9 Августа он покинул Белый дом. Прощаясь со своим аппаратом, гордо сказал:

— Мы уходим в прекрасном настроении.

Почетный караул в последний раз отсалютовал Ричарду Никсону. Поднимаясь по трапу,

он обернулся и помахал своим коллегам. Этот жест, задуманный, очевидно, как

ободряющий, на самом деле свидетельствовал о том, что его физические и духовные

силы исчерпаны.

Никсон был умным и серьезным стратегом. Он изменил политическую карту мира,

когда поехал в Китай, когда улучшил отношения с Советским Союзом и заключил

первые соглашения о контроле над ядерными вооружениями. Но его погубила та

привычка к интригам и запутанным ходам в большой политике, те же приемы в стиле

Макиавелли, которые сделали возможными неожиданные поездки в Пекин и Москву.

Им руководило стремление расквитаться с противниками — надо заставить других

бояться, иначе разорвут. Он подобрал помощников под стать своей личности, и они

дали волю дурным сторонам его души. У него не было адвоката дьявола, только его

собственные дьяволы, и они его поглотили.

Первые месяцы после отставки бывший президент страдал от депрессии. Потом

постепенно вернулся в общественную жизнь. Он много ездил и выступал. Написал

несколько книг. Казалось, страна простила ему Уотергейт.

Джеральд Форд неожиданно для самого себя занял кресло вице-президента, а потом

столь же внезапно стал хозяином Белого дома, потому что его предшественникам

одному за другим пришлось уйти из политики.

Вице-президентом у Ричарда Никсона был Спиро Эгню. Но вдруг выяснилось, что он

недоплатил налоги. Эгню подал в отставку.

— Я невиновен, — утверждал вице-президент Спиро Эгню, — но ухожу, потому что это

в национальных интересах.

После долгих размышлений Никсон предложил конгрессу утвердить новым вице-президентом

опытного законодателя Джеральда Форда. Приняв присягу, новый вице произнес фразу,

которая стала знаменитой:

— Я Форд, а не Линкольн.

Он хотел подчеркнуть, что понимает свое место. Возможно, он поскромничал. Вскоре

и Никсону пришлось уйти из-за уотергейтского скандала, и Джеральд Форд внезапно

стал президентом Соединенных Штатов.

Внешне простоватый Форд был умелым администратором. Добросердечный и

доброжелательный, он обладал еще и здравым смыслом. С ним можно было говорить

откровенно. Он не терял спокойствия и не был эгоистом. Джеральд Форд вставал в

половине шестого утра, приговаривая, что «есть и спать — пустая трата времени».

Делал гимнастику и в восемь уже сидел в рабочем кабинете.

Форд профессионально играл в футбол, во Вторую мировую служил в армии, окончил

юридический факультет Йельского университета. Он тринадцать раз избирался в

палату представителей. Никто не решался назвать его большим интеллектуалом, но,

видимо, это не главное качество для президента. По мнению его помощника Брента

Скаукрофта, руководителю страны необходимо мужество принимать решения и не

отступать от них; этими качествами Форд обладал.

— Если говорить о том, с кем лучше всего было работать, — вспоминал

государственный секретарь Генри Киссинджер, — так это с Фордом. Можете мне

поверить, я видел многих президентов.

Джеральд Форд в определенном смысле спас Америку, впавшую в отчаяние из-за

уотергейтского скандала. Но проблема самого Форда состояла в том, что на эту

должность его не выбирали, а назначили. И он не считал себя облеченным доверием

народа. Или, точнее, не верил, что способен быть полноценным президентом. Когда

Форд поверил в себя, было поздно. Иногда президент должен быть безжалостным,

хладнокровным и жестоким. Таких талантов у Форда не было.

Осенью 1975 года президента Форда дважды пытались убить. Оба раза — женщины.

Сэйра Мур ждала Форда три часа и уже собиралась уйти, чтобы забрать

девятилетнего сына из школы, как вдруг президент появился. Она выстрелила, когда

Форд шел от дверей гостиницы к своему лимузину. Секретная служба попросила его

не подходить к толпе и не пожимать руки. Это его и спасло.

Сэйра Мур стреляла с близкого расстояния, но ее руку толкнул стоявший рядом

ветеран вьетнамской войны, и пуля прошла мимо. Джеральда Форда запихнули в

машину и увезли. Агенты практически лежали на президенте, прикрывая его своими

телами. Он потом сказал:

— А вы, ребята, очень тяжелые.

Сэйра Мур была разведена и воспитывала в одиночку сына. Она была

осведомительницей ФБР и при этом симпатизировала крайне левым. Ничего в жизни не

получалось. Накануне покушения полиция задержала ее с пистолетом, но отпустила,

конфисковав оружие. Она мечтала обратить на себя внимание, ее желание сбылось,

но ей это дорого обошлось…

Линетт Фромм, которая тоже хотела убить Форда, входила в банду психопата Мэнсона,

приговоренного к пожизненному заключению за зверское убийство беременной

актирисы Шарон Тэйт и еще шести человек. Она любила Мэнсона и часто говорила: «Я

за него готова умереть и убить кого угодно». Линетт Фромм собиралась уничтожать

всех, кто загрязняет мир отходами.

Пистолет одолжила у друзей. Пока она вытаскивала пистолет, агенты секретной

службы заметили оружие и окружили президента со всех сторон. Она нажимала на

спусковой крючок, но даже не сумела выстрелить, потому что забыла загнать пулю в

патронник.

Секретная служба арестовала еще пять человек, которые хотели убить Форда. Почему

на него ополчилось столько людей? Форда в стране считали хорошим парнем — в

отличие от Джонсона и Никсона. Объяснить это невозможно. Иногда в мире возникает

настоящая эпидемия покушений.

В Советском Союзе Джеральда Форда воспринимали как продолжателя никсоновской

политики разрядки и ему благоволили. В ноябре 1974 года президент Форд прилетел

во Владивосток, чтобы встретиться с Леонидом Ильичом Брежневым. Переговоры

велись на очень сложную тему — обсуждалось новое соглашение по ограничению

стратегических наступательных вооружений.

Когда Брежнев уехал на Дальний Восток, старшим в Москве остался член политбюро

Николай Подгорный. Он позвонил Брежневу во Владивосток и сказал, что, по мнению

военных, предложения американцев неприемлемы. Подгорный предложил отложить

встречу до следующего года, а за это время поднажать на Вашингтон. Но Брежнев и

Громыко считали, что с американцами необходимо идти на компромисс. Брежнев

настоял на своем, но эти споры с членами политбюро ему дорого обошлись. Во время

переговоров у него случился спазм сосудов головного мозга.

После Владивостока здоровье Брежнева резко ухудшилось. Политическое здоровье

Джеральда Форда было еще хуже. Он не мог противостоять своему сопернику-демократу

Джимми Картеру. Поражение Форда стало неизбежным, когда на дебатах разгоряченный

президент выпалил:

— При администрации Форда Советский Союз не доминировал и не будет доминировать

в Восточной Европе.

Его соперник Джимми Картер только усмехнулся. Журналист, который вел дебаты,

вцепился в Форда: неужели президент и в самом деле так думает?

«В ходе предвыборной кампании Картер критиковал разрядку, — вспоминает

американский дипломат и историк Строуб Тэлбот. — Он назначил своим советником по

национальной безопасности Збигнева Бжезинского, одно лишь имя которого с типично

славянскими шипящими звуками воплощало в себе особую озлобленность эмигранта из

восточноевропейских стран. В глазах Москвы он был самой опасной разновидностью

рыцаря холодной войны…»

Разбитый горшок президента Картера

Вместо Форда президентом выбрали Картера, самого неподходящего президента для

установления хороших отношений с Советским Союзом.

— Настало время возрождения, — говорил Джимми Картер. — Мы должны вновь обрести

веру, мы хотим снова гордиться, мы снова хотим правды. Настало время, когда

правительство будет подчиняться людям, а не наоборот.

Будущий президент Соединенных Штатов Джимми Картер родился в деревянном доме на

маленьком железнодорожном полустанке. Комната, в которой спал будущий президент,

не отапливалась. Картеры разводили кур, цесарок, уток и гусей. Его отец был

фермером, мать медсестрой. В детстве Джимми Картера несколько раз пороли и

вообще держали в ежовых рукавицах.

Летом Картер ходил босиком и надевал рубаху, только когда шел в церковь. Будущий

президент таскал воду для поливки поля, окучивал сладкий картофель, ухаживал за

бахчой, где росли арбузы, таскал дрова для плиты, подметал двор, задавал корм

свиньям, стриг овец, доил коров, ощипывал гусей. Картер помогал отцу торговать в

лавке сахаром, солью, мукой, кофе, табаком, мылом, касторовым маслом и керосином.

Лавка работала по субботам, а в другие дни ее открывали, когда появлялся

покупатель.

Картер хотел учиться в военно-морской академии в Аннаполисе. Это была

возможность получить прекрасное образование за казенный счет. Денег, чтобы

учиться в колледже, у семьи не было. Джимми поступил в академию с помощью

конгрессмена, которого отец Картера поддерживал на выборах.

В военно-морской академии царило то, что у нас называется дедовщиной. Старшие

курсанты измывались над первокурсниками. Если кто-нибудь выказывал слабость, его

вынуждали уйти из академии.

«Один из наиболее распространенных видов наказания, — вспоминал Картер, —

заключался в том, что наказанный должен был принять позу сидящего на стуле, не

касаясь при этом стула. Лишение пищи было более суровым наказанием. За дурные

манеры заставляли есть под столом. А кое-кто из старшекурсников приказывал нам

нагнуться и бил по мягкому месту метлой, тяжелой алюминиевой миской и — что хуже

всего — разливательным черпаком с длинной ручкой».

Каждое лето курсанты ходили в учебное плавание по Карибскому морю, чаще всего на

старых линкорах. Спали на палубе. Сразу же после сигнала подъема палубу начинали

поливать морской водой из шлангов. Чтобы сохранить одеяла и одежду сухими,

курсанты должны были вставать очень быстро и мгновенно покидать палубу.

«Денег у нас было мало, — вспоминал Картер. — Моя лейтенантская зарплата

составляла триста долларов в месяц. Из них за квартиру мы платили сто долларов,

за мое питание на корабле пятьдесят четыре доллара и за облигации военного займа

— семьдесят пять долларов. На все остальные расходы на месяц оставался, таким

образом, семьдесят один доллар. Но моя жена Розалин всегда хорошо справлялась со

своими обязанностями по ведению хозяйства».

Молодой морской офицер Картер плавал на старых дизельных подлодках, а мечтал

служить на новых, атомных. Он подал рапорт начальству. Отбором офицеров для

атомного подводного флота занимался знаменитый адмирал Хаймэн Риковер, создатель

американского атомного подводного флота, человек резкий и жесткий.

Он поинтересовался у Джимми Картера:

— На каком месте вы были по успеваемости на своем курсе в военно-морской

академии?

Картер с гордостью ответил:

— Сэр, я был по успеваемости пятьдесят девятым из восьмисот двадцати человек на

курсе!

Картер ожидал похвалы и ошибся. Адмирал хмуро спросил его:

— А почему вы не были первым?

Слова адмирала подействовали на будущего президента. А почему, в самом деле, он

позволяет кому-то обгонять себя, почему не он — первый?

Ему пришлось демобилизоваться после смерти отца, чтобы помочь семье. Он

выращивал на своей ферме арахис, преуспел в бизнесе и решил заняться политикой.

Его первым политическим жестом был отказ вступить в союз белых граждан,

противников равенства черных и белых. Соседи устроили Картерам небольшой бойкот,

отказывались от покупок в его лавке, но будущий президент был тверд: он не

считал, что люди одной расы лучше других. Он ездил по городкам, подходил к людям

и говорил:

— Меня зовут Джимми Картер, и я хочу, чтобы вы меня поддержали на выборах.

Картер был человеком упрямым и привык добиваться цели, которую считал

справедливой. Когда он впервые баллотировался в сенат штата Джорджия, в одном из

избирательных участков местный политический босс, поддерживавший соперника

Картера, велел каждому избирателю голосовать за нужного человека и сам

вытаскивал бюллетени из урны, чтобы проверить, исполнена ли его воля. В

результате бюллетеней в урне оказалось больше, чем избирателей. Картер

опротестовал результаты выборов, дело разбиралось в суде, борьба продолжалась

долго, но в конце концов Картер получил место в сенате.

Потом он победил на губернаторских выборах. Политика его не испортила. Очень

набожный, он поклялся никогда не врать людям.

Готовясь к президентским выборам, Картер с утра работал у себя на ферме, а после

обеда отправлялся куда-нибудь выступать. За четыре года он произнес тысячу

восемьсот речей. Вместе с женой они за это время пожали руки шестистам тысячам

избирателей.

«Мы с Розалин, — вспоминал Картер, — пожимали руки толпам, приходившим на

распродажу скота и табака, на выставки лошадей, на родео, посмотреть футбольные

матчи или другие спортивные состязания. Мы заходили в городе в каждую

парикмахерскую, косметический кабинет, ресторан, магазин, на каждую заправочную

станцию. Часами мы стояли у вращающихся дверей крупнейших торговых центров и

общались с каждым покупателем.

Если было слишком рано, чтобы застать людей на работе, мы встречались с ними на

остановках автобусов или отправлялись на пункты сбора местных полицейских,

пожарных, ремонтников и мусорщиков».

В двенадцать лет будущий президент Картер, прочитав «Войну и мир» Толстого,

увидел в романе подтверждение собственной убежденности в том, что историю делают

не вожди, а простые люди. Джимми Картер также пришел к выводу, что принимающие

решения политики и чиновники изолированы от тех граждан, которых эти решения

больше всего затрагивают. Он свято верил в правоту того, что делает, и серьезно

относился к своим обязанностям.

В 1976 году американцы решили, что губернатор Джорджии самый подходящий человек

для того, чтобы стать президентом страны: честный, простой, религиозный, не

столичная штучка и не юрист. Картер легко одолел Форда.

Президент Гарри Трумэн говорил о Вашингтоне: «Если вы хотите иметь друга в этом

городе, заведите себе собаку». У Картера было мало друзей. Он работал с утра до

вечера. Один только министр обороны Гаролд Браун приносил ему толстенные пачки

документов. Картер прочитывал сотни страниц и требовал еще. Он пребывал в

уверенности, что в состоянии разобраться в любом самом сложном деле.

«Картер бывал крайне педантичным, — вспоминал его советник по национальной

безопасности Збигнев Бжезинский. — Он возвращал адресованные ему записки,

исправив в них грамматические ошибки».

Картер вел себя нарочито скромно, чтобы покончить с роскошью имперского

президентства Никсона. Он сам носил свой портфель, отправил дочь в муниципальную

школу, продал президентскую яхту, сократил количество автомобилей в гараже

Белого дома и срезал своим сотрудникам зарплату на десять процентов.

Во время энергетического кризиса Картер старался сократить потребление бензина,

чтобы сохранить запасы нефти для будущих поколений. На Белом доме установили

солнечные батареи. Он распорядился понизить температуру в Белом доме и, выступая

по телевидению, призвал сограждан последовать его примеру и не растрачивать

энергию понапрасну.

Как правило, в половине шестого утра Джимми Картер уже входил в рабочий кабинет

и просиживал над бумагами до позднего вечера. Подчиненные считали, что Картер

занимается мелочами, которые экономят казне сотни долларов, хотя его выбирали

для того, чтобы он экономил миллионы и миллиарды. Пригласив на завтрак в Белый

дом руководителей конгресса, президент ограничил меню печеньем и кофе.

Законодатели взбунтовались и потребовали добавить в меню яйца. Эта история

испортила отношения Картера с законодателями.

Джимми Картер, как человек очень совестливый и религиозный, считал, что все

правительства в мире обязаны соблюдать права человека. Для него это был вопрос

принципа. Картер попросил конгресс прекратить помощь латиноамериканским

диктаторам, прежде всего генералу Аугусто Пиночету. Потом выступил в поддержку

академика Андрея Сахарова и принял в Белом доме высланного из Советского Союза

известного диссидента Владимира Буковского.

— Если мы видим, что людей несправедливо сажают, мучают, лишают прав, — говорил

Картер, — Соединенные Штаты не вправе молчать. Наша приверженность правам

человека является фундаментом внешней политики Соединенных Штатов.

Эти речи вызывали в Москве нескрываемое раздражение. Советские руководители не

верили в искренность американского президента. Считали, что Джимми Картер

сознательно проводит антисоветскую политику. Начался упадок разрядки. Отношения

Запада и Востока портились на глазах.

«Картер, — считают американские историки, — был уверен, что казавшиеся

непреодолимыми препятствия исчезнут, как только он и Брежнев смогут взглянуть

друг другу в глаза и по-мужски обсудить проблемы мира и войны. Но Брежнев и

другие советские руководители с большим подозрением относились к Картеру,

которого считали до нелепости наивным человеком».

Как отражение настающего противостояния возник так называемый «микроволновый

скандал», детали которого остались неизвестными. Американские дипломаты в Москве

жаловались на то, что советские спецслужбы облучают посольство. Вероятно, речь

шла об усилиях контрразведывательной службы, которая то ли активировала

оставленные в здании посольства радиопередающие устройства, то ли пыталась по

вибрации оконных стекол определить, о чем говорят дипломаты…

«То, что советские власти, — вспоминала Ребекка Мэтлок, — бомбардировали

микроволнами посольство США и занимались этим в течение нескольких лет, повергло

американцев в смятение и страх.

Начались переговоры о прекращении облучения микроволнами. Выясняли, сколько

американцев, работавших в посольстве в Москве, умерли от рака. Государственный

департамент провел полную диспансеризацию всех, кто работал или жил в Москве, и

утверждал, что заболеваемость раком среди них не превышает среднего уровня».

Американские дипломаты считали, что облучение прекратилось после того, как

случился пожар в здании через улицу, откуда шло облучение. Тогдашний посол

Уолтер Дж. Стессел умер в 1987 году от лейкемии, рака крови.

На взаимоотношения Советского Союза и Соединенных Штатов серьезное влияние

оказывал третий крупный игрок — Китай.

В конце января 1979 года в Вашингтон по случаю восстановления дипломатических

отношений приехал заместитель премьера Госсовета КНР Дэн Сяопин. На первые роли

он выдвигал других людей, а сам руководил как бы со стороны. Но все знали, что

это Дэн принимает в Пекине все ключевые решения.

Жизненный путь Дэн Сяопина — это мечта биографа, это фантастическая история,

включающая в себя войну, революцию, взлеты и падения, поразительные успехи и

личные трагедии. Он родился в семье отнюдь не бедного человека. Прекрасно учился

в школе. В 1920 году он отправился учиться во Францию. Некоторое время работал

на автомобильном заводе «Рено». Во Франции он полюбил круассаны и пристрастился

к игре в бридж. Здесь он вступил в компартию Франции. В 1925 году из Франции Дэн

перебрался в Москву, чтобы учиться в университете имени Сунь Ятсена. Это было

время ленинского НЭПа.

Дэн Сяопину было двадцать один год. В Москве его и других иностранных учащихся-коммунистов

хорошо кормили, каждый получил пальто, ботинки, плащ, зимнюю одежду. Каждому

студенту в Москве давали русскую фамилию. Дэн значился под именем Дозорова. Он

был парторгом группы. Он пробыл в Советском Союзе шесть месяцев. В конце 1926

года его отозвали на родину.

В Китае Дэн сразу оказался в подполье. В 1943 году в зоне, которую

контролировала китайская Красная армия, Дэн впервые начал борьбу за повышение

урожая. Он предложил платить премии тем, кто собирал больший урожай, и добился

успеха.

В 1955 году Дэна избрали членом политбюро. Когда через два года Мао Цзэдун

приехал в Москву, он показал Хрущеву Дэна:

— Посмотрите на этого маленького человека. Он очень умный, и у него большое

будущее.

Когда речь шла о политике, о роли партии, Дэн оставался доктринером. Он

поддерживал Мао во всем, кроме экономики. Он поддержал идею большого прыжка, что

закончилось катастрофой для экономики страны. Но в начале шестидесятых Дэн уже

задумался над тем, как привести экономику в порядок, и это оттолкнуло от него

Мао.

В разгар культурной революции Дэну пришлось на митинге в Пекине каяться в

проведении буржуазной линии:

— Мои ошибки — не случайность, а проявление определенного стиля в работе.

Самокритика не помогла. В 1967 году его убрали со всех постов. Дэна с женой

отправили работать на тракторный завод. Его младший брат, не выдержав

издевательств со стороны хунвейбинов, покончил с собой. Старшего сына хунвейбины

превратили в инвалида. Потом Дэну разрешили забрать детей к себе. Он жил в

небольшом доме, много читал. Целыми днями он ходил по двору и думал. Видимо,

тогда в нем и созрели идеи, которые потом помогли Китаю ожить.

В 1973 году Дэн вдруг появился в Пекине в роли вице-премьера. Он был

реабилитирован, потому что кто-то должен был заниматься экономикой. Но через три

года его вновь сняли со всех постов — старая гвардия не принимала его идей

модернизации. На сей раз ему грозила серьезная опасность. Он уехал в Кантон, где

укрылся у старого друга, командующего военным округом. Смерть Мао в сентябре