0.& Гупмков. Недействительные сделки

потерпевшего, третьих лиц или доверителя нельзя во­обще установить наличие тех предпосылок, без кото­рых сделка не может быть объявлена недействитель­ной»¹. Поэтому «характер оспоримых сделок таков, что право на их оспаривание, как правило, может принад­лежать только потерпевшему или лицу, управомочен-ному дать согласие на сделку»².

Нетрудно заметить, что, по существу, Н.В. Рабино­вич при выделении «особых свойств» оспоримых сде­лок ограничилась все тем же формальным признаком, рассмотренным нами ранее: зависимостью установления недействительности сделки от заявления строго опреде­ленных лиц.

Однако, на наш взгляд, легко увидеть, что в осно­ве этого формального признака лежит другой - впол­не материальный, который и является причиной и условием разграничения всех недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Для выявления этого признака достаточно взглянуть на составы ос­поримых сделок, существовавшие на протяжении всей истории. Начиная с римского права, в качестве основания недействительности всех составов оспори­мых сделок лежали те или иные нарушения воли оп­ределенного лица.

- В Древнем Риме реституция, явившаяся прообра­зом оспоримых сделок, применялась в основном в слу­чаях, когда так или иначе была нарушена внутренняя воля заинтересованного лица.

К претору можно было обратиться за этим средст­вом защиты лицам, имеющим в силу физических или юридических причин тот или иной недостаток внутрен­ней воли: несовершеннолетние, незамужние женщи­ны, старики и т. п. Кроме того, реституция применя­лась в случаях, когда имело место несвободное (обман,

¹ Там же. С. 16.

² Там же. С. 17. ,

262

ДЕЛЕНИЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК НА НИЧТОЖНЫЕ И ОСПОРИМЫЕ

угрозы) или ошибочное (заблуждение) выражение воли стороной сделки.

s Позднее к этим составам добавились иные, однако все они обладали одним и тем же свойством: при совер­шении сделки была так или иначе нарушена воля опре­деленного лица»

Сначала речь шла о нарушении юридически значи­мой воли лица, являющегося стороной сделки и имею­щего материально-правовой интерес. При совершении сделки под влиянием обмана, заблуждения, угрозы на­рушалась внутренняя воля стороны сделки, и именно ей предоставлялось право оспаривать такую сделку. Никто другой, кроме этого лица, не мог судить о нарушениях его внутренней воли, и именно поэтому никто другой не мог возбудить спор.

Таким образом, ограниченность (относительность) круга лиц, имеющих право оспаривать оспоримые сдел­ки, была вызвана не произволом законодателя, а харак­тером состава недействительной сделки.

Так как состав был связан с нарушениями внутрен­ней воли, то и круг субъектов оспаривания ограничи­вался лицами, воля которых была нарушена в результа­те совершения сделки.

Отсюда же вытекал и второй сущностный формаль­ный признак оспоримой сделки - зависимость этой не­действительности от воли лица, имеющего право оспа­ривать сделку.

Если состав был связан с нарушением воли, то при заявлении лицом, воля которого предполагалась нару­шенной, об отсутствии нарушений, возможность оспа­ривания сделки естественным образом отпадала. В ре­зультате сделка как бы «подтверждалась» лицом, от ко­торого могло бы исходить оспаривание.

Затем к этому добавились случаи нарушения воли лиц, не являющихся стороной сделки: законных пред­ставителей, восполняющих волю несовершеннолетне­го, либо третьих лиц, действующих в своем интересе (например, согласие другого супруга на распоряжение

263

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛ8^ЬЈ СДЕЛКИ

ДЕЛЕНИЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК НА НИЧТОЖНЫЕ И ОСПОРИМЫЕ

общей совместной собственностью). Данные сделки бу­ дут рассмотрены в разделе 5 настоящей работы. -

Поэтому при совершении оспоримой (относитель­но-недействительной) сделки может нарушаться юри­дически значимая воля самого лица, совершающего сделку, или определенного третьего лица, уполномочен­ного давать согласие на совершение сделки.

Итак, все оспоримые сделки характеризуются од­ним общим материальным признаком: их составы все­гда связаны с нарушением юридически значимой для действительности сделки воли определенного лица.

Это может быть нарушение воли лица, являющего­ся стороной совершаемой сделки (или его представите­ля), когда воля имеет конститутивное (правообразую-щее) значение для состава сделки (обман, заблуждение, угрозы, совершение сделки в состоянии, когда гражда­нин не способен понимать значение своих действий или руководить ими и др.).

Также это может быть нарушение юридически зна­ чимой воли третьего лица, чья воля (согласие) требует­ ся для совершения сделки (законные представители; антимонопольный орган, дающий согласие на соверше­ ние сделки). '

При этом субъект юридически значимого волеизъ­явления или согласия не обязательно защищает свой или чужой частный интерес: ой может действовать в си­лу закона и в публичных интересах (как это имеет мес­то'в случаях сделок, совершаемых с предварительного согласия антимонопольного органа); Важно лишь, что лицо, чья юридически значимая воля нарушена, отно­сительно определено: это либо сам субъект, совершаю­щий сделку в своих или чужих интересах (представи­тель), либо третье лицо, чье согласие на совершение сделки имеет в силу закона юридическое значение.

Если брать за основной признак оспоримых сде­лок нарушение юридически значимой воли опреде­ленного лица, то становится очевидным, что все ос­тальные Существенные признаки оспоримых сделок

254

являются всего лишь логическим следствием этого основного признака.

Ограниченность субъектов оспаривания определен­ным кругом лиц предопределяется тем, что никто, кро­ме лица, воля которого нарушена, не может судить о на­рушении его внутренней воли. Соответственно, только ему должно быть предоставлено право оспаривания, ко­торое носит строго личный характер. Только это лицо может доказывать, что его воля была нарушена.

Зависимость действительности (недействительнос­ти) оспоримой сделки от воли лица, имеющего право ос­паривать сделку, обусловлена тем, что только это лицо по своей воле может устранить нарушение, даже если оно было, и подтвердить действительность сделки. Та­кое подтверждение может иметь место как по прямому заявлению соответствующего лица, так и может «выво­диться» из его конклюдентных действий, косвенно сви­детельствующих об одобрении сделки внутренней во­лей (действия по исполнению сделки, предъявление другой стороне требования об ее исполнении и т. п.).

Таким образом, сама «относительность» оспоримых сделок является следствием особенностей основания не­ действительности этих сделок: все они связаны с тем или иным нарушением воли определенного лица. Поэтому именно то лицо, чья юридически значимая воля нару­ шается, и определяется в качестве лица, имеющего пра­ во оспаривать сделку. ,.

В противоположность этому, абсолютно недействи­тельные (ничтожные) сделки нарушают не волю опреде­ленного лица, а волю государства, которое, действуя в об­щественном интересе, защищает волю и интересы всех и каждого. Поэтому, хотя абсолютно недействительные сделки нарушают волю государства, оно, объявляя о ни­чтожности таких сделок, не собирается мириться с их су­ществованием и в этих целях уполномочивает любое ли­цо объявить о недействительности ничтожной сделки.

В этом смысле круг лиц, имеющих право оспаривать сделку, является неопределенным, и о недействительности

265

О.В.-ПГТЖИС0В. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

ДЕЛЕНИЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК НА НИЧТОЖНЫЕ И ОСПОРИМЫЕ

таких сделок могут заявить все и каждый, в том числе само государство в лице своих органов или суда. Поэто­му можно говорить об абсолютной недействительности ничтожных сделок.

2J6.2. Нарушение охраняемых законом прав и интересов как существенный признак оспоримых сделок

У всех составов оспоримых сделок, предусмотрен­ных действующим законодательством, есть еще одна но­вая особенность, отсутствовавшая ранее.

Речь идет о том, что если раньше при наличии соот­ветствующих оснований оспоримая сделка с неизбеж­ностью объявлялась недействительной, то в настоящее время в законе содержатся формулировки, согласно ко­торым такая сделка лишь сможет быть* признана су­дом недействительной. То есть суду предоставлено пра­во по своему усмотрению признавать такую сделку не­действительной или оставлять в силе.

„ Несмотря на то, что ранее соответствующие прави­ла в законе четко выражены не были, в юридической литературе уже тогда отмечадоеь наличие этого свойст­ва у.оспоримых сделок.

Так, Й.Б. Новицкий указывал по этому поводу: «Ес­ли совершена сделка из категории тех* которые призна­ются в законе недействительными, суду или арбитражу остается только решить вопрос о применении последст­вий, предусмотренных в законе. Вопрос о недействи­тельности сделки предрешен законом. Если же соверше­на сделка из числа тех, которые могут быть признаны недействительными судом по требованию заинтересо­ванного липа, суд или арбитраж именно на основании заявленного требования и представленных в его обосно­вание данных решает вопрос - признать ли сделку не­действительной или сохранить в силе»¹.

Введение нового правила, согласно которому оспо­римая сделка лишь «может быть» признана судом не­действительной, вызвало оживленные споры в юриди­ческой литературе.

Одни авторы приветствуют появление данного пра­вила, направленного, как они считают, на придание большей стабильности гражданскому обороту. Они ука­зывают, что «статья 178 ГК РФ стала более гибкой по сравнению со статьей 57 ГК РСФСР 1964 г. Теперь су­ду предоставлена возможность пренебречь ссылкой сто­роны на имевшее место ее заблуждение: если в ГК РСФСР 1964 г. использовалась формула «сделка... признается недействительной», то в ГК РФ говорится о том, что по указанному обстоятельству «сделка может быть при­знана судом недействительной»¹.

Другие исследователи считают эти правила непри­емлемыми и ведущими к произволу судейского усмот­рения, тем самым нарушая право на защиту. Как пи­шет Н.Д. Шестакова, «это означает... что права на за­щиту посредством требования признания оспоримой сделки недействительной не существует, так как ему не корреспондирует обязанность. Представляется, что законодательное решение относительно формулирова­ния указанных норм весьма неудачно, ибо ведет к воз­можности широкого судебного усмотрения»².

Что же касается гражданского оборота, то он «не мо­жет быть заинтересован в широком судебном усмотре­нии, так как оно ведет прежде всего к отсутствию опре­деленности Права, участники оборота при этом не имеют уверенности в последствиях вступления их в определён­ные гражданско-правовые отношения. Если сохране­ние судом действительной конкретной сделки можно признать «уступкой» для данного конкретного случая,

Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность... С. 70-71.

¹ Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 1997. С. 127-138.

² Шестакова Н.Д. Указ. соч. С. 18.

267

о.в. гупжков. недействительные сделки

ДЕЛЕНИЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК НА НИЧТОЖНЫЕ И ОСПОРИМЫЕ

позволяющей сохранить ряд договорных отношений,

возникших в результате совершения этой сделки (граж­данский оборот на данном микроуровне), то отсутствие определенности в целом в отношении всех сделок, оу-дут они признаны судом недействительными при нали­чии указанных в законе обстоятельств или нет, являет­ся крайне нежелательным для всего гражданского обо­рота как такового»¹.

Следует согласиться с Н.Д. Шестаковой в том, что отсутствие в законе четких критериев относительно то­го, когда оспоримая сделка может быть признана судом недействительной, а когда - не может, является серьез­ной недоработкой, которая ведет к нарушению права на защиту. Однако выход из создавшейся ситуации сле­дует искать не в том, чтобы формулу «может быть» за­менить на императив «признается», как это было в ГК 1964 года.

Если обратиться к истории возникновения составов оспоримых сделок, можно заметить, что изначально в римской реституции претор действительно по своему усмотрению мог предоставлять заинтересованным ли­цам это средство правовой защиты. Поэтому корни та­кого подхода восходят еще к римскому праву. Но в рим­ском праве условием для применения реституции было еще одно важное обстоятельство,- наличие ущерба (1ае-sio), который необходимо было доказать потерпевшему от совершенной сделки. Без такого ущерба реституция не применялась.

Это согласуется также с природой самого права на за­щиту, которое призвано защищать нарушенное право или законный интерес. Если такого нарушения нет, то го­ворить о реализации права на защиту неуместно.

Природа оспоримых сделок характеризуется той особенностью, что в результате их совершения наруша­ется юридически значимая воля определенного лица.

¹ Там же.

268

При этом презюмируется, что при нарушении такой во­ли имеет место и нарушение права или интереса, в за-пдиту которых действует эта воля. Однако это - только презумпция, которая может быть опровергнута.

Так, при совершении сделки без согласия родите­лей несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет ро­дители могут обратиться в суд с требованием о призна­нии такой сделки недействительной (ст. 175 ГК РФ). Тем не менее не исключена ситуация, когда такая сделка будет совершена к выгоде несовершеннолетнего, и права его совершенно не нарушены.

Например, он может купить себе квартиру для по­стоянного проживания по дешевой цене у людей, сроч­но выезжающих за рубеж. Квартиру, кроме того, могут подарить несовершеннолетнему посторонние лица.

Родители же могут возражать против такой сделки с целью воспрепятствовать преждевременной, как они считают, самостоятельности своего ребенка либо пола­гая, что принятие такого рода подарков к чему-то обя­зывает. Очевидно, что несовершеннолетний в данном случае не только не понес никакого ущерба, но, наобо­рот, получил по сходной цене квартиру, обеспечив себя жилплощадью на всю оставшуюся жизнь,

Введение императива, который предлагается Н.Д. Ше­стаковой, даже в таких случаях повлечет за собой неиз­бежность признания сделки недействительной, даже несмотря на то, что никаких прав или законных интере­сов несовершеннолетнего сделка не нарушает. Таким об­разом, право на защиту обернется в данном случае в свою полную противоположность - в карательную санкцию, которая лишит несовершеннолетнего, всех выгод, при­обретенных по такой сделке.

Даже в тех случаях, когда субъект, воля которого нарушается, совпадает в одном лице с субъектом, пра­во или интерес которого защищается _? нарушение воли и наличие оснований для недействительности оспори­мой сделки не всегда автоматически означают наруше­ние защищаемых прав и интересов.

269

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

ДЕЛЕНИЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК НА НИЧТОЖНЫЕ И ОСПОРИМЫЕ

Например, заключение договора аренды с выходом за пределы полномочий, определенно ограниченными учредительными документами (ст. 174 ГК РФ), может, не нарушать прав юридического лица - арендодателя, если размер арендных платежей по договору находится на уровне рыночных цен, а сдаваемое в аренду помеще­ние не предполагается использовать для собственных нужд арендодателя (производственных и т. п.) и оно по­стоянно сдается в аренду.

Более того, даже сделки, заключенные под влияни­ем насилия, хотя и в редких случаях, но могут не нару­шать прав и интересов лица, чья воля была нарушена. Например, возможна ситуация, когда достигшее совер­шеннолетия лицо под влиянием угроз со стороны своих родителей заключает договор на обучение в платном учебном заведении за счет родителей, оплачивающих обучение.

Безусловно, при рассмотрении подобного дела долж­ны учитываться все обстоятельства, в том числе - ха­рактер угроз, размер платы за обучение, реальная спо­собность и готовность родителей оплачивать обучение, серьезность получаемого образования и т. д.

В результате исследования всех этих обстоятельств не исключена ситуация, когда будет признано, что, несмотря на наличие состава, предусмотренного в ста­тье 179. ГК РФ, договор тем не менее был заключен к очевидной выгоде этого лица, хотя получению такой выгоды из-за нежелания учиться это лицо может сопро­тивляться. .:.'.••.

На наш взгляд, именно из этих соображений исхо­дил законодатель, когда во всех составах оспоримых сделок вводил лишь возможность, а не обязательность признания их недействительными по искам лиц, ука­занных в законе. Это в полной мере соответствует при­роде защиты права, сущность которой заключается именно в защите нарушенных прав и охраняемых зако­ном интересов.

Таким образом, в оспоримых сделках имеет место материальный состав: то есть сделка может быть при-

2Ш

звана недействительной лишь в случаях, когда в ре­зультате ее совершения реально ущемлены охраняемые права и законные интересы.

rv К сожалению, в законе данное правило четко не вы­ражено, что действительно может привести к произво­лу судов при признании или непризнании оспоримых сделок недействительными. Поэтому в законодательст­во целесообразно ввести дополнительное правило, со­гласно которому все оспоримые сделки при наличии оснований признаются недействительными в случаях, когда такой сделкой нарушаются охраняемые права и законные интересы лиц, в чью пользу выражается юридически значимая воля определенного лица, ука­занного в законе.

В этой связи возникает вопрос о том, почему мате­риальный состав предусмотрен лишь для оспоримых сделок, а для ничтожных сделок предусмотрен лишь формальный состав.

На наш взгляд, причины нужно искать в природе ничтожных сделок, которые нарушают волю государст­ ва и не могут, с его точки зрения, оставаться действи­ тельными ни при каких условиях. Имело ли место на­ рушение нрав или интересов ничтожной сделкой или не имело - такая сделка, как нарушающая волю госу^ даретва, является ничтожной; ^! ■

Хотя такое решение некоторые пытаются ставить под сомнение, и высказывается позиция, согласно ко­ торой недействительными являются Не все ничтож­ ные сделки, а только те из них, заключение которых нарушает права и законные интересы*. При этом их аргументы вполне заслуживают самого пристального вниманиям ^; ■

Во-первых, из многих составов ничтожных сделок, прямо Предусмотренных законодательством; просмат­ривается материальная основа, Так^ статьями 171 и 172

¹ См.: Артемов В. Недействительность сделок и их последствия: отдельные аспекты // Хозяйство и право. 2602. № д. С. 120,117. -

271

ОВ.1УТШ0В. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

ДЕЛЕНИЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК НА НИЧТОЖНЫЕ И ОСПОРИМЫЕ

ГК РФ установлена возможность признания ничтож­ной сделки действительной, если она совершена к выго­де гражданина, лишенного судом дееспособности или малолетнего. В соответствии со статьей 165 ГК РФ ни­чтожной является сделка, если не соблюдены обяза­тельная нотариальная форма или требование о государ­ственной регистрации.

Однако в пунктах 2 и 3 статьи 165 ГК РФ предусмо­трена-возможность суда признать такую сделку дейст­вительной. И хотя в законе четко не говорится о том, в каких случаях суд может это делать¹, совершенно оче­видно, что условием признания сделки действительной должно стать отсутствие нарушений чьих-либо прав и законных интересов.

Во-вторых, высказывается позиция, согласно кото­рой недействительными являются не все ничтожные сделки, а только те из них, заключение которых нару­шает права и законные интересы.

Так, В. Артемов считает, что «с точки зрения граж­данского и гражданско-процессуального законодатель­ства сделка может быть недействительной, только если она нарушает чьи-либо права или интересы, будь то ча­стные или общественные (государственные)», поэтому «для того, чтобы признать сделку недействительной, достаточно установить нарушение чьих-либо прав за­ключением данной еделки, вне зависимости от того, на­рушает ли эта сделка нормы права» ²^

С точки зрения указанного автора, этим же должно предопределяться и применение правил о реституции во всех случаях недействительности сделок: и ничтож­ных, и оспоримых.

1 Лишь в отношении сделки, совершенной с нарушением обяза­ тельной нотариальной формы, предусмотрено условие возможности прнзканиа ее действительной: если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку. Но это условие никак не связано с нару­ шением или ненарушением сделкой чьих либо прав.

² В. Артемов. Недействительность сделок и их последствия: от­ дельные аспекты // Хозяйство и право. 2002. № 9. С. 120, 117.

Бели сделка нарушает права и законные интересы лица, оспаривающего сделку (например, имеет место Неэквивалентное встречное предоставление), то сделка должна быть признана недействительной и нарушенное Ефаво должно быть восстановлено. Однако если сделка (даже ничтожная) не исполнена ни одной из сторон или исполнена, но при этом права сторон не нарушены (эк­вивалентный характер предоставлений), то сделка должна признаваться действительной.

В качестве наглядного примера В. Артемов: приво­ дит случай, когда совершается сделка купли-продажи квартиры, причем предмет сделки не определен. С точ­ ки зрения действующего законодательства данная сделка ничтожна. Но признавать ее ничтожной, по мне­ нию В. Артемова, следует лишь тогда, когда она реаль­ но приводит к нарушению прав и законных интересов участников сделки. \

Например, в новостройке продается квартира, ин­ дивидуально не определенная в договоре. Покупатель, имеющий в виду получить квартиру на пятом этаже, отказывается от предложенной по такому договору квартиры на первом этаже, ссылаясь на ничтожность договора. В этом случае, считает В. Артемов, права по­ купателя действительно нарушены: он не»может полу­ чить то, на что рассчитывал при заключении договора» Сделка должна быть признана ничтожной., ,> ,;

Однако если в том же примере продавец предлагает покупателю по такому договору приобрести на выбор любую из квартир, имеющихся в доме, права покупате­ля нарушены не будут: он имеет возможность получить-то, на что рассчитывал при заключении договора. Такая сделка, несмотря на отсутствие в договоре предмета, должна тем не менее быть признана действительной.

«Смысл признания сделки недействительной и при­менения последствий ее недействительности, - пишет В. Артемов, - состоит в защите и восстановлении нару­шенного права каждой из сторон незаконной сделки. Например, по сделке купли-продажи дома это право продавца на получение определенной денежной суммы,

272

О.В. ШИНКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

ДЕЛЕНИЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК НА НИЧТОЖНЫЕ И ОСПОРИМЫЕ

а у покупателя - право на получение определенного до*-ма. С этой точки зрения бессмысленно требовать приме­нения последствий недействительности незаконны* сделок (включая гражданско-правовую ответствен­ность в виде возмещения убытков и уплаты процентов за неправомерное пользование денежными средства­ми), уже исполненных обеими сторонами: продавец возвращает покупателю деньги, чтобы тот мог купить такой же дом, который покупатель, в свою очередь, воз­вращает продавцу, чтобы тот мог его продать и полу­чить те же самые деньги, которые отдал покупателю»¹*

Единственный вид ничтожных сделок, который должен иметь формальный состав, по мнению В. Арте-мова, - это когда одна из сторон сделки недееспособна, или ее дееспособность ограничена, или заключением, сделки затрагиваются государственные или обществен­ные интересы.

Но если следовать указанной логике до конца, хо и сделки недееспособных, и сделки, нарушающие государственные или общественные интересы, долж­ны также иметь материальные составы: какой смысл признавать противоречащую закону сделку недействи­тельной, если охраняемое этим составом право или го­сударственный интерес реально не пострадали?

На наш взгляд, В. Артемов прав в том, что деист_: вующее законодательство, устанавливая составы ни­чтожных сделок, безусловно, должно в большей степе­ни обращать внимание не только на формальную сто­рону нарушения, но также и йа реальное нарушение прав и Интересов. Однако до тех пор, пока соответству­ющие составы недействительных сделок Признаются ничтожными, то есть нарушающими волю государства, в качестве общего правила должен действовать прин­цип, согласно которому выполнение состава ничтож­ной сделки уже яв^яетЬяДсчзт^а'то^ным, чтобы¹ считать

такую сделку ничтожной. Поэтому состав ничтожных сделок должен иметь формальный характер.

Это не означает, что законодательство в этом смыс­ле должно стоять на месте. Очевидно, что многие соста­вы признаваемых на сегодняшний день ничтожными сделок заслуживают того, чтобы учитывать реально на­рушенные такой сделкой права и интересы. Сделано это может быть в двух направлениях.

С одной стороны, в некоторых составах ничтожных сделок можно было бы прямо предусмотреть, что они признаются недействительными (являются ничтожны­ми), если их совершение нарушает чье-либо право или законный интерес. Так, например, можно поступить в случае совершения сделок, нарушающих обязатель­ную нотариальную форму или требование о государст­венной регистрации (ст. 165 ГК РФ).

С другой стороны, постепенно можно расширять ко­личество составов оспоримых сделок, перенося в их чис­ло те ничтожные сделки, которые по природе своей явля­ются относительно недействительными (оспоримыми).

Так, необходимо предусмотреть, что во всех случа­ях, когда происходит нарушение юридически значи­мой воли определенного лица (сделки без согласия третьих лиц¹), соответствующие сделки являются ос­поримыми, а не ничтожными, В результате произойдет реальное упрочение гражданского оборота, основанное не на произвольном расширении числа оспоримых сде­лок за счет введения обязательного судебного призна­ния ничтожных сделок, а на научно обоснованном под­ходе, учитывающем специфику соответствующих сде­лок - нарушение воли определенного лица.

Автоматически, с включением этих сделок в состав оспоримых, решится и проблема нарушенного матери­ального интереса. При введении в законодательство об­щего правила о том, что в оспоримых (относительно

¹ В. Артемов. Недействительность сделок и их последствия: от­дельные аспекты // Хозяйство и право. 2002; J* 9. С. 120, С; 115.

¹ См. главу S настоящей работы

275

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

ДЕЛЕНИЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК НА НИЧТОЖНЫЕ И ОСПОРИМФ

недействительных) сделках состав должен быть мате­риальным, такие сделки можно будет признавать не­действительными лишь при причинении ими вреда.

Если понимать «свободное» судейское усмотрение в этом смысле, то стоит только поприветствовать воз­вращение ГК РФ к старым принципам древнеримской реституции, которая могла применяться по усмотре­нию претора лишь в случаях, когда договором был при­чинен ущерб (laesio).

Таким образом, собственник, не давший согласия на отчуждение своего имущества, вверенного другому лицу, арендодатель, без чьего согласия сдано имущест­во в субаренду, государство, не давшее согласия на от­чуждение унитарным предприятием недвижимого иму­щества, генеральный подрядчик, не давший согласия на привлечение субподрядчиком иных лиц к выполне­нию работ, доверитель, без чьего согласия представи­тель совершил сделку без полномочия или с выходом за пределы полномочия, юридическое лицо, с наруше­нием воли которого генеральный директор произвел от­чуждение имущества, супруг, без чьего согласия дру­гой супруг совершил отчуждение вещи, - все эти лица вполне могли бы защитить свои права, если соответст­вующие сделки будут являться оспоримыми.

Оспаривать такие сделки должны иметь возмож­ность только те лица, юридически значимая воля кото­рых нарушена, и никто другой. Возможность оспари­вать должна быть обусловлена сокращенными сроками давности: один год с момента, когда соответствующее ли­цо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (о совершении или об исполнении такой сделки). \

Эта давность в целях упрочения гражданского обо­рота должна иметь прееекательный характер по отно­шению к праву лица на оспаривание сделки. Подтверж­дение всеми этими лицами состоявшейся оспоримой сделки (в том числе - своими конклюдентными дейст- '-| виями) должно влечь за собой безусловную действи- \, тельность сделки и иметь значение одобрения, анало- k

гичного одобрению ведения чужих дел без поручения» или одобрению сделки, совершенной лицом без полно­мочий (п. 1 ст. 183 ГК РФ).

Однако те сделки, которые останутся после этог^ ничтожными, то есть которые действительно нарушй' ют волю государства, а не определенных в законе лип» должны иметь по общему правилу формальный состав» возможно, с некоторыми исключениями. Эти исключи' ния необходимо делать лишь для тех сделок, несоответ ствие закону которых не носит характер правонаруше' ния, то есть нарушения установленных правом запретов'

Если же несоответствие сделки закону не нарушаем запретов, то можно рассматривать вопрос о том, допуС" тим ли в данном случае в тех или иных формах учет ре' ального нарушения прав и интересов при совершение данной сделки.

2.7. ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ РАЗГРАНИЧЕНИЕ НИЧТОЖНЫХ Й ОСПОРИМЫХ СДЕЛОК: ОСПАРИВАНИЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК

Рассмотренные выше признаки и особенности осйО' римых и ничтожных сделок позволяют взглянуть на пр0' блему их разграничения в процессуальном аспекте.

Принципиальная разница между ничтожными и об' поримыми сделками лежит в основаниях их недейств!*' тельности. В одном случае имеет место нарушение вол** государства, в другом - нарушение воли отдельны^ лиц. Поэтому цри определении того, является ли coot'' ветствующая сделка недействительной, лицу, ссылав' щемуся на недействительность сделки, необходимо д0' казать наличие соответствующего основания.

В ходе такого доказывания происходит опроверж^' ние презумпции того, что сделка является действител*'" ной. Это, собственно, и является оспариванием любо** недействительной сделки (ничтожной или оспоримой)' Презумпция действительности любой сделки основан*¹ на двух других презумпциях:

О.В. ГУ1НИК0В. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

ДЕЛЕНИЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК НА НИЧТОЖНЫЕ И ОСПОРИМЫЕ

а) презумпции соответствия сделки (волеизъявле­ ния) воле государства (закону); •

б) презумпции соответствия волеизъявления внут­ ренней воле лица, совершающего сделку или воля кото­ рого имеет юридическое значение для действительнос­ ти сделки.

Хотя презумпций действительности любой сделки (и ничтожной, и оспоримой) в законодательстве прямо не содержится, наличие такой презумпции де-факто признают многие ученые и практикующие юристы¹.

Как справедливо отмечает Д.М. Щекин, «оценивая правовые дефекты сделки, мы сталкиваемся с вопросом о презумпции ее законности. Эта презумпция может быть сформулирована следующим образом: до тех пор, пока иное не доказано, действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение, прекра­щение гражданских прав и обязанностей, должны рас­сматриваться как соответствующие законодательству»².

Презумпция законности,, по мнению автора, следу­ ет из пункта 2 статьи 15 Конституции Российской Фе­ дерации, где установлена всеобщая обязанность соблю­ дения Конституции РФ и законов. Поэтому, указывает он далее, как это ни парадоксально, презумпция закон­ ности действует и в.отношении ничтожных сделок. «Бе­ ли противоречие закону не доказано, то сделка должна рассматриваться как действительная» В этом и состоит презумпция законности сделки в отношении ничтож­ ных сделок»³. .;■<..- ■-•'•:

¹ См.5 Гримм ДД. Основы учения о юридической сделке в совре­ менной немецкой доктрине пандектного права. 1900. С. 237; Новиц­ кий И.Б. Сделки. Исковая давность... С. 19-21; Гражданское право: В 2 т. Том I: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М.: Издательст­ во БЕК. 1.998. С. 343 (автор главы - B.C. Ем); Рабинович Н. В. Указ. соч. С. 8; Хейфец Ф.С, Указ. соч. С. 9; Брагинский М,И,, Витрян- ский В.Б. Договорное право: Общие положения, М.: Изд-во «Ста­ тут», 1997. С. 136-137.

² Щекин Д.М. Указ. соч. С. 10. ' I,

³Тамже. С. 12. , . v-v. , ■■:■::■■

т

В отношении оспоримых сделок автор также ссыла­ется на презумпцию законности. Однако, исходя из при­роды оспоримых сделок, правильнее вести речь о пре­зумпции их действительности, основанной на презумп­ции соответствия волеизъявления внутренней воле.

Таким образом, процедура установления (подтверж­дения) недействительности и ничтожных, и оспоримых сделок есть процесс опровержения косвенной презумп­ции действительности любой сделки, которая, хотя и не выражена прямо в законе, но вытекает из логики построения соответствующих норм о недействитель­ных сделках¹. Следует признать, что в практических целях такую презумпцию следовало бы сделать пря­мой, то есть прямо установить в ГК РФ, что до тех пор, пока не доказано обратное, любая сделка предполагает­ся действительной.

В зависимости от оснований, по которым происхо­дит это опровержение (оспаривание), можно говорить о ничтожных или оспоримых сделках. Но нельзя ска­зать, что одни сделки являются безусловно ничтожны­ми, а другие - безусловно оспоримыми.

Одна и та же сделка, в зависимости от оснований не­действительности, может быть признана как ничтожной, так и оспоримой. Весь вопрос только в том, какое основа­ние (ничтожность или оспоримоеть) будет доказано. Не исключено даже, что одна и та же сделка может быть признана недействительной одновременно по самым раз­ным основаниям², и это является серьезной процессуаль­ной проблемой, требующей своего разрешения.

В атом аспекте вопросы о том, является ли оспори­мая сделка действительной с самого начала, происходит ли решением суда преобразование правоотношения

* Подробнее о прямых и косвенных презумпциях, в том числе о презумпциях', касающихся сделок, см.: Ойгензихт В.А. Презумп­ции в советском гражданском праве. Душанбе. С. 21-59.

² Подробнее см.: Приходько И. Недействительность сделок и ар­битражный суд: процессуальные аспекты // Хозяйство и право. 2000. № 5. С. 101-107.

ОЛ.ГУПШКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ 01ЕЛКИ

ДЕЛЕНИЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК НА НИЧТОЖНЫЕ И ОСПОРИМЫЕ

из действительного в недействительное, лишаются ка­кого-либо практического значения. Вся теория недей­ствительности сводится к теории права оспаривания или опровержения презумпции действительности лю­бой сделки по определенным основаниям.

Доказывание соответствующего основания недейст­вительности происходит по разным правилам, которые обусловлены спецификой соответствующего основания. Однако у оспоримых сделок есть одно принципиальное отличие в этом процессе от сделок ничтожных: доказы­вать основания недействительности этих сделок могут лишь конкретные лица, чья юридически значимая воля была нарушена.

Доказывать основания недействительности ни­чтожных сделок (то есть нарушающих волю государст­ва) может всякий. В этом смысле можно говорить об ос­поримых сделках как об относительно недействитель­ных, а-о ничтожных сделках - как об абсолютно недей­ствительных.

После того, как основание недействительности оспо­римой сделки доказано, она ничем не отличается от ни­чтожной сделки. Поэтому никакого различия между ни­чтожными и оспоримыми сделками по последствиям недействительности быть не должно. Не должно быть между ними различия и по формам доказывания недейст­вительности (юрисдикционной или неюрисдикционной), а соответственно - по формам защиты нарушенного .права.

Бели совершением недействительной сделки нару­шено право определенного лица и оно нуждается » судеб­ной защите, то такая защита в абсолютно равной степени должна быть предоставлена при доказывании недейст­вительности как ничтожных сделок, так и оспоримых.

Вся разница будет сводиться лишь к кругу субъек­тов судебного оспаривания, которые могут предъявить соответствующий иск. Этот круг будет определяться спецификой соответствующего состава недействитель­ной сделки: ничтожность могут доказывать все и каж­дый, оспоримость - только определенный круг лиц, во­ля которых нарушена.

Таким образом, при наличии спора или иной необхо­димости установить недействительность сделки должна применяться исковая форма защиты права через суд. Никакой разницы между ничтожными или оспоримы­ми сделками в этом смысле быть не должно.

Иск о признании недействительной ничтожной сдел­ки, как справедливо замечает Е. Годэмэ, «будет приме­няться чаще, чем предполагает классическая теория: он необходим не только в случаях порока соглашения и недееспособности, но также во всех случаях абсолют­ной недействительности в классическом смысле, где имеется, ко крайней мере, видимость акта, подлежаще­го уничтожению»¹.

Однако нет никаких оснований делать различие меж­ду ничтожными и оспоримыми сделками при осуществ­лении неисковых форм защиты права. Так, возмож­ность заявить о недействительности сделки в форме возражения в уже начатом процессе должна быть пре­доставлена как в оспоримых, так и в ничтожных едел^ ках. Вся разница должна сводиться лишь к основаниям недействительности и к кругу субъектов доказывания.

Например, при подаче иска об исполнении сделки, совершенной под влиянием насилия, лицо, подвергшееся насилию (и только оно), должно иметь возможность за­явить в уже начатом процессе возражение о том, что его принудили к совершению этой сделки и он рассматрива­ет ее как недействительную. Если ему при этом удаст­ся доказать соответствующие обстоятельства, то Сдел­ка должна быть признана судом недействительной.

Нет также оснований ограничивать право лица, во­ля которого нарушена при совершении оспоримой сдел­ки*-на самозащиту. Если, например, совершена сделка несовершеннолетнего без согласия родителей, и такая сделка нарушает права несовершеннолетнего, об осно­ваниях недействительности этой сделки в порядке са­мозащиты могут заявить другой стороне сделки родите­ли несовершеннолетнего, одновременно приняв доступ-

¹ Годэмэ Е. Общая теория обязательств... С. 158.