2g2 ПЛАТОН

га» (64 с). Но ценность смеси —опять-таки в мере и соразмерности: «Вот теперь сила блага перенеслась... в природу прекрасного, ибо умеренность и соразмерность [к которым затем прибавляется истина] всюду становятся красотой и добродетелью» (64 е).

Понятие меры играет основополагающую роль и в платоновской концепции нравственного характера. Характер человека зависит от относительно устойчивых нравственных качеств и в практической области проявляется в принятии решения, в действии и в мотивации поступков. Он представляет совокупность добродетелей, присущих душе; единство их сохраняется благодаря личному усилию и воспитанию. Эта идея подробно разработана в Политике. Характер добродетельного человека или нравственное достоинство общественного организма —сложные реальности, определяемые внутренним порядком и внутренней мерой. На законодателя, который владеет царским искусством плетения государственной ткани, возлагается задача наилучшим образом сочетать различные добродетели (308 с-е). Каждая добродетель может составить часть единого нравственного характера — начала выбора и произвольного действия; так, мужество склонится в сторону справедливости, а не звериной природы, а кроткая природа «станет подлинно рассудительной и разумной» и не приобретет славу глупости (309 d-e). Более же всего союз мужественности и благоразумия обеспечивает человеку и государству наивозможно полнейшее благополучие (311 Ь-с). Платоновская философия характера выявляет логику сочетания добродетелей (преобладание разумного начала может создавать разные виды устойчивого равновесия, соответственно различным чувствам и эмоциям) и позволяет мыслить истинное единство души, несмотря на ее составную природу.

ЛЮБОВЬ, БЕССМЕРТИЕ И ЗЛО

Выбор жизни и способность избирать благую жизнь, т. е. подлинно нравственный выбор, доступный человеку, есть, согласно Платону, одно из предназначений души. Книга X Государства завершается рассказом некоего Эра родом из Памфилии, которому было дозволено присутствовать при выборе, совершаемом душами в Аиде, —выборе своей следующей земной жизни. Этот выбор есть «вина избирающего, Бог не ви-

НРАВСТВЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ

20,3

новен» (617 с). Платон говорит, что здесь-то и заключена вся опасность (6i8 b). Он советует каждому стать «исследователем

иучеником» в этой области, более важной, чем все остальные, поскольку такое исследование дает «способность и умение распознавать порядочный и дурной образ жизни, а из представляющихся возможностей всегда и везде выбирать лучшее» (6i8 c-d). Единственно же верный выбор есть средний путь в жизни (meson bion: 619 a-b), не в смысле посредственности, а

всмысле наиболее совершенного состава души. Однако этому выбору мешают страсти, нетерпение и привычки, накопленные за минувшую жизнь; он труден даже для тех, кому привычна добродетель. И последняя по счету душа из ожидающих своей очереди может сделать выбор, который «она сделала бы

ив том случае, если бы ей выпал первый жребий» (620 c-d). Истинная мера человеческой ответственности —это та мера, которая определяет своеобразие каждой души и присущее ей равновесие добродетелей.

Между тем и устройство мира не исключает нарушений порядка и потрясений, потому что движения, берущие начало в мировой душе, тоже могут противоречить друг другу. В X книге Законов Платон, однако, отказывается от гипотезы, будто есть две мировые души, одна из которых — начало добра, а другая — начало зла (898 Ь-с). Только онтологический статус нашего мира делает понятным существование беспорядочности и зла. Прежде всего, мир представляет собой лишь подобие и, как бы оно ни было превосходно, совершенства образца достичь не может (Тимей, 30 а, 37c~"d, 42 е» 71 d). Далее, ум в тем меньшей степени господствует над необходимостью, чем больше он погружается в нижние части чувственно воспринимаемого мира. Наконец, божество перестало направлять вечное движение космоса и предоставило мир самому себе (Политик, 269 d-e), что может привести к мощному сотрясению (273 а ) и великим катастрофам (Тимей, 22 c-d, 23 a-b). Ответственность за зло не лежит на боге, поскольку «он причина лишь немногих вещей, созданных им для людей», а именно того, что есть благо, а «для зла надо искать какие-то иные причины, только не бога» (Государство, 379 с )· Бог бесконечно благ, но есть некий вид становления, которого он «не коснулся» (Тимей,53 Ь). Невозможность безраздельного царства необходимости соответствует непрекращающейся борьбе души за установление порядка в себе самой и господство над телом.

294

ПЛАТОН

Корень зла во вселенной и в человеке —отсутствие меры, порядка или разумности. В Законах Платон отмечает, что борьба благ и зол нескончаема, даже если первых в целом больше, чем вторых; в этой борьбе мы союзники и достояние богов и даймонов; «нас губит несправедливость и дерзость, соединенная с неразумием, спасает же справедливость и рассудительность вместе с разумностью» (сюб а-Ь).

В заключение надо коротко сказать о платоновскойконцепции любви как связующего звена между чувственным и умопостигаемым мирами, между душой и идеями, между «мной» и «другим». Устремление души к идеям подобно порыву, безумию, схожему с безумием влюбленного. Любящего влечет не только телесная красота, но и красота нравственная и сама идея Прекрасного. Душа, таким образом, есть способность познания и любви, она родственна тем реальностям, которые познает. Никакое другое влечение не связано с благом до такой степени, как любовь, но, помимо обладания благом, любящий стремится «родить в прекрасном как телесно, так идуховно» (Пир, 2об а-Ь). И поскольку одна лишь любовь позволяет человеку длить свое существование, «любовь — это стремление к бессмертию» (207 а).

Наша смертная природа достигает бессмертия и вечности только путем порождения, оставляя новое вместо старого. Тождество личности сопряжено у нас с желанием породить себя самих в другом состоянии, о чем свидетельствует постоянство наших мыслей, наклонностей и желаний. В основе нашей заботы о себе самих лежит стремление к бессмертию своего «я» —не просто как некой данности, а как личности, оцениваемой по ее благороднейшим поступкам. Именно стремление обессмертить свою добродетель побудило Алкестиду пожертвовать жизнью ради спасения Адмета, Ахилла — умереть вслед за Патроклом.

Но та забота о самом себе, что зовется любовью, переходит в стремление распространить свое совершенство на другого и заботиться о его душе. Те, чья душа плодовита в отношении мышления или всякой иной добродетели, ищут прекрасную душу, чтобы в ней родить. Приобщение к красоте позволяет рождать прекрасные речи и мысли, вознаграждающие жажду познания, и приводит к идее Прекрасного, о созерцании которой влюбленный вспоминает при виде лица, «хорошо воспроизводящего ту красоту» (Федр, 251 а). Любящий тайно по-

НРАВСТВЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ

295

клоняется душе любимого, словно кумиру, открывая при этом природу своего бога и природу своей собственной души. Цель всякой истинной любви —найти себя в другом. Никто из мыслителей Античности, кроме Платона, не пытался обосновать природой блага необходимость связи с другими. Это — высшее понимание нравственности: она трактуется не как забота о правильности своих поступков по отношению к другим (что Аристотель отнесет к справедливости), а как открытие себя в других.