§ 6. Частная переписка

1. Частная переписка как источник

Существенным источником для историка является частная переписка. Особые условия в разное время придают ей разный характер и значение. Есть исторические периоды и группы вопросов, для которых переписка является одним из основных источников. Это определяется прежде всего наличными условиями классовых и политических отношений, уровнем развития печати, цензуры и т. д.

Один исследователь эпистолярного материала совершенно правильно отмечает особое значение переписки для начала ХIХ в., «когда письмо служило не только средством личного общения, но и средством ознакомления с современной общественной жизнью, заменяющим регулярную прессу». Об одном из русских людей, постоянно жившем за границей и регулярно ведшем переписку с друзьями в России, о брате декабриста Тургенева – А. И. Тургеневе – тот же автор говорит: «Прежде всего он был хроникером – русским литературным корреспондентом за границей, постоянно осведомлявшим литературные круги о европейских событиях и о европейской жизни, и при цензурных условиях николаевского времени служил для России настоящим „окном в Европу».

Переписка становится в этом случае одним из важнейших источников для изучения истории общественной мысли и общественных настроений.

Наряду с этим переписка лиц, занимавших видное место в системе управления, является важным источником государственно-политической истории, а – деятелей науки, литературы, искусства – ценным источником истории культуры.

Как всякий субъективно окрашенный источник переписка требует критического к себе отношения в не меньшей мере, чем дневники, с которыми эпистолярный материал имеет много общего. Это критика, ставящая целью элиминировать элемент субъективно - классовой оценки. Но, кроме того, здесь уместна критика и другого рода. Переписка нередко учитывает возможность постороннего любопытного взора. Недаром о московском почт - директоре эпохи Николая I – А. Булгакове – поэт Вяземский сказал: «он купался и плавал в письмах, как осетр в реке». Опасение перлюстрации заставляло прибегать к сокращениям, намекам, понятным лишь адресату, иногда к условным обозначениямЭто создает дополнительную необходимость раскрытия всех неясных мест. Вопрос критики текста тем самым несколько осложняется.

Историк ХIХ в. имеет чаще всего дело с дворянской перепиской, написанной в большинстве случаев (особенно для начала века, а для высших кругов и позже) на французском языке. Это нередко затрудняет пользование дореволюционными изданиями, где обычно текст печатался без перевода. Но еще важнее то обстоятельство, что далеко не всегда издатели (особенно, если это были друзья или родственники) печатали письма того или иного лица полностью. Переписка И. С. Аксакова – видного деятеля славянофильского лагеря – была издана еще в 80– 90 - х годах, но издатели не сочли удобным касаться ряда вопросов политической деятельности Аксакова. В частности письма его, связанные с деятельностью Славянского благотворительного комитета, войнами сербско-турецкой и русско-турецкой 1877– 1878 гг., в издайте не вошли. В результате, если бы исследователь попытался эту сторону его деятельности осветить на основе опубликованной переписки, он пришел бы к совершенно ложным или крайне неполным заключениям. В качестве другого примера можно привести переписку кн. Чарторижского, не включившего в издание своих писем, касающихся денежных и других неудобных для автора вопросов.

Все это показывает, какая осторожность нужна историку при пользовании такого рода изданиями.