Естественные монополии

Сегодняшняя картина несовершенной конкуренции обнаруживает сочетание естественных монополий с олигополиями и государственными монополиями. Остановимся на первых.

Естественные монополии дают наиболее приемлемый ответ на вопрос: почему монополия возможна и даже необходима*.

* В XVIII–XIX вв. понятие естественной монополии было прочно связано с обладанием какими-либо исключительными природными источниками: виноградники на юге Франции, так же как «Красные камни» в Крыму, славились производством совершенно особенных вин; алмазные копи в Южной Африке поставляли на мировой рынок самые чистые камни. Здесь верхним пределом для монопольной цены служила платежеспособность покупателя, но если производитель являлся арендатором, то избыточный доход выплачивался в значительной части собственнику земельного участка, его недр: в роли владельца могло выступать и государство (парки, минеральные источники).

В современных условиях естественные монополии связаны с экономией на издержках, возрастающей по мере увеличения объема производства. Подобная линейная зависимость существует лишь в отдельных отраслях. Например, у телефонной, электрической или газовой компании в данной местности. При этом экономия возникает независимо от объема производства, издержки при всех объемах оказываются у монополии ниже, чем при наличии в отрасли двух или трех компаний. Понятно, что при увеличении объемов экономия возрастает. Таким образом, естественная монополия – это структура, которая минимизирует затраты и тем самым реализует себя на рынке.

Другим основанием естественной монополии является обладание какими-либо преимуществами, воспроизвести или повторить которые в данный период невозможно. Чаще всего это связано с технологическими достижениями и секретами. Контроль над ними находится в руках единственной компании, она становится естественным монополистом. Так получилось у компании «Ксерокс», которая сравнительно долго являлась исключительным обладателем копировальной техники, или с компанией «Де Бирс», сохранявшей тайну огранки алмазов.

В России естественными считаются монополии в нефтегазовой промышленности и в энергетике, хотя они не обладают вышеперечисленными преимуществами (экономией от масштабов или исключительными новациями).

Здесь более близка к истине третья причина появления монополий, связанная с государственными ограничениями на приток новых фирм в данную отрасль и предоставлением существующим структурам исключительного права поставки данной продукции или услуг. Подобную практику можно наблюдать и на Западе, а поводами становятся политические обстоятельства или стяжательские наклонности чиновников. Адепты монополий ссылаются при этом на «расточительность конкуренции». Очевидные следствия: сохранение старой технологии, экономическая неэффективность, социальные потери от высоких цен и ограничения выпуска.

Олигополии

В развитой автомобильной промышленности США существует, как известно, несколько крупных поставщиков – «Дженерал моторс», «Форд», «Крайслер». Подобную же картину мы наблюдаем и в других продвинутых отраслях промышленности.

Единственный частный производитель (монополист) в той или иной отрасли является сегодня умозрительной абстракцией. Полная монополия сохраняется лишь там, где отрасль огосударствлена.

В европейско-американском экономическом пространстве распространены олигополии – крупные фирмы, каждая из которых имеет несколько конкурентов (от греч. «олигос» – немного). Это, например, «большая тройка» в автомобильной промышленности, несколько крупных фирм в табачной промышленности, в тяжелом машиностроении США.

Олигополии могут производить однородную или взаимозамещающую продукцию, но, поскольку продавцов немного, каждый из них может оказывать воздействие на рыночные цены. Они являются образчиками несовершенной конкуренции. Степень ее «несовершенства» различна (от полной монополии до сочетания с множеством дифференцированных производителей).

Олигополии – это пример синтеза конкуренции и монополии. Крупные олигополисты не пренебрегают и «администрируемыми ценами» (сохранение более высоких цен на внутреннем рынке по сравнению с внешним). Но олигополисты очень скоро обнаруживают, что они сидят в одной лодке. До сих пор существуют в некоторых отраслях скрытые картели, или так называемые джентльменские соглашения. Уже в послевоенные годы президент американской «Стил корпорейшн» периодически устраивал торжественные обеды, на которых можно было спокойно договориться о ценах. Американский исследователь Э. Чемберлин вводит понятие групповой монополии, где партнеры-конкуренты делят рынки, не снижая цены до уровня предельных издержек.

Любопытна, однако, историческая эволюция двух противодействующих начал – конкуренции и монополии. Почти неограниченная конкуренция XVIII – первой половины XIX вв. сменяется в конце прошлого столетия нарастающей тенденцией к монополизации хозяйственной жизни, к преобразованиям форм и методов конкурентной борьбы. Однако вторая половина XX в. а несомненно свидетельствует о том, что конкурентное начало не только в массе экономических контактов преобладает (таковым оно оставалось постоянно), но вновь становится господствующим. Технико-экономический прогресс последнего периода обязан возрождению и обновлению этого неизбывного свойства рыночной экономики.

Подобное суждение, впрочем, грешит упрощением и напоминает попытку отразить на плоской картине многомерность событий. Следует вспомнить в этой связи о государственных монополиях.