1840 Годом сделано в этом отношении очень мало улучшений" {"Rudimentary

Magnetism" сэра В. Сноу Гаррисс, ч. 111, стр. 145.}. Этот официальный

обструкционизм нелегко уступает даже перед сильным общественным мнением, о

чем свидетельствует тот факт, что, хотя девять десятых населения в течение

целого ряда поколений осуждали систему церковного управления, обогащающую

лентяев и бездельников и доводящую до голода работников, и хотя неоднократно

назначались комиссии для ее преобразования, она в существенном осталась

неизменной и до сих пор. Несмотря на то, что начиная с 1818г., делалась

масса попыток улучшить скандальное хозяйничанье в благотворительных

учреждениях и что в течение 10 лет вопрос этот раз десять в год разбирался в

парламенте, причем предлагались различные меры для искоренения таких

порядков, злоупотребления эти продолжают существовать в полном своем объеме

и поныне. И эти официальные учреждения не только противодействуют реформам,

касающимся их самих, они задерживают также реформы, относящиеся к другим

областям. Защищая свои собственные интересы, духовенство задерживает

закрытие городских кладбищ. Как мог бы подтвердить м-р Линдсэй,

правительственные эмиграционные агенты мешают применению железа при

постройке парусных судов. Акцизные чиновники противодействуют улучшениям в

процессах, за которыми наблюдают. Органический консерватизм, проявляющийся в

ежедневном образе действия всех людей, представляет из себя препятствие,

которое в частной жизни мало-помалу побеждается личными интересами.

Стремление к выгоде научило в конце концов фермеров, что глубокий дренаж

полезен, хотя он и берет много времени. Фабриканты научаются в конце концов

наиболее экономическому способу пользования паровыми машинами, хотя это им

долго и не удавалось. Но на государственной службе, где личные интересы в

борьбу не вступают, этот консерватизм обнаруживается во всей своей силе и

производит результаты столько же бедственные, сколько и нелепые. В течение

целого ряда десятилетий после того, как ведение книги сделалось всеобщим

обычаем, счета в казначействе еще производились посредством зарубок на

палках. В смете на текущий год фигурирует такая статья: "Заправка масляных

ламп в главном штабе". После всего вышесказанного кто же может колебаться

между казенными и свободно возникающими учреждениями? Первые медлительны,

нелепы, расточительны, не умеют приспособляться, развращены и обструктивны;

может ли какой-нибудь недостаток в других учреждениях уравновесить все эти?

Правда, торговля имеет свои мошенничества, спекуляция свое безумие. Все это

грехи, неизбежно порождаемые существующим несовершенством человеческой

природы. Но вместе с тем верно и то, что эти несовершенства человеческой

природы разделяются и государственными чиновниками, и, не сдерживаемые в них

тою же строгою дисциплиной, они, возрастая, ведут к гораздо худшим

результатам. Раз мы имеем дело с расой, имеющей некоторую наклонность к

дурным поступкам, - спрашивается, следует ли организовать общество,

состоящее из подобного рода людей так, чтобы дурной поступок непосредственно

влек за собой наказание или чтобы наказание только косвенно было связано с

дурным поступком. Какое общество будет наиболее нормальным: такое, при

котором деятели, дурно исполняющие свои обязанности, несут немедленное

наказание ввиду утраты покровительства общества; или же такое, где такие

деятели могут пострадать только тогда, если будет пущен в ход целый аппарат

митингов, петиций, избирательных собраний, парламентских решений,

министерских советов и канцелярской переписки? Не вправе ли мы назвать

нелепой утопией надежду, что люди будут лучше поступать, если наказание

будет более далеким и неопределенным, чем когда оно тут же под рукой и

неизбежно? Между тем это и есть та надежда, которую бессознательно лелеет

большинство политических прожектеров. Прислушайтесь к их планам, и вы

увидите, что они совершенно уверены, что все, что они предлагают сделать,

непременно так и будет сделано приставленными для этого людьми. Что

чиновники вполне надежны - это их первый постулат. Не подлежит сомнению,

что, если бы можно было бы обеспечить себя хорошими чиновниками, многое

можно было бы сказать в пользу официализма, так же точно, как деспотизм имел

бы свои преимущества, если бы возможно было гарантировать, что деспот будет

хорош.

Но если мы хотим взвесить надлежащим образом разницу между

искусственным и естественным способом осуществления социальных нужд, мы не

должны останавливаться на рассмотрении только лишь недостатков одного, нужно

вникнуть также в достоинства другого. Их много, и они значительны.

Посмотрите прежде всего, как каждое частное предприятие непосредственно

связано с потребностью в нем и сколь невозможным становится для него

существование при отсутствии этой потребности. Ежедневно возникают новые

отрасли промышленности, новые товарищества. Если они служат какой-нибудь

потребности, действительно существующей в обществе, они пускают корни,

растут. Если нет - они умирают вследствие отсутствия питания, и для этого не

требуется ни специальной агитации, ни парламентского акта, как и для всякой

естественной организации: нет для такой организации соответствующих функций,

и, не получая питания, она погибает. И не только новые учреждения исчезают,

когда они становятся излишни, но и старые прекращают свое существование,

когда проходит надобность в них. В противоположность общественным

учреждениям, в противоположность департаменту герольдии, который продолжает

существовать целые столетия после того, как герольдия утратила всякое

значение, в противоположность духовным судам, которые продолжают процветать

при целом ряде поколений, которым они стали уже ненавистны, - эти частные

предприятия исчезают, как только перестают быть полезными. Широко

распространенная система дилижансов перестает существовать, как только

явилась на смену более совершенная железнодорожная система сообщения. И

самое учреждение не только перестает существовать само и освобождает

капиталы, но и самый составлявший его материал разбирается и идет в дело.

Кучера, сторожа и весь остальной персонал применяют свои силы на

каком-нибудь другом поприще; они не обременяют по двадцати лет учреждения,

подобно чиновникам на пенсии какого-либо упраздненного государственного

департамента. Кроме того, обратите внимание, сколь неизбежно все эти

свободные учреждения приспособляются к своей работе. Успешность какой-либо

работы предполагает предшествующую ей выучку - это закон, общий для всех

организованных существ. Верно не только то, что молодой купец должен начать

свою карьеру с того, что носит письма на почту, равно как и хороший

трактирщик начинает с должности лакея; не только верно то, что в процессе

развития ума прежде являются восприятия тождества и несходства, затем

восприятия числа и что без этого немыслимы были бы арифметика, алгебра и

высшая математика, - но верно и то, что не существует такой части организма,

которая не начинала бы с какой-нибудь простой формы, с какой-нибудь

незначительной функции и не проходила бы через целый ряд фазисов

последовательной сложности, прежде чем достигнуть своей конечной стадии.

Сердце вначале представляет простую сокращающуюся трубочку; мозг начинается

в виде незначительного расширения спинномозгового канала. Этот закон

одинаково распространяется и на социальный организм. Для того чтобы работать

как следует, нужно, чтобы специальный аппарат не был придуман и пущен в ходе

законодателями, он должен постепенно развиваться из своего зародыша; всякое

последовательное прибавление к нему должно быть хорошо испытано и одобрено

прежде, чем совершить новое прибавление, и только путем такого

экспериментального процесса может быть создан аппарат, действующий успешно.

Надежный человек, которому доверяют для хранения денежные суммы, незаметным

образом полагает начало обширной банковой системе, с ее записями, чеками,

счетами, с ее сложными операциями и ликвидационной конторой. Вьючные лошади,

затем телеги, затем омнибусы, затем паровые вагоны, движущиеся по

обыкновенным дорогам, и, наконец, паровые вагоны со специально устроенными

для них дорогами - таков медленный генезис наших настоящих средств к

передвижению. Нет такой отрасли промышленности, которая не создала бы для

себя целого аппарата, состоящего из фабрикантов, маклеров, путешествующих

агентов и мелочных торговцев, и создала этот аппарат с такою постепенностью,

что нет возможности проследить все последовательные ступени его развития. То

же самое и с организациями другого рода. Зоологический сад начинает свое

существование в виде частной коллекции, собранной несколькими натуралистами.

Лучшая ремесленная школа - на фабрике Прайса (Англия) - начала свое

существование с полдюжины мальчиков, собиравшихся по окончании работы вокруг

ящиков от свечей и учившихся писать старыми перьями. Нужно также заметить,

что в результате такого способа роста эти свободно возникающие предприятия

расширяются сообразно надобности в них. Тот же самый стимул, который

вызывает их к жизни, заставляет их посылать свои разветвления всюду, где

существует потребность в них. Не то в государственных учреждениях: там

предложение не является так быстро к услугам спроса. Учредите какое-нибудь

управление и штат служащих в нем, определите их обязанности и предоставьте

такому органу укрепляться в течение 25-50 лет, и вы увидите, что вы будете

не в силах расширить их функции без специального парламентского акта,

который получается только с трудом и со значительной тратой времени.

Недостаток места не позволяет нам распространяться долее о

превосходстве того, что натуралисты назвали бы экзогенным родом учреждений,

перед эндогенным. Но с указанной нами точки зрения дальнейшая разница между

их характеристическими чертами достаточно очевидна. Отсюда объяснения и того

факта, что в то время, как один разряд средств все более и более падает,

создавая более зла, нежели им устраняется, другой род все более и более

преуспевает и постоянно улучшается. Сколь ни сильной кажется, на первый

взгляд, государственная машина, она на каждом шагу разочаровывает нас. Сколь

ни ничтожны первые их шаги, частные усилия ежедневно достигают результатов,

удивляющих мир. И не только потому, что акционерные общества делают так

много, не только потому, что благодаря им вся страна покрылась сетью

железных дорог в такой промежуток времени, в который адмиралтейство может

построить только одно стопушечное судно, но потому, что казенные учреждения

побеждаются единичными индивидуумами. Часто приводимый факт, что академия с

ее 40 членами работает 56 лет над составлением французского словаря, тогда

как доктор Джонсон один составил английский словарь в 8 лет, - этот факт

после всех необходимых оговорок относительно разницы работы, этот факт вряд

ли имеет себе равных. Великое санитарное desideratum - приведение Нью-Ривера

к Лондону, за которое тщетно принималось самое богатое в мире общество,

исполнено единичною личностью - сэром Гью Мидлтон (sir Hugh Myddleton).

Первый канал в Англии - работа, наиболее, казалось бы, подходящая для

правительства, работа, для которой оно являлось как бы единственным

компетентным исполнителем, была предпринята и исполнена в качестве частного

предприятия также одним лицом - герцогом Брайджуотерским (Duke of

Bridgewater). Своими единичными трудами Уильям Смит пополнил геологическую

карту Великобритании - труд великий, в то время как артиллерийское ведомство

(Ordnance Survey) - правда, очень трудолюбивое и точное учреждение -

работает уже над нею каких-нибудь 50 лет и вряд ли окончит ее раньше как лет

через 25. А Говард и европейские тюрьмы, Бианкони и путешествие в Ирландии,

Ваггорн и дорога в Оберланд, Дарган и Дублинская выставка - разве все эти

факты не представляют поразительного контраста? В то время как частное лицо,

м-р Денизон, строит образцовые дома, в которых смертность значительно ниже

среднего числа, государство строит бараки, в которых смертность значительно

превышает среднее число даже среди самого несчастного городского населения,

- бараки, хотя и переполненные людьми, состоящими под медицинским надзором,

но которые тем не менее представляют ежегодную смертность, достигающую 13,6;