1955 Года один из депутатов обратился в палате общин к премьер-министру Энтони

Идену — не намерен ли он выяснить подлинную роль Кима Филби, которого считают

советским агентом. Через две недели, выступая в палате, министр иностранных дел

Гаролд Макмиллан сказал, что нет никаких доказательств того, что Филби предал

интересы страны.

Довольный Филби собрал в своей квартире журналистов.

— Так были ли вы третьим в шпионской сети? — спросили его корреспонденты.

— Нет, не был, — ответил Филби.

— А как вы считаете, этот третий человек существует?

— Без комментариев.

— Исчезновение Бёрджесса и Маклина все еще остается тайной. Вы можете пролить

свет на эту историю?

— Не могу, — хладнокровно ответил Филби. — Во-первых, я связан законом, который

запрещает мне раскрывать информацию, полученную на государственной службе. Во-вторых,

дело Бёрджесса и Маклина затрагивает щекотливые вопросы межгосударственных

отношений.

2 Апреля 1954 года сотрудник советской разведки подполковник Владимир Петров,

работавший под прикрытием должности третьего секретаря посольства в Сиднее,

попросил у австралийских властей политического убежища. Петрова вызвали в Москву,

он испугался возвращения на родину. Его жену Евдокию пытались отправить на

родину двое крепких чекистов, называвших себя дипкурьерами. Фотографии,

запечатлевшие, как ее тащат в самолет в Сиднее, обошли весь мир. Австралийская

полиция все-таки не позволила вывезти ее в Москву: когда самолет сел для

дозаправки в аэропорту Дарвина, «дипкурьеров» обезоружили, а Евдокию освободили.

Владимир Петров подтвердил, что Маклин и Бёрджесс, завербованные в тридцатых

годах, сейчас живут в Москве. Об опасности их предупредил «третий человек» — еще

один советский агент, занимающий в Лондоне высокое положение. В Англии вновь

говорили о Бёрджессе и Маклине. Премьер-министру Энтони Идену пришлось сделать

заявление в парламенте. Трудно было отрицать, что «третий человек» существует.

Начался его поиск. Потом выяснится, что были еще и четвертый, и пятый…

Отношение англичан к собственным спецслужбам ухудшилось. Англичане перестали

испытывать к разведчикам уважение. В свое время не только в самой Англии, но и в

Соединенных Штатах существовал миф о блистательных возможностях британской

разведки. Миф растаял. Британская публика приобрела вкус к разоблачениям

спецслужб.

Несколько лет Филби просидел без работы. Парламент требовал расследования. Но

Герберт Моррисон, который в марте 1951 года занял пост министра иностранных дел,

сопротивлялся расследованию деятельности специальных служб, считая это опасным

делом. Кроме того, он справедливо полагал, что и ему самому разведчики и

контрразведчики говорят далеко не все.

Не сомневаясь в том, что Ким Филби работает на советскую разведку, англичане

позволили ему в 1956 году перебраться в Бейрут в качестве корреспондента журнала

«Экономист» и газеты «Обсервер». Это было сделано с благословения его друзей из

разведки и министерства иностранных дел, которые считали, что с Филби обошлись

несправедливо. Он был сыном знаменитого арабиста, и на Ближнем Востоке перед ним

открывались многие двери. В журнале были им довольны. Но потом он начал сильно

пить и требовал больше денег, чем приносил пользы.

Ким Филби говорил жене:

— Англия не стала бы великой империей, если бы англичане страдали брезгливостью.

Именно отсутствие брезгливости да здоровый желудок помогли мне выжить на Востоке.

Если бы ты только видела восточные базары, где мясо, рыба, фрукты — все скрыто

под толстым слоем мух! Я помню очень вкусный суп, который ел в Турции. Но прежде

чем приступить к еде, надо было выловить ложкой плавающих в нем мух…

В сентябре 1962 года возник скандал с Джоном Вэсселом, шифровальщиком военно-морской

разведки, который несколько лет прослужил в британском посольстве в Москве.

Гомосексуалист, он был завербован КГБ именно на этой основе. Ходили слухи о его

близких отношениях с Томом Гэлбрейтом, заместителем министра по делам Шотландии.

Гэлбрейт ушел в отставку, хотя слухи оказались ложными. А через четыре месяца,