§ 131. Проблемы неожидаемой и ожидаемой инфляции

Инфляция спроса и устойчивое увеличение S_mповышают совокупный спрос и создают спираль «зарплата—цены». Ус­тойчивый рост факторных цен, сопряженный с устойчивым повышениемS_m,превращает ее в спираль «затраты—цены». В итоге у населения и бизнеса (а также у властей) возникает устойчивое ожидание постоянной инфляционной спирали, что вызывает определенные результаты.

Неожидаемая инфляция ведет к давно известным послед­ствиям. Это прежде всего перераспределение доходов и бо­гатства. При высоких темпах инфляции заработная плата отстает, ее реальный уровень снижается, но растут прибы­ли, что говорит о получении нанимателями дополнительных выгод за счет работников. В более широком плане важно понимать, что сбережения и другие формы активов начина­ют накапливаться у людей в возрасте после 40 лет, и они становятся как бы национальными кредиторами. А до 40 лет человек чаще всего живет в долг, обустраивая свои долго­срочные жизненные условия. Инфляция обесценивает деньги и денежные формы богатства старших поколений и тем самым обесценивает долги молодых поколений. При высоких темпах инфляции сбережения могут быть вообще превраще­ны в ничто, как это в 1992 г. случилось в России.

Другим очевидным для всех последствием неожидаемой инфляции является усиливающаяся неспособность экономики работать на уровне потенциала, т. е. удерживаться на уровне полной занятости факторных ресурсов. Когда цены растут не­ожиданно, а зарплата не меняется, то происходит снижение реальной зарплаты. Снижаются и другие факторные затраты, что стимулирует предпринимателей увеличивать производство. Но если владельцы факторных ресурсов ожидают инфляцию, а она не случается, то факторные цены устанавливаются на высоком уровне, растет незанятость факторных ресурсов, в том числе безработица. Производство падает.

Оценки инфляционной перспективы делаются всеми, кто принимает экономические решения. Экономисты приме­няют в этих же целях статистические модели, основанные на базовой макромодели AD/AS.Однако, как оказалось очевид­ным в результате ряда исследований, для более точного макропрогноза важно не только уметь оценить саму инфля­цию, но и дать прогноз того, как население оценивает прогнозы инфляции. Экономисты основываются на двух воз­можных вариантах. Один — вариант адаптивных ожиданий— исходит из предположения о том, что люди определяют свои инфляционные ожидания на основе своего последнего опыта и что эти ожидания могут меняться постепенно по мере происходящих изменений. Например, если темп инфляции составлял 10% в течение нескольких последних лет, то те, кто принимает экономические решения, ожидают 10%-ный темп инфляции и в будущем году. Но если в следующем году темп окажется 20%-ный, то, согласно теории адаптивных ожиданий, люди будут перестраивать свои ожидания посте­пенно. Таким образом, в течение какого-то существенного времени будет существовать разрыв между фактическим и ожидаемым темпами инфляции. Фактический темп может оказаться выше или ниже ожидаемого. И в том и в другом случае неожидаемый высокий или низкий темп будет воздей­ствовать не только на ценовой уровень, но и на уровни ставки процента, ВНП и занятости. Это объясняет, почему неожиданные изменения величины предложения денег(S_m) в кратковременном периоде воздействуют и на реальный ВНП, и на ценовой уровень, а в долговременном — только на ценовой уровень.

Другой теорией является теория рациональных ожиданий, которая исходит из того, что те, кто принимает экономичес­кие решения, прогнозируют будущее состояние основных макроэкономических переменных, используя всю имеющую­ся информацию, включая информацию о прошлой и сегод­няшней макроэкономической политике властей. Это не озна­чает, что прогноз обязательно будет правильным, но, в отличие от адаптивных ожиданий, меняющихся постепенно, рациональные ожидания могут изменяться быстро. Таким образом, если, например, власти объявят о будущем увели­ченииS_m,то те, кто принимает экономические решения, могут относительно точно предвидеть последствия. Поэтому такие «жесткости» (ограничения), как контракты с фиксиро­ванными ценами, будут незначительными. Тогда ростS_m окажет воздействие на ценовой уровень и не затронет реаль­ного сектора.

Таким образом, если доминируют адаптивные ожидания, то изменения темпа инфляции повлияют на занятость и совокупное производство. А если доминируют рациональные ожидания, то такие изменения будут иметь незначительные последствия (поскольку в ответ на изменение политики, ведущей к изменению инфляционной динамики, принимаю­щие экономические решения верно оценивают последствия таких изменений).

Таким образом, прогноз будущей инфляции зависит от того, как население прогнозирует эту инфляцию, т. е. от инфляционных ожиданий населения. Иными словами, име­ется очевидная зависимость будущего фактического ценового уровня от прогнозируемого ценового уровня, прогноз ин­фляции становится инфляцией.

В кратковременный период действуют контрактные став­ки зарплаты, т. е. эти ставки не меняются. Поэтому не состав­ляет труда предсказать номинальный уровень зарплаты, ко­торый будет равен ее фактическому уровню.

На рис. 24-4 уровень цен, соответствующий рациональным ожиданиям ВНП, равен 110 в точке А,где пересекаются кривая ожидаемого совокупного спроса и кривая ожидаемого краткосрочного предложения. Как рассчитывается рационально ожидаемый уровень инфляции?

Рис.24-4

Поскольку на оси Yмы имеем дефлятор ВНП, то рационально ожидаемый уровень инфляции равен процентной разнице между текущим уров­нем (110) и прогнозируемым на основе рациональных ожиданий уровнем (допустим, 120), т.е. 9,1%.

На рис. 24-4 ожидаемый уровень ВНП равен 1500 млрд р., при этом он превышает потенциальный уровень ВНП (т. е. уровень, достигаемый при наличии естественной нормы без­работицы). Кривая LRASявляется ожидаемой кривой долго­срочного предложения. Как мы предсказали точкуА? Если нам известно положение кривойLRAS(1325 млрд р.), нам нужен прогноз номинальной зарплаты, который в решающей мере зависит от того, является ли зарплата фиксированной или может изменяться. В точкеАмы имеем дело с фикси­рованной зарплатой, т. е. с кратковременной ситуацией. ТочкаВпоказывает ситуацию с более высокой зарплатой, при которой рациональные ожидания инфляции определя­ются в точке пересеченияSRAS₂иADи находятся на уровне 130. При текущем уровне цен, равном 110, ожидаемый уровень (при высокой зарплате) оказывается выше на 18,2%, а ВНП ниже потенциала — на уровне 1200 млрд р.

В долгосрочном периоде зарплата изменяется. Для того что­бы дать прогноз такого изменения (а без него мы не установим положения кривой краткосрочного совокупного предложения), люди должны сформировать прогноз и уровня цен, и номи­нальной зарплаты одновременно, поскольку они тесно взаимо­связаны. Эта взаимосвязь возможна лишь в точке, где прогнози­руемая зарплата вынуждает кривую SRASпройти через точку пересечения кривых ожидаемогоLRASи ожидаемогоAD. На рис. 24-4,бэто точкаА,где ожидаемый ценовой уровень равен 120, а ВНП — 1325 млрд р. В этой точке мы одновременно предсказываем положение кривойSRASи ценового уровня, поскольку эти два прогноза соответствуют друг другу.

Таким образом, неожидаемые изменения (шоки) спроса и предложения создают инфляцию и ведут к росту затрат. Поэтому люди пытаются спрогнозировать, сформировать ин­фляционные ожидания и избежать бремени этих затрат. Если люди могут верно спрогнозировать инфляцию, они тем са­мым могут установить номинальную зарплату на уровне зар­платы при естественной норме безработицы, т. е. в точке, где фактический ценовой уровень совпадает с ожидаемым цено­вым уровнем. Рост инфляции произойдет, но это не нанесет ущерба уровню ВНП. Допустим, что первоначальное положе­ние экономики находится в точке E₀гдеРсоставляет 120, а ВНП — 1325 млрд р. (см. рис. 24-5). Если ожидаемый темп инфляции составляет 10%, то при неизменном уровнеLRAS и ростеADдоAD₁ ценовой уровень повысится в течение года до 132. В результате этого изменения криваяSRAS₀сдвинется наSRAS₁.ЕслиADповысится в полном соответствии с ожиданиями, то кривая фактического спроса совместится с кривой ожидаемогоAD.Тогда ожидаемый уровень инфляции окажется предсказанным верно.

В следующем году история повторится. Ожидаемый AD сместится наAD₂а увеличение трудовых затрат сдвинетSRAS₁ наSRAS₂. Уровень ВНП останется неизменным, но уровень цен

Гис.24-5

Поднимется до 145 (+ 10%). Ожидаемый рост ADбудет адекватно сдвигать кривуюSRAS.ПосколькуADрос на ожидаемую величину, фактический сдвиг кривойADпроисходил сAD₀наAD₁, а затем на позициюAD₃. Фактический и ожидаемый сдвиг кривойADвел к ожидаемому росту ценового уровня.

А что если фактический рост ADотличается от ожидаемого? Такой вариант не исключен. В этом случае кривая ожидаемогоADсдвинется на величину, отличающуюся от кривой фактическогоAD.Разница составит уже величину неожидаемой инфляции, описанной выше.

Ожидаемая инфляция умеренного типа (однозначная цифра в год) ведет к небольшим издержкам. Экономисты выделяют два вида таких издержек — оба с забавными названиями. Первый вид — «издержки меню», т. е. затраты на постоянную замену прейскурантов, смену витринных цено­вых табличек и других ценовых обозначений. Второй вид — «эффект стоптанных подметок», т. е. затраты на постоянные и частые визиты в банк. Последнее связано с тем, что при инфляции люди хотят «спрятать» наличные деньги в те виды активов, которые приносят доход и тем самым снижают номинальные потери от инфляции. Но при этом люди все-таки нуждаются именно в наличных для обеспечения еже­дневных затрат на жизнь, и поэтому им приходится чаще бегать в банк для обналичивания мелкими порциями своих активов (депозитов и т. д.).

Ожидаемая инфляция при галопирующем темпе (от 10 до 200% в год) уже становится опасным явлением. При ней деньги быстрее теряют свою ценность. Чем быстрее это происходит, тем в большей мере деньги теряют функцию обмена. Становится реальной перспектива развития бартера. Но ожидаемая инфляция при почти гиперинфляции или при гиперинфляции (свыше 50% в месяц на протяжении не менее трех месяцев подряд) ведет к существенной потере многих функций денег. Люди стараются сбыть их с рук немедленно, бартер расцветает, появляются новые средства обмена (в России — водка, сигареты в эпоху резкой скрытой инфляции в 1990—1991 гг.). Наконец, появляется реальная угроза подавления национальной валюты иностранной. В 1992—1993 гг. эта тенденция стала очевидной в России.