108. Поняття „інформаційна еліта” та „медіабюрократія”.

Современные «информационные элиты»(журналісти, перші особи Д., бізнес-еліти, олігархи, найбільші банки) - эта сложная сеть институтов, организаций, ассоциаций, образовательных учреждений, групп интересов и т.д. – становятся необходимыми интерпретаторами социального контекста для граждан, не способных самостоятельно преодолевать бурные потоки информации, обрушивающиеся на них. Другими словами, современная общественная жизнь слишком сложна, противоречива, разнообразна, чтобы граждане могли взять на себя бразды самоуправления, отказавшись от услуг посредников-интерпретаторов.

Масс-медиа как властный ресурс выполняет важную политическую задачу ментального конструирования реальности, преподнося события в том свете, который отвечает интересам тех или иных властных групп.

В соответствии с властным видением наиболее значимых событий выстраивается порядок подачи новостей. Данный прием называется «установление повестки дня».

Новость, передаваемая по каналам масс-медиа, представляет собой особого рода конструкт, который формирует определенный образ реальности и одновременно выступает в роли информационного товара, чье формирование осуществляется по законам рынка, т.е. спроса и предложения.

По словам Харриса, «новости – это рамка, которая придает миру определенные очертания». Масс-медиа, следовательно, не отражают реальность, а конструируют ее по лекалам двух основных заказчиков новостей – власть имущих и массового потребителя

У. Липпман в своем классическом труде "Общественное мнение", критикуя технологический оптимизм "эпохи радио", отмечал, что идея информированных граждан, выступающих в роли коллективных управляющих общественными делами, есть утопия, поскольку предполагает существование "сверхкомпетентных" индивидов, и предписывает информационным и коммуникативным медиа исполнение сложнейших функций государства и гражданского общества. Липпман утверждает, что информационные медиа не способны "транслировать весь объем общественной жизни человечества так, чтобы каждый индивид мог вынести компетентное мнение по каждому вопросу" [Lippmann, 1934, р. 362].

.

109. Вплив Інтернету на політичні процеси: інформаційні війни, антиглобалістські акції, Інтернет-партії, „псевдодержави”.

Зараз ІВ в політиці трактується трьома варіантами:

І.- сукупність політико-правових та соціально-економічних дій, що спрямовані на захоплення інф простору, витіснення супротивника із інформаційного середовища і знищення його комунікативних зв’язків.

ІІ. Найбільш гостра форма конфронтації в інформаційному просторі = акценти на характері протистояння опонентів

ІІІ.-форма забезпечення або ведення військово-силових дій.

Це пов’язано з концепцією розгортання медіа-сил спеціального призначення - формуються і діють на моделі спецназу.

Інформаційна війна означає використання інформації як основного засобу здійснення ворожих дій і нанесення збитків супротивнику.

Інформаційна війна символізує такий тип мислення, який передбачає щодо супротивника дій на основі негативного розміщення та використання інформаційних ресурсів.

ІВ реалізується наступними способами:

1. пошкодження/модифікація інформаційних ресурсів та знань людей про самих себе та оточуючий світ.

2. засоби спливу на громадську думку та думку еліти.

3. нанесення збитків протилежній стороні дипломатичними засобами.

4. пропагандистські, психологічні та підривні дії в сфері політики та культури

5. дезінформація

6. введення в місцеві медіа канали своїх однодумців для підривних акцій

7. проникнення в мережі і бази даних

8. технічне сприяння/допомога дисидентам та опозиційним рухам

Засоби повинні бути комбінованими.

Политическая функция Интернета в соответствии с концепцией Т. Вестена состоит в обеспечении постоянного общественно-политического дискурса с возможностью электронной обратной связи в реальном времени между властью и гражданами.

Сеть в состоянии мобилизовать политическое участие граждан в политике.

Огромные возможности для пропаганды своих идей благодаря сети общего пользования получают различного рода экстремистские группы и течения, которым обычно закрыт доступ в традиционные СМИ.

«Интернет» чуть ли не единственная возможность донести свою информацию до масс.

Большую активность в использовании преимуществ сетевого общения проявляют неправительственные организации для осуществления гражданских инициатив, в том числе

и актов общественного неповиновения. Достаточно, например, назвать ставшие уже обычным явлением во всем мире выступления антиглобалистов, организуемые посредством использования сетевого моделирования протестных акций . Сеть позволяет антиглобалистам не только рекрутировать новых членов и поддерживать связь со своими отделениями по всему миру, но и управлять акциями общественного неповиновения. В частности, через сеть «Интернет», происходит координирование протестных акций, проводимых антиглобалистами в последние годы.

Все чаще компьютерные сети становятся мощным оружием в руках террористов.

Как отмечают Д. Хелд и его соавторы, сегодня «политика и управление «выплескиваются» за пределы национальных границ, так что довольно трудно отделить внутреннее от внешнего или внутригосударственное от межгосударственного». Фактически, развитие новых форматов взаимодействия обусловливает открытие внетерриториального измерения политической сферы и, помимо расширения межгосударственных контактов, приводит к размыванию государственного суверенитета и умножению источников политической власти. В этих условиях, с одной стороны, происходит передача надгосударственным структурам традиционной части национальных властных полномочий, с другой, - наблюдается повышение степени ответственности каждого отдельного государства за свои решения вследствие роста резонанса локальных изменений, зачастую приводящих к непредсказуемым последствиям на международном уровне.

Существуют также территориальные политии, (проблема Балкан, г.о, які прагнуть отримати незалежність – Ликарчук) которые официально не признаны как суверенные государства, хотя обладают многими качествами государственности. Они, например, способны контролировать свою территорию, обеспечивать единое правовое пространство, выстраивать более или менее современную систему государственных институтов и т.д. Многие политии из этой группы существуют вне сетки государств-членов ООН не один год, претендуя на международное признание.

Ряд других территориальных образований не стремиться к международному признанию в качестве суверенного государства, являясь либо частью другого государства, либо обладая особым статусом, обозначающим его определенную зависимость от другого государства. При этом подобные образования обладают многими атрибутами суверенной государственности. Он-лайн держави – Єгипет під час революції, Західна Україна.

В настоящее время в мире наряду с собственно государствами-состояниями

существуют иные типы политий, выступающие в виде функциональных экви-

валентов государств-состояний. Едва ли не большинство суверенных членов миро-

вого сообщества составляют функциональные эквиваленты государств, которые

усваивают, имитируют или симулируют различные черты современной госу-

дарственности. Данные политии были признаны в качестве государств, посколь-

ку логика сменявших друг друга международных систем настоятельно требова-

ла закрепления территорий, вовлеченных в европейскую, международную, а затем

и мировую политику, за суверенами как единственным возможным и законным

типом политических акторов.

В мировой политической науке имеются работы, посвященные анализу

механизмов функционирования и внутриполитическому развитию стран с про-

блемной государственностью. Это исследования К.Мацузаты, П.Колстё,

С.Линдберга, Р.Дорффа, М.Бейсинджера и др.

Другое направление – исследование “замороженных конфликтов” в миро-

вой ([Beissinger, Crawford 2002] – в этой работе термин “квази-государства” стал

употребляться в отношении государств, не имеющих внешнего признания) и отечественной политологии.

Обзор научной литературы и баз данных свидетельствует, что в настоящее

время в мире насчитывается около десятка территориальных политий с оспа-

риваемым статусом (непризнанных или полупризнанных государств). Еще око-

ло двух десятков территорий в большей или меньшей степени контролируются

сецессионистскими, освободительными или повстанческими движениями,

которые претендуют на свою легитимацию внутри соответствующих стран и

за рубежом. Кроме того, еще несколько десятков территорий облают некоторым

признаками государственности и ассоциированы с другими государствами столь

нетривиальным образом, что это заставляет признавать их статус проблемным.

Непризнанные (unrecognized) или самопровозглашенные (self-proclaimed)

государства-состояния – это разные по своему характеру политии с предельно

проблематизованными внешними аспектами суверенности и совершенно нео-

пределенной статусностью.

Как показывает общий обзор решения проблем признания государств в рам-

ках ряда основных поколений международных систем [Ильин 2009], не существует

некого устойчивого алгоритма такого признания, неизменных нормативных прин-

ципов или критериев признания.