8 Июля 1947 года премьер-министра Клемента Готвальда, министра Яна Масарика и

еще нескольких представителей правительства Чехословакии вызвали в Москву. На

следующий день вечером Готвальда одного повезли в Кремль. После сорокаминутной

беседы он передал остальным:

— Сталин страшно сердится, что мы приняли приглашение участвовать в плане

Маршалла. Я еще никогда не видел его таким злым.

В одиннадцать вечера Сталин заявил делегации, пригласив ее в полном составе, что

участие Чехословакии в плане Маршалла прорвет единый фронт славянских народов и

будет способствовать изоляции Советского Союза. Министр иностранных дел Масарик

пытался объяснить, что его страна нуждается в экономическом сотрудничестве с

Западом. Чехословакия уже получила от Соединенных Штатов помощи на двести

миллионов долларов. Нужно больше — не хватает продовольствия.

Сталин стоял на своем:

— Вы — наши друзья. Если вы поедете в Париж, то позволите использовать себя

против СССР. Советский Союз и его правительство этого не позволят.

Прощаясь, вождь напомнил Клементу Готвальду и другим, что они сегодня же должны

отказаться от участия в Парижской конференции.

Министр Масарик ответил, что они только завтра смогут обсудить этот вопрос.

Сталин повторил:

— Это нужно сделать немедленно.

Ян Масарик мрачно говорил, что он приехал в Москву министром суверенного

государства, а уехал «советским лакеем». Кабинет министров заседал в Праге весь

день. Вечером вице-премьер Вильям Широкий зачитал заявление: правительство

отменило свое решение, чехословацкая делегация не поедет в Париж.

Сталину, окончательно порвавшему с Западом, больше не нужны были ни Бенеш, ни

Масарик. Повод представился.

Министры-некоммунисты 17 февраля 1948 года потребовали обсудить деятельность МВД

и особенно управления государственной безопасности, которое контролировалось

компартией и советниками из Москвы. Коммунисты не захотели никому давать отчет о

деятельности органов госбезопасности и сорвали заседание правительства. Вечером

по радио передали заявление президиума ЦК компартии с призывом «защитить

интересы государства и народа».

20 Февраля двенадцать министров, представлявших демократические партии, подали в

отставку. Они полагали, что президент Бенеш — как это принято в демократической

стране — вынужден будет отправить в отставку все правительство и провести новые

выборы. Наивные!

Коммунисты вывели своих сторонников на улицы, устроили забастовку по всей стране

и начали вооружать отряды рабочей милиции. Клемент Готвальд требовал

сформировать чисто коммунистическое правительство. Президент Бенеш сопротивлялся.

Готвальд пригрозил вызвать советские танки. Он попросил прибывшего в Прагу

заместителя министра иностранных дел Валериана Александровича Зорина (недавнего

посла в Чехословакии) передать в Москву его просьбу: «Было бы хорошо (для

воздействия на Бенеша и всех правых), если бы некоторые советские части в

Германии и Австрии начали некоторые передвижения у границ Чехословакии».

Тяжелая артиллерия не понадобилась. Эдуард Бенеш никогда не отличался большим

политическим мужеством. К тому же он был тяжело болен. 25 февраля президент

сдался и поручил Готвальду самому сформировать кабинет. Вся власть в стране

перешла к коммунистам. 7 июня Бенеш ушел в отставку, повторяя в своем кругу, что

Сталин его «хладнокровно обманывал». Через три месяца он скончался.

Правительства США, Англии и Франции ограничились совместной декларацией: «В

Чехословакии установлена замаскированная диктатура одной партии… Последствия

этих событий могут быть губительными для чехословацкого народа, доказавшего еще

в годы Второй мировой войны свою приверженность свободе».

Прочитав русский перевод декларации, Молотов распорядился (см. журнал «Свободная

мысль», № 1/2008): «Надо в печати отхлестать за это выступление против

демократической Чехословакии, показав, что это является отражением недовольства

иностранных реакционных кругов, планы которых сорвались».