4.12. Мотивированные и немотивированные лакуны

Наблюдается немало случаев, когда, например, мясо той или иной птицы употребляется в пищу, а универба не имеет и вместо него употребляется название самой птицы. Так, в книге “Блюда из дичи” находим: вальдшнеп жаре­ный, сойка пикантная, лысуха тушеная, куропатка маринованная, блюдо из ка­зарки и др.

Если голубь - голубятина, глухарь - глухарятина, то бекас -  (бекасина не зафиксирована в современных толковых словарях), лысуха - , сойка - . Нет обозначения для съедобного мяса водоплавающей птицы: ны­рок - , гоголь - , кряква - , чирок - чирятина, свиязь - , шилохвость - , козодой -  и др. Это немотивированные коммуникативные лакуны: концепт коммуникативно релеван­тен, а универбы почему-то отсутст­вуют.

Немотивированные лакуны, таким образом, отражают отсутствие в языке слова при наличии в действительности данного народа соответствующего предмета, явления, процесса. Существование немотивированных лакун объяснимо историче­скими, культурными традициями, социальными причи­нами.

Зафиксировать наличие тех или иных концептов в национальном созна­нии и соответствующих им семем – в лексико-семантической системе языка несложно, а вот объяснить отсутствие лексем национально-культурными причинами возможно далеко не всегда.

Мотивированные лакуны отражают отсутствие в языке слова вследствие отсутствия предмета, явления в самой действительности народа, в тех случаях, когда это отсутствие объяснимо. Например, в парадигме “специалист по разведению животных” наблюдаем: овца - овцевод, кролик - кроликовод, собака - собаковод, свинья - свиновод, кит - , лев - , слон - , кабан - , конь - коневод, крыса - , носорог - , заяц - , ягуар - , волк - . Все лакуны в этой парадигме - мотивированные: никто не разводит китов, каба­нов, львов, крыс, носо­рогов и т.п., в таких “специалистах” нет необходимости, отсюда нет и слов, их обозначающих.

Немотивированные лакуны легко обнаруживаются в замкнутом се­мантическом поле микропарадигмы существительных, мотивиро­ванных существительными, обозначающими рыб: лосось - лососина, осетр - осетрина, палтус - палтусина, белуга - белужатина, сайра - , минтай - , путассу - , налим -  и др. Все эти виды рыб повсеместно употребляются в пищу, однако концепты “мясо сардины”, “мясо наваги”, “мясо карпа” и др., существуя в сознании носителей языка и коммуникативно востребованные, никак не обозна­чены в отличие от концептов “мясо осетра”, “мясо лосося”, “мясо калуги” и некот. др.

Таким образом, эти две группы лакун выделяются с точки зрения причин их возник­новения.

4.13. Относительные лакуны

Этот тип лакун можно проследить на примере того, как из актив­ного словаря носителей языка выпали лексемы, связанные со знаменитой когда-то, а потом исчезнувшей царской соколиной охотой: соколятник (сокольник) - человек, приставленный к охотничьим соколам для ухода за ними, их обучения, сокольничий - старший над соколятниками, соколятня (сокольня) - помещение для охотничьих соколов. Однако поскольку и теперь встречаются охотники-одиночки, которые держат ловчих птиц, соколятник, соколятня не окончательно исчезли из языка.

Относительной лакуной можно считать существительное чирятина (мясо чирка), за­фиксированное в словаре Д.Н. Ушакова с пометой “областное” и широкому кругу носителей языка вряд ли известное. К этому же типу лакун уместно отнести суще­ствительные лебедина, лебяжина и даже лебедятина, т.к. прекрасная птица лебедь сейчас стала редкостью, большинство россиян ее даже увидеть не могут, не то что лебяжины отведать. И о лебядчике (охотнике на лебедей) можно узнать только из литературы прошлого века или словаря В.И. Даля.

“Лакуны могут быть относительными, когда слово или словоформа, существующие в национальном языке, употребляются очень редко”, - считает Ю.С. Степанов, имея в виду, правда, межъязыковые относительные лакуны [277, С. 121]. Об этом же типе лакун пишет О.А. Огурцова: “Лакуны могут быть относительными, когда слово (или словоформа), существующее в род­ном языке, употребляется очень редко и еще реже встречается при переводе на сопоставимый иностранный язык. В случае относительных лакун речь идет о частотности употребления слов, о большей или меньшей значимости данного понятия, общего для двух языков” [219, С. 80]. Мнение исследователей применимо и к лакунам в русской лексике, в данном случае - к словам, частотным в прошлом и ушедшим из активного словаря в наши дни. Наличие такого рода лакун в лексической системе языка обу­словлено традициями национальной культуры и быта века минувшего и века нынеш­него.

Частота употребления того или иного слова зависит, кроме ряда других причин, от степени своей устарелости. Можно ли, например, с этой точки зрения поставить в один ряд такие слова, как злодей, словесность, наперсник, выя, тать? М.Н. Нестеров считает, что особенно устарели слова типа наперсник, перси, ланиты, выя, агнец, вельми, понеже, поелику, герольдия, камергер, рескрипт, алебарда, повытчик, кравчий и т.д. “Некоторые из них уже непонятны подавляющему большинству рядовых носителей языка, не имеющих специальной подготовки. Они стоят как бы на грани полного устаревания и выпадения из лексической системы современного русского языка. Их связь с современной языковой системой поддерживается в основном литературными тради­циями, как у слов перси, наперсник, ланиты, широко употребительные в поэтической речи русского языка конца XVIII - начала XIX в., или у слов понеже, поелику, яко, долгое время удерживавшихся в официально-деловом стиле. В функции общения они уже, как правило, не употребляются. Заметно снижены, по сравнению с предыдущими разновидностями, и их сти­листические функции” [207, С. 6-7].

Именно такого рода слова мы склонны считать относительными лакунами

Изложенная точка зрения, естественно, не единственная в отечествен­ной лингвистике. И редко употребляющимися лексемами (относительными лакунами) являются не только ус­таревающие или устаревшие слова. Существует две точки зре­ния на пассивный словарный запас современного русского языка. В расширенном понимании (Г.П. Баранникова, А.А. Реформатский, Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова, М.В. Арапов и др.) - это часть словарного со­става языка, состоящая из лексических единиц, употребление которых огра­ничено особен­ностями означаемых ими явлений (названия редких реалий, историзмы, термины, собствен­ные имена), или лексических единиц, извест­ных только части носителей языка (архаизмы, неологизмы), используемых только в отдельных функциональных разновидностях языка (книжная, разго­ворная и др. стилистически окрашенная лексика).

К этой точке зрения близки авторы “Русского толкового словаря”, которые исключили из него областные слова, в минимальном количестве представив устарелые слова и значения, а из разговорных, просторечных, книжных, специальных слов - лишь наиболее употреби­тельные [180, С. 7].

Другие лингвисты (Н.М. Шанский, М.И. Фомина, Ф.П. Сорокалетов и др.) в пассивный словарь относят часть словарного состава языка, понятную всем владеющим данным языком, но малоупотребительную в живом повседневном общении. Это устаревшие или устаревающие слова и неологизмы, которые еще не вошли в привычное словоупотребление.

Существует и психолингвистическая интерпретация этого явления: совокупность лек­сических единиц, которые понятны носителю языка, но не употребляются им в спонтанной речи.

Таким образом, если за основу выделения относительных лакун взять “частотность употребления слов, бóльшую или меньшую значимость данного понятия” [219], то внутриязыковыми относительными лакунами пришлось бы признать устарев­шие, устаревающие слова, неологизмы, термины, существующие в языке, но не употребляю­щиеся в функции общения или употребляющиеся сравнительно редко ограниченным кругом коммуникантов.