1. Какой путь для достижения консенсуса в науке предлагает л.Лаудан?

2. Какие три уровня разрешения разногласий предлагает л. Лаудан?

3. Что такое «релевантные методологические процедуры»?

Вариант 13

Чем более высокоразвитой становится наука, т.е. чем более богатой становится ее «методика», тем больше главная ее работа переносится в символическую сферу мышления, которая использует первоначально ори­ентированные на интуицию понятия лишь символически, как фишки в игре, кото­рыми оперируют, не возвращаясь к созерцанию того символического по существу метода, который был развит…. То, что было постигнуто интеллектуальным проникновением на более низком уровне, соответственно, за­ново символизируется на более высоком и терпит ущерб в интеллектуальной постигнутости (как несущей чрезмерную мыслительную нагрузку). В результате науки оказываются такими, какими мы их знаем: они оказываются фабриками очень ценных, практически полезных суждений, в которых работают рабочие и изобре­тательные техники и из которых практический человек может черпать без подлинного понимания, в лучшем случае с осознанием их технической эффективности.

Специалисты, т.е. инженеры научного мастерства, могли бы в этой ситуации быть полностью удовлетворенными осознанием своего величия и организованной слаженностью большого научного дела, несущего бесконечно плодотворные достижения. И подобно этому техники в обычном смысле этого слова, чьей целью является управление реальностью на практике, могут чувствовать себя удовлетворенными. Знание для них с самого начала не что иное, как мастерство изобретательской мысли, нацеленной на достижения в мастерстве управления природой и человеком. Многое, однако, в этой концепции знания, как бы она ни казалась в наш «век техники» утвердившейся, вызвало реакцию, которая в последнее десятилетие очень возросла и ознаменовала большой переворот. Достижения науки не обогатили нас в плане сокровищ интеллектуального проникновения. Мир не стал из-за них ни в малейшей степени более понятным, он стал лишь более полезным. Сокровища знания могут заключаться в науках, в самом деле, они должны заключаться в них, так как мы не можем сомневаться, что справедливо утверждение о значимости их положений, даже в пределах, еще подлежащих определению. Но этих сокровищ у нас нет, мы должны только добыть их. Ибо знание есть интеллектуальное проникновение, есть истина, почерпнутая из интуиции и, таким образом, полностью понятая. Только через работу прояснения и интеллектуаль­ного проникновения, выполняемую наново в наличных науках, мы действительно выявили внутренние ценности, спрятанные в них. Истинные положения не являются сами по себе самоценными, и не более являются таковыми методы получения таких положений…

Дело заключается в том, чтобы положить конец бедственному состоянию разума, становящемуся все более нетерпимым, разума, который видит присущую ему цель, а именно - понимание мира, проникновение в истину... Разумеется, интуиционизм не должен вырождаться в мистицизм вместо того, чтобы примериваться к здравым задачам, вытекающим из описанной ситуации. Следует возвращать науки к их началам, требующим интеллектуального проникновения и строгой значимости, следующим трансформировать их в системы знаний, базирующиеся на интеллектуальном проникновении, проводя работу, проясняющую и делающую отчетливыми предельные основы, следует, возвращаясь обратно от понятий и положений, проследить их понятийные сущности, постижимые сами по себе в интуиции... Надо также выяснить, являются ли науки и до какой степени односторонними, дающими теоретическое понимание некоторых сторон действительной реальности, и каким образом, исходя из первичных основ интуитивной данности, может быть достигнута цель всестороннего и полного знания, решающего все разумно поставленные проблемы. (Э. Гуссерль)