Литература

Асмус Н.Г. Лингвистические особенности виртуального коммуникативного пространства: дис. … канд. филол. наук: Че­лябинск, 2005. – 265 с.

Атабекова А.А. Лингвистический дизайн WEB-страниц (со­поставительный анализ языкового оформления англо - и рус­скоязычных WEB-страниц). – М., 2003.

Иванов Л.Ю. Язык Интернета: заметки лингвиста [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.ivanoff.ru /rus/OZHWEB.htm (Дата обращения 15. 04. 2009).

Смирнов Ф.О. Интернет-общение на английском и русском языках: опыт лингвокультурного сопоставления. [Электронный ресурс]. Режим доступа:http://www.dialog-21.ru/Archive/2005/ SmirnovF/SmirnovF.pdf (Дата обращения 05.05. 2009).

Смирнов Ф.О. Навигация веб-сайта: лингвокультурные особенности. [Электронный ресурс]. Режим доступа:http:// flogis­ton.ru /articles/netpsy/smirnov_navigation (Дата обращения 13. 05. 2009).

© Артемова И.Ю., 2009

Багичева Н.В.

Черник В.Б.

Екатеринбург, Россия

Политика противопожарной безопасности в сми

По официальным данным, Государственной противопо­жарной службе России исполнилось 360 лет, но если брать во внимание историю Российского государства, то первые упоми­нания о подобных службах встречаются в летописных докумен­тах тысячелетней давности, и все это время заботой пожарных была не только борьба с огнем во время чрезвычайных ситуа­ций, но и профилактика пожаров. Мысль сотрудников пожарной охраны всегда работала на то, чтобы не только обезопасить на­селение, но и сделать это с участием самих граждан. Во многом взаимопонимание между людьми и сотрудниками Государствен­ной противопожарной службы обеспечивают средства массовой информации.

Всегда ли СМИ облегчают это взаимопонимание, не соз­дают ли они искаженные модели поведения в экстремальных ситуациях? Попробуем разобраться. Для выявления оценки та­кого явления, как пожар, мы опросили 70 человек. Предлагалось дать слово-реакцию на стимул «пожар» и «пожарник». «Пожар» – это беда, ужас, ступор, капец, страх, страшно, не дай Бог (самые частотные ответы). Были и такие, которые отражают не­давние события: в Греции, в Калифорнии, атомный реактор, нефть, дом престарелых. В любом случае семантика слов-ре­акций отражает страх носителей языка перед этим бедствием (ужас, страх, страшно) и полное подчинение судьбе и неведе­ние, как себя вести в этой ситуации (ступор, капец, куда бе­жать, не дай Бог). Очевидно, что сами респонденты не в со­стоянии предложить какой-нибудь путь спасения. Кто может по­мочь в этой ситуации? Ответ, казалось бы, очевиден – пожар­ник. Однако на слово «пожарник» мы получили следующие ас­социации: спит, как пожарник; медная каска; приехали быстро, тушили дружно, сгорело все; и только в одном случае – помощь и спасение. Причем собственного опыта нахождения внутри на­званной чрезвычайной ситуации у подавляющего большинства опрошенных нет. Пожары они чаще всего наблюдают по телеви­зору – в Греции, в Калифорнии, где-то в России и т.п.

Исходя из этих ответов моделируем две позиции: 1. по­жары – это страшное явление природы, но они происходят где-то и как-то это все регулируется; 2 – пожары – это стихия, с ко­торой невозможно и бесполезно бороться не только самому, но и пожарным. Обе позиции таят в себе опасность для человека: восприятие пожароопасности как нереальной категории ослаб­ляет меры ее профилактики и создает ложную иллюзию безо­пасности; восприятие же пожаров как непобедимого бедствия атрофируют навыки правильного поведения в экстремальной ситуации.

Для анализа поведения СМИ нами была проведена вы­борка газетных материалов («Российская газета» с 2002 г. по 2009 г.) – всего около ста статей различного объема. Положи­тельные оценки действий пожарных, позитивный имидж проти­вопожарной службы создается в 37% случаев («Пожарные все­гда рискуют», «Силами огнеборцев эвакуировано более 100 человек», «Из отпусков в срочном порядке вызвали всех спаса­телей» и пр.). Безусловно, это очень важно – моделировать в сознании читателя положительный образ пожарного, так как если граждане будут доверять действиям сотрудников пожарной охраны, то они будут стремиться к сотрудничеству с ними, со­блюдению правил пожарной безопасности. К слову сказать, по­ложительного образа явно не хватает: дети знают про дядю Степу – милиционера, но столь же популярного пожарного дяди Степы в детской литературе нет. Почва для этого, на наш взгляд, существует: когда мы попросили наших респондентов определить место пожарных на «шкале доверия» (выбор из: ми­лиционера, врача, сотрудника ДПС – представителей трех глав­ных служб 01,02,03), то пожарные по количеству предпочтений значительно опередили милиционеров.

Вместе с тем реальность встает перед читателем со стра­ниц газет и в негативных оценках журналистов, которые рисуют общую картину беспомощности пожарных и безуспешности их действий как на стадии профилактики, так и непосредственно в чрезвычайной обстановке. В 16 % газетных материалов (напри­мер, репортаж о пожаре в доме ветеранов в Петрозаводске) у читателя формируют негативный взгляд на действия пожарных, а не на ситуацию (отсутствие телефона, сокрытие улик со сто­роны должностных лиц и пр.). Оценки события как траурного в тексте нет, зато благодаря вводным словам (может, казалось бы, конечно же) у читателя создается впечатление, что к гибели пострадавшего привели действия сотрудников ГПС, а меры, предпринимаемые на стадии профилактики, все равно бы не дали никакого положительного эффекта («пожар начался рано утром», «причина пожара – бесконтрольное выжигание травы», «пожарным мешал ветер», «когда пожарные прибыли, уже ни­чего нельзя было поделать» и т.п.). Текст про пожар в филиале Сбербанка изобилует профессиональной терминологией, не­расшифрованными малопонятными аббревиатурами. Сведения о пожаре в здании ФСБ предоставил некий безымянный источ­ник – анонимный представитель МЧС. Система социальных от­ношений выступает как обезличенная, бездейственная и без­действующая. Скрытая ирония чувствуется в заголовках «Пожар под арестом», «Кодекс для огня», в которых освещается пере­ход на новый Федеральный Закон, призванный ввести более четкий регламент, позволяет перейти на новую для нас систему пожарного аудита. Закон, находящийся на стадии обсуждения, уже подается автором статьи как «изначально сырой», «априори слабый», «неэффективный», а ведь такая неосторожная оценка не способствует улучшению ситуации. В канун нового учебного года большинство граждан воспринимает визит инспектора ГПС в школу в лучшем случае как помеху в работе, в худшем – как нашествие врага («За пожар ответишь»). И можно сказать, что это результат освещения событий СМИ. «Отдадим должное журналистам желтой прессы. Играть на страхах и тревогах ря­дового обывателя они умеют довольно искусно. … Бьют по са­мому больному. Главные темы для «сенсационных» откровений – опасность потерять семью, детей, здоровье. Бьют так регу­лярно и кучно, что созданные в редакционных кабинетах мифы начинают восприниматься самой что ни на есть реальностью», - пишет журналист Олег Головин («КП»). Нам кажется, что эти слова можно отнести и ко всем СМИ.

Итак, мы отмечаем смоделированный в сознании граждан миф о пожаре как стихии, от которой нет спасения (ср. у В.И.Даля: Пожар – охват и истребление огнем строенья, или вообще чего горючего, но в таких размерах, что огонь берет верх над усилиями человека или: От пожара, от потопа и от злой жены, Боже, сохрани!). Этот же миф закрепляется и в га­зетных публикациях. Не будем спорить, что здесь вторично. Но так как налицо взаимосвязь этих представлений, то хотелось бы рекомендовать представителям СМИ создавать миф об обще­стве, в котором каждый гражданин знает, как нужно действовать в экстремальных ситуациях, где пожарные (они же огнеборцы и спасатели) приходят на помощь в нужную минуту и реально ока­зывают ее. Для этого в статьях и заметках о пожарах должны даваться рекомендации, которые ведут к формированию навы­ков конструктивного поведения обеих сторон в экстремальной ситуации.

© Багичева Н.В., Черник В.Б., 2009

Балашова Л.В.

Саратов, Россия