Опыт нэпа

Денежные кризисы – явление для России далеко не новое. Боролись с инфляцией главным образом при помощи «высочайших указов» и реформ. «Украшением царствования Николая II» называли реформу 1897 г. Свободный, без помех, размен банкнот на золото продолжался до сентября 1914 г. После этого металлическое обращение в России уже не восстанавливалось.

Сегодня мы часто вспоминаем опыт нэпа, иногда переоценивая его. Интерес к нэпу понятен. Ведь 20-е и первая половина 30-х годов были периодом перехода от рынка, несмотря на так называемое «допущение» частного сектора, к командной, централизованной экономике. 90-е годы знаменуют путь в обратном направлении – восстановление рыночной экономики. И тот и другой переходы, несмотря на возможные отступления и разные политические следствия, ложились тяжким бременем на хозяйственную и социальную жизнь страны. В первую очередь страдала такая трудно восстанавливаемая, но ключевая сфера экономики, как сельское хозяйство. Теперь мы можем вывозить лишь невозобновляемые ресурсы.

И годы разрушения рынка, и тяготы его восстановления не обходились без денежных кризисов и реформ. Некоторые наши экономисты полагают, что в новой экономической политике имелось «рациональное зерно», которое следует использовать сегодня. Приглядимся к новой экономической политике в сфере денежно-кредитного обращения.

После национализации и подавления рыночных отношений доход государственного бюджета (1919–1920) сократились чуть ли не до 1/20, а по некоторым оценкам – даже до 1/40 поступлений в бюджет 1914–1915 гг. В стране ходили триллионы обесценившихся совзнаков. Многие области России оставались в сфере влияния иностранных валют, на Дальнем Востоке преобладала японская иена, принимались также и китайские серебряные монеты; в Средней Азии обращались местные бумажные деньги, разменные на золото и серебро царской и бухарской чеканки; в Закавказье и на юге России ходили деньги, привязанные к турецкой лире и старому российскому золотому червонцу. Естественным средством сбережения в Москве и Петрограде также были инвалюта, старые золотые деньги, они начали вновь входить в сферу обращения.

Итак, на значительной части территории России совзнаки отторглись, советская власть находилась в сужающемся «валютном кольце». Возникла, как считали большевики, опасность повторения опыта Французской революции, задушенной экономически, в частности тем, что она лишилась своей валюты, которую легко и просто вытеснила старая королевская золотая монета. Особенно беспокоило Советское правительство то, что на руках у населения сохранялись царские деньги. Только им доверяли жители города и деревни. Эти обстоятельства сыграли, по мнению Г.Я. Сокольникова, с которым трудно не согласиться, решающую роль в подготовке денежной реформы.

Переход к новой экономической политике (1921) предполагал восстановление товарно-денежных связей, «допущение» мелких «неорганизованных» хозяйств при сохранении командных высот в руках государства. В монетарной области реформа проводилась поэтапно. В июле 1922 г. Государственный банк приступил к выпуску банкнот, «выписанных в золоте» и обеспеченных на 25% золотым запасом и иностранной валютой. Банкнота была названа червонцем, ее декларированная стоимость (так называемое золотое содержание) составляла 78,2 доли, т.е. 7,74234 г золота. Был установлен паритет червонца к доллару и франку. Госбанк обязался обменивать червонцы на иностранную валюту. Была организована фондовая биржа, осуществлявшая торговлю иностранной валютой, облигациями, акциями паевых товариществ. Но из биржевого оборота были исключены старые золотые монеты, их следовало «сдавать».

Воссозданный в 1921 г. Государственный банк превратился в монобанк – биржа и иные кредитно-денежные учреждения входили в систему Госбанка.

На передний план выдвинулась задача накопления золотого и валютного резерва. Все государственные и кооперативные предприятия, а также частные лица обязаны были держать валюту на счете в Госбанке, последний имел право преимущественной покупки валюты на бирже. До 1924 г. действовала система параллельного обращения банкнот – червонцев и совзнаков, причем курс рыночного обмена совзнаков на червонец падал изо дня в день. Выпуск червонца регламентировался потребностями внутреннего и внешнего товарооборота, предположительно в соответствии с золотодевизным обеспечением. Мелкий товарооборот (розницу) обслуживали совзнаки.

Завершающим этапом реформы явилось проведение в 1924 г. нуллификации совзнаков. Вместо них были выпущены казначейские билеты достоинством 1, 3 и 5 руб. Ограниченный обмен происходил в пропорции: 1 казначейский рубль = 50 млн. старых рублей.

Червонцы стали свободно размениваться на казначейские билеты, хотя последние не имели золотого обеспечения и выпускались для бюджетных нужд. Двухъярусность обеспечения, обозначавшаяся на купюрах до начала 90-х гг., вскоре оказалась фикцией. Размен червонцев на инвалюту постепенно прекратился, они были «уравнены в правах» с казначейскими билетами.

Созданное еще в 1923 г. «Особое валютное совещание» в составе руководителей наркоматов финансов и торговли, а также председателя Госбанка регулировало валютные операции, давало разрешение на биржевую покупку валюты, толковало законы, боролось с использованием инвалюты в качестве средства платежа.

Скрытой формой дополнительной эмиссии денег стали государственные займы, первым из которых был так называемый хлебный заем, выпущенный летом 1922 г.

Чтобы уберечь рубль от открытой инфляции, устанавливались твердые цены*. Но стабилизация покупательной силы рубля требовала, несмотря на все фискально-денежные ухищрения, соответствующего товарного предаюжения. А с этим у нас было плохо всегда. Производство предметов потребления было обречено на стагнацию, упадок предопределялся самим контролем над ценами. Связь между денежной массой (М) и товарным покрытием (ВВП) обнаружилась достаточно очевидно после 1924 г. Оказалось, что отношение М/ВВП (коэффициент монетариза-ции ВВП) стало более низким, чем оно было в царское время. Эксперты Госплана сочли возможным открыть шлюзы для денежной эмиссии. Товарные прилавки опустели довольно быстро.

* Вот слова одного из экономических экспертов того времени, в последующем академика, С. Г. Струмилина (1877–1974): «Зафиксированный уровень цен вот, по-видимому, все, что требуется для устойчивости нашей валюты» (Финансовое оздоровление экономики: опыт нэпа. М., 1990. С.78).

Что же касается внешнего рынка, то курс рубля можно было, как записано в документах того времени, устанавливать «по произволу», при посредстве монополии внешней торговли. С рыночной конвертируемостью рубля было покончено на долгие годы. Предполагалось, что инвалюта будет добываться, как это было и раньше, при помощи хлебного экспорта. Но этот канал валютных поступлений быстро иссяк, и в конечном счете пришлось перейти на вывоз природных ресурсов.

В послевоенные годы фиксированный курс рубля был резко завышен, не отвечал паритету платежеспособности валют. Еще в 60-х гг. валютный рубль стоил 1,66 долл. Валютный рубль был искусственной единицей, применявшейся во внешнеэкономических расчетах. Обмен обычных советских банкнот на иностранную валюту не производился. Внешняя торговля и международные платежи балансировались за счет дополнительных товарных поставок или продажи золота. Несущей опорой этой конструкции являлась государственная валютная монополия, предполагавшая, что держателем иностранной валюты может быть лишь государство, оно же имело исключительное право распоряжения ею. Валютные спекуляции жестко преследовались, в Уголовном кодексе СССР эта статья считалась подрасстрельной.

Но, может быть, теперь, когда в стране восстанавливаются основы рыночной экономики, идеи Юровского и Сокольникова – творцов денежно-кредитного регулирования 20-х гг. – найдут применение? В статьях нашего известного экономиста Н.П. Шмелева содержится предложение о введении новой денежной единицы – червонца, который будет функционировать по схеме золотого червонца периода нэпа, но, естественно, с ориентацией не на золото, а на паритет покупательной способности. Червонец будет более твердой валютой, придаст стабильность денежному обращению. Вспоминается в этой связи, что, когда в России ровно 100 лет назад С.Ю. Витте со товарищи готовили денежную реформу, речь также шла об изменении масштаба цен. Мотивировано это тем, что денежные единицы партнеров (франка, марки) дешевле рубля в 2–3 раза и тем самым обеспечивают более дешевую жизнь населению. Придумали название для денег – «русь», изготовили образцы. В своих воспоминаниях Витте пишет, что он испытывал отрицательные чувства по отношению к этой затее, так как предполагал социальное недовольство из-за нарушения инерции жизни, пертурбации в ценах, всяческие недоразумения.

* * *

В странах, находящихся на стадиях структурных реформ, преобразований, постсоциалистической неустроенности, распространена так называемая популистская инфекция. Популистская экономическая политика имеет, как правило, своими следствиями тяжелый денежный кризис, бегство от национальных денег в инвалюту, усиление социальной дифференциации, резкий спад производства. «Макроэкономика популизма» описана в литературе. Болезнь эта опасна своей продолжительностью. Практика свидетельствует о том, что чистый рост ВВП начинается после того, как правительству удалось подавить инфляцию и притушить индекс роста цен.