - Бо-

ден - Гоббс) получает свое "логически чистое" выра-

жение. Ключевые идеи Гегеля были в той или иной

степени использованы теорией и практикой тоталитар-

ных режимов фашизма и социализма XX в.

2.2. Трансформация классической либеральной теории

Важной вехой в развитии либеральной концепции

власти стало учение английского философа, социолога

и юриста Иеремии Бентама (1748 - 1832). Ему принад-

лежит приоритет в разработке новой методологии либе-

рального политического мышления - теории утилита-

ризма, которая пришла на смену "мифологическим

анахронизмам" эпохи Просвещения, связанным с ги-

потезой "общественного договора".

По мнению философа, человек в своих поступках

руководствуется принципами пользы и личной выгоды.

Свободная реализация личных интересов есть высшее

благо и задача деятельности государства. Неизбежное

зло, связанное с особенностями жизни в государстве,

должно быть неизмеримо меньше в сравнении со злом,

которое такой жизнью предотвращается. Поэтому все

неудобства для свободы индивидов, проистекающие из

наличия государства, считает Бентам, необходимо ми-

нимизировать. Государственное вмешательство в экономи-

ческие процессы следует по возможности свести на нет.

Бентам считал, что "общее благо" достигается наи-

лучшим способом в условиях представительной демо-

кратии, где законодательная легислатура (парламент), с

одной стороны, обладает высшей властью и контроли-

рует правительство .и другие исполнительные органы, а

с другой, - подотчетна избирателям и общественному

мнению. Последнее обстоятельство гарантируется все-

общим избирательным правом, ежегодными перевыбо-

101

рами парламента, правом отзыва должностных лиц, их

судебной подотчетностью и т. д.

Принципиальные дополнения в нормативные основы

теории либерализма внес английский философ, эконо-

мист и общественный деятель Джон Стюарт Мшль (1806-

1873). По его мнению, демократия, как и любая другая

форма правления, нуждается в системе внутренних ог-

раничений и противовесов, нейтрализующих опасность

"тирании большинства" над инакомыслящим меньшин-

ством. "Недостаточно иметь охрану только от правитель-

ственной тирании, - писал Милль, - но необходимо

иметь охрану и от тирании господствующего в обществе

мнения или чувства, от свойственного обществу тяго-

тения, хотя и не уголовными мерами, насильно навя-

зывать свои идеи и свои правила тем индивидам, кото-

рые с ним расходятся в понятиях" [Милль Д. С.

Представительное правление.- СПб., 1897.- С. 152].

Поэтому меньшинству необходимо гарантировать

свободное выражение и представление своих взглядов,

что позволило бы создать определенный противовес,

способный корректировать действия и решения боль-

шинства. "При каждой форме правления, - отмечал

философ, - должен существовать центр сопротивления

преобладающему влиянию. Следовательно, и в демокра-

тическом строе должен существовать центр сопротивле-

ния демократии" [Там же.- С. 132]. Ибо демократиче-

ская власть также может "иметь побуждения угнетать

часть народа, и поэтому против ее злоупотреблений

также необходимы меры, как и против злоупотребле-

ний всякой другой власти" [Там же. - С. 151]. Такими

мерами могут быть особый способ представительства

меньшинства, согласно которому один представитель

обладает несколькими голосами, создание новой (верхней)

палаты парламента из наиболее авторитетных бывших

политических и государственных деятелей и т. д.

Смысл концепции "защиты меньшинства" Д. С. Мил-

ля состоит в создании на базе демократических инсти-

тутов особого механизма согласования различных пар-

тикулярных интересов между собой, исключающего

возможность произвола одной части общества по отно-

шению к другой.

Классическое выражение новая парадигма либера-

лизма получила в трудах французского историка, социо-

102

лога и политического деятеля Алексиса де Токвим (1805 -

1859), который в своем основном произведении "О демо-

кратии в Америке" (1-й том вышел в 1835 г., 2-й - в

1840 г.) наметил основные теоретические контроверзы

и проблемные границы политической теории XX столе-

тия: исследование институциональных оснований ста-

бильной демократии и проблем политической культуры,

анализ сравнительной эффективности и многообразия

форм демократии, изучение новых регулятивных функций

современного государства и новых (тотальных) версий

традиционного деспотизма. По выражению Р. Арона,

ключевую проблему, интересовавшую Токвиля, можно

сформулировать так: каким образом общество, в котором

имеет место "тенденция к единообразию судеб индиви-

дов, может не погрузиться в деспотизм"? Или, иными

словами, "как совместить равенство и свободу"? [См.:

Арон Р. Этапы развития социологической мысли,- М.,

1993.- С.230 - 231]. Высшей ценностью для Токвиля

является политическая свобода, которой он отдает пред-

почтение в сравнении с политическим равенством: по-

следнее, по его мнению, в своей абсолютной реализа-

ции постоянно чревато угрозой свободе. Это определяет

главное в методологическом подходе Токвиля - инструмен-

тальное отношение к демократии вообще и к принципу ра-

венства в частности. Демократия для Токвиля есть благо

лишь постольку, поскольку она оберегает и служит ин-

дивидуальной свободе, и демократический строй необ-

ходимо строить прежде всего исходя из этой перспективы.

По мнению Токвиля, из модели демократии, осно-

ванной на тотальном равенстве и рационально-актив-

ном участии индивидов, невозможно вывести стабильно

действующее демократическое устройство. Любой демо-

кратический строй утверждает постулат о том, что боль-

шинство право, поэтому демократии постоянно угрожает

опасность охлократической трансформации в тиранию

большинства. Отсюда главный практический вывод его

анализа: идеальная демократическая модель для своей

эффективной реализации нуждается в определенных

исключениях и отступлениях от собственных норм. Более

того, она требует наличия между государством и лично-

стью целого слоя гражданских институтов и порядков,

устроенных совсем иным (традиционным) образом.

"Помимо народовластия, - отмечает Токвиль, -

103

должно существовать определенное число институтов

власти, которые, не будучи полностью независимыми

от воли народа, все же могли бы в своей области поль-

зоваться довольно широкой свободой, с тем чтобы, не-

изменно повинуясь решениям большинства, все-таки

противостоять его капризам и отвечать отказом на его

самые опасные требования" [Токвиль А. де. Демократия

в Америке. - М., 1992. - С. 119]. Стабильной демокра-

тия становится тогда, когда в промежуточной ткани

гражданского общества господствуют такие традицион-

ные институты, как церковь и семья, а демократиче-

ский процесс пронизан такими его противоположно-

стями, как религиозная вера, почтительное отношение

к власти и компетентности и т. д. [См.: Салмин А. М.

Современная полития под знаком Аристотеля // Полис.-

1992.- № 5 - 6.- С. 125 и ел.; Шапиро И. Демократия и

гражданское общество // Полис.- 1992.- № 4. - С.24].

При этом, в отличие от многих своих предшественни-

ков, ключевое значение Токвиль придает не только и

не столько специфике конституционно-правового устрой-

ства стабильно-демократического государства (то есть

системе "сдержек и противовесов", разделению вла-

стей), сколько аспектам стабилизации, скажем так,

общекультурного свойства - функционированию того,

что 'политологи второй половины XX века назовут

"политической системой" и "политической культурой".

Это особенности, во-первых, политического и, во-

вторых, культурного поля устойчивой демократии. Пер-

вое определяется существованием: а) свободной конку-

ренции "неидеологических" партий, которые выступают

не в качестве сторонников противоположных принципов

правления, а представляют собой организации по интере-

сам, склонные к прагматичному обсуждению задач,

стоящих перед обществом; б) свободной и широкой се-

ти "инициативных" ассоциаций и объединений граждан

("политические объединения, способные пресекать произ-

вол партий или произвол правителя, особенно необхо-

димы в странах с демократическим режимом" [Токвиль

А. де.Указ.соч.- С. 157]); в) свободной и независимой

прессы, которая становится высшей гарантией свободы

и личной безопасности индивида; эту гарантию, по То-

квилю, нельзя доверить "ни высоким политическим ас-

самблеям, ни власти парламента, ни провозглашенной

104

власти народа" ("печатный станок способствовал про-

грессу равенства, он же остается лучшим средством ис-

правления его недостатков" [Там же.- С.500]).

Состояние же второго, культурного поля ("нравов и

верований") определяется фундаментальным соедине-

нием "религиозного духа" (в США, например, протес-

тантизма) и свободы, которое порождает устойчивую

комбинацию стержневых нравственных ценностей и

норм. По мнению Токвиля, главным условием свободы

(более важным, чем законы), в конечном счете, явля-

ются именно нравы и верования людей, которые опре-

деляют их политическое поведение. "Я убежден, - от-

мечает он, подводя итоги своего исследования, - что

самое удачное географическое положение и самые хо-

рошие законы не могут обеспечить существование кон-

ституции вопреки господствующим нравам, в то время

как благодаря нравам можно извлечь пользу даже из

самых неблагоприятных географических условий и са-

мых скверных законов". По мысли ученого, "географи-

ческое положение менее важно, чем законы, а законы

менее существенны, чем нравы". "Этот вывод, - за-

ключает Токвиль, - представляется мне наиболее важ-

ным результатом моих наблюдений, все мои размыш-

ления приводят к нему" [Там же.- С.223 и 232].

Именно с А. де Токвиля начинает свое настоящее

развитие и современный либерализм, и новое понима-

ние теории демократии, рассматривающие последнюю

не в качестве цели, а всего лишь средства достижения

устойчивой общественной эволюции. В середине XX ве-

ка в его работах усматривали чуть ли не первый набро-

сок теории плюралистической демократии и концепту-

альное обоснование "дисперсии" и множественности

центров власти в современном обществе. Сейчас Токви-

ля рассматривают, скорее, в качестве идеологического

отца-основателя неоконсерватизма и как тонкого теоре-

тика "элитистской демократии", который попытался

увидеть в лоне традиционных институтов гражданского

общества (семьи, церкви, ассоциациях) источник фун-

даментальных общественных норм и ценностей, необ-

ходимых для формирования культурной идентичности

современного "разорванного" общества. "Элитарист-

ская" интерпретация наследия Токвиля опирается на

его тезис о необходимости формирования некой новой

105

формы аристократии (политической и культурной элиты

общества), которая могла бы возникнуть в политиче-

ских, промышленных, торговых, научных и литератур-

ных ассоциациях. Равный былым "аристократическим

магнатам", такой слой людей, по мнению Токвиля,

действовал бы "как образованный и могущественный

подданный, которого нельзя ни согнуть по своему же-

ланию, ни притеснять втихомолку и который, отстаивая

свои собственные права перед лицом власти, спасет все-

общие свободы" [Там же.- С. 500]. В этом смысле Ток-

виль становится и прозорливым критиком современного

(европейского социал-демократического) "государства

всеобщего благоденствия", власть которого "охотно рабо-

тает для общего блага, но при этом желает быть единст-

венным уполномоченным и арбитром; она заботится о

безопасности граждан, предусматривает и обеспечивает

их потребности, облегчает им получение удовольствий,

берет на себя руководство их административными дела-

ми, управляет их промышленностью, регулирует права

наследования и занимается дележом их наследства"

[Там же.- С.497].Ученый подверг сокрушительной и

едкой критике тенденции к "административному деспо-

тизму" государства, при котором оно, "как никогда преж-

де, проникает в частную жизнь граждан, по-своему ре-

гулируя все менее значительные виды деятельности, со

всех сторон окружая граждан своими заботами, совета-

ми и принуждениями" [Там же.- С.490].Ныне Токвиль

пользуется репутацией авторитетного теоретика нео-

консервативной революции 80 - 90-х годов, его счи-

тают предтечей многих авторов современных концепций

"минимального государства".

2.3. Политические альтернативы марксизма

К концу XIX века получает концептуальное завер-

шение и линия критического осмысления реалий инду-

стриально-рыночной цивилизации. Карл Маркс (1818 -

1883) и Фридрих Энгельс (1820 - 1895) в своих исследова-

ниях капиталистического общества приходят к выводу о

том, что в его недрах внутренне присутствует и постоянно

развивается глобальный социальный конфликт - клас-

совый антагонизм буржуазии и пролетариата. Фундамен-

тальная причина этого конфликта состоит в неравном от-

ношении разных классов к средствам производства,

106

частное владение которыми только одной частью обще-

ства стимулирует развитие полюсов богатства и бедности,

генерирует общее состояние напряженности и противо-

стояния. Отсюда вывод: необходимо кардинальное пре-

образование капиталистического общества - обобществ-

ление собственности на средства производства. Это

позволит ликвидировать неравенство их распределения в

обществе, а вместе с ним и все неизбежные конфликты.

Каков политический аспект предлагаемого переустрой-

ства? Он заключается в том, что уничтожение (обобществ-

ление) частной собственности неизбежно предполагает

и разрушение орудия ее политического господства -

системы либерального государства ("комитета по управ-

лению делами буржуазии"). Полный "разрыв" с прин-

ципами либеральной организации власти необходим

именно потому, что она конституционно оформляет

частнособственнические отношения. Представительная

парламентская демократия с идеей разделения властей,

защитой прав меньшинства, всеобщим избирательным

правом есть "ширма", под которой скрывается господ-

ство ("диктатура") буржуазии над пролетариатом.

Как же должно быть организовано альтернативное (ком-

мунистическое) общество? "То положение, когда народом

управляют, должно быть заменено самоуправлением народа"

[Маркс К. Изменения и дополнения во втором издании

брошюры И. Моста "Капитал и труд" (1875) // Вопросы

истории КПСС.- 1968.- № 2.- С.80].Антитеза либе-

ральной государственности была увидена в опыте Париж-

ской Коммуны 1871 г., которая была именно "не парла-

ментарной, а работающей корпорацией, в одно и то же

время и законодательствующей и исполняющей законы"

[Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.- Т. 17.- С.342].

Таким образом, в рамках марксистской теории про-

исходит существенное уточнение радикально-демокра-

тического концепта власти - идеи прямого и всеоб-

щего народоправства. Идея политического равенства

(и самоуправления) может быть реализована лишь в

рамках экономического равенства (и самоуправления).

Тезис об общей (общественной) собственности придает

радикально-демократической политической теории ло-

гически завершенный вид.

По мысли классиков марксизма, в новом обществе про-

исходит существенное расширение сферы, подлежащей

управлению ("планированию"). Последнее должно охватить

107

по сути все общество: "управлению придется ведать не

только отдельными сторонами общественной жизни, но и

всей общественной жизнью во всех ее отдельных проявле-

ниях, во всех направлениях" [Там же.- Т.2.- С.537].Од-

нако, в силу того, что общество на первых порах сразу

не в состоянии осуществить "власть народа посредством

самого народа" и привлечь к управлению государством

"поголовно всех трудящихся" таким образом, чтобы "функ-

ции надсмотра и отчетности" выполнялись "всеми по оче-

реди", временно необходимо осуществление власти народа

посредством "лучшей части народа". Поэтому "народное са-

моуправление", охватывающее, заметим, все сферы общест-

ва, временно должно осуществляться "наиболее созна-

тельными", "самыми достойными" представителями народа

В более поздней и более экстремальной ленинской версии

марксистской теории "сословие достойных" превращается

в партию-авангард - "ум, честь и совесть" нового общества.

Таким образом, вроде бы, как и предполагали осно-

воположники марксизма, общественные функции в но-

вом обществе теряют "свой политический характер" и

превращаются в "простые административные функции,

наблюдающие за социальными интересами" [Там же. -

Т. 18.- С. 303], но право на их осуществление дается не

всем, а лишь тем, кто дорос до статуса "достойного",

тем, кто вошел в авангардное "сословие лучших".

Отсутствие подлинно общественных и государственно-

правовых норм демократии, независимого общественного

мнения и общественного контроля за функционированием

публично-властной сферы, ее монополизация "сословием

достойных" на практике не создает ничего иного, кроме

тоталитарной системы партийного государства-деспотии.

В последнем возникает не только новая ярко выраженная

социальная стратификация (неравенство фактических ста-

тусов разных членов общества), но и система тотального

контроля и регламентации поведения всех сторон жизни

членов "свободной ассоциации". Реальное пространство чело-

веческой свободы становится намного уже, а гнет "общена-

родного государства" на порядок выше, чем в пресловутом

либеральном государстве парламентской демократии.

Универсализировав значение социальных конфликтов

ранних стадий индустриально-рыночного старта, мар-

ксистская политическая теория объявила о возможности

их преодоления лишь в условиях "разрыва" и отрицания

108

либерального властного концепта, замены последнего

радикально-демократической властной парадигмой. Од-

нако исторический опыт свидетельствует, что идея "влас-

ти народа посредством самого народа" сама по себе не

может стать стержневой основой общества. Ее позитив-

ный смысл может стать "работающим" лишь в системе

либеральной концепции властного структурирования,

где она будет элементом нескольких сочетающихся

принципов властной организации. Либерально-демокра-

тический политический концепт может нейтрализовать

потенциальные опасности "власти народа", инкорпорируя

в себя при этом позитивный смысл идеи последней. На

этой основе либеральная парадигма власти в состоянии

преодолеть и преодолевает социальные антагонизмы

ранних этапов развития индустриально-рыночного об-

щества и без выходов в альтернативные общественные

состояния. Внутренние потенции либеральной системы

дают ей возможность успешного преодоления социальных

антагонизмов в ее собственных рамках. Вопреки катаст-

рофическому и апокалиптическому видению капитализма

Марксом, более оправданной в исторической перспективе

оказалась все-таки интерпретация его Токвилем: именно

социальный консенсус, а не конфликт стали основой ка-

питалистического развития в следующем, XX столетии.

2.4. Русский либеральный конституционализм

и его достижения

Характерной чертой практически всех направлений

русской общественно-политической мысли XIX века

было отрицательное отношение к праву. Ведущие мыс-

лители как правого, так и левого толка - славянофилы

и Достоевский, с одной стороны, народники и анархисты

с другой, считали развитие буржуазного общества с его

культом правового государства специфическим свойством

Запада, привнесенным в Россию и для нее чуждым. Более

того, отмечает тонкий и глубокий исследователь рус-

ской мысли А. Валицкий, вне зависимости от того, по

какой причине отвергалась либеральная идея всеобщей

правозаконности - во имя самодержавия или анархии,

во имя Христа или Маркса, во имя высших духовных

ценностей или материального равенства, - практически

все сходились на том, что гражданские права и полити-

ческие свободы эфемерны и лишь маскируют истин-

109

ный, глубоко порочный тип отношений капиталистиче-

ского общества [См.: Валицкий А. Нравственность и

право в теориях русских либералов конца XIX - начала

XX века // Вопр.филос.- 1991.- № 8.- С.25].

Славянофилы, например, усматривали в правовых

нормах пагубную попытку тотальной рационализации об-

щественной жизни, характерную для католического (а по-

том протестантского) Запада и восходящую к античному

наследию "юридического рационализма" Древнего Ри-

ма: право рассматривалось ими как некая противоесте-

ственная система "внешней правды", заменяющей че-

ловеческую совесть полицейским надзором.Достоевский

приравнивал права личности к правам эгоистических

индивидов, отделенных друг от друга юридическими

барьерами и не знающих никакой нравственной связи.

Народники и представители радикально-демократичес-

кого лагеря отрицали конституционно-парламентскую

систему и политические свободы как орудие буржуазной

эксплуатации народа. Наконец, представители русского

анархизма, Бакунин и Кропоткин, считали право, наряду

с государством, инструментом прямого насилия.

Поэтому для русского конституционализма конца

XIX - начала XX века основной теоретической про-

блемой являлось обоснование концепции правового го-

судар'ства новейшего времени. Уже в работах представи-

телей старшего поколения российской либеральной

мысли (А. Д. Градовского и К. Д. Кавелина) четко про-

водится идея о том, что целью развития государства

есть свобода личности, а средством ее достижения -

конституционные гарантии. Создание правового госу-

дарства, по их мнению, естественно предполагало по-

степенное ограничение прав самодержавной власти с

помощью конституции и представительных учреждений,

последовательное проведение во всех звеньях политиче-

ской системы общества принципа разделения властей.

Непосредственным же зачинателем и виднейшим

представителем русского либерализма второй половины

XIX века был Борис Николаевич Чичерин (1823 - 1904) -

видный ученый и политический деятель, один из осно-

воположников политической науки в России. Либераль-

ную теорию он развивал как учение о безусловной и

абсолютной ценности жизни, свободы и независимости

человека в его взаимосвязи с государством и обществом

ПО

и вытекающих из этих взаимоотношений неотъемлемых

и гарантированных прав и необходимых, неукоснитель-

но исполняемых обязанностей.

Важной фигурой в развитии русской политической

мысли был и крупнейший религиозный философ Вла-

димир Сергеевич Соловьев (1853 - 1900), который обосно-

вал теорию о "праве человека на достойное существование"

("право на существование и возможное благополучие"). Ре-

лигиозная философия В. С. Соловьева, развивающая идеи

теократической церковно-государственной утопии на

основе единства нравственности и права (т.н."самодер-

жавия совести"), восходит к философско-религиозным

концепциям славянофилов и Достоевского. Однако имен-

но с Соловьева русская религиозная философия отходит

от антилегализма и реабилитирует право в качестве ав-

тономной ценности. Первоначальная позиция Соловьева

восходит к формуле Шопенгауэра "никому не вреди, но

всем, насколько можешь, помогай": первая ее часть опре-

деляет область права - негативно понятой справедливости

(justitid), обеспечивающей личную свободу и формальное

равенство; вторая же относится к нравственности, - об-

ласти положительной справедливости, предполагающей

добровольное исполнение обязанностей, регулируемых

христианским идеалом любви (caritas). Дальнейшая эво-

люция теории Соловьева приводит его к трактовке го-

сударства как "всеобщей организации нравственности"

и новому определению права, которое есть, по его мне-

нию, "принудительное требование реализации определенного

минимума добра или порядка, не допускающего известных

проявлений зла", то есть "определенный минимум нравствен-

ности" [Соловьев В. С. Оправдание добра. Нравственная

философия // Соч.: В 2-х т.- М., 1990. Т. 1. - С. 450].

При этом, согласно Соловьеву, требуемый правом ми-

нимум добра органично включает обеспечение всем людям

"достойного существования", которое может включать га-

рантированный минимум экономического благосостоя-

ния, право на отдых и право на защиту естественной

среды обитания человека. Этот тезис означал сущест-

венную трансформацию либеральной идеи, которая в

своем нормативном виде сводила роль права к опреде-

лению границ индивидуальной свободы.

Основные идеи Соловьева были подвергнуты крити-

ке с позиций классического либерализма Б. Н. Чичери-

111

ным, который указал, что разница между нравственно-

стью и правом является не количественной ("минимум"

или "максимум"), а качественной. Если нравственность

есть добровольно налагаемые обязанности, то право -

это сфера свободы, определяемая законом. Поэтому

подчинение права нравственности равносильно введе-

нию ее принудительными мерами, что ставит человека

под гнет еще более ужасной тирании, действующей во

имя "высших целей"; государственно-правовая инсти-

туализация нравственности, делает вывод Чичерин, не-

пременно уничтожает всякую независимость личности.

В то же время идея Соловьева о "праве на достойное

существование" оказалась исторически весьма перспек-

тивной и стала основой развития в России достаточно

оригинальной теории социального либерализма, крупнейшими

представителями которой была целая плеяда крупных и

оригинальных теоретиков: глава московской школы фило-

софии права Павел Иванович Новгородцев (1866 - 1924),

который разрабатывал теорию правового государства,

глава петербургской школы Леон Иосифович Петражиц-

кий (1867-1931), развивавший интересную концепцию

правовой психологии, а также Богдан Александрович Кис-

тяковский (1868-1920), который детально исследовал

идею превращения либерализма в "правовой социализм".

Наконец, работы Сергея Иосифовича Гессена (1887-1950)

подводят итоги развития русской либеральной традиции,

объединяя и сближая между собой ее разные направления.

По сути идеи русских либералов наметили конкретные

пути выхода за рамки классического либерализма (с его

идеалом индивидуальной свободы) в сторону социаль-

ного либерализма. Формальное право свободы, провоз-

глашенное либерализмом, должно быть, считал, напри-

мер, ^Новгородцев, дополнено правом на обеспечение

достойного человеческого существования. "Задача и сущ-

ность права состоит действительно в охране личной

свободы, - пишет мыслитель, - но для осуществления

этой цели необходима забота и о материальных услови-

ях свободы; без этого свобода некоторых может остать-

ся пустым звуком, недосягаемым благом, закреплен-

ным за ними юридически и отнятым фактически"

[Новгородцев П. И. Право на достойное человеческое

существование // Соч.- М., 1995. -С.322 - 323].Та-

ким образом, именно во имя охраны свободы "право

112

должно взять на себя заботу о материальных условиях ее

осуществления; во имя достоинства личности, оно должно

взять на себя заботу об ограждении права на достойное

человеческое существование" [Там же. - С. 323]. Ре-

шающий шаг в разработке этих идей сделали Кистяков-

ский и Гессен, которые высказались за такое расширение

прав человека, которое могло бы превратить либераль-

ное правовое государство в "социалистическое правовое

государство", сохраняющее все достижения либерализма и

являющееся наиболее полным раскрытием классиче-

ской либеральной концепции человеческой свободы.

Как пишет Кистяковский, "две основы правового госу-

дарства - субъективные публичные права и участие на-

рода в законодательстве и управлении страной - будут

вполне последовательно развиты и расширены"

[Кистяковский Б. А. Государство правовое и социали-

стическое // Вопр.филос.- 1990.- № 6.- С. 156]. Рас-

ширение это произойдет, по его мнению, не только в

сфере чисто политических и государственных отноше-

ний, "но и будет заключаться в распространении тех же

принципов на область хозяйственных отношений, кото-

рые в правовом государстве подчинены лишь нормам

гражданского права" [Там же.- С. 156].

Оригинальность и плодотворность такого подхода со-

стояла в попытке совмещения регуляции экономических и

социальных отношений (во имя более справедливого рас-

пределения общественного богатства и обеспечения права

достойного существования - на гарантированный про-

житочный минимум, образование, здравоохранение и

т. д.) с либеральным принципом строгого правового

регулирования и ограничения власти. Социализация

правового государства мыслилась, таким образом, не

просто как расширение компетенции государственной

власти (проекции суверенитета на экономическую и со-

циальную сферу), но, прежде всего, как более высокая

степень верховенства закона, устраняющая фактические

препятствия на пути развития личной свободы граждан

и принципиально расширяющая пространство гаранти-

руемых прав личности.

Развитие всего русского либерализма второй поло-

вины XIX века может быть рассмотрено, справедливо

отмечает А. Валицкий, в едином ключе борьбы против

антилегалистского синдрома русской мысли и за "кон-

113

ституционно-правовую" трансформацию традиционной

системы самодержавной власти: от классического либе-

рализма (Чичерин) к "новому либерализму" (Соловьев,

Новгородцев, Петражицкий) и затем к "правовому со-

циализму" и социальному либерализму (Кистяковский,

Гессен) [Валицкий А. Указ.соч. - .С.29 - 30]. Все на-

званные авторы в той или иной степени, во-первых,

исходили из идеи логического и ценностного приррите-

та правозаконности над всей сферой политики, вклю-

чая сферу политической свободы, во-вторых, пытались

дать юридическое обоснование прав личности, которая

ограничивала бы всякую политическую власть, включая

власть демократического большинства. На этой основе

они критиковали теории, ставившие политическую власть

суверена (неважно, единоличного или коллективного)

над правом, и тем самым открывавшие, по их мнению,

возможность тирании.

Теория социального либерализма и "правового социа-

листического государства" в значительной мере предвос-

хитили основные тезисы социал-демократической кон-

цепции "социального государства" и кейнсианского

"государства всеобщего благосостояния" (welfare state),

предложивших значительно расширить государственное

вмешательство в экономику и социальную сферу. С дру-

гой стороны, прошедшая на Западе "консервативная ре-

волюция" 80-х годов вновь актуализировала интерес к

классическому либерализму чичеринского типа, стиму-

лировав новый поток дискуссий о допустимых границах

социального перераспределения.