3.5. Сделки, совершенные под влиянием насилия и угрозы

Насилие (vis) и угрозы (metus) сами по себе являют­ся неправомерными действиями, влекущими за собой

¹ Вюлл. Верх, суда РСФСР. 1975. № 5. С. 6; 1982. № 1. С. 7; 1986. № 4. С. 9; Суд. практика. 1945. Вып. 2. С. 29; 1949. № 1. С. 1; 1950. № 3. С. 42.

неблагоприятные юридические последствия для лиц, их совершивших.

Так, насилие, повлекшее причинение вреда здоро­вью, является уголовным преступлением. В зависимос­ти от степени тяжести причиненного вреда и других об­стоятельств оно квалифицируется по различным стать­ям Уголовного кодекса как «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» (ст. 111 УК РФ), «умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью» (ст. 112 УК РФ) и т. д. (ст. 113-115 УК РФ).

Уголовно наказуемыми являются также побои (ст. 116 УК РФ), истязание (ст. 117 УК РФ), угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ). В случае совершения всех этих дейст­вий виновный понесет наказание, предусмотренное в со­ответствующих статьях Уголовного кодекса РФ.

Кроме того, виновный может быть присужден к обя­занности возмещения имущественного вреда, причи­ненного личности потерпевшего, по правилам парагра­фа 2 главы 59 ГК РФ (обязанность возместить утрачен­ный потерпевшим заработок, а также дополнительные расходы, вызванные повреждением здоровья). Наряду с этим виновный может быть присужден к обязанности компенсировать моральный вред, причиненный наси­лием, по правилам параграфа 4 главы 59 ГК РФ.

Однако важно понимать, что сами по себе насилие и угрозы, равно как и вызываемые ими последствия, от­личаются от действий по совершению сделки под влия­нием насилия и угроз и связанных с этими действиями последствий. Совершение сделки (даже под влиянием насилия или угроз) является действием вполне право­мерным¹, однако то обстоятельство, что формирование

¹ Редким исключением являются случаи применения так назы­ваемого абсолютного насилия (vis absolutae), когда действие по со­вершению сделки и насильственные действия непосредственно совпадают (рукой потерпевшего силой водят по бумаге, заставляя поставить подпись). В таких случаях совершение сделки может счи­таться действием неправомерным, однако лишь со стороны того, кто совершает акт насилия.

324

О.В. ГУГНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

СДЕЛКИ С ПОРОКАМИ ВОЛИ

воли у одной из сторон сделки (потерпевшего) происхо­дило несвободно, делает возможным оспорить действи­тельность такой сделки.

Недействительность сделки и связанные с недейст­вительностью последствия возникают в данном случае не в результате неправомерных действий как таковых (насилие, угрозы), а в результате того, что эти неправо­мерные действия оказали непосредственное влияние на совершение потерпевшим сделки.

К сожалению, данное различие не всегда замеча­ется в юридической литературе, что ведет к высказы­ваниям о неправомерности недействительных сделок, совершенных под влиянием насилия или угроз. Забыва­ется также и о существовании статьи 179 УК РФ, соглас­но которой самостоятельным преступлением является принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения. Само же совершение сделки, заключае­мой под влиянием принуждения, не рассматривается и не должно рассматриваться как правонарушение.

Насилие и угрозы различаются между собой тем, что при насилии принуждение связано с непосредствен­ным физическим воздействием на потерпевшего¹, а при угрозах - с воздействием психическим². Иногда это различие автоматически переносится на сделки, совер­шенные под влиянием насилия или угроз. Это приводит к ошибочному выводу, согласно которому при соверше­нии сделки под влиянием насилия воля потерпевшего

¹ Некоторые авторы справедливо считают, что насилие может состоять также в причинении душевных страданий либо в воздейст­ вии на волю контрагента посредством использовании служебной за­ висимости или служебного положения (См. Ем B.C. в кн. Граждан­ ское право: В 2 т. Том I: Учебник. М.: БЕК, 1998. С. 370-371).

² Главным отличием угрозы от насилия является то, что угроза состоит в совершении лишь психического, но не физического воздей­ ствия, в то время как насилие допускает как физическое, так и пси­ хическое воздействие. Другое основное отличие проявляется в том, что насилие относится к настоящему времени, а угроза — к будущему (См.: Оганесян С.А. Недействительность сделок по статьям 32 и 33 Гражданского кодекса. Ереван, 1955. С. 11-12).

326

всегда абсолютно подавлена и не соответствует волеизъ­явлению, а при совершении сделки под влиянием угроз воля соответствует волеизъявлению, однако формиру­ется несвободно.

Относительно сделок, заключенных под влиянием угроз, в литературе отмечается, что «лицо, подвергаю­щееся давлению, под страхом (metus) большего зла из­бирает меньшее и идет на сделку, которую ему навязы­вают, а значит, проявляет волю, которая действительно существует, но которая бы у него не возникла, будь она свободна»¹.

Существует и иная точка зрения, согласно которой и при совершении сделки под влиянием угроз воля на со­вершение сделки совершенно отсутствует. По мнению О.С. Иоффе, «при угрозе внутренняя воля, направлен­ная на совершение данной сделки, вообще отсутству­ет... Стало быть, при угрозе налицо голое волеизъявле­ние, не только не соответствующее внутренней воле, но и вообще не выражающее ее»².

На самом же деле провести четкую грань между сделками, совершенными под влиянием насилия, и сдел­ками, совершенными под влиянием угроз, по признаку наличия и соответствия воли волеизъявлению практи­чески невозможно. И при насилии, и при угрозах воля потерпевшего формируется несвободно, однако нельзя сказать, что при насилии или при угрозах воля абсо­лютно отсутствует.

В большинстве случаев при совершении сделки под влиянием насилия или угроз потерпевший совершает сделку с участием своей внутренней воли, которая сфор­мировалась у него несвободно: под влиянием насилия или угроз. Страх быть снова подвергнутым насилию, желание прекратить насилие в отношении себя или близких или страх осуществления будущей угрозы

¹ Санфилиппо Чезаре. Курс римского частного права: Учебник. М.: БЕК, 2000. С. 86.

² Иоффе О.С. Советское гражданское право... С. 282.

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

СДЕЛКИ С ПОРОКАМИ ВОЛИ

выступают лишь мотивом совершения сделки. Само же совершение сделки совершается с участием внутренней воли лица, которая может даже совпадать с волеизъяв­лением.

Таким образом, при совершении сделки под влия­нием насилия или угроз внутренняя воля потерпевшего может совпадать с волеизъявлением, однако формиро­вание воли на совершение сделки происходит несвобод­но. Мотивом заключения сделки является страх, испы­тываемый потерпевшим.

О.С. Иоффе неверно полагает, что при насилии во­обще «фактически нет даже и волеизъявления, а имеет­ся лишь его внешняя видимость, ибо лицо, совершаю­щее сделку под влиянием насилия, становится орудием чужой воли»¹. Лишь в редких случаях сделка под вли­янием насилия совершается совсем без участия воли по­терпевшего: это бывает при совпадении акта насилия с действиями потерпевшего по совершению сделки.

Например, в долгосрочном договоре между покупа­телем и поставщиком предусмотрено, что перед очеред­ной поставкой партии товаров поставщик направляет покупателю оферту, содержащую существенные усло­вия поставки данной партии. Покупатель же будет счи­таться акцептовавшим оферту при непоступлении от не­го в определенный срок письменного отказа от акцепта (акцепт в виде молчания - п. 2 ст. 438 ГК РФ). Однако после направления очередной оферты поставщик или связанные с ним лица захватывают покупателя и силой удерживают его до тех пор, пока не истечет срок на пись­менный отказ от акцепта.

В данном случае воля покупателя абсолютно подав­лена: он совершает «волеизъявление» в виде молчания при полном отсутствии на это своей воли. При таких ус­ловиях сделка на поставку конкретной партии товара

¹ Там же. С. 283

может быть оспорена покупателем как заключенная под влиянием насилия¹.

Поэтому можно сказать, что и при насилии, и при угрозах сделка, как правило, совершается под страхом наступления настоящего² (при насилии) или будущего (при угрозе) зла. Непосредственное принуждение, ког­да рукой потерпевшего водят по бумаге и т. п., встреча­ется крайне редко.

Таким образом, при совершении сделки под влия­нием принуждения потерпевший в большинстве случа­ев выражает свою волю, в той или иной степени совпа­дающую с волеизъявлением, однако он руководствует­ся мотивом страха претворения в жизнь нависшей над ним или над его близкими угрозы, который не допус­кается законом. Как отмечал И.Б. Новицкий, «вопрос о влиянии принуждения есть вопрос о недействитель­ности сделки ввиду того, что она обусловлена мотива­ми, само возникновение которых признается законом недопустимым » ³.

В этой связи показательно, что в дореволюционном законодательстве заключение сделки под влиянием на­силия по сути отождествлялось с совершением сделки под влиянием угроз. В статье 702 Т. X части 1 Свода законов Российской Империи говорилось: «принужде­ние бывает, когда кто-либо (быв захвачен во власть другого) принуждается к отчуждению имущества или

¹ Интересно, что в римском праве сделки, совершенные непо­ средственно с помощью насцлия (vis absolutae), были полностью не­ действительны: их как бы не существовало, так как воля совершенно отсутствовала, а следовательно, отсутствовал состав сделки. В то же время остальные сделки, совершенные под влиянием угроз (metus), в том числе и угроз применения насилия, считались действительны­ ми, однако против них можно было защищаться средствами претор- ской защиты (См.: Рудольф Зом. Институции. Учебник истории и системы римского гражданского права. Выпуск II. (Система). Спб, 1910. С. 52-54).

² То есть готового к немедленному осуществлению.

³ Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность... С. 120.

329

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

СДЕЛКИ С ПОРОКАМИ ВОЛИ

ко вступлению в обязательство насильственно, страхом настоящего или будущего зла, могущего постигнуть его лицо или имущество»¹.

Это зло должно отвечать определенным признакам, свидетельствующим о способности его опорочить сделку.

Во-первых, между угрозой причинения зла и совер­шением сделки должна быть причинно-следственная связь. Необходимо доказать, что сделка совершена по­терпевшим именно потому, что угроза данным действи­ем (бездействием) заставила заключить данную сделку. Угроза убийством на случай неисполнения заключае­мой сделки (например, за невозврат долга)² не может считаться причиной, заставившей потерпевшего за­ключить сделку. Такой причиной может считаться лишь угроза убийством на случай незаключения са­мой сделки.

Во-вторых, будущее зло, которого опасается потер­певший, должно быть достаточно серьезным. При оцен­ке данного признака требуется принимать во внимание множество факторов:

• насколько опасна угроза по своему характеру (оче­видна разница между угрозой убийством и угрозой рас­сказать на работе об аморальном поведении потерпев­шего). Как отмечалось в дореволюционной литературе, налицо должен быть «не пустой страх, а такое опасение, которое может поколебать волю солидного человека»³;

• возможно ли осуществление угрозы (невозможно осуществить угрозу превратить в животное и т. п.);

• какова степень вероятности осуществления угро­зы с учетом характера личности и возможностей угро­жающего (насколько угрожающий способен по своим

физическим, социальным, моральным и материальным возможностям претворить в жизнь действия, которыми он угрожает);

• характер личности потерпевшего;

• обстановка и обстоятельства, при которых воспри­нимается угроза.

Как отмечал В.М. Хвостов, под серьезной угрозой понимается угроза «таким злом, которое угрожающий в состоянии действительно нанести и которого лицо уг­рожаемое не может отвратить иным путем, как посред­ством вступления в требуемую от него сделку»¹.

В-третьих, и насилие, и угрозы могут быть направ­лены не только против самого лица, совершающего сделку, но также и против его близких, причинение зла которым для участника сделки недопустимо. В таких случаях «участник сделки болевых ощущений не ис­пытывает, а лишь желает избавить близкого человека от дальнейших новых страданий, угроза которыми с оче­видностью явствует из факта уже совершенного воздей­ствия»².

В-четвертых, вред, которым угрожают потерпевше­му, может быть причинен не только личности, но и иму­ществу потерпевшего или близких ему лиц, а также чес­ти, достоинству й деловой репутации. Зло должно быть способно причинить вред существенному благу потер­певшего или близких ему лиц.

В-пятых, угроза должна быть противозаконной. Правомерная угроза не может рассматриваться как об­стоятельство, опорочивающее сделку. В этой связи сле­дует согласиться с И.Б. Новицким, который считал, что угроза может быть правомерной только при одновре­менном наличии двух условий:

¹ Цит. по: Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву... С.711.

² Как отмечалось выше, угроза убийством сама по себе образует состав уголовного преступления.

³ Дювернуа Н. Чтения по гражданскому праву... С. 713.

330

¹ Хвостов В.М. Система римского права. Учебник. М.: Изда­ тельство «Спарк», 1996. С. 158.

² Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л.: Изд-во ЛГУ, 1960. С. 73.

331

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

СДЕЛКИ С ПОРОКАМИ ВОЛИ

1. угрожающий имеет право осуществить то зло, ко­торым угрожает;

2. он имеет право требовать совершения той сделки, о которой идет речь¹.

Если хотя бы одно из этих условий отсутствует, то угроза является неправомерной.

Так, если одно лицо угрожает сообщить в следст­венные органы сведения о совершенном другим лицом преступлении, требуя у преступника передать угрожа­ющему определенную денежную сумму, то налицо не­правомерная угроза, дающая право преступнику оспо­рить сделку, направленную на передачу денежных средств. В данном случае угрожающий имеет право осу­ществить то «зло» (сообщение о преступлении), кото­рым он угрожает, однако требовать передачи денег он права не имеет.

Поэтому несмотря на то, что в результате оспарива­ния такой сделки преступник может быть привлечен к уголовной ответственности за совершенное преступ­ление, тем не менее сделка, совершенная им под стра­хом сообщения о преступлении, может быть признана недействительной по иску преступника.

С другой стороны, возможна ситуация, когда одно лицо имеет право требовать от другого лица заключе­ния договора (ст. 445 ГК РФ), но вместо применения предусмотренных законом на этот случай процедур за­ставляет заключить такой договор под угрозой физиче­ского насилия. Такая угроза будет являться неправо­мерной, и сделка, заключенная при таких обстоятель­ствах, может быть признана недействительной даже несмотря на то, что угрожавший имел право на заклю­чение сделки.

Если же такая сделка совершается под угрозой об­ращения в суд с требованием о понуждении заключить договор, то угроза будет вполне правомерной и сделку

Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность... С. 119. 332

нельзя будет оспорить как заключенную под влияни­ем угроз¹.

И.Б. Новицкий приводил следующий пример непра­вомерной угрозы: «лицо грозит предъявить иск о взыс­кании суммы, которое другое лицо ему должно, если это другое лицо не продаст ему часть своего двора под огород: первое условие правомерности угрозы есть, вто­рого - нет; угроза неправомерна»².

В-шестых, насилие или угрозы (в отличие от обма­на) могут исходить не только от контрагента в сделке, но также и от любых лиц, которыми они производятся. В этом заключается признание повышенной опасности данных действий для гражданского оборота и недопус­тимость их осуществления, от кого бы они ни исходили.

Безусловно, установление и доказывание всех ука­занных выше признаков достаточно проблематично даже непосредственно после осуществления принуж­дения. Тем более сложно что-либо доказать по проше­ствии сколько-нибудь ощутимого срока. Этим объяс­няется практически полное отсутствие на протяжении многих лет судебной практики, при которой выноси­лись бы положительные решения о признании недейст­вительными сделок, заключенных под влиянием наси­лия или угроз.

¹ К сожалению, даже если суд вынесет решение о понуждении заключить договор, а обязанная сторона будет продолжать укло­ няться от его заключения, то никаких способов заставить уклоняю­ щуюся сторону исполнить в натуре обязанность по заключению дого­ вора закон не предусматривает. Применение прямого принуждения будет неправомерным и повлечет за собой признание сделки недейст­ вительной, возмещение убытков не всегда в полной мере способно удовлетворить лицо, заинтересованное в заключении сделки.

Выходом из такой ситуации было бы дополнение статьи 445 ГК РФ нормой, согласно которой при уклонении обязанной стороны от рассмотрения разногласий и заключения сделки прямо в суде сделка считается заключенной на условиях, предусмотренных офертой заинтересованной стороны. Это позволило бы судебным ре­шением констатировать заключение сделки и не вызвало бы сложно­стей в приведении решения в исполнение.

² Там же.

333

О.В.ГУШИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

СДЕЛКИ С ПОРОКАМИ ВОЛИ

Как правило, безусловным основанием для вынесе­ния таких решений является только вступивший в за­конную силу приговор суда о признании лица, от кото­рого исходили насилие или угрозы, виновным в соот­ветствующих преступлениях. В остальных же случаях суды отказывают в удовлетворении исковых требова­ний, ссылаясь на недоказанность факта насилия или угроз либо на пропуск истцом срока исковой давности (один год со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка)¹.

В дореволюционном законодательстве заявление о том, что сделка совершена под воздействием угроз, должно было быть сделано не позднее недели со време­ни совершения сделки (т. X ч. 1, ст. 703 Свода законов Российской Империи). Этим, по сути, признавалось, что установление более длительных сроков для таких заяв­лений не имеет практического значения, поскольку процесс доказывания будет затруднен.