"Опыты цивилистического исследования: сборник статей"

(выпуск 3) Документ предоставлен КонсультантПлюс

Дата сохранения: 29.03.2020

(рук. авт. кол. и отв. ред. А.М. Ширвиндт, Н.Б. Щербако...

<1> Koziol H. (ed.). Basic Questions of Tort Law from a Comparative Perspective. P. 389 - 390.

<2> Cassels J., Adjin-Tettey E. Remedies: The Law of Damages. P. 124; Bridge M. Personal Property Law. 4th Edition. Oxford: Oxford University Press, 2015. P. 114; Bridge M., Gullifer L., McMeel G., Worthington S. The Law of Personal Property. 1st Edition. London: Sweet & Maxwell, 2013. P. 549; Peel W.E., Goudkamp J. Winfield and Jolowicz on Tort. Para. 23 - 109. P. 378 - 381; Mullis A., Oliphant K. Torts. P. 378 - 381.

<3> Cassels J., Adjin-Tettey E. Remedies: The Law of Damages. P. 124 - 125, 247; Koziol H. (ed.). Basic Questions of Tort Law from a Comparative Perspective. P. 389 - 390.

4. Вопрос о неосновательном обогащении

Одним из критериев, по которым разграничиваются обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения, является вина, которая должна быть на стороне причинителя вреда в форме умысла или неосторожности <1>. Для случаев неосновательного обогащения вина обогатившегося значения не имеет; при ее признаках можно говорить уже о деликте <2>. "[Неосновательное] обогащение является стечением обстоятельств, обогативших одно лицо помимо его воли <3> (выделено мной. - М.Л.) в ущерб другому <4>", в связи с чем вменять обогатившемуся обязанность компенсировать потерпевшему ценность особого пристрастия нельзя. Если же утрата субъективной ценности произошла после того, как лицо узнало о неосновательности своего обогащения, в результате виновного деяния обогатившегося, то в этом случае также должны включаться правила деликтной ответственности, что возвращает нас к предыдущему подразделу. Из этого можно сделать вывод, что неосновательное обогащение само по себе не порождает для обогатившегося обязанности компенсировать потерпевшему утраченную ценность особого пристрастия.

--------------------------------

<1> Этот классический некогда постулат давно подвергается серьезной критике и проходит стадию коренного переосмысления. Помимо давно привычных нам случаев безвиновной ответственности за причинение вреда деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (источник повышенной опасности) и некоторых других примеров, см., например, широкую дискуссию о распространении безвиновной ответственности (strict liability) на большинство деликтов и вообще о замене всего деликтного права комплексной системой социального обеспечения. В частности, утверждается, что "апология безвиновной деликтной ответственности лежит в плоскости осознания простого факта несправедливости для общества в целом извлекать выгоду за счет конкретного потерпевшего". Подробнее см.: Mullis A., Oliphant K. Torts. P. 166 - 167, 170.

<2> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 591.

<3> Утверждается, что в этом признаке кроется еще одно отличие кондикционного обязательства от деликта. Как отграничить случайное причинение вреда от обязательства из неосновательного обогащения, если оба лишены признака вины? Ошибка в этом вопросе повлечет важные практические последствия: в первом случае вред по общему правилу не возмещается, во втором - обогащение возвращается или компенсируется его стоимость. Дело в том, что у случайного деликта отсутствует только вина, но налицо само деяние делинквента в форме действия или бездействия, которое всегда является волевым. Неосновательное обогащение же, согласно данной позиции, возникает независимо от воли обогатившегося, т.е. на его стороне нет не только вины, но и деяния. Однако доктрине и

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 169 из 298
	надежная правовая поддержка

"Опыты цивилистического исследования: сборник статей"

(выпуск 3) Документ предоставлен КонсультантПлюс

Дата сохранения: 29.03.2020

(рук. авт. кол. и отв. ред. А.М. Ширвиндт, Н.Б. Щербако...

практике известны случаи очевидно волевого пользования чужим имуществом без правового основания, которые обсуждаются по правилам о неосновательном обогащении (например, когда собственник здания владеет и пользуется земельным участком под ним из публичной собственности без заключения договора аренды, и некоторые другие подобные казусы). Эти случаи образуют некую "серую зону" волевого безвиновного поведения, квалификация которого в качестве деликта или неосновательного обогащения представляет собой большую проблему для доктрины и практики, попытки разрешения которой мы не можем предпринимать в рамках настоящей работы.

<4> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 590 - 591.

5. Вопрос о соотнесении правил компенсации интереса особого пристрастия с объективной добросовестностью

Проблема заключается в том, должно ли лицо - предполагаемый нарушитель - знать о субъективной ценности блага для его обладателя и учитывать это обстоятельство в своем поведении. Представляется, что любое разрешение этого вопроса не предрешает вопроса о вине. Для пояснения возьмем самый простой пример деликта: мой товарищ разбил мою вазу. Он мог знать о том, что эта ваза перешла ко мне от моей бабушки, что она хранит на себе память о ней, и специально разбить эту вазу, чтобы тем причинить мне нравственное потрясение. В то же время он мог разбить мою вазу нарочно, из зависти, что она такая красивая, или из иных неприязненных чувств ко мне, но совершенно не предполагать, что эта ваза имеет для меня какую-то иную ценность, кроме рыночной. Наконец, он мог знать о долгой и личной для меня истории этой вазы, но разбить ее вовсе невиновно: например, пока он ее рассматривал, другой мой товарищ задел или толкнул его так, что ваза выпала из рук и разбилась.

Таким образом, знание об особенной ценности вещи не может создавать какую-либо презумпцию в пользу того, что вред причинен виновно. Однако выяснение вопроса о том, знал или должен был знать нарушитель обязательства или причинитель вреда о ценности особого пристрастия, может помочь в установлении вины и ее формы. Умысел, как мы убедились, не зависит от знания или незнания о ценности особого пристрастия. Но если обязательство нарушено или вред причинен по неосторожности и возникает затруднение установить, легкая это неосторожность или грубая, то

знание или долженствование знать о наличии у блага ценности особого пристрастия свидетельствует о грубой неосторожности должника. Если мой знакомый знает или он по обстоятельствам дела должен знать, что эта ваза мне лично дорога, и он ее разбивает по неосторожности, то такая неосторожность может быть только грубой. Знание о том, что эта ваза мне особенно дорога, предполагает принятие моим товарищем особенных мер заботливости и осмотрительности. Мы всегда очень осторожно трогаем и рассматриваем дорогое (то, что имеет высокую рыночную стоимость), потому что знаем, что в случае чего сумма возмещения будет значительной. Так и здесь: если мой товарищ знает о бесценности для меня этой вазы и все равно просит ее лично осмотреть и подержать, пусть дополнительно озаботится о ее сохранности или же будет принужден компенсировать мне мои нравственные переживания. Конечно, если его толкают в спину или задевают так, что ни один обычный человек вазу не удержит (иначе говоря, если вред причиняется невиновно), то любая ответственность исключается. Но коль скоро в его деянии просматривается неосторожность, такая неосторожность может быть только грубой. Те же правила применяются и к договорным обязательствам (например, мою вазу взяла на реставрацию по договору подряда мастерская в форме ООО).

Объединяя все вышесказанное, можно прийти к установлению следующего правила: если вред причинен (обязательство нарушено) виновно и нарушитель знал или должен был знать о наличии у

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 170 из 298
	надежная правовая поддержка