sl-2017-4_62__1
.pdf
ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ, СОЦИОЛОГИИ, ПОЛИТОЛОГИИ
гический и идеологический характер [11–13]. Результаты этого противоборства фиксируются показателями общественного мнения и могут быть определены с помощью социологических методов.
Важное место в ряду методологических возможностей рассмотрения информационной безопасности занимает социально-психо- логический подход. Этот подход реализован в работах А.Е. Войскунского, Ю. Бабаевой, Е.П. Белинской, А. Жичкинойи др. [14; 15]. Продуктивность данного подхода заключается в возможности определения эффективности информационного воздействия на человека. По мнению авторов, эффективность воздействия зависит от установок участников информаци- онно-коммуникационного взаимодействия, от принятой в обществе меры доверия к информации и к распространяющим ее СМИ.
Этот подход позволяет выявить угрозы для личности в виде трендового отбора, фильтрации предоставляемой информации, что в основном определено манипулятивными намерениями определенных субъектов. Это также связано с некритическим выбором каналов информации, с привыканием к односторонней информации, со слухами и откровенной дезинформацией. Безусловным нарушением информационной безопасности является злоумышленная подмена информационных блоков, необоснованная атрибуция источника, с ложью, замалчиванием или нарочитым преувеличением тех или иных событий.
В методологическом анализе информационной безопасности реализован также социокультурный подход. В работах таких исследователей, как Н.В. Аникина, С.В. Гордина, И.А. Иванова, Л.В. Скворцов, рассматривается информационная культура как основа информационной безопасности [16; 17]. Под информационной культурой понимается уровень всех реализуемых в обществе информационных процессов и существующих информационных отношений. Качествами информационной культуры, определяющими состояние информационной среды, являются способности эффективно осуществлять поиск нужной информации, рационально отбирать и оценивать информацию, получать, хранить и перерабатывать информацию, а также способность к коммуникации в информационном пространстве.
Основной акцент в социокультурном рассмотрении информационной безопасности делается на сопротивлении культуры разрушению социальных ценностей и противодействию замены реальных ценностей
иллюзорными симулякрами. Поэтому основой социокультурного подхода к информационной безопасности является обоснование безопасных условий развития личности в информационном мире на основе сохранения системы ценностных смыслоориентирующих координат взаимодействия в информационном пространстве. Собственно аксиологическая безопасность в информационном мире предполагает выстраивание различных ценностных систем защиты от негативной и деструктивной информации.
Таким образом, перечисленные нами (избирательно) дисциплинарные методологические подходы исследования основных аспектов информационной безопасности дают лишь локальные (дисциплинарные) направления исследования. Дисциплинарные подходы дают приращение нового знания в конкретной области исследования. Но, рассматривая информатизацию как глобальное явление, которое развертывается на фоне создания общества нового типа – информационного общества, мы можем констатировать их недостаточность в осмыслении данного явления. В применении этих подходов видятся трудности и недостаточность в уровне концептуализации и обобщения, который показал бы системное качество нового общества, с новыми информационными реалиями. Поэтому дисциплинарные подходы не могут достаточно адекватно служить методологической основой исследования информационной безопасности в информационную эпоху. Статус стыковых задач предполагает выход за пределы компетентности дисциплинарных методов.
Междисциплинарный подход кажется более продуктивным для рассмотрения сложноорганизованной системы информационной безопасности, поскольку он формируется на стыке различных дисциплин. При этом имеется некое методологическое ограничение, возникающее именно от «стыка дисциплин», связанное с тем, что междисциплинарная методология наследует в себе дисциплинарные принципы.
Например, проблема информационного взаимодействия как основы информационного общества не разрешается посредством междисциплинарной методологии, так как она выходит за пределы компетенции дисциплинарных методов и стыковых задач. Информационное взаимодействие в информационном обществе – сама соль общества современного типа, а не один из видов взаимодействия наряду с производственным, экономическим, политическим, социокультурным, коммуникационным и т.д.
251
ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ, СОЦИОЛОГИИ, ПОЛИТОЛОГИИ
Мультидисциплинарный или полидисциплинарный подходы при общем взгляде на проблемы информационной безопасности могли бы послужить подходящим методологическим инструментарием, так как их основой является обобщенная картина предмета. Эти подходы определяют такие форматы исследования предмета, которые выходят за пределы дисциплинарных и междисциплинарных подходов. При этом основой данных подходов является перенос методов исследования из одной дисциплины в другую или в другие дисциплины.
Однако, если отталкиваться от приведенного нами примера, то нет таких методов, которые можно было бы перенести из конкретных дисциплин для всестороннего методологического анализа информационного взаимодействия, учитывая все возможные формы его проявления: виртуальные, сетевые, имитационные, фрактальные и т.д. Следовательно, и эти подходы имеют границы в анализе информационного взаимодействия в информационную эпоху.
Количественный синтез методологических оснований исследования не способен обеспечить новое качество. Синтезируемые в рамках междисциплинарных направлений подходы, такие как средовой подход (условием существования современного общества является наличие информационной среды), системный подход (системные свойства информационного общества), интегративный подход (синтез различных видов информационного взаимодействия и связь с теорией информационной безопасности) и др., не порождают единого поля исследования и диверсифицируют его на различные направления.
Мы пришли к выводу, что необходим не методологический подход, основанный на синтезе дисциплинарных принципов, методов и понятий, а разработка принципов, методов и понятий, которые не только отражают границы конкретных дисциплин, но и выходят за пределы этих конкретных дисциплин.
Такая методология исследования, которая способна обеспечить методологическую целостность, системное единство, гносеологическую эвристичность, называется трансдисциплинарной методологией.
Трансдисциплинарная методология исследования информационной безопасности осуществляет расширение представления о предмете исследования посредством обобщенного представления о нем. Трансдисциплинарное
представлениеоместечеловекавинформационном пространстве современного общества трактуется в духе методологического единства социетального, технологического, фактологического, ментального и социокультурного подходов. Трансдисциплинарная методология приводит к необходимости формулирования метапонятия информационного пространства как феномена культуры современного общества в информационной фазе его развития.
Такой методологический ход, на наш взгляд, даетвозможностьсформироватьобщую(универсальную) трансдисциплинарную картину мира, которая объединяет в органическое единство систему различных дисциплинарных понятий и дисциплинарных методологий, совокупность дескриптивной фактологии, множество конкретныхматрицимоделей, которыевуниверсальной картине мира места человека в информационном пространстве современного общества дают проекцию конкретных дисциплинарных исследований в иерархическом единстве.
Трансдисциплинарность как методология исследования информационной безопасности личности в информационную эпоху включает в себя методологию мультидисциплинарных исследований, наполненную следующими основными принципами:
принцип системности, согласно которому формулирование базисного концепта основывается на анализе системных связей всех структурных и функциональных компонентов индивидуально-личностного, социально-пси- хологического, социально-группового, социального и гражданского бытия человека в информационную эпоху;
принцип развития, согласно которому информационная безопасность личности в информационную эпоху обладает способностью саморазвития;
принцип целостности: информационная безопасность личности в информационную эпоху есть целостное качество с набором неотъемлемых атрибутов;
принцип многофакторности и многогранности, согласно которому информационная безопасность личности в информационную эпоху выражается в совокупном синтетическом единстве индивидуально-личностных, соци- ально-психологических, профессиональнодеятельностных, духовно-креативных, мораль- но-нравственных, эстетических, социальногрупповых, социетальных, социальных и гражданских параметров.
252
ОБЩЕСТВО И ПРАВО ● 2017 ● № 4 (62)
ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ, СОЦИОЛОГИИ, ПОЛИТОЛОГИИ
1.Шлендер П.Э. Безопасность жизнедеятельности: учеб. пособие. 2-е изд., перераб.
идоп. М., 2008.
2.Мешкова Т.А. Безопасность в условиях глобальной информатизации: новые вызовы
иновые возможности: автореф. дис. ... канд. полит. наук. М., 2003.
3.Диев В.С. Некоторые концептуальные подходы к определению понятия «безопасность» // Вестн. НГУ. Сер. «Философия». 2007. Т. 5. Вып. 1.
4.Вершинская О.Н. Существующие модели построения информационного общества. URL: http://iis.iis.ru/infosoc/emag.nsf/BPA/lf41ce7 di933b2dfc32568c50027cde3;
5.Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы: учеб. пособие для студентов вузов. М., 2000.
6.Мелюхин И.С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции разви-
тия. М., 1999.
7.Чугунов A.B. Социологические аспекты формирования информационного общества
вРоссии: Обзор исследований аудитории Интернета. СПб., 2000.
8.Манойло А.В., Петренко А.И., Фролов Д.Б. Государственная информационная политика
вусловиях информационно-психологической войны. М., 2003.
9.Бухарин С.Н. Методы и технологии информационных войн. М., 2007.
10.Kron G. Generalized theory of electric machinery //AIEE Trans. 1930. V. 49.April. Р. 666–683.
11.Артамонова Я.С. Информационная безопасность и социальный конфликт в современной России: автореф. дис. … канд. социол. наук. Волгоград, 2006,
12.Владимирова Т.В. Социологическое знаниеибезопасностьвсетевомпространстве// Философия образования. 2010. № 3(32).
13.Кузнецов В.Н. Социология безопасно-
сти. М., 2003.
14.Бабаева Ю., Войскунский А. Психологические последствия информатизации. URL: http://www.relarn.ru:8080/human/ps-zh.html
15.Белинская Е., Жичкина А. Простран-
ство, населенное Другими. URL: http://inter.net. ru/16/28.html
16.Аникина Н.В., Иванова И.А., Гордина С.В. Информационная культура как интегральный показатель уровня развития индивида в системе непрерывного образования // Интеграция образования. 2012. Вып. 4(69).
17.Скворцов Л.В. Информационная культура и цельное знание: избр. тр. / редкол.: И.Л. Галинская (отв. ред.) и др. М., 2001.
1.Shlender P.E. Health and safety: study aid. 2nd ed., rev. and augm. Moscow, 2008.
2.Meshkova T.A. Security in the context of global informatization, new challenges and new opportunities: auth. abstr. … Candidate of Political Sciences. Moscow, 2003.
3.Diev V.S. Some conceptual approaches to the definition of «security» // Vestnik of Novosibirsk state university. Ser.: Philosophy. 2007. Vol. 5. Iss. 1.
4.Vershinskaya O.N. Existing models of building the information society. URL: http://iis.iis. ru/infosoc/emag.nsf/BPA/lf41ce7di933b2dfc3256 8c50027cde3
5.Inozemtsev V.L. The modern post-industrial society: nature, contradictions, prospects: study aid for students of high school. Moscow, 2000.
6.Melyuhin I.S. Information society: the origins of the problems, development trends. Moscow, 1999.
7.Chugunov A.V. Sociological aspects of information society in Russia: Overview of Internet audience research. St. Petersburg, 2000.
8.Manoilo A.V., Petrenko A.I., Frolov D.B. State information policy in the conditions of informationpsychological war. Moscow, 2003.
9.Bukharin S.N. Methods and techniques of information war. Moscow, 2007.
10.Kron G. Generalized theory of electric machinery // AIEE Trans. 1930. V. 49. April. P. 666–683.
11.Artamonova Ya.S. Information security and social conflict in modern Russia: auth. absrt. … Candidate of Sociology. Volgograd, 2006.
12.Vladimirova T.V. Sociological knowledge and security in the network space // Philosophy of education. 2010. № 3(32).
13.Kuznetsov V.N. Security sociology. Moscow,
2003.
14.Babayeva Yu., Voiskunsky A. The psychological consequences of informatization. URL: http://www.relarn.ru:8080/human/ps-zh.html
15.Belinskaya E., Zhichkina A. The space inhabited by Others. URL: http://inter.net.ru/16/28. html
16.Anikina N.V., Ivanova I.A., Gordina S.V. Information culture as an integral indicator of the level of development of the individual in the system of continuous education // Integration of education. 2012. Iss. 4(69).
17.Skvortsov L.V. Information culture and integral knowledge: sel. works / ed. board: I.L. Galinskaya (resp. ed.), et al. Moscow, 2001.
253
ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ, СОЦИОЛОГИИ, ПОЛИТОЛОГИИ
Тимченко Александр Андреевич
кандидат социологических наук, Краснодарский университет МВД России
(тел.: +78612583516)
Экстремизм как эффект дезорганизации социальной системы: социологический анализ
В статье отмечается, что общество представляет собой сложноорганизованную, многоуровневую социальную систему; рассматриваются основные теоретические социологические школы, в центре внимания которых был данный ракурс анализа социальной системы. Экстремизм в теоретическом и эмпирическом аспекте позиционируется как эффект дезорганизации социальной системы.
Ключевые слова: общество, социальная система, дезорганизация, структурный функционализм, системный подход, экстремизм.
A.A. Timchenko, Candidate of Sociology, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612583516.
Extremism as the effect of disorganization of the social system: a sociological analysis
The article notes that the society is a difficult to organize, multi-level social system; examines the major sociological theoretical schools, the focus of which was the view of the evaluation of the social system. Extremism in the theoretical and empirical aspect is positioned as the effect of disorganization of the social system.
Key words: society, social system, disorganization, structural functionalism, systems approach, extremism.
Социальная система – сложный и в то же время весьма перспективный в гносеологическом аспекте объект
анализа социологической науки. Изучение социальных явлений и процессов является методологически обоснованным лишь в случае комплексногоихрассмотрениякакструктурных компонентов социальной системы. Стоит отметить, что среди различных теоретических социологических подходов к изучению социальных систем высоким эвристическим потенциалом выделяются системный и структурно-функцио- нальный. Рассмотрим их более подробно.
Теоретико-методологические основания системного подхода базируются на положениях концепции систем и кибернетике; наиболее известные теоретики системного подхода – Л. фон Берталанфи, Н. Винер, У. Эшби и др. Реализация данного подхода предполагает использование специфических системных методов для анализа социальной системы наряду с другими объектами.
В центре внимания представителей системного подхода изучение функциональной структуры общества. Здесь в числе первоочередных задач подлежат реализации анализ состава функций, систематизация ключевых индикаторов, отношений и т.д. Методологической особенностью системного подхода высту-
пает исследовательский акцент на структурных элементах, что дает возможность репрезентировать их как элементы социальной системы в целом [1].
Системная социология основана на общенаучном современном системном подходе (фундаментальной системной методологической парадигме), который включает системный стиль мышления (целостность изучения социальных систем, междисциплинарность, учет множества прямых и обратных связей в динамической системе и между системой и окружающей средой, параллельность функционирования целого и частей и т.д.), фундаментальный методологический принцип системности, системную метаметодологию и частные системные методологии, общую теорию систем, частные системные теории, в частности теорию социальных систем [2, c. 5].
Становится очевидным, что системный анализ в социологии обладает несомненными преимуществами, в первую очередь апробированной методикой теоретического и прикладного анализа структурных компонентов социальной системы.
В свою очередь, структурный функционализм также рассматривает общество как целостную систему. Социальная конструкция, по мнению представителей структурного функци-
254
ОБЩЕСТВО И ПРАВО ● 2017 ● № 4 (62)
ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ, СОЦИОЛОГИИ, ПОЛИТОЛОГИИ
онализма, состоит из множества индивидов, их социальных связей, действий, взаимодействий, социальных позиций и ролей. Ракурс анализа структурного функционализма в целом соответствует классическому этапу научного познания в социологии, когда в центре внимания ученых оказывалось общество как надындивидуальная реальность. В данном случае структурный функционализм акцентирует внимание на системе индивидуальных связей, которые в своей совокупности образуют системное качество социума [3].
Французский социолог Э. Дюркгейм впервые теоретически обосновал основное функционалистское положение о том, что именно социология является структурирующей наукой, изучающей целое, которое нельзя свести к сумме ее частей, в которой части рассматриваются в их отношении к целому больше, чем к собственному прошлому. Главное, по мнению Дюркгейма, показать не причину появления определенного структурного элемента, а его функцию для целого [4].
Согласно мнению американского социолога Т. Парсонса, социальная система представляет собой стабильный комплекс правил, норм, установок, упорядочивающих поведение людей и преобразующих его в систему ролей и статусов. Каждая социальная система имеет набор из четырех предпосылок: адаптации, целедостижения, интеграции и сохранения образца (или воспроизводства и сохранения структуры). Именно данные функции социальной системы обеспечиваются различными социальными институтами, подсистемами и структурными компонентами [5].
Несомненной сильной стороной структурнофункционального анализа выступает гибкий подход к изучению функций социальной системы, как явных, так и латентных (что особенно перспективно в условиях трансформирующегося общества с его перманентным состоянием риска и неопределенности). На наш взгляд, системный анализ в большей мере нацелен на исследование структурных элементов социума, структурно-функциональный – на изучение всего спектра социальных функций. Именно поэтому в рамках отдельных социологических проектов целесообразна интеграция отмеченных двух методологических подходов к анализу общества.
Применение системного и структурно-функ- ционального подходов позволяет наиболее глубоко проанализировать различного рода отклонения в функционировании социальной системы, проследить основные направления
ее дезорганизации. Особенно важно в процессе социологического анализа уделить внимание социальным последствиям того или иного дезорганизующего эффекта социальной системы.
В частности, в контексте нашего исследования целесообразно обратить внимание на феномен экстремизма. Изучение субъективных и объективных факторов генезиса и развития экстремизма в современном российском обществе позволяет сделать предположение о нем как о следствии системной дезорганизации социума как на социетальном, так и на микроуровне. Данное положение, как уже отмечалось, возникает вследствие комплексного действия нескольких факторов. Стоит обратить внимание на то, что именно одновременное совокупное действие данных факторов приводит к генезису экстремизма. Речь идет о следующих факторах:
социально-культурных (духовно-правовой вакуум, аномия, кризис ценностно-норматив- ной системы на фоне криминализации сознания и т.д.);
экономических (невысокий общий уровень заработной платы, особенно в провинции, слабое социальное обеспечение населения, резкая поляризация доходов бедных и богатых слоев населения и пр.);
социальных (слабая вертикальная мобильность, кризис социализации и воспитания подрастающего поколения, вызывающее престижное потребление богатых, проблемы незаконной миграции, организованной преступности, коррупции и пр.);
социально-политических (недостаток пространства и возможностей для выражения собственных политических взглядов, жесткая регламентация митинговой активности в современном российском законодательстве, что создает условия для радикализации политического протеста);
социально-коммуникативные (государство и общество не нашли до настоящего времени действенных инструментов регуляции и управления инновационными СМК, прежде всего Интернетом).
В современных российских условиях проблема экстремизма осложняется тем, что значительная часть населения характеризуется криминализированным сознанием, вследствие чего нередко наблюдаются толерантное отношение к экстремизму, подмена понятий и непонимание сущности данного явления, имеет место господство социально-мифологических установок и стереотипов. Значительную роль в процессе формирования картин мира у со-
255
ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ, СОЦИОЛОГИИ, ПОЛИТОЛОГИИ
временных россиян играют СМК и Интернет. Актуализируются и другие инструменты воздействия на массовое сознание. В целях более глубокого анализа ситуации в российском обществе начала XXI в. автором было проведено качественное исследование с применением метода фокус-групповых дискуссий (всего 6 фокус-групп, 2 – молодежный возраст (18– 28 лет); 2 – среднийвозраст(29–55 лет); 2 – старший возраст (от 55 лет)). Место проведения – г. Краснодар, хронологический период март – май 2017 г. Основной целью исследования был анализ состояния обыденного сознания по отношению к проблеме экстремизма в современном обществе, по преимуществу понимание образного представления типичного экстремиста, особенностей наделения его теми или иными социальными. психологическими, культурными чертами. Как известно, специализированное и обыденное сознание зачастую весьма существенно отличаются в оценке тех и иных явлений, событий. Однако граждане, являясь носителями обыденного сознания, все же включены в проблему экстремизма, потенциально могут контактировать с экстремистами, подвергаться их воздействию, в том числе посредством интернет-коммуникации.
По итогам групповых дискуссий прежде всего целесообразно отметить, что мнения участников дискуссий весьма серьезно разделились при описании портрета типичного экстремиста. В частности, чаще всего участниками исследования указывались следующие черты:
расисты, националисты; «бородатые террористы»;
люди с агрессивными взглядами на жизнь; люди, которые в жизни ничего не могут добитьсяиничегонеумеютделать, кроменасилия. Как показало исследование, при конструировании типичного портрета экстремиста респонденты не пришли к единому мнению. Для среднего и старшего поколения в большей мере характерно преобладание «голливудских», массово-культурных штампов при описании экстремиста; здесь зачастую даже не проводится различие между экстремистом и террористом (как правило, «исламским»). Для младшего возраста, напротив, характерен больший акцент на внутренней, социально-психологиче- ской специфике экстремиста. Именно поэтому при конструировании собирательного образа наблюдались столь значительные различия во взглядах респондентов. Обе возрастные группы респондентов сошлись на том, что типичный экстремист – в подавляющем большин-
стве случаев мужчина, а не женщина.
Касаясь факторов, детерминирующих генезис установок экстремизма в сознании отдельной личности, респонденты, по сути, попытались описать подробнее социальнопсихологические и социально-возрастные характеристики «типичного экстремиста». По достаточно популярному мнению опрошенных, «это подросток, не вышедший из юношеского максимализма. Он не блещет умом и пытается что-то доказать миру радикальным путем».
Достаточно часто респонденты обращают внимание на протестный потенциал и некую оппозиционность доминирующей культуре и социальным ценностям экстремиста: «личности, имеющие шаткое положение в обществе. Как правило, обвиняют действующую власть в своем низком социальном статусе, а также отсутствии материальных благ для “достойного” существования».
На проблеме «зомбированности» экстремистов концентрировали внимание некоторые респонденты: «человек без личного мнения, с проблемами в жизни, неудачник». Иногда в описании типичного экстремиста участники исследования обращали внимание на объективные характеристики образа жизни и личности: «низкий уровень образования, плохое материальное положение, приверженность традиционным ценностям».
Вместе с тем, достаточно серьезная по размеру группа респондентов, как правило молодежного и среднего возраста, склонна идеализировать и порой даже героизировать экстремистов. Во всяком случае, в их представлениях это «агрессивный, целеустремленный, эмоционально нестабильный, мужчина»; «умный, расчетливый, с аналитическим складом ума, бессердечный».
Втожевремяреспондентыстаршеговозраста нередко конструировали портрет типичного экстремиста как именно молодого человека. По мнению этой части опрошенных, «все они молодые люди, в том возрасте, когда психика еще не устоялась и человек подвержен внушению. Самое страшное, что, когда они собираются вместе, возникает стадная психология, и они готовы совершить то, что в нормальном состоянии не сделают».
Относительно уровня интеллекта и культуры экстремистов мнения респондентов кардинальным образом отличались в зависимости от возрастной специфики. Как уже отмечалось, для молодежи характерно приписывание «высоких» интеллектуальных и культурных характеристик типичным экстремистам, например, «волевая личность, с устоявшимися политиче-
256
ОБЩЕСТВО И ПРАВО ● 2017 ● № 4 (62)
ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ, СОЦИОЛОГИИ, ПОЛИТОЛОГИИ
скими и религиозными взглядами. В общении грамотны, умеют четко выражать и формулировать свои мысли».
Однако для старшего поколения опрошенных это «человек со слабым психическим состоянием, на которого можно с легкостью повлиять, сподвигнуть на противоправные действия по отношению к социуму». При этом проблемы типичного экстремиста как раз и проявляются, по мнению старшего поколения, в молодежном возрасте, с его рисками и стрессами.
Проведенное исследование также позволило выявить довольно устойчивые стереотипы относительно экстремиста, навеянные СМИ, Интернетом и кинематографом. В частности, нередко участники исследования отмечали, что «типичный экстремист – практически всегда мусульманского вероисповедания, направлен радикально на действующую власть, а также на общество. В обществе он будет негласно призывать к экстремизму, но при этом быть незаметным по отношению к спецслужбам». Встречались и такие утверждения: «лицо кавказской национальности, с подозрительной манерой поведения, чаще всего с длинной бородой, скрывающей некоторые части лица, имеет при себе какую-либо литературу экстремистской направленности».
Относительно факторов генезиса и развития экстремизма респонденты нередко упоминали агрессивную «религиозную идеологию». Здесь основной вектор угроз видится респондентам с «мусульманского Востока».
Многие участники исследования указывали на «вечные социально-экономические кризисы, а также низкий уровень жизни населения, на фоне политической элиты и зажравшихся олигархов». Именно поэтому, как убеждены некоторые участники исследования, «появляется все больше недовольных граждан, которые
различными путями пытаются объединиться и изменить сложившуюся в стране ситуацию в лучшую сторону».
Респонденты определили в ходе дискуссий социально-демографическую «зону риска», куда попадают мужчины молодого или среднего возраста, из провинции, «обозленные на руководство страны, безработные».
Подводя итоги теоретико-прикладному анализу проблемы экстремизма как эффекта дезорганизации российского общества начала XXI в., целесообразно отметить следующее.
Во-первых, фундаментальный анализ экстремизма в данном контексте наиболее продуктивен в опоре на системный и структурнофункциональный подходы в социологии. Их применение позволяет осуществить комплексное, всестороннее изучение группы субъективных и объективных факторов, детерминирующих генезис и развитие экстремизма в России, не позволяющих преодолеть данную проблему.
Во-вторых, прикладной анализ проблемы экстремизма как эффекта дисфункций социальной системы позволяет осуществить более подробное рассмотрение одного из ракурсов проблемы. В частности, автором были исследованы конструкты массового сознания жителей России относительно проблемы экстремизма и образа, каким себе представляют данного правонарушителя жители нашей страны. Качественный анализ посредством метода фокус-групп показал, что в сознании россиян имеется множество противоречий, порой даже парадоксов относительно экстремизма и экстремистов. Высока степень мифологизации и стереотипизации по данной проблеме. В связи с этим управленческим структурам необходимо пересмотреть свои подходы относительно информирования населения нашей страны о проблеме экстремизма, а также о репрезентации данной проблемы в СМИ.
|
|
|
|
|
|
|
1. |
Аверьянов А.Н. Системное познание |
1. |
Averianov A.N. Systemic knowledge of the |
|||
мира: Методологические проблемы. М., 2005. |
world: Methodological problems. Moscow, 2005. |
|||||
2. |
Давыдов А.А. Конкурентные преимуще- |
2. |
Davydov A.A. Competitive advantages of |
|||
ства системной социологии. М., 2008. |
systematic sociology. Moscow, 2008. |
|||||
3. Мертон Р. Социальная теория и социаль- |
|
3. Merton R. Social theory and social structure. |
||||
ная структура. М., 2006. |
Moscow, 2006. |
|||||
4. |
Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, |
4. |
Durkheim E. Sociology. Its subject, method, |
|||
метод, предназначение / пер. с фр., сост., по- |
purpose / transl. from French, comp., afterw. and |
|||||
слесл. и примеч. А.Б. Гофмана. М., 1995. |
notes by A.B. Hoffmann. Moscow, 1995. |
|||||
5. |
Парсонс Т. Система современных об- |
|
5. Parsons T. The system of modern societies. |
|||
ществ. М., 1997. |
Moscow, 1997. |
|||||
257
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ
Глущенко Ольга Павловна
Краснодарский университет МВД России
(e-mail: balerinaa002@mail.ru)
Петрова Нина Васильевна
кандидат педагогических наук, Адыгейский государственный университет
(тел.: +79286686645)
Средства массовой информации как детерминанта психологической
тревожности людей пожилого возраста
В статье представлены результаты экспериментального исследования влияния средств массовой информации на уровень тревожности людей пожилого возраста. Объектом исследования выступили респонденты в возрасте 70–75 лет, проживающие в ГБУ РА «Республиканский доминтернат для престарелых и инвалидов». Экспериментальным путем доказано, что средства массовой информации могут изменять уровень тревожности пожилых людей (снижать настроение, самочувствие, активность и вызывать чувство тревоги).
Ключевые слова: тревожность, тревога, пожилые люди, типы последствий влияния, уровень личностной тревожности.
O.P. Glushchenko, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: balerinaa002@ mail.ru;
N.V. Petrova, Candidate of Pedagogics, Adyghe State University; tel.: +79286686645.
Mass media as a determinant of psychological anxiety of elderly people
The results of experimental research of connection of mass and level of anxiety of people of superannuated medias are presented in the article. A research object were respondents aged 70– 75 years living in the Republican house-boarding-school for aged and invalids. It is well-proven an experimental way, that mass medias can change the level of anxiety of elderly people (to reduce a mood, feel, activity and cause sense of alarm).
Key words: anxiety, alarm, elderly people, types of consequences of influence, level of personality anxiety.
За последнее десятилетие накопились данные, подтверждающие разрушающее влияние многих средств массовой информации на психическое здоровье че-
ловека [1; 2; 3]. Эти факты вызывают немалую тревогу и обеспокоенность научной общественности и обширных кругов общества. По мнению психологов, в силу механизмов сопереживания, эмоционального резонанса и эмпатии средства массовой информации вызывают у людей сострадание, снижение настроения, активности, самочувствия и тревогу за близких, которые могут попасть в подобные чрезвычайные ситуации. Особо разрушительному действию средств массовой информации подвержены люди пожилого возраста, всвязисэтимизучениепроблемывлияния средств массовой информации на уровень тревожности пожилых людей и оказание психологической поддержки этой категории людей являются актуальными и практически значимыми.
Проблема тревожности находит разработку в различных направлениях психологических школ: в психоаналитических работах З. Фрейда, в когнитивной психологии А. Бека, У. Нейсера, П. Келли и др., в экзистенциальной психологии М. Хайдеггера, С. Кьеркегора, в гуманистическом направлении Р. Берне, А. Маслоу, К. Роджерса. Несмотря на свою актуальность, многие аспекты проблемы тревожности людей пожилого возраста недостаточно изучены как в зарубежной, так и в отечественной литературе. Такой, в частности, является проблема влияния средств массовой информации на уровень тревожности людей пожилого возраста.
Целью исследования выступило теоретическое обоснование и опытно-эксперименталь- ное изучение детерминационных связей между влиянием средств массовой информации и уровнем тревожности людей пожилого возраста. В качестве объекта исследования выступи-
258
ОБЩЕСТВО И ПРАВО ● 2017 ● № 4 (62)
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ
ли люди пожилого возраста с высоким уровнем тревожности. Предметом исследования являлось влияние средств массовой информации на уровень тревожности людей пожилого возраста. Гипотеза исследования заключается в допущении того, что средства массовой информации изменяют уровень тревожности пожилых людей, а именно: снижают настроение, самочувствие, активность, повышают чувство тревоги.
Интерпретация понятия тревожности тесно связана с теоретическими взглядами уче- ных-исследователей [4; 5; 6]. Несмотря на многообразие существующих трактовок данного феномена, многие исследователи соглашаются в одном. Они признают необходимость изучать его раздельно – как ситуативное явление и как характеристику личности, учитывая переходность состояния и его постоянную динамику. В отечественных и зарубежных психологических исследованиях можно обозначить несколько концептуальных подходов в понимании феномена тревожности:
1.Тревожность определяется как особенное качество чувственной и эмоциональной сферы, которое заключает в себе астенические, отрицательные эмоции с невоспринимаемыми причинами их возникновения.
2.Тревожность понимается как свойство личности, которое располагает к реакции в виде тревоги в самых разнообразных ситуациях.
3.Тревожность рассматривается как состояние постоянной напряженности.
В.М. Астапов, описывая тревогу как специфичный регулятор поведения, выделяет в ее составе ряд функций: информирующую, поисковую, оценочную, а в качестве основной функции тревоги выступает организация таких форм поведения, которые призваны снижать действие стрессовых нагрузок для человека
[4].Таким образом, деятельность индивида в порождающей тревожность ситуации напрямую зависит от силы ситуационной тревожности, действенности предпринимаемых мер и точности когнитивной оценки ситуации.
Чтобы понять психологические механизмы влияния средств массовой информации на людей пожилого возраста, признаем важным рассмотрение психологических характеристик людей данной категории. В зарубежных исследованиях чаще всего выделяют пожилой возраст (с 61 до 74 лет у мужчин и с 55 до 74 лет у женщин), старость (с 75 до 90 лет у мужчин и женщин) и долгожителей (после 90 лет). В российской науке принята несколько иная классификация возрастных периодов: пожилые люди
(60–74 года мужчины, 55–74 года женщины), люди старческого возраста (75–90 лет и мужчины и женщины), долгожители (90 лет и больше как мужчины, так и женщины).
Интересно, что практически во всех классификациях старости можно проследить тенденцию к ее разделению на подпериоды. Но при этом нужно обратить внимание, что с момента наступления старости процесс старения не останавливается, он продолжается, и существует большая разница между стареющими личностями. Ученые выделяют хронологический возраст, который является объективным показателем, связанным только с физическим течением времени, и выражается в точных единицах времени [5]. Также существует понимание функционального возраста, отражающего изменения физиологических функций и определяющего генетические компоненты, образ жизни, перенесенные заболевания, стрессовые ситуации, физическую, психическую и интеллектуальную активность. В понятие психологического возраста, как правило, входит группа показателей, характеризующаяся возрастными изменениями психики. Что касается определения биологического возраста, то это показатель степени изношенности структуры и функций психики.
Многие авторы отмечают, что пожилой возраст характеризуется не только минусами. Старость несет в себе массу ценных, положительных и нужных человеку качеств. Индивид становится рассудительнее и опытнее. Несмотря на то, что адаптационные механизмы действительно снижаются, это часто успешно компенсируется высоким уровнем умозаключений, широтой кругозора [6].
Как свидетельствуют результаты многих научных исследований, влияние средств массовой информации на динамические процессы социальных тревог пожилых людей достаточно противоречиво. Таким образом, общество разделяется на два лагеря. Часто средства массовой информации, действительно, провоцируют распространенность социальных тревог в силу воздействия следующих компонентов массово-информационного процесса: во-пер- вых, это информационная энтропия, которая определяет способность массовой информации повышать неопределенность; во-вторых, специфичность новостей, которые нередко демонстрируют события сенсационного, катастрофического характера, что приводит к дестабилизации общественной психологии и порождению социальных тревог; в-третьих, на повестке дня образование изоморфизма про-
259
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ
изводства и потребление массовой информации, на основе которой формируется список наиболее острых социальных проблем; в-чет- вертых, функция приобретения статуса, которая состоит в том, что средства массовой информации выделяют событие из однородной массы и повышают в общественном мнении не только статус этого события, но и его эмоциональную составляющую [7].
Очевидно, что параметры влияния средств массовой информации на пожилых людей многообразны. Ссылаясь на результаты исследования Р. Харриса, выделим четыре типа последствий влияния. Первый тип – поведенческие последствия, в случае которых при воздействии средств массовой информации на человека он совершает определенные действия, например насилие, после того, как видит на экране, что кто-то ведет себя подобным образом.
Второй тип – установочные последствия, которые связаны с установками человека. Хотя они подразумевают включение интеллектуального компонента, или паттерн доверия, большая часть психологического движения в установках носит эмоциональную характеристику. Под влиянием набора нескольких установок может сложиться своеобразный стиль мышления, который и будет воздействовать на все наше мировоззрение.
Третий тип последствий – когнитивные эффекты (последствия, изменяющие наши знания и способ мышления). Самым ярким примером здесь является усвоение неизвестной информации из СМИ.
Четвертый тип – физиологические последствия, приводящие к изменениям в человеческом организме; к примеру, просмотр фильмов ужасов или интересного спортивного матча вызывает такие физические реакции, как учащенное дыхание и сердцебиение. Пятый тип последствий – моделирование. Практически любой пожилой человек моделирует поведение, которое он усваивает из средств массовой информации.
Как показали результаты проведенного теоретического исследования, проблема влияния средств массовой информации на уровень тревожности людей пожилого возраста недостаточноподвергаласьэмпирическомуизучениюв психологии, чтообусловилоактуальностьпрактической части нашего исследования, которое проводилось на базе ГБУ РА «Республиканский дом-интернат для престарелых и инвалидов». Выборка исследования формировалась по возрастному признаку: было обследова-
но 20 человек в возрасте 70–75 лет. Опытноэкспериментальная работа проводилась в следующей логической последовательности:
выявлялась группа тревожных людей пожилого возраста, проводилось их диагностическое обследование до взаимодействия со СМИ;
диагностировалась тревожность людей пожилого возраста после взаимодействия со средствами массовой информации;
проводился сравнительный анализ показателей диагностики уровня тревожности пожилых людей до и после взаимодействия со средствами массовой информации;
изучалась динамика уровней тревожности людей пожилого возраста после коррекционного воздействия;
выявлялась корреляционная связь между уровнем тревожности пожилых людей после взаимодействия со средствами массовой информации и коррекционной работой.
При построении экспериментального исследования применялись следующие методики (исследуемый параметр-методика):
1.Тревожность пожилых людей – тест-опро- сник Спилбергера – Ханина (диагностика тревожности, адаптированная Ю.Л. Ханиным).
2.Ситуативная тревожность – методика САН (методика и диагностика самочувствия, активности и настроения, разработана В.А. Доскиным, Н.А. Лаврентьевой, В.Б. Шарай и М.П. Мирошниковым).
3.Тревожность пожилых людей – методика измерения тревожности Дж. Тейлора (адаптация В.Г. Норакидзе).
4.Текущее эмоциональное состояние – цветовой тест Люшера.
5.Корреляция уровней тревожности до и после взаимодействия со СМИ – Т-критерий Вилкоксона.
Далее приведем результаты опытно-экспе- риментальной работы. С помощью параметров опросника Спилбергера – Ханина мы провели уточнение уровня тревожности выборки пожилых людей. Комментируя полученные данные, отметим, чтовысокийуровеньситуативнойтревожности проявило 16 человек, что составило 80,0% от общей численности; средний уровень ситуативной тревожности был зафиксирован
у3,6 человек (18,0%); низкий уровень ситуативной тревожности проявило 0,4 пожилых человека (2,0%). Давая качественную оценку результатам диагностики, отметим, что почти все высокотревожные пожилые люди имели в основном сходные черты в поведении: они испытывали трудности в сосредоточении, про-
260
ОБЩЕСТВО И ПРАВО ● 2017 ● № 4 (62)