В. Часть догматическая.

Как отмечено и выше, здесь мы рассмотрим не только собственно русское право, но также и другие законодательства, которые действуют в пределах Российской Империи. Та-

¹) Об армянским праве см. еще Алекслеви, Чтения в Общ. ист. и древн., 1870, кн. 2, стр. 1 сл.

- 408 -

ков. Французский Кодекс Наполеона, действующий в Царстве Польском; таков же римско-германский „Свод гражданских узаконений губериий прибалтийских"; таковы, наконец, и местные законы Бессарабии, составленные из греко-римских источников Арменопулом, Доничем и др. ¹).

§ 1. Русское действующее право.

Сюда относится главным образом 1-ая часть Х тома Свода Законов, специально посвященная гражданскому праву ²).

Мы не будем подробно останавливаться на истории составления Свода Законов, на его общей характеристике и значении, так как предполагаем, что этот законодательный сборник в общем достаточно известен каждому юристу. К тому же подробный сведения о нем легко найти в новом Курсе проф. Шершеневича; там же указана и литература вопроса ³).

Специально о 1-ой части Х тома скажем только, что она, как и весь Свод, в главной своей массе не представляет из себя ничего больше, как простой лишь итог всему предшествующему русскому законодательству, начиная с Уложения царя Алексея Михайловича. В жизни же России даже и ко времени составления Свода ничего не произошло такого, что могло бы дать особенный толчок развитию торговых меновых сделок с движимостями; законодатель больше интересовался недвижимостями. А так как слабо развивался оборот, то слабо развивались и нормы, к нему относящиеся. Отсюда прежде всего — бедность постановлений в 1 ч. Х т.

¹) Шведского уложения, дейстующего в Финляндии, мы не касаемся.

²) Но вообще нормы гражданского права развеяны — и даже в большом количестве — по многим томам Свода Законов.

³) Шершеневич, Курс, I, 2, стр 417 сл., 437 сл.

- 409 -

вообще по договорному праву, несмотря на значительные размеры этого сборника.

Что же касается затем постановлений специально по вопросу о виндикации, то и здесь приходится отметить ту же самую бедность и именно — бедность в таких нормах, которые бы ясно и определенно решали наш вопрос с точки зрения гражданского права. Это объясняется указанным характером нашего Свода, явившегося суммой прежних слагаемых, а прежде, как мы уже видели, на первом плане стояла уголовно-правовая сторона дела. Таким образом „сводить" для гражданского права было почти нечего. Но и то, что все-таки „сведено", возбуждает сомнения или своей редакцией и содержанием, или же своим местом в системе. Поэтому для pешения нашего вопроса приходится привлекать довольно значительный материал, — исторический и догматический, — в котором имеются какие-либо указания на допустимость или недопустимость виндикации.

Отсюда - спорность нашего вопроса в литературе и колебания в судебной практике. В литературе, почти все высказываются у нас за виндикацию, как за общее правило, хотя и здесь нет единодушия. Сенат же, близко чувствующий в своей кассационной деятельности пульс торговой жизни, уже неоднократно вливал новое вино в старые мехи наших законов, давно уже отставших от быстрорастущего оборота, но и здесь у Сената не оказалось ни устойчивости, ни твердой последовательности ¹). Это так по главному вопросу. Не менее спорными являются и частные вопросы о применении и об ограничении виндикационного принципа в отдельных случаях ²).

¹) Змирлов, Журн. гр. и угол. пр., 1882, кн. 4, стр. 29; 1883, кн. 7, стр. 104.

²) Г. Анненков, обозревши всю литературу по нашему вопросу, справедливо замечает: „правила нашего закона об этом средстве защиты права собственности у нас (т.е. о виндикации) представляются далеко еще не вполне выясненными". — Система, II, стр. 314.

- 410 -

Все это побуждает нас подробно пересмотреть все основания, приводимые за и против виндикационного принципа, чтобы с возможной полнотой и убедительностью выяснить истинный смысл нашего закона по этому важному в теоретическом и практическом отношении вопросу.

Заметим при этом, что, кроме 1-ой части Х т., нашему рассмотрению подлежит еще Устав гражданского судопроизводства, Устав уголовного судопроизводства, Уставь судопроизводства торгового, Устав Кредитный и некоторые другие узаконения.

После этих предварительных замечаний мы и приступим теперь к рассмотрению указанного законодательного материала.

Прежде всего мы обратимся к ст. 534 1 ч. Х т., которая на первый взгляд напоминаете французский принцип „En fait de meuble la possession vaut titre". Статья эта говорит:

Движимые вещи почитаются собственностью того, кто ими владеет, доколе противное не будет доказано.

Мысль о защите у нас добросовестного владения, за исключением вещей добытых преступлением, была высказана у нас еще в 1860 г. г. Пестржецким ¹). Затем в 80-х годах истолковал приведенную ст. 534 в смысле французского принципа „En fait de meubles..." г. Анненков, который, впрочем, теперь уже отказался от этого мнения ²).

Наиболее же обстоятельным защитником указанного толкования ст. 534 явился у нас в 1878 г. г. Люстих, который рассуждал так ³). Взаимное отношение между владением и собственностью состоит в том, что владение всегда предполагает собственность: относительно движимостей они

') Пестржецкий, Журн. Мин. Юст., 1860, кн. 1, стр. 57 сл., 63.

²) Анненков, Опыт комментария к Уставу гражданского судопроизводства, т. I, СПБ., 1887, стр. 69.

³) Люстих, Журн. гр. и угол. пр., 1878, кн. 3, стр. 19 сл., 24.

- 411 -

как бы сливаются между собою; ст. 513-533 1 ч. X т. не противоречат, этой теории, так как они относятся к недвижимостям ¹). Что касается затем защиты владения, то она, вообще говоря, особенно важна тогда, когда право собственности на движимые вещи передается без всяких формальностей, и когда торговый оборот принимает значительные размеры; по нашему праву здесь именно и нет никаких формальностей: „движимые имущества могут быть приобретаемы законными способами, без всяких письменных актов, по одним словесным договорам и соглашениям" ²), и „передача от продавца покупщику проданного движимого имущества совершается действительным вручением покупщику самого сего имущества, или поступлением оного в его распоряжение" ³). При таких условиях доказывать право собственности только и можно ссылкой на владение; всякое другое доказывание или затруднительно, или не возможно. Это и выражает ст. 534 1 ч. Х т. Ее источником является Устав о банкротах 1800 г. По ст. 49 этого Устава, всякое имущество, которое находится у банкрота и которым он владеет от собственного имени, признается его собственностью, а по ст. 46 и 47 того же Устава, имуществом банкрота не считается заложенное и отданное ему на хранение, а также имущество малолетних. Отсюда видно, что право собственности доказывается именно владением, кроме только тех случаев, когда кто владеет не в виде собственности, а от имени другого; ограничение „доколе противное не будет доказано" относится именно к такой detentio. В конце концов г. Люстих в ст. 534 видит не. процессуальное правило, а материально-правовую норму, воспроизводящую у нас art. 2279 Кодекса Наполеона.

Однако господствующее мнение не разделяет теперь

¹) Это последнее утверждает и проф. Цитович, Очерк основных понятий торгового права, Киев, 1886, стр. 139, пр. 486.

²) Ст. 711 1ч. Хт., ³),' Ст. 15101 и. Х т.

- 412 -

приведенных соображений г. Люстиха не разделяем их и мы.

Прежде всего, очень спорным, а потому и сомнительным, является вопрос о применимости к нашему праву теории Иеринга, который смотрел на владение, как на параллель и форпост права собственности; из наших цивилистов очень многие отвергают это ¹), и отвергают правильно именно в виду ст. 513-533 1 ч. X т., которые по своему положению в системе имеют совершенно общий характер, а потому относятся и к движимостям ²) и, следовательно, теории г. Люстиха противоречат.

Затем, что касается ст. 534 и ее источников, то в них также нет никакой поддержки для теории г, Люстиха. В самом деле, по ст. 46 части 1-ой Устава о банкротах, все вверенное и заложенное банкроту имущество, как отмечает и сам г. Люстих, возвращается хозяевами его „по добросовестным доказательствам' ³). То же самое ст. 47 повторяет об имуществе малолетних. Здесь полное отрицание какой-либо решающей роли влaдения. Но ст. 49 того же Устава на первый взгляд, пожалуй, может возбудить некоторые сомнения; она говорит:

Хозяевам имеющихся у банкрота и присланных к нему по комиссии товаров для продажи или мены требование иметь в конкурсе равно с прочими кредиторами; словом, все, вещи, имения, товары и деньги, находящияся в руках банкрота и под его именем, за собственные его признаваемы быть должны ⁴).

¹) Подробности см. в нашей книге „Переход права собственности", стр. 322 сл.

²) Журн. гр. и. угол. пр., 1878, кн. 3, стр. 39.

³) Так это и по § 62-му Устава о торговой несостоятельности 1832 г.-11-е Полн. Собр. Зав., т. VII, Л» 5463. Так же это и теперь: ст. 559 Устава судопр. торгового, Свод Зак., т. XI, ч. 2, изд. 1887 г, •

⁴) 1-е Полн. Собр. Зак., т. XXVI, № 19692. То же самое повто-

- 413 -

Первая половина этой статьи действительно вводить исключение из ст. 46: тогда как вообще вверенные вещи подлежат отобранию от банкрота, здесь, — при договоре комиссии, — собственник лишается этого права ¹). Однако все это не имеет ровно никакого отношения к тому вопросу, который нас интересует. А именно, нас интересует юридическое положение третьих лиц, вступающих во владение чужим имуществом, а ст. 49 регулирует отношения непосредственно между самими контрагентами. Выводить отсюда правило о защите владельцев от притязаний собственников, само собой разумеется, нельзя. Как мы видели, и ст. 2279 Кодекса Наполеона также имеет в виду только третьих лиц, а отношения между непосредственными контрагентами оставляет в стороне ²). Да иначе, собственно говоря, и быть не может. Если же ст. 49 тем не менее низводит собственников-комитентов на степень обыкновенных личных кредиторов, то очевидно, что статья эта является совершенно исключительной. И в самом деле, помещена она в Уставе о банкротах; охрану дает она совсем не владельцам чужого имущества, а кредиторам этих владельцев, да и то лишь в случае банкротства этих последних.

Из всего этого вытекает, что рассмотренная статья отнюдь не подлежит распространению на случаи нормального торгового оборота, и что она не имеет ровно никакого отношения к вопросу о владельцах, когда они являются третьими лицами.

Но все это относится пока лишь к первой половине ст. 49. Теперь обратимся ко второй ее половине. Здесь пред

ряет § 69 Устава о торгов, несостоятельности 1832 г. То же говорить и ст. 566 действующего Устава судопр. торгового. Шершеневич, Учение о несостоятельности, Казань, 1890, стр, 326. Но здесь надо различать: см. § 72 первого Устава и ст. 569 второго Устава.

¹) Однако проф. Шерииеневгт утверждает обратное. — Назв. соч., стр. 66.. —.

²) См. выше, стр. 124, 142.

- 414 -

нами очень широкие обобщение: все, чем банкрот владеет cum animo domini, считается его собственностью. Ни о какой добросовестности речи нет. Значит ли это, что все приобретения банкрота, совершенные хотя бы и mala fide, приносят ему право собственности? Очевидно, в такой буквальной и безграничной широте понимать это правило нельзя. Здесь опять надо иметь в виду место и назначение рассматриваемой статьи. Она совсем не устанавливает нового способа приобретения права собственности и не указывает новых случаев защиты от виндикации. Эта статья, повторяем, имеет в виду не владельцев, а кредиторов этих последних. И смысл этой статьи и ее связи с другими таков: все, что банкроту вверено или заложено, не подлежит обращению в конкурсную массу (ст. 46 и 47; исключение — 1-я половина ст. 49), так как не могут же кредиторы обращать на удовлетворение своих претензий имущество заведомо чужое; но зато все, что банкрот выдает за собственное имущество, должно идти в конкурсную массу, а уже дело собственников предъявлять и доказывать свои права на те или другие вещи; об этом последнем говорят ст. 46 и 47 того же Устава, а потому особое упоминание о том же в ст. 49 было бы даже лишним.

Так же мало помогает теории г. Люстиха и § 61 Устава о торгов, несостоятельности 1832 г., который также значится в числе, источников ст. 534 1 ч. Х т., но на который сам г. Люсmux, впрочем, не ссылается. Этот § говорит:

Все другое имущество, кроме означенного в § 59 ¹), как недвижимое, так и движимое, найденное в доме несостоятельного, исключая белья и платья, служащего для употребления

¹) § 59 говорит: „Если жена и неотделенные дети несостоятельного не участвовали в торгах его, то собственное их имение не поступает в состав массы". Затем определяется, какое именно имущество считается принадлежащим жене, и какое - детям.

- 415 -

жены и детей, считается принадлежащим мужу, яко им нажитое ').

Здесь разрешается и регулируется коллизия между интересами кредиторов несостоятельного и интересами его жены и детей, а совсем не определяется положение третьих лиц, владельцев чужого имущества.

Итак, в истории нашей решительно нет материала для обоснования у нас принципа „En fait de meubles la possession vaut titre"; не взяли на себя инициативы в этом направлены и редакторы Свода Законов: формулированная ими 534 статья 1ч. Хт., благодаря допущению доказывания противного, имеет не материальное, а лишь процессуальное значение ²).

Наконец, что касается последнего аргумента г. Люстиха, трудности, а иногда даже и невозможности доказывания со стороны собственника своих прав на данную вещь в виду быстроты оборота и неформального заключения сделок, то здесь мы выставляем два возражения. Во 1-х, о трудности доказывания уместно говорить только тогда, когда речь идет de lege ferenda, а не de lege lata. Во 2-х, упоминание о невозможности доказывания ничего нового и полезного не дает, так как здесь пред нами естественное ограничение виндикации, совершенно одинаково присущее всем законодательствам независимо от того, какой принцип они в этом отношении проводят, римский или германский; это ограничение, как известно, вытекает из требования доказательств тождества вещи для ее виндицирования; раз такое доказательство не осуществимо (напр., относительно денег и т. и.), то виндикация надает сама собою; так, кстати сказать, она падала даже и но римскому праву, хотя принцип виндикации там стоял непоколебимо твердо. Наш вопрос касается совсем не этих случаев невозможности доказывания, а как раз на-

') II-е Полн. Собр. Зак., т. VII, № 5463.

²) Васьковский, Журн. Мин. Юст., 1895, № 1, стр. 72. Окс, Журн. гр. и угол. пр., 1874, кн. 3, стр. 4 сл.

- 416 -

оборот, — именно тех случаев, когда представление нужных доказательств вполне возможно. И вот здесь-то и сказывается все громадное различие между ст. 354 1 ч. Х т. и ст. 2279 Кодекса Наполеона: по этой последней собственник может привести сколько угодно самых неопровержимых доказательств и тождества вещи, и своего права собственности на нее, — все равно вещь будет оставлена у владельца, а по первой вещь оставляется у владельца только тогда и только до тех пор, пока собственник не хочет или не может доказать свое право собственности. — Таков неизбежный вывод из сделанной к ст. 534 прибавки: „доколе противное не будет доказано". А игнорировать эту прибавку нельзя: если бы она не имела значения, то она не была бы и сделана.

Итак, в окончательном итоге ст. 534, по нашему мнению, не вводит у нас правила „En fait de meubles la possession vaut titre" '); даже наоборот, она второй своей частью отвергает его, ибо дает собственнику право виндицировать свое имущество из чужого владения ²).

В таком же отрицательном смысле понимала ст. 534 и наша более ранняя кассационная практика Сената. Так, в решении Гражданского Кассац. Департамента за 1872 г. № 448 говорится: „Статья 534 т. Х ч. 1 Зак. Гр., как видно и из самого содержания ее, не признает одно владение движимым имуществом безусловным и бесспорным основанием права собственности на оное, но допускает только законное предположение о таком праве, и не лишает возможности доказывать противное, т.е. неимение владельцем движимого имущества права собственности на оное". На такой же точке зрения стояли и решения 1873 г. № 1583 и 1876 г. № 431.

Но затем в 1880 г. в решении № 291 Гражданский Кас-

¹) Шершеневич, Учебник рус. гр. права, стр. 222. Удинцев, Kиев. Унив. Изв., 1900, 4, стр. 184. Щегловитов, Журн. гр, и угол. пр., 1890, кн. 2, стр. 34. Загоровский, Юридич. Вестник, 1890, 7 и 8, стр. 291. ,»

²) Елеонский, Журн. гр, и угол. пр., 1893, кн. 1, стр. 39.

- 417 –

сационный Департамент Сената (по поводу ст. 609 1 ч. Х т.) уже вполне определенно становится на сторону добросовестных приобретателей чужого имущества. В решении № 302 за тот же год содержание ст. 534 передается без ее заключительной прибавки. Решение № 303 за тот же самый год опять проводит защиту третьих лиц, доброоовестных владельцев.

Однако в 1885 г. опять начинается обратное течение. В решении № 27 высказывается совершенно, по нашему мнению, правильная мысль, что ст. 534 1 ч. Х т. дает собственнику право отыскивать свое имущество у всякого постороннего лица. За принцип виндикации высказывается Сенат в решении № 34 за 1887 г. и в решении № 55 за 1894 г. Однако см. опять решение Общего Собрания Сената 1896 г. № 31.

Но рассмотрим и другие статьи 1 ч. Х т. по нашему вопросу. Здесь прежде всего пред нами ст. 609:

Всякий владеющий незаконно чужим имуществом, несмотря на то, добросовестное или недобросовестное было cиe владение, обязан по окончательному решенио суда, немедля возвратить имущество настоящему хозяину оного и вознаградить его за неправое владение, на основании правил, постановленных в нижеследующих статьях.

Сюда же примыкает и ст. 691 1 ч. Х т.:

Каждый имеет право отыскивать свое имущество из чужого неправильного владения судом.

Хотя ст. 609 и находится под несоответствующей рубрикой „о вознаграждении", тем не менее господствующее в нашей цивилистике мнение именно здесь видит основное правило по нашему вопросу и понимает это правило в смысле санк-

- 418 –

щи неограниченной виндикации и при том не только для недвижимостей, но, в виду ст. 640 1 ч. Х т., и для движимостей ').

Кассационная практика Сената, как мы уже видели колеблется. Так, в отмеченном уже нами решении № 291 за 1880 г. говорится следующее: „609 ст. т. Х ч. 1, по которой всякий, владеющий чужим имуществом незаконно, добросовестно или недобросовестно, обязан по окончательному решению суда, возвратить имущество настоящему собственнику оного, не применяется к тому случаю, когда движимое имущество, поступившее в постороннее владение не вследствие кражи или иного преступления, будет против воли собственника, продано лицу, купившему это имущество добросовестно, т. е. не зная, что продавец владел имуществом не по праву собственности и не был вправе его продать".

В 1887 г. в решении № 34, правда, относительно недвижимостей, Сенат, в виду ст. 420, 609 и 691 1 ч. X т. говорит уже диаметрально противоположное: „Приобретший имущество от лица, которому таковое не принадлежало, не признается по нашим законам собственником, и является неправильными владельцем имущества, владеющим вопреки закону и с нарушением законно принадлежащему другому лицу права на владение этим имуществом".

В 1894 г. в решении № 55 уже и относительно движимостей Сенат вполне признает „право собственника движимого имущества, отданного во временное пользование, требовать возвращения его по принадлежности и уплаты условленных денег, а так как предмет пользования оказался в руках

¹) Анненков, Система, П, стр. 315. Победоносцев, Курс, 1, стр. 156. SacbKoecKiu, Учебник, It, стр. 159. Шерииеневгм, Курс торг. up., стр. 391. QaiopoecKiu, Юридич. В-встн., 1890, Л'« 7 и 8, стр. 293. Елеонсте, Журн. гр. и угол. пр., 1893, кн. 1, стр. 38 ел. Щегловгипов, Журн. гр. и угол. пр., 1890, кн. 2, стр. 83 ел. Лыкошгм, Журн. гр. и угол. пр., 1888, кн. 4, стр. бОсл. Окс, Журн. гр. и угол. пр., 1874, кн. 8, стр. 1 сд. См. и Юридич. В-встн., 1872, кн. 4, стр. 29. Но ср. Во-ровгисовского^ Отчет, II, стр. 144,

- 419 -

третьего лица, то и истребование его от этого лица составляет ничто иное, как осуществление указанного права".

Но затем см. опять-таки упомянутое нами выше решение Общего Собрания Сената 1896 г. № 31.

На указанной точке зрения абсолютности виндикации, в виде общего правила, стоим и мы, считаем только нужным отметить здесь же, что общая форма этих статей сама по ceбе отнюдь еще не исключает возможности целого ряда случаев защиты именно владельцев против притязаний со стороны собственников; нужно только, чтобы сам закон указал и определил эти случаи ¹); а раз они указаны, то владение в этих случаях окажется законными и правильным, самое же имущество будет для владельца не чужим, а своим, а потому и ст. 609 и 691 будут служить уже не прежнему собственнику, а теперешнему владельцу (в случае утраты владения), потому что последний сам сделается собственником.

Таким образом, ст. 609 и 691 сами по ceбе имеют чисто формальное значение, подобно правилу ubi rem meam invenio, ibi vindico ²). Как в этой последней формуле все зависит от того, есть ли вещь mеа, или же она перестала быть mеа, так и для установления материального, конкретного содержания ст. 609 и 691 необходимо выяснить понятия законного и незаконного владения. А когда мы затем решим и дальнейший вопрос: существуют ли, — и в каком объеме, — изъятия из этих общих положении о защите права собственности, то у нас получится тогда уже полная картина по вопросу о виндикации движимостей или о приобретении движимостей от лиц, не имеющих права на их отчуждение.

Итак, обращаемся к вопросу о владении. По ст. 523 1 ч. Х т., владение может быть законное или незаконное, добросовестное или недобросовестное.

¹) Окс, Журн. гр. и угол. пр., 1874, кн. 3, стр. 5.

²) Люстих, Журн. гр. и угол. пр., 1878, кн. 3, стр. 30.

- 420 -

Из всех этих видов владения нас интересует, как сказано выше, главным образом понятие о владении незаконном. Добросовестность же сама по ceбе, в виду ст. 609, для нас безразлична (она имеет значение в другом отношении, которым мы теперь не занимаемся).

К вопросу о законности и незаконности владения относится ст. 524.1 ч. X т.:

Владение признается законным, когда имущество приобретено способами, в законах дозволенными,

Итак, владение оказывается незаконным прежде всего тогда, когда оно приобретается незаконным способом, все равно, будет ли то незаконность уголовная, или же только гражданская: закон не различает, конечно, всякое неправомерное приобретение по иску заинтересованной потерпевшей стороны может быть разрушено. Это ясно и бесспорно.

Но вот, является вопрос: будет ли законно всякое владение, которое приобретено способом законным?

Буквальный смысл приведенной статьи побуждает дать утвердительный ответ. Однако господствующее мнение отвечает отрицательно.

Для решения этого вопроса имеется следующий материал.

Ст. 525 1 ч. Х т. говорит:

Владение незаконное может быть подложное, насильственное или самовольное.

Дальше идет разъяснение всех этих трех видов незаконного владения. По ст. 526,

Владение есть подложное, когда оно основано на подложном акте кем бы оный составлен не был, или на ином обмане, если владелец, зная, что акт есть подложный, предъявил его и воспользовался им, или же обманом, для начала или продолжения незаконного владения.

- 421 -

Здесь владение незаконно потому, что оно приобретено способом, в законах не дозволенным (ст. 524 1 ч. Х т.).

Второй случай незаконного по той же причин владения дает ст. 527:

Насильственным владение признается, когда началом оного было отнятие или захват имущества, соединенный с каким-либо насильственным действием против прежнего хозяина или владельца, или же против живших в том имении, или управлявших им.

В обоих этих случаях владение не только незаконно в смысле гражданского права, но оно даже преступно, а потому не может быть ни сомнений, ни споров, что в каждом таком случае владелец обязан возвратить вещь ее собственнику.

Наконец, третий вид незаконного владения разъясняет нам ст. 528:

Владение признается самовольным, когда кто, хотя и без насилия, но вопреки закону, владеет или пользуется чужим имуществом.

Обратим внимание на то, что здесь употреблено уже очень широкое выражение: „вопреки закону". Хотя название владения „самовольным" может возбудить представление также о преступности его приобретения, но данное здесь же разъяснение этого термина допускает сюда включение и правонарушений чисто-гражданских, не уголовных. Это особенно подтверждается заключительными словами следующей 529 статьи, в которой говорится о приобретении владения путем подлога, насилия „или иным противозаконными образом. Эти последние слова очевидно относятся к владению „самовольному" и показывают, что здесь разумеется всякое правонарушение, т. е. не только уголовное, но и гражданское. Наконец, то же согласуется и со ст. 530, которая говорит просто о „неправости" владения.

- 422 -

Теперь обратимся еще к ст. 529 1 ч. Х t.

Владение признается добросовестным, если тот, кто владеет имуществом, не знает, что сие имущество по закону о наследстве или на основании законного акта, или же вследствие бывшего прежде беспрерывного, в продолжение земской данности, владения принадлежит другому. Таковы суть вступившие во владение каким-либо имуществом по обыкновенному, установленному в законах, о наследстве, порядку, не имея сведения о духовном завещании, коим оное отказано другому, или считая сие духовное завещание незаконным или недействительным, а равно и те, которые получили имение по наследству, или приобрели покупкою, не зная, что прежний владелец вступил во владение оным чрез насилие, подлог или иным противозаконным образом.

Спрашивается: законное или незаконное владение здесь имеется в виду?

Мы, вслед за господствующим мнение, усматриваем здесь владение незаконное.

Гражданский Кассационный Департамент Сената в решении своем 1887 г. № 34 рассуждает по этому вопросу следующим образом. „То обстоятельство, что имущество приобретено от лица, коему оно не принадлежало, способом, в законе дозволенным, не делает владения приобретателя законным в смысле ст. 524 т. Х ч. 1,......., ибо это правило ст. 524 нельзя понимать в том смысл, будто владение, приобретенное способами, в законах дозволенными, всегда является законными". Напротив, для законности владения мало законности способа приобретения, надо еще, чтобы приобретенное право никому не принадлежало, и чтобы оно во всем на законе основывалось. Это подтверждается ст. 420 и тем, что сам закон указывает случаи, когда владение, приобретенное

- 423 -

законным способом, представляется незаконным. „Так, например, статья 529, говоря о лицах, вступивших во владение имуществом по наследству или купле-продаже (т. е. по законным способам приобретения), не зная, что имущество это принадлежит по закону другому лицу, называет этих лиц добросовестными владельцами, а так как, по нашим законам, понятия о добросовестном и законном владении не совпадают и, по ст. 609 т. Х ч. 1, право на отобрание имущества принадлежит действительному собственнику его и против добросовестного владельца, то несомненно, что, по ст. 529, признается незаконным такое владение, которое приобретено дозволенным в законе способом"' ').

Мы находим это рассуждение вполне правильным ²) и видим к тому два основания, историческое и догматическое.

В первом отношении для нас интересна справка со Сводом в его первоначальной редакции 1832 г. Там ст. 305 также говорила, что „отдельное владение есть законное, когда акт, коим оно установлено, совершен законным порядком". Но затем ст. 314 постановляла: „Самовольное владение почитается добросовестным в следующих случаях: 1) когда кто по законному наследству вступил во владение имуществом, не зная, что оное по духовному завещанию отказано другому". Итак, этот случай, теперь буквально воспроизведенный в ст. 529, причисляется к владению незакон-

¹) См. еще решение Гражд. Кассац. Деп. Сената за 1883 г. № 79, где между прочим говорится, что при обратной теории „пришлось бы допустить, что наследство, покупка и т. п., — основанное на каковых способах владение может, однако, быть по 529 ст. и незаконным, — не составляют способов приобретения прав на имущество, законами дозволенных, а такой вывод был бы в явном противоречии с 699 ст. Х т. 1 ч."

²) Такого же мнения Анненков, Система, II, стр. 523, Васьковский, Учебник, II, стр. 43 сл. Лыкошин, Журн. гр. и угол. пр., 1888, кн. 4, стр. 45.

- 424 -

ному и именно — к владению „самовольному" ¹), которое является лишь гражданский неправдой.

Такую же квалификацию этому случаю должны мы дать и на основании ныне действующей редакции 1 ч. Х т. В самом деле, на незаконность владения в ст. 529 прежде всего указывает его название „добросовестным", так как ст. 530 говорит: Владение признается добросовестным дотоле, пока не будет доказано, что владельцу достоверно известна неправость его владения". — „Неправость" и законность не совместимы, и если бы владение было законно, то не было бы никакого основания говорить о его добросовестности ²). Затем незаконность владения ст. 529 доказывается одним из приведенных в ней примеров; именно, там говорится о наследовании имущества от такого лица, которое само приобрело его путем насилия, подлога иди иным противозаконным образом; здесь наследодатель владел не законно, а потому, по правилам универсального преемства, надо признать незаконным же владельцем и его наследника ³).

Так как далее все указанные в ст. 529 случаи между собою очевидно однородны, и так как в ст. 529 нельзя видеть ни подложного, ни насильственного владения, то только и остается видеть в ней случаи владения незаконного - самовольного ⁴), — и это несмотря на то, что всюду здесь способы приобретения сами по ceбе вполне законны. Следовательно, незаконность владения вызывается нарушениями и со стороны предшественников настоящего владельца.

Выше мы уже отметили мнение проф. Цитовича, по которому ст. 513-533 1 ч. X т. имеют ввиду недвижимости, а потому на них нельзя основывать суждения о движи-

') Особенно подробно из следует, вопрос с этой стороны г. Лыкошин, там же, стр. 28 сл.

²) Дыкошин, там же, стр. 42.

³) Окс, Журн. гр. и угол. пр., 1874, кп. 3, стр. 4. Лыкошин, там же, стр. 44.

⁴) Змирлов, Журн. гр. и угол. пр., 1882, кн. 4, стр. 32.

- 425 -

мостях: для последних есть свои особые статьи в особой рубрике '). Повторяем, что с этим мнением согласиться нельзя. Ст. 513-533 помещены под рубрикой „положений общих"; значит, они относятся и к движимостям; та же рубрика, на которую указывает проф. Цитович, посвящена другому вопросу: „о пользовании"; из этого опять вытекает, так сказать, подведомственность вопроса о владении движимостями статьям 513-533.

Итак, разобранные нами статьи о владении мы считаем к нашему вопросу относящимися и потому считаем окончательно доказанными то принятое нами положение, по которому для незаконности владения достаточно нарушения норм даже гражданского права и не только самим приобретателем, но и кем-либо из его предшественников.

Однако не такого мнения на разобранный вопрос держится проф. Шершеневич. Он, напр., говорит: „Одно лицо приобрело по дарению от другого вещь, а между тем даритель сам не имел права собственности, а потому не мог и передать его другому, — в этом случай приобретатель имеет только владение, а не право собственности, но владение законное, потому что в основании его лежит дарение" ²).

Мы же, исходя из принятого нами положения, и в данном случае усматриваем владение незаконное, потому что оно противоречит основным положениям 1 ч. Х т. о производном приобретении имуществ.

Так, ст. 420 говорит:

Кто, быв первым приобретателем имущества, по законному укрепление его в частную принадлежность, получил власть, в порядке, гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжать

¹) Цитович, Очерк, стр. 139, пр. 486.

²) Швушчиевич, Учебнив рус. гр. пр., стр. 210.

- 426 -

оным вечно и потомственно, доколе не передаст той власти другому, или кому власть сия от первого ее приобретателя дошла непосредственно или чрез последующие законные передачи и укрепления: тот имеет на сие имущество право собственное.

Ближе к нашему вопросу стоит ст. 1384:

Продавать можно токмо то имущество, коим владелец может распоряжаться по праву собственности.

Иллюстрацией к этому общему положению служит ст. 1386;

Недействительна продажа имущества, состоящего в пользовании, содержании, или временном и пожизненном, владении, на которое право собственности принадлежит другому ¹).

Наконец, сюда же относятся аналогичные постановления 1 ч. Х т. о закладе. Так, ст. 1663 совершенно соответствует по своему содержание ст. 1384, а ст. 1664 говорит:

Недействителен, заклад: 1) чужого движимого имущества, заложенного без позволения его хозяина; в сем случае оно возвращается сему последнему, а заимодавцу предоставляется взыскивать деньги по акту заклада с закладчика. ²).

Если можно говорить о недостатках, ст. 420 ³), то уж ст. 1384 не оставляет никаких сомнений ⁴), особенно по

¹) Победоносцев, Курс, I; стр. 316 сл. Змирлов, Журн. гр. и угол. пр., 1882, кн. 3, стр. 35 сл., 53.

²) Победоносцев, там же, стр. 617. Окс, Журн. гр. и угол. пр., 1874, кн. 3, стр. 6. Васьковский, Журн. Мин. Юст., 1898 Май, стр. 126 сл.

³) Напр., Боровиковский, Отчет, II, стр. 142.

⁴) Щегловитов, Ж. урн. гр. и угол. пр., 1890, кн. 2, стр. 34,

- 427 -

своим источникам; среди последних указана ст. 35 гл. ХIII Уложения 1649 г., которая говорит:

„А будет кто воровством продаст или заложит чью чужую... вотчину... и та вотчина по крепостям отдати тому вотчичу, чья та вотчина. А по купчей, или по закладной деньги на продавце, доправя, отдать тому, кому он ту чужую вотчину продал или заложил".

Кроме того, продавец подвергался уголовному наказанию и должен был возместить убытки, причиненные им собственнику вотчины.

Здесь принцип виндикации при продаже чужого имущества выражен слишком ясно. Правда, речь идет о недвижимости, но в Своде ст. 1384 помещена среди „положений общих" о купле-продаже, а потому ее необходимо распространить и на движимости. — Во 1-х, нельзя движимости оставлять вне всяких определений закона, а во 2-х, нет основания в случаях отсутствия норм для движимостей восполнять их правилами непременно обратными тем, какие даны для недвижимостей.

Но возможно и другое возражение по поводу ст. 1384: могут сказать, что, напр., и по Кодексу Наполеона продажа чужой вещи недействительна (ст. 1599), и тем не менее там добросовестное приобретение защищается; — следовательно, и у нас такие статьи, как 1384 1 ч. Х т., и другие ей подобные не решают в сущности вопроса о допустимости или недопустимости у нас виндикации. На это мы возражаем: в Кодексе Наполеона наряду с общим правилом ст. 1599 есть также общее правило о защите третьих добросовестных лиц от виндикации собственника (ст. 2279 и 1141); поэтому там оба эти правила и действуют одновременно, при чем каждое из них имееть свою особую область применения. У нас же дело в том и состоит, что ничего подобного французской статье 2279 в 1 ч. Х т. нет. Наши кодификаторы в ст. 534 как будто хотели последовать французскому образцу, но заключительной прибавкой к этой статье показали ясно, что они французского принципа в действительности не приняли.

- 428 –

Итак, в виду всех приведенных, статей и в виду установленного понятия о незаконности владения, мы должны признать, что в примере проф. Шершеневича одаренный владеет незаконно, хотя он и приобрел это владение способом вполне законным.

Кроме того, если вместе с проф. Шершеневичем признать владение в данном случае законным, то надо его признать законным и всех случаях ст. 529, так как и там способы приобретения сами по ceбе вполне законны. Но относительно одного из указанных там случаев это безусловно и бесспорно не возможно, а именно, — относительно наследника незаконного владельца, как это уже указано выше. Относительно же всех этих случаев., т. е. и в ст. 529, и в примере проф. Шершеневича, пришлось бы тогда принять, что ст. 609 не должна иметь к ним применения. Другими словами, мы должны были бы утверждать, что у нас действует принцип „En fait de mеubles la possession vaut titre". Ho проф. Шершеневич держится как раз обратного мнения по этому вопросу ¹). Но тогда необъяснимо, почему в ст. 609 не сказано: „несмотря на то, незаконное или законное было сие владение". Законодатель, нашедший нужным специально указать на виндикацию от владельцев незаконных, не мог умолчать о виндикации против владельцев законных, так как если относительно первых это не разумеется само собою, то что же сказать о последних?

Итак, с этой стороны, мнение проф. Шершеневича надо признать неправильным. Но он и с другой стороны оспаривает принятую нами теорию. Именно, он указывает, что эта теория приводит к таким неправильным заключениям, к каким пришел, напр., г. Анненков, который из признания владения в ст. 529 незаконными сделал вывод, что будто бы у нас законное владение тождественно с правом соб-

') Шершеневич, Учебник рус гр. пр., стр. 222.

- 429 -

отвенности, и что владением в собственном смысле этого слова является у нас только владение незаконное ¹).

Проф. Шершеневич совершенно правильно отвергает это мнение ²). Но только дело в том, что признание владения в ст. 529 незаконным не приводит необходимо к теории г. Анненкова, г. Анненков пришел к ней потому, что он, — как и проф. Шершеневич, — владением считает только обладание cum animo domini. Если же владением считать и господство над вещью в силу найма, ссуды, поклажи и т. л., то теория г. Анненкова пала бы сама собою: владение, напр., поклажепринимателя может быть вполне законно, а между тем о его тождестве с правом собственности говорить было бы нельзя. Таким образом препятствие к признанию владения в ст. 529 незаконным может быть устранено не только такой теорией, какую принял г. Анненков, но и другим путем: признанием владения у нас за каждым держателем. Эту теории мы и поддерживаем ³). И что именно только этот последний выход правилен, доказывает нам между прочим и ст. 523: она не имела бы места, если бы владение у нас действительно было только незаконное, а нельзя же делать теоретические построения и конструкции путем прямого устранения или игнорирования отдельных статей закона.

Положим, проф. Шершеневич находит, что различие владения законного и незаконного, добросовестного и недобросовестного в применении к держанию „не имело бы никакого смысла" ⁴). Но с этим мы опять не можем согласиться. Держание по найму, поклаже и т.п, когда оно соответствует всем требованиям закона, будет владением законным. Если же там будут какие-либо дефекты, то и владение будет не законно, а в этом последнем случае оно будет

¹) Аннеиков, Система, II, стр. 524.

²) Шершеневич, Учебник рус. гр. пр., стр. 210 ел.

³) Подробности см. в нашей книге „Переход права собственности", стр. 322 сл.

⁴) Шершеневич, там же, стр. 206.

- 430 -

добросовестным или недобросовестным в зависимости от знания или незнания о его порочности. Так, между прочим, вопрос этот нормируется в Общегерманском Гражданском Уложении, и ничего „не имеющего смысла" здесь нет.

Итак, мы остаемся при выше установленном понимании незаконности владения: сюда относится и такое владение, которое установлено с нарушением норм только гражданского права и даже не настоящим владельцем, а его предшественниками.

При этом мы не говорим, конечно, о тех недобросовестных владельцах, которые или сами приобрели вещь преступным или незаконным образом непосредственно от хозяина или же получили ее от других лиц хотя и „законным способом", но зная о „неправости" предшествующего владения '). С одной стороны, обязанность возвращения вещи собственнику здесь слишком очевидна, а с другой стороны, не эти лица относятся к нашей теме. Мы не говорим, наконец, и о тех контрагентах собственника, которые приобретают от него имущество в уверенности, что их сделка законна, тогда как в действительности она оказывается почему-либо незаконной: здесь применяются общие правила о недействительности или оспариваемости юридических сделок, и этот вопрос также стоит вне нашей темы.

Наша тема - юридическое положение третьих добросовестных cum animo domini владельцев чужого движимого имущества.

И вот, именно эти случаи незаконного владения (другие нас сейчас не интересуют) и подпадают под действие ст. 609 и 691. Эти случаи именно и являются тем конкретным материальным содержанием, которое, с точки зрения нашей темы, должно быть вложено в общую формулу ст. 609 и 691.

Таким образом оказывается, что там, где, по многим иностранным законодательствам, применяется принцип „Еn

¹) Щегловитов, Журн. гр, и угол. пр., 1890, кн., стр. 2 сл.

- 431 -

fait de meuble la possession vaut titre" или „Hand wahre Hand", — именно в этой области у нас в виде общего правила, действует, противоположное начало неограниченной виндикации.

Однако по поводу ст. 691 также возбуждается сомнение. Могут сказать: источниками ст. 691 являются исключительно узаконения о возвращении насильственно отнятого имущества, а потому распространять область ее применения так как это сделали мы нельзя ').

Но такой вывод был бы неправильным даже в том случае, если бы мы исторически материал поставили на одну линию с действующим законом. В самом деле, указы, на которых основана ст. 691, говорят о недвижимостях и о возвращении их собственнику, когда они отняты насильственно, но ведь они же не говорят, что движимости, присвоенные или отчужденные без насилия, возвращение не подлежат. Принимая во внимание, что и во всем Полном Собрании Законов нет ни одного указа, принципиально ограничивающего виндикацию (наоборот, там виндикация проводится всюду), и там как, с одной стороны, нельзя движимости оставлять без определений закона, а с другой стороны, нет основания принимать для них нормы каждый раз обратные тем, которые даются самим законом для недвижимостей, — мы и приходим к заключению, что разбираемое возражение не основательно, и что, следовательно, у нас принят принцип неограниченной виндикации.

Установивши это общее правило нашего закона о виндикации движимостей, пойдем теперь дальше и посмотрим на отдельные случаи применения этого общего правила, а также и на отдельные случаи исключения из него.

Если, как мы видели, для незаконности владения, а значит, и для виндикации достаточно нарушения норм даже граж-

¹) Такое возражение только предвидел г. Лыкошин, Журн. гр. и угол. пр., 1888, кн. 4, стр. 61 ел. '»

- 432 -

данского права, то тем с большим основанием должна быть допущена виндикация, когда в предшествовавших переходах данной движимости из рук в руки нарушались нормы уголовного права.

Таков вывод из принятого нами общего правила. Но по вопросу о вещах краденых в 1 ч. Х т. есть и прямые указания закона; это статьи 1511 и 1512, которые говорят так, —

1511: Покупщик, в случае неизвестности или неблагонадежности продавца, может при передаче потребовать от него поручительства в том, что продаваемое имущество ему действительно принадлежит.

1512: Если движимое имущество куплено без поручительства, хотя впрочем не заведомо краденое, но впоследствии оно окажется краденым, то покупщик подвергается лишению оного и отобранию в пользу настоящего хозяина, а ему предоставляется заплаченные деньги искать с продавца.

Спрашивается: что здесь пред нами, подтверждение указанного общего правила или исключение из него?

Г. Люстих видит здесь ограничение виндикации. Он рассуждает так: если покупщик не требует поручительства, то он поступает небрежно; следовательно, если поручительство есть, то a contrario вещь не отбирается, хотя бы она оказалась и краденою ').

Такое же мнение было высказано и в Московском Юридическом Обществе ²).

Правда, ст. 1512 так редактирована, что сама по ceбе она может быть и такт истолкована, как это сейчас ука-

¹) Люстих, Журн. гр, и угол. пр., 1878, кн. 3, стр. 31.

²) Юридич. Вестник, 1872, кн. 4, стр. 25. Ср. так же стр. 11 сл., 29.

- 433 -

зано. Но нельзя же рассматривать отдельные статьи какого бы то ни было кодекса совершенно изолированно и вне всякой связи с другими статьями и положениями того же кодекса. А раз мы только станем на этот последний путь систематического толкования законов в их взаимной связи между собою, то придем к как раз противоположному результату.

Прежде всего обратимся к источниками разбираемых статей. Это ст. 65 гл. XXI Уложения ц. Ал. Мих. и новоуказные статьи 1669 и 1691 гг. Мы их уже рассматривали выше '). Ни о каком ограничении виндикации там нет и речи; там действуют правила: „не купи без поруки" и „купленную рухледь взять назад".

Таким образом в истории у нас нет ровно никакой поддержки для теории г. Люстиха ²). Но, может быть, она есть в действующем праве? Мы и на это отвечаем отрицательно.

„Виндикация, говорить г. Окс, во всем ее объеме и содержании так естественно вытекает из принципа собственности, что всякое ограничение ее (виндикации) должно быть выражено прямо в законе ³)".

Что же мы видим в нашем законе? С одной стороны, — вполне определенное правило, что для производного приобретения права собственности необходима законность всех предшествовавших переходов данной вещи из рук в руки (ст. 420, 1384, 609, 529 1 ч. X т.), а с другой стороны, -ст. 1512, по которой краденая вещь, купленная без поручительства, возвращается хозяину.

С первого взгляда, эта последняя статья, пожалуй, может показаться и излишнею, если ее смысл ограничивать вопросом о поручительстве: этому последнему посвящен це-

¹) Стр. 402 сл.

²) Анненков, Система, 1, стр. 321.

³) Окс, Журн. гр. и угол. пр., 1874, кн. 3, стр. 5.

- 434 -

лый ряд статей особо (ст. 1554 и сл.), и потому упоминать о нем при каждой отдельной сделке, казалось бы, нет надобности; если же тем не менее такое упоминание делается, то уже это одно обстоятельство может побуждать искать в ней иного смысла путем, напр., заключения от противного: если поручительство есть, то виндикация устраняется.

Итак, вместо прямого указания, — argumentum а contrario. Уже одно это делает указанный вывод сомнительным. Но рассмотрим еще и то, насколько этот argumentum основателен в данном случае.

Здесь нам необходимо опять припомнить те условия, при которых этот argumentum может применяться. „Заключение от противного бывает логически правильным, говорит проф. Васьковский, при двух условиях: 1) если известно, какому предмету противополагается предмет данного суждения, и 2) если известно, что это противопоставление произведено сознательно и умышленно, т. е. с целью отметить существующее различие между предметами ')."

Что касается первого условия, то г. Люстих противополагает продажу без поручительства продаже с поручительством и в последнем случае устраняет виндикацию. Однако ст. 1512 допускает и другое противоположение: между вещами краденными и вещами некрадеными, при чем для первых виндикация, а для вторых защита приобретателя и защита, не зависящая от наличности или отсутствия поручительства. Это последнее противоположение сделал Сенат, который также стремился к поддержке добросовестных приобретателей; см. решения Гражд. Кассац. Департамента за 1874 г. № 110, за 1877 г. № 236, за 1878 г. № 25 ²). Мы счита-

¹) Васьковский, Учение о толковании, стр. 287.

²) Эти решения вызвали полемику в Судебной Газете. Воложин отнесся к ним отрицательно, а Гюнсберг -одобрительно. — Суд. Газ., 1889, №. 35 и. N 39. Против решения 1878 г. также Щегловитов, Журн. гр. и угол. пр., 1890, кн. 2, стр. 35 и Змирлов, Журн. гр. и угол. пр., 1885, кн. 4, стр. 75.

- 435 -

ем и это противоположение неправильным, но не можем не признать, что само по себе оно более целесообразно, чем первое. У г. Люстиха решающую роль играет поручительство. Положим, требование покупщиком поручительства, вообще говоря, может свидетельствовать о его добросовестности ¹), но дело в том, что покупщик предполагается по той же 1512 статье добросовестным и тогда, когда покупка совершается без поручительства; значит, с этой стороны поручительство безразлично. Да и вообще поручительство есть средство для укрепления и обеспечения обязательств, но нигде и ни в одном кодексе оно не является средством для приобретения права собственности.

Таким образом заключение г. Люстиха является мало вероятным, тогда как теория Сената воспроизводить именно то, что действует во многих государствах Западной Европы: вещи краденые (и утерянные) виндицируются, а все прочие оставляются в обладании добросовестного приобретателя ²).

Наконец, почему бы не сделать и третье заключение от противного? Почему бы не сказать так: если вещи краденые и купленные без поручительства виндицируются, то, следовательно, вещи, некраденные и при том купленные с поручительством, не виндицируются.

Однако именно эта возможность трех — и в то же время весьма различных выводов из одной и той же статьи и показывает нам, что argum. a contrario в данном случае не применим. И в самом деле, здесь нарушаются оба условия его применения, потому что не дается никаких указаний, какое из трех вообще возможных противопоставлений правильно; другими словами, не известно, что чему противопоставляется, а раз это так, то уже нельзя говорить и о созна-

¹) Ср. Юридич. Вестник, 1872, кн. 4, стр. 33.

²) См. однако заметку Лякуба в Суд. Газет за 1891 г. Я° 85. Сенат в рениении Общого Собрания 1896 г. № 31 распространил виндикащю по ст. 1512 и на друпя преступления. »

- 436 -

тельности или умышленности этого противопоставления: неизвестность и сознательность не совместимы.

Итак, пред нами, с одной стороны, прямо и ясно выраженный принцип виндикации из всякого незаконного владения (ст. 609, 691 и др.), а с другой стороны, — ст. 1512, из которой посредством весьма с сомнительного и даже прямо недопустимого заключения от противного ') хотят вывести противоположное начало защиты добросовестного владения. Конечно, при таком положении дела последнее начало нельзя считать обоснованным '), а, потому и ст. 1512 должна считаться не исключением из общего правила, а подтверждением его.

Но как же тогда объяснить ее содержите, которое кажется излишним и ненужным? Здесь надо иметь в виду наш исторический законодательный материал но вопросу о купле-продаже и о поручительстве; мы уже видели, что законодатель обращал внимание на наиболее резкие случаи отчуждения чужого имущества, на случаи покупки и продажи вещей краденых, и при этом законодатель часто предупреждал: „не купи без поруки"; кроме этого, надо иметь в виду и характер кодификационных работ при составлении Свода Законов; здесь можно сказать кратко: каковы слагаемые, таков и итог. Именно с этой точки зрения смотрел на ст. 1511 и 1512 1 ч. Х т. наш историк Неволин, который видел в них простое сохранение прежних правил о возвращении краденого имущества потерпевшему собственнику и о поручительстве при купле-продаже движимостей ²).

Согласно с этим догматически объясняет теперь эти статьи и г. Щегловитов, который говорит так: „Внутренний смысл поручительства, устанавливаемого 1511 статьею, очевидно направлен к тому, чтобы обеспечить покупщику

¹) Г. Лыкошин совершенно правильно замечает: „толкование статей т. 'X ч. 1 a contrario представляется нам вообще слишком опасным". -Журн. гр. и угол. пр., 1888, кн. 4, стр. 5CL пр. 1.

²) Неволин, Полн. собр. соч., V, стр. 59.

- 437 -

взыскание заплаченных денег с продавца, а вовсе не к тому, чтобы освободить его от виндикационного иска" ').

Конечно, раз поручительство не может считаться косвенным доказательством добросовестности покупщика (см. выше), то оно только и может играть свою собственную роль обеспечения покупщику заплаченных им денег (см. еще и ст. 1380 1 ч. Х т.), а это именно и предполагает допустимость виндикации, так как иначе поручительство было бы совершенно излишне.

Наконец, в пользу того мнения, что статьей 1512 не ограничивается виндикация, приводят еще обыкновенно ст. 126, 375 и 777 Устава Уголовн. Судопроизводства. Статьи эти говорят следующее.

Ст. 126: Вещи, добытые преступным действием, возвращаются хозяину, который, в случае надобности, обязан доставить их ко времени рассмотрения дела на съезд мировых судей.

Ст. 375: Предметы, похищенные или отнятые, по отыскании и оценке их, возвращаются под расписку тем, у кого были похищены или отняты, если в приложении этих предметов к делу не представляется особенной надобности.

Ст. 777: Вещи, добытые чрез преступное деяние, возвращаются их хозяину, хотя бы он и не предъявлял никакого иска; но вещественные доказательства, имеющие существенное в деле значение, возвращаются не прежде, как по вступлении приговора в законную силу.

Область применения этих статей оказалась спорной. А именно, Сенат в Общем Собрании своем 1887 г. в решении № 10 провел ту мысль, что вещи, добытые преступле-

') Щегловитов, Журн, гр. и угол. пр., 1890, кн. 2, стр. 35,

- 438 -

нием, возвращаются потерпевшему хозяину лишь тогда, когда они найдены у обвиняемого, и когда этот обвиняемый судом признается виновным в совершении данного преступления; если же вещи находятся у третьих лиц, непричастных к данному делу, то реституция в суде уголовном иметь не может: потерпевший должен обращаться с иском в компетентный по имущественным спорам суд, в суд гражданский.

Еще раньше, - в 1872 г., — такие же положения высказывались в Московском Юридическом Обществе '). Но теперь приведенное решение Сената совершенно правильно оспаривается. Так, гг. Харламов, Тальберг, Щегловитов, Случевский и другие ²) обращают внимание на то, что реституция устанавливается разбираемыми статьями ex officio, при чем закон отнюдь не ограничивает эту реституцию вещами, отобранными у обвиняемого; значит, от реституции не свободны и третьи лица; далее, нельзя реституцию ставить в зависимость от признания судом виновности обвиняемого, так как в таком случай следователь никогда не мог бы применять ст. 375, ибо он не может знать, чем окончится начатое дело: обвинением или оправданием; но и кроме этого, отказывать в реституции в случаях оправдания обвиняемого совершенно неправильно потому, что для реституции важен только самый факта преступления, а не обнаружение виновного: реституция имеет своей задачей восстановить прежнее состояние, нарушенное преступлением; поэтому-то закон и говорит о возвращении вещей их „хозяину", при чем здесь совсем не подразумевается непременно собственник данной вещи; это может быть и поклажеприниматель и т. п.; отсюда выте-

¹) Юридич. Вестник, 1872, кн. 4, стр. 21, 33.

²) Харламов, Журн. гр. и угол. права, 1889, кн. 1, стр. 3-9. Тальберг, Гражд. иск, стр. 126—133. Щегловитов, Журн. гр. и угол. пр., 1890, кн. 2, стр. 50-55. Волжин, Суд. Газ., 1889, № 36. Случевскгй, Учебник, стр. 516 сл. См. еще Шершеневича, Курс торг, пр., стр. 391. Ср. Фойницкого, Курс угол. судопр., II, стр. 80.

- 439 -

кает, что и незачем отправлять потерпевших „хозяев" в гражданский суд, когда вещи найдены у третьих лиц; реституция совсем не предрешает и не нарушает гражданских прав заинтересованных лиц: уголовная власть восстановляет то, что было до преступления, а гражданские права на имущество и после этого остаются такими же, какими они были и раньше, и значит, — кто считает себя обиженным, тот может по-прежнему защищать свои права установленным порядком и независимо от реституции.

Со всеми этими разъяснениями мы совершенно согласны, но в то же время и убеждаемся, что рассмотренные статьи Устава Угол. Суд. совершенно безразличны для нашего вопроса. — Если от реституции не свободны третьи лица, добросовестно приобретшие краденные вещи, то это еще не значит, что эти лица непременно подлежат и виндикации; виндикация и реституция не только не одно и тоже (первая восстановляет право, а вторая — факт), но они даже не стоят между собой в какой-либо необходимой или неразрывной связи. А именно, вещь может быть реституирована одному лицу, а затем присуждена судом гражданским другому. Это прямо вытекает из ст. 778 Уст. Угол, Суд. ').

Таково значение рассмотренных статей Устава Уголовного Судопроизводства.

Мы во всяком случае и на основании раньше представленных соображений остаемся при том нашем мнении, что ст. 1532 никакой защиты добросовестного владения у нас не вводит, и что в ней, наоборот, предусматривается лишь отдельный случай применения общего правила о виндикации. Проф. Дювернуа выражает это так: „Здесь мы находим прямое применение латинского принципа ubi meam rem invenio, ibi vin-

') Ст. 778 У. У. С.: Если к вещам, добытым чрез преступление или проступок, предъявит притязание какое-либо третье лицо, то суд предоставляет спорящим разобраться в своих правах гражданским порядком.

- 440 -

dico" '). В общем такого же мнения и большинство наших юристов ²).

С установленной нами точки зрения уже само собою pазумеется, что виндикации подлежать не только вещи краденые, несмотря на последующее добросовестное приобретение их третьим лицом, но также и вещи, добытые всяким другим преступлением ³), и даже вещи, добровольно переданные собственником кому-либо во временное владение и затем уже противозаконно отчужденные вероломным или даже и добросовестным контрагентом. Все это вытекает из принятого нами понятия о незаконности владения и затем из ст. 609 и 691 1 ч. X т. ⁴)

Но это же самое подтверждается и некоторыми статьями наших гражданских законов.

Так, ст. 1406 постановляет:

Продажа и купля, учиненная вопреки законных запрещений, сверх недействительности ее, подвергает виновных взысканиям по законам уголовным.

Сенат в решении Гражд. Кассац. Департамента 1873 г. № 241 правильно разъяснил, что под употребленным в этой статьи выражением „вопреки законных запрещений" должно разуметь не только продажу имения, на котором чис-

') Дювернуа, Пособие, часть особ., I, сгр, 51.

²) Окс, Журн. гр. и угол. пр., 1874, кн. 3, стр. 7. Шершеневич, Курс торгов. пр. стр. 391. Анненков, Система, 1[. стр. 320 ол. Щегловитов, Журн. гр. и угол. пр., 1890, кн. •2, стр. 36. Елеонский, Журя. гр. и угол. права, 1893, кн. 1, стр. 41, 44, 54. Волжин,, Суд. Газ., 1889, Л»Л'« 85, 36. Нечтржтугт.., Журн. гр. и угол. пр., 1874, кн. 1, стр. 102 ел. Ср. Змирлова, Журн. гр. и угол. пр., 1885, кн. 4, стр. 72 ел. ц Юридич. В^стн., 1872, кн. 4, стр. 29.

³) За распространительное толкование ст. 1512, вопреки решению Гр. Кассац. Деп. Сената 1878 г. № 25, и Волжин, Судебн. Газ., 1889, Л- 35. Тав и реш. Общ. Собр. Сената 1896 г. № 31.

⁴) Анненков, Система, II, стр. 321. »»

- 441 -

лится запрещение, напечатанное в Сенатских Объявлениях, но вообще всякую продажу, учиненную вопреки установленных на этот предмет правил под страхом недействительности продажи.

И действительно, все это подтверждают ст. 1407 и 1408 1 ч. Х т. издания 1857 г., место которых занимает теперь приведенная выше ст. 1406. Приведем сначала ст. 1408:

Кто продает имущество заведомо краденое, или чрез насилие или обман полученное, тот подвергается взысканию всего недостающего в похищенном имуществе при возвращении его хозяину, и сверх того, как пособник в похищении или обмане, подвергается наказанию по ст. 2292 Улож. о нак. и вознаграждает купившего то похищенное имущество за все понесенные им от того убытки.

В начале этой статьи к краже приравнивается получение имущества чрез насилие или обман, т. е. сюда относятся еще грабеж и мошенничество, и ни откуда не видно, чтобы это был перечень исключительный. А конец статьи, возлагая на продавца обязанность вознаградить покупщика за все понесенные последним убытки, очевидно имеет в виду виндикацию со стороны собственника, которая имеет место, конечно, во всеx приведенных случаях одинаково.

Теперь рассмотрим ст. 1407:

Кто продает имение заведомо чужое, тот подвергается взысканию, во первых, всей полученной им цены, и во вторых, всех убытков, нанесенных как владельцу имения, так и покупщику, и сверх того ответственности по ст. 2290 Улож. о нак.

Здесь имеется в виду уже растрата, как одна из форм присвоения чужого имущества, т. е. тот случай, когда имущество из рук собственника выходить по его доброй во-

- 442 -

ле и только впоследствии отчуждается противозаконно '). В случаях этого рода собственник, так же имеет виндикацию, как и по ст. 1408 ²). Это же видно и из источника рассматриваемого постановления: из ст. 35 гл. ХVII Уложения ц. Ал. Мих.

А что, если кто продаст чужую вещь по ошибке, т. е. не умышленно и bona fide? — Тогда он будет свободен от уголовной ответственности. „Со стороны внутренней, говорить проф. Фойницкий, присвоение вверенного должно быть умышленным,"; здесь даже „неосторожность не наказуема" ³). Что же касается виндикации., то для ее устранения нет никаких оснований, а даже наоборот, виндикация и здесь предписывается (кроме ст. 420, 529, 609) статьей 1384, которая требует объективной, а не субъективной наличности права собственности у продавца ⁴).

Наконец, еще одна комбинация, вызывающая сомнение. Прeдcтaвим ceбе, что кто-либо приобретает вещь путем угрозы, которая затем признается основательной. Здесь потерпевший, конечно, имеет право отобрать свою вещь от угрожавшего обратно (ст. 569, 700-702, 1528 1 ч. X т.). Но, спрашивается далее, допустима ли виндикация против третьего лица, которое приобретет эту самую вещь законным способом хотя и от лица, добывшего ее угрозой, но до опорочения той вынужденной сделки?

Проф. Загоровский отвечает отрицательно ⁵). Он ссылается при этом на ст. 612, 613, 615, 634, 640, 643 1 ч. Х т. и видит здесь приобретение законными способом и от законного владельца.

¹) Фойницкий, Курс угол. пр., стр. 278 сл., 281. Неклюдов, Руководство, II, стр. 360 сл.

²) Загоровский, Юридич. Вестинк, 1890, Л'г 7 и 8, стр. 293.

³) Фойницкий, там же, стр. 280.

⁴) Ст. 1407 видимо относится к недвижимостям, но о значении этого обстоятельства мы уже говорили выше.

⁵) Загоровский, Юридич. Вестник, 1890, кн., 1, стр. 11.

- 443 -

Мы на поставленный вопрос отвечаем утвердительно. Во 1-х, указанные статьи 1 ч. Х т. не имеют такого значения, какое им придает проф. Загоровский; к этому вопросу мы сейчас перейдем. Во 2-х, отчуждатель в данном случае является владельцем незаконным: он начал свое владение „вопреки закону" (ст. 528 1 ч. X. т.): против него ст. 700-702 1 ч. Х т. А потому приобретатель от такого владельца будет также владельцем незаконными (конец ст. 529). Следовательно, на основании ст. 609 здесь может быть предъявлен виндикационный иск.

Теперь мы переходим к рассмотрению ст. 613, 615, 634 и 643 1 ч. X т. Здесь — мнимое исключение из ст. 609.

Статьи эти постановляют следующее.

Ст. 613: Владелец недобросовестный обязан также заплатить за проданные или вывезенные им из имения и не возвращаемые вместе с оным земледельческие орудия и другие принадлежащие к имению предметы, машины, хозяйственную утварь и т. п., а равно и за угнанный или проданный из оного рабочий и всякий иной скот.

Ст. 615: За лес, употребленный для передачи, подарка или продажи, а не для надобностей имения, владелец недобросовестный обязан также заплатить хозяину при возвращении имущества.

Ст. 634:... Но он (т. е. владелец добросовестный) обязан вознаградить законного владельца... за все то, что им отделено от имения для передачи, подарка или продажи...

Ст. 643:... и добросовестный владелец ответствует за проданные им, состоявшие во временном владении его, предметы...

Из того обстоятельства, что всюду здесь идет речь о денежном вознаграждении за отчужденные чужие вещи,

- 444 -

и ни разу не упоминается о виндикации этих вещей, проф. Загоровский, Победоносцев, Змирлов, Пестржецкий ') вывели заключение, что здесь 1 ч. X т. отступает от римского права, и что приобретения третьих лиц сохраняются в силе, так как виндикация не допускается. Проф. Загоровского однако удивляют при этом два обстоятельства: ограничение действия этого нового начала только движимостями, находящимися в особой экономической связи с недвижимостями, и безразличное отношение закона к добросовестности и недобросовестности приобретателя. (Удивляется ограниченно виндикации недвижимости и г. Змирлов),

Однако мы, вслед за проф. Шершеневичем и Васьковским и другими ²), и здесь отказываемся видеть какое-либо исключение из общего правила о допустимости виндикации.

Здесь собственник имеет право выбора: или предъявить виндикационный иск к приобретателю, или, потребовать денежного вознаграждения от отчуждателя. Если же приведенные статьи говорят только о вознаграждении, то это объясняется их положением в системе 1 ч. Х т., а именно - под рубрикой „О вознаграждении за владение чужим имуществом"; о виндикации говорить в приведенных статьях не было надобности, потому что ст. 609, стоящая во главе всей этой рубрики, уже очень обстоятельно установила принцип виндикации; а потому этот принцип является доминирующим над всеми статьями той же рубрики. Таким образом, вся эта рубрика получает такой смысл: прежде всего возврати чужое

¹) Зогоровскгй, Юридич. В^стник, 1890, Л? 7 и 8, стр. 291 ел. Побпдоносцгв, Курс, I, стр. 228. ^мирлов, /Курн. гр. и угол. пр., 1883, кн. 7, стр. 102 ел. Нестржецнии, Жури, Мин. [oct., 1860, кн. 1, стр. 57.

^г) 1Де[)шенецич, Учсбн. рус. гр. пр., стр. 224. Васьковский, Учебник, II, стр. 159; но см. его же статью в Журн. Мин. Юст., 1895, № 1, стр. 68. Анненков, Система, II, стр. 316 ел. Л гкишин, Журн. гр. и угол. пр., 1888, кн. 4, стр. 58 ел. См. и Журн. гр. и угол. п., 1»78, кц. 3, стр. 35.

- 445 -

имущество его собственнику (ст. 609), а если собственник предпочтет ценность его, то вот правила для этих расчетов (ст. 610 и сл.) Конечно, нет никакой надобности в каждом из этих правил опять повторять правило основное, указанное во главе всей рубрики: это правило само собою разумеется при каждой из последующих статей.

Таков результат систематического, а не одного буквального толкования разбираемых статей.

Наконец, и отмеченное проф. Загоровским, своеобразное ограничение круга относящихся сюда движимостей, особенно же безразличное отношение к добросовестности приобретателя, — все это делает объяснение проф. Загоровского и других, по меньшей мере, маловероятным, если не совсем неприемлемым.

В принятом нами смысле истолковал разбираемые статьи и Сенат в решении Гражд. Кассац. Департамента 1880 г. № 272. См. также и решения 1883 г. As 79, 1887 г. № 34.

Затем есть еще одно — также мнимое — исключение из общего правила о допустимости виндикации. Это — ст. I301 1 ч. Х т., которая говорит:

Если имущество будет продано или заложено наследниками по закону до открытия спора, то продажа сия и залог, яко учиненные на имение свободное и бесспорное, суть действительны даже и в том случае, когда домашнее завещание будет признано и утверждено законным порядком. Продажа и залог, до представления для утверждения к исполнению того завещания совершившиеся, не уничтожаются, но полученные по купчей или закладной деньги взыскиваются без процентов в пользу того, кому по завещанию имение будет присуждено.

Итак, продажа имущества наследником по закону до представления завещания к утверждению оказывается, действи-

- 440 -

тельною; она не уничтожается, и третье лицо, приобретатель, защищается, как собственник, хотя, казалось бы, что по общему правилу здесь должна была бы иметь место виндикация со стороны наследника но завещанию на общем основании ст. 529 и 609 1 ч. X т.

Гг. Окс, Змирлов, Лыкошин и Васьковский видят в этой статье норму исключительную, а потому и полагают, что она должна быть всегда толкуема ограничительно, т. е. без распространения ее на аналогичные случаи ').

Обратного мнения держатся гг. Боровиковский и Анненков ²). К этим последним присоединяемся и мы.

Ту первую теорию особенно подробно выясняет и защищает г. Лыкошин. Его главный аргумент при этом состоит в том самом понятии о незаконности владения, которое принято и нами. Автор рассуждает так: владение наследника по закону, при наличности завещания, незаконно а потому оно будет незаконным и у всякого приобретателя от него; следовательно, здесь, по общему правилу, должна бы иметь применение виндикация по ст. 609 1 ч. Х т.; если же виндикация и данном случае устраняется, то, значит, это — исключение из общего правила.

Однако во всей этой аргументации мы считаема положительно неправильным первое положение: о якобы незаконности владения у наследника по закону при одной только наличности завещания.

Ст. 529 1 ч. Х т. говорит: „Владение признается добросовестным („и незаконным", прибавляем мы совершенно согласно с г. Лыкошиным), если тот, кто владеет имуществом, не знает, что сие имущество по закону и наслед-

¹) Окс, Журн. гр. и угол. iij)., IV74, кн. 3, стр. '37 (; л. Зм. ир-лоп, тоть же Журпал, 1882, кн. 4, стр. 31; кн. 6, стр. 3. Лыкошичеу тот жо Журнал, 1888, кн. 4, стр. 50, 52, 55, 61.' Вась-ноиский, Учеб* ник, II, стр. 159.

²) Всгроигтовскгй, Отчет, II, стр. 139, 145 ел. Анненков, Оастема, 11, стр. 317 ил.

- 447 -

дству … принадлежит другому». Но разве можно сказать о наследнике, ни заявившем о своих наследственных правах, что имущество ему уже принадлежит? Ведь и ст. 1254 1 ч. Х т. говорит только то, что „право на открывшееся наследство принадлежит наследникам с самой кончины владельца". Самое же наследственное имущество будет принадлежать ему (хотя бы и с обратным действием) только тогда, когда он это наследство примет и будет утвержден в правах наследства. Поэтому-то следующая ст. 1255 сейчас же и прибавляет, что „наследники властны принять наследство или отречься от оного". Таким образом не заявляющий о своих правах наследник является собственником, только лишь возможным, а не действительным. Пока же по всем правилам закона владелец, — а может быть, и всегда будет владеть (если наследник по завещанию не воспользуется своим правом), — наследник по закону. Последнего нельзя упрекнуть решительно ни в чем; он может быть добросовестным субъективно, и он не нарушает ничьих таких прав, о которых можно было бы сказать, что они уже существуют объективно: завещание само по себе еще не производит перехода наследственного имущества, наследство должно быть еще принято, и завещание должно быть еще утверждено. Это подтверждается, наконец, и самой ст. 1301: она требует для своего применения, чтобы продажа была совершена „дo представления для утверждения к исполнению того завещания".

Именно в таком смысле надо понимать и второе положение ст. 529, в котором говорится только об „отказе имущества по духовному завещанию: одного „отказа" со стороны наследодателя не достаточно, нужны еще соответствующие действия наследника и суда; тогда только произойдет переход имущества к наследнику по завещанию (хотя бы и с обратной силой), и тогда только наследник по закону окажется владельцем незаконным, а потому не только потеряет власть распоряжения, но и подпадет под действие ст. 609 1 ч. Х т.

Наконец, иллюстрацией к ст. 529 служит и ст. 1416 1ч. Х т.:

- 448 -

Если одно и то же недвижимое имение будет продано двум разным лицам, то имение утверждается за тем из двух покупщиков, которого купчая крепость совершена прежде.

Здесь имеется в виду совсем не тот случай, когда у одного покупщика есть уже вполне законченная купчая крепость, а у другого имеется только проект или что-нибудь подобное; нет, статья эта предусматривает случай полного совершения именно двух купчих крепостей, одной раньше, а другой позже. Правда, это случай „почти невероятный при действии нотариального положения", как говорит, г. Боровиковский '), но тем не менее ст. 529 имеет в виду именно эту комбинацию, когда называет незаконным, владельца, не знающего, что „cие имущество... на основании законного акта... принадлежит другому".

Итак, законность владения и отчуждения со стороны утвержденного в правах наследника нельзя ставить в зависимость от того обстоятельства, что впоследствии может оказаться, „что в момент отчуждения кто-то имел основание объявить себя собственником, однако ж этого не сделал" ²).

Это наше заключение вполне оправдывается и теми мотивами, которые г. Змирлов усматривает в основании ст. 1301: „Коль скоро судебная власть признала наследственные права заявившего о том лица, с соблюдением требований, указанных в 1239 и 1240 ст. 1 ч. Х т., то, само собой разумеется, наследник, по отношению к третьим лицам, должен считаться собственником наследственного имущества. Считаясь, затем, собственником имущества, наследник, очевидно, может распоряжаться им по своему усмотрению, и, следовательно, может его отчуждать посторонним лицам. В силу законной презумпции и молчания наследников по завещанию, он должен считаться собственником, в глазах тре-

') Бopовиковский, Отчет, II, ("г[). 14;).

²) Бopовиковский, там же, стр. l42 сл.

- 449 –

тьих лиц, и совершенная им продажа не может подлежать уничтожению. Вступление в наследственные права, совершается при участии общественной власти; далее, та же власть, утверждая акты укрепления в пользу третьего лица, дала тем самым этому последнему как бы ручательство в правильности передачи имущества" ').

Положим, среди этих же рассуждений тот же самый автор утверждает, что так называемый наследник не имел прав собственности на проданное имущество ни в момент утверждения в правах наследства, ни в момент продажи". Но это касается толкования закона, а не его мотивировки, и это толкование мы считаем опровергнутым всем тем, что сказано выше, а здесь мы принимаем мнение г. Анненкова, по которому интересующий нас наследник имеет право собственности, но только это право отменимое: завещание может быть утверждено, и тогда это право будет отменено, а до этого момента оно вполне действительно.

Здесь пред нами совсем не то явление, когда лицо управомоченное не пользуется своим правом виндикации по небрежности, и потому имущество фактически остается в руках неуправомоченного и незаконного владельца. Нет, здесь надо иметь в виду последовательность в призвании к наследованию и вытекающее из нее правило: если и пока не принимает наследства ближайший наследник, призывается, — и может вступить в наследство, — следующий по порядку призвания наследник, при чем права этого последнего так же действительны и законны, как и права того первого бездействующего.

Признание права собственности за наследником по закону при наличности завещания, оправдывается еще и тем, что в это же самое время нет никакой возможности признать это право за наследником по завещанию до yтвepждeния этого завещания. Признать это последнее можно было бы только

¹) Змирлов, Журн. гр. и угол. пр., 1882, кн. 6, стр. 2 сл.

- 450 –

в том случае, если бы все завещания были известны суду, и если бы суд ex officio и proprio motu вручал наследственное имущество надлежащему наследнику, если бы ст. 1254 говорила не о праве, а об имуществе, и если бы, наконец, не допускалось отречение от наследства. Только при этих условиях можно было бы сказать, что наследник по закону, при наличности завещания, владеет имуществом, которое „по закону о наследстве принадлежит другому," которому оно „отказано". А так как ни одного из указанных условий нет (да и быть не может), то и сказать этого нельзя.

Наконец, только с нашей точки зрения объяснимо, почему ст. 1301 так безразлично относится к вопросу о добросовестности третьих лиц, приобретателей; это не было бы так, если бы у наследников было не право собственности, а одно только владение.

В виду всего изложенного, — повторяем, —--владение наследника по закону, несмотря на существование завещания, надо признать вполне законным и не только из-за внешней законности его приобретения, но и по внутреннему существу его.

Этим подрывается самое основание выводов г. Лыкошина, а потому должка пасть и его теория.

Из представленных нами соображении вытекает, что ст. 1301 представляет собою не исключение, а вывод из того общего правила, что собственник может распоряжаться своим имуществом вполне свободно, а потому и приобретения третьих лиц должны быть признаваемы вполне действительными. Создана же ст. 1301 для устранения возможных сомнений по вопросу о том, можно ли то же самое утверждать и тогда, когда право собственности отменимо, и сохраняют ли свою действительность приобретения третьих лиц после такой отмены. — Ст. 1301, как видим, отвечает на эти вопросы утвердительно.

А если все это так, то мы приходим и к дальнейшему заключению, что ст. 1301 подлежит распространительному толкованию. Напр., ее следует относить и к тем обратным

- 451 -

случаям, когда наследники по завещанию принимают наследство и совершают отчуждения до открытия спора со стороны наследников по закону.

В этом последнем смысле и высказался и Сенат в решении Гражд. Кассац. Департамента 1879 г. № 50. Но затем в решениях 1883 г. № 79 и 1887 г. № 34 Сенат стал на противоположную точку зрения, усматривая в ст. 1301 норму исключительную, а потому и подлежащую ограничительному толкованию.

Однако в решении 1891 г. № 105 Сенат опять возвратился к своему прежнему взгляду на ст. 1301: статья эта, говорится там, „не составляет правила исключительного, но как бы служит применением к частному случаю другого общего положения, прямо не выраженного в законе, а потому „правило означенной статьи не может не быть принято во внимание при разрешении вопросов, имеющих близкую связь и аналогию со случаем, в ней предусмотренным." Таково же и решение 1894 г. № 5.

Принятое нами толкование ст. 1301 совсем не противоречит тому, что нами сказано выше, — на стр. 443, по поводу казуса, предложенного проф. Загоровским (имущество приобретается путем угрозы и затем отчуждается третьему добросовестному лицу; мы там допустили виндикацию).

Противоречие может показаться в следующем: при одинаковом бездействии управомоченного лица, результаты получаются различные: в одном случае (ст. 1301) приобретения третьих лиц остаются действительными, а в другом случае (казус проф. Зогоровского) они уничтожаются.

Однако противоречие это только внешнее. В первом случае наследник по закону, вступая во владение наследством, осуществляет свое право, а известно, что neminem laedit, qui suo jure utitur; во втором же случае приобретающий имущество путем угрозы нарушает нормы права, ибо вымогательство не признается способом приобретения правомерным. Отсюда законность владения в первом случае и незаконность во втором. Отсюда же бесповоротность от-

- 452 -

чуждения и приобретения в первом случае и применение виндикации во втором.

Наконец, отметим, что ст. 1301 относится не только к недвижимостям, но и к движимостям. Это вытекает из того, что наследник по завещанию получает вознаграждение не только за отчужденную недвижимость, но, конечно, и за движимость; значит, судьба их одинакова ').

Третьими и последним мнимым исключением является ст. 1213 Устава Гражданского Судопроизводства:

Цена ненайденного имущества, которое было отсуждено судом, или части оного, взыскивается по определенно суда, с прочего имущества ответчика.

Гражданский Кассац, Департамент Сената в решении своем 1884 г. № 6, в котором он вообще высказался за защиту у нас добросовестного приобретения, усматривает „подтверждение" этой своей теории и в приведенной ст. 1213: цена ненайденного имущества взыскивается с прочего имущества должника, а разыскание и отобрание вещи от того, у кого она находится, не допускается».

Здесь решающую роль играет вопрос о том, что надо разуметь под имуществом «ненайденным». Есть ли это имущество, уничтоженное или, по крайней мере, отчужденное и неизвестно где находящееся, так что, при всем желании собственника, виндикация оказывается прямо неосуществимой, или же это есть имущество, только лишь не находящееся налицо у должника, так что виндикация, сама по себе, была бы возможна?

Сенат в указанном решении, очевидно, допускает

¹) Oкс, Журн. гр. и угол. пр., 1874, вн, 3, стр. 37.

²) Так и проф. Васьтвский в Журн. Мин. Юст., 1895, Л? 1, стр. 73. Но в его же Учебинк., 11, стр. 158 сл. этого, исключения" уже н-вт. Ср. Елеонского, Журн. гр. и угол. пр., 1893, кн. * 1, ^ стр. 45 сл.

- 453 -

и этот последний ответ, а мы считаем правильным только первое предположение. Но мы при этом говорим: сама по себе ст. 1213 совершенно одинаково допускает оба эти ответа; выбор же между ними может быть сделан лишь в зависимости от такого или иного решения вопроса о виндикации законом гражданским. Сенат видит в этом законе принцип защиты добросовестного владения, и, с этой точки зрения, его толкование ст. 1213 последовательно. Видеть же в ст. 1233 „подтверждение» той же самой теории во всяком случай неправильно, так как статья эта имеет значение лишь формальное: она, так сказать, состоит на службе у законов гражданских.

Итак, мы до сих пор обосновывали общее правило о виндикации во всех его проявлениях и устраняли мнимые случаи исключений из него ').

Теперь мы переходим, наконец, к действительным исключениям из общего правила.

Первым таким исключением является ст. 569 Устава Судопроизводства Торгового. Статья эта говорит:

Если у несостоятельного найдены будут в наличности такие товары, кои до открытия несостоятельности препоручены ему были в качестве комиссионера, единственно для очистки пошлин и для дальнейшего отправления в место их назначения, то сии товары принадлежат их хозяину и должны быть ему или поверенному его выданы безостановочно, со взысканием с него только издержек, несостоятельным употребленных. Но если при том откроется, что такой комиссионер товары, единственно

¹) Говорят еще о защите приобретении по торговым сделкам, а также приобретений на рынках, базарах и т. п.; но для этого мнения нет никаких оснований в законе, — Анненков, Система, II, стр. 320.

- 454 -

для отправления ему вверенные, без согласия того, кому предназначены были, продал или коносаменты их в другие руки с получением за них денег передал, то он предается уголовному суду, как злонамеренный банкрот; покупатель же товаров, заплативши за них деньги, остается в праве своем неприкосновенным, разве бы доказано было, что он участвовал в умысле с несостоятельным.

Из примечания к этой статье мы далее узнаем, что в 1876 г. Государственный Совет распространил действие этой статьи и на заклад движимостей при таких же условиях и обстоятельствах ¹).

Итак, если комиссионеру вверяются товары не для продажи или мены (ср. ст. 566 того же Устава), а для очистки пошлин и для дальнейшего их отправления, то, в случае несостоятельности комиссионера, товары эти не идут в конкур сную массу, а подлежат выдаче вверившему их собственнику in natura. Если же однако такой комиссионер успеет уже продать или заложить эти товары, то третьи лица, приобретшие их добросовестно и уже заплатившие за них деньги, вполне защищаются приведенной статьей от виндикации потерпевшего собственника.

') Это примечание гласить так: В 1876 году, Государствин-ным Советом-ь, по частному делу, разъяснено, что, хотя вь сей, (5&9) стать не упоминается прямо о заклад виммксюнером тиваров, ни по общему смыслу и значснию сего закона, имъющого в виду возмсзд-ное отчуждение имущиитва, нет основания исключать и залог из действия сей статьи, ибо и залог есть не что иное, как отчуждение права распоряжения, составляющого нераздельную принадлежность права собственности (Зак. Гражд., ст. 420, 1627).

²) Удгтцев, Клев. Унив. Изв., 1900, № 4, стр. 185. Анненков, Система, II, стр. 319. Васьковскт, Учебник, II, стр. 158 сл. Елеон-cviu, Журн. гр. и угол. пр., 1893, кн. 1, стр. 46, Ср. Jlwcmvxa, ЖурНу гр. и угод. up., 1878, кн. 3, стр. 27.

- 455 -

Эта норма мелко казуистична: она говорит о товарах, а не о вещах вообще, и имеет в виду лишь комиссионеров, а не вообще лиц, которым вверяются чужие вещи, да и комиссионеры фигурируют здесь лишь в случаях своей несостоятельности.

Спрашивается: должна ли статья эта применяться в указанных узких границах, или же она подлежит распространительному толкованию?

Государственный Совет, подведя сюда и заклад, истолковал эту статью в ее же узких пределах, так как в примечании говорится о закладе (это нечто меньшее, чем продажа), совершенном все тем же комиссионером. Правда, Госуд. Совет сделал это по одному частному случаю.

Иначе посмотрел на этот вопрос Сенат: в решении 1884 г. № 6 Гражд. Кассац. Департамент в статье этой усмотрел частное проявление общего принципа русского гражданского права о защите добросовестных приобретателей, а потому и признал необходимым толковать ее распространительно в духе этого принципа.

Мы, с своей стороны, настаиваем на исключительности разобранной статьи, а потому и на необходимости толковать ее ограничительно. Это вытекает из общности основных принципов в гражданском и торговом праве и из субсидиарности первого по отношению ко второму. Гражданские законы, как мы их понимаем, за общее правило признают абсолютность виндикации. При отсутствии общих определений по этому вопросу в нашем торговом уставе, то же самое общее правило должно быть принято и для этого последнего. Если затем какая-либо статья торгового устава говорит нечто, идущее в разрез с этим общим правилом, то и толкование этого отступления может быть только ограничительным.

Так же точно смотрит на это и Сенат, но только он в указанном решении в обратном нам смысле толкует соответствующие статьи 1 ч. Х т. '

- 456 -

Второе действительное исключено из общего принципа о виндикации находим мы в ст. 1061 Устава Гражданского Судопроизводства:

Проданные с публичного торга предметы во всяком случай оставляются за покупщиком ').

Подобные постановления мы видели и в западно-европейских законодательствах. Здесь охраняется и обезличивается доверие к действиям власти.

Замечательно, что защита приобретателей здесь доходит до того, что даже вещи краденные не подлежат виндикации ²).

Закон ничего не говорит о добросовестности приобретателя. Из этого мы заключаем, что она и не нужна: вещь будет „во всяком случае" оставлена за покупщиком. Закон очень энергично охраняет прочность „аукционного оборота". Эта энергия просвечивает и в ст. 1092 того же Устава, по которой „лицо, находящее, что ему принадлежит какое-либо право на описанное имущество" обязано предъявить соответствующий иск в суд. Если же заинтересованные лица бездействуют, то продажа не разрушается. Это, впрочем, не освобождает недобросовестного покупщика от обязанности уплатить потерпевшему собственнику убытки по ст. 684 1 ч. Х т., по которой „всякий обязан вознаградить за вред и убытки, причиненные кому-либо его деянием или упущением, хотя бы cие деяние или упущение и не составляли ни преступления, ни проступка". Ср. pеш. Гр. Деп. Сената 1896 r. № 21.

Третьим интересным для нас случаем является тот, когда виндикант-собственник не может указать индивидуальных признаков, виндицируемой вещи, — когда он не может, доказать тождества вещи,

') Анненков, Система, II, стр. 319. Васьковский, Учебник, II, стр. 158. Его же статья в Журн. Мин. Юст., 1895, Л- 1, стр. 68, 72 сл. Щегловитов, Журн. гр, и угол. пр., 1890, кн. 2, стр. 37. Решения Гражд. Кассац. Департамента 1877 г. № 167 и 1880 г. № 2.

²) Так высказался Гражд. Кассац. Департамент в решениях, 1882 г. № 16 и 1896 г. № 70.

- 457 -

Это относится к вещам заменимым, определяемым мерой, счетом и весом.

Здесь виндикация просто не осуществима по невозможности ее проведения; для устранения виндикации здесь даже не нужно никакого специального указания в законе, так как это устранение само собой вытекает из самой сущности права собственности и виндикации: как нельзя быть собственником напр., вообще какой-нибудь лошади, так и виндицировать нельзя какую-нибудь лошадь, какую-нибудь книгу и т. п.; для того и другого пригодны только res in specie.

И конечно, всякий раз, когда установление тождества оказывается возможным, сейчас же допускается и виндицирование (когда для последнего, конечно, есть основание) ').

Однако во всем этом нельзя видеть „ограничение" виндикации. Об ограничении можно говорить только тогда, когда виндикация сама по себе вполне возможна, но по какому-либо основанию в данном случае устраняется. Здесь же мы имеем случай именно невозможности ее применения.

Здесь мы подходим к очень интересному — и также спорному — вопросу о виндикации денег и бумаг на предъявителя.

Остановимся сначала на последних. Мы не будем говорить подробно об этих бумагах, об их существенных характеристических чертах и т. д., так как, во 1-х, вопросы эти требуют специального исследования, которого мы не предпринимаем., а во 2-х, в общих чертах (только в этих границах мы и будем говорить) все это известно каждому юристу. Отметим только следующее: во 1-х, обращаемость бумаг на предъявителя, в качества платежного средства или мерила ценностей, почти равна обращаемости денег, хотя несомненно и уступает им; во 2-х, индивидуальная

¹) Окс, Журн. гр. и угол. пр., 1874, кн. 3, стр. 7 сл. Елеон-' скт, Журн. гр. и угол. пр., 1893, кн. 1, стр. 53 сл. Аинеиков, Систе-ма, II, стр. 320.

- 458 -

различимость бумаг на предъявителя совсем равна различимости кредитных билетов (но не монет), но только она практически гораздо легче осуществима (см., напр., французское законодательство) вследствие только что указанной меньшей обращаемости сравнительно с бумажными деньгами; надо только прибавить, что у нас нет никакой специальной организации для публикации об утраченных бумагах на предъявителя.

Бумаги на предъявителя появляются у нас с 1859 г. ¹). С того же времени появляется и специальное законодательство о них.

Теперь оно собрано в Уставе Кредитном (Свод Зак., т. XI, ч. 2). Так, от. 82 раздела II-го говорит:

Безымянные билеты государственных займов передаются из рук в руки без надписей, и владельцем их признается держатель билета.

Здесь — специальная норма сходная со ст. 534 1 ч. Х т., но только с тем существенным отличием от нее, что здесь нет прибавки: „доколе противное не будет доказано". При этом нельзя думать, что эта прибавка здесь разумеется сама собою ²); нет, ст. 99 раздела III-го Устава Кредитного прямо отвергает такое предположение:

Объявления об утрате купонов или купонных листов, принадлежащих к банковым билетам, не принимаются ³).

Таким образом утратившему безымянный билет оста-

¹) Щегловитов, Журн. гр. и угол. пр., 1890, кн. 2, стр. 38 сл.

²) Таково мнение кн. Урусова; его поддерживаем и г. /Цвгло-витов, Журн. гр. и угол. пр., 1890, кн. 2, стр. 43, 45.

³) См. и П-е Собр. Зак., т. XL, 1865, Л- 4-2105. Сюда же отно-' сится ст. 107 того же раздала. Ср. Именной Увад Министру Финан-сов, Ш-е Собр. Зак., т. XV, 1895 г., Л. 11314. .,

- 459 -

ется ведаться с похитителем, находчиком и т. д. ¹); правомерные же и добросовестные приобретатели — третьи лица — смогут беспрепятственно осуществлять все права, вытекающие из бумаг на предъявителя, так как они считаются собственниками этих бумаг, и споры против них не допускаются.

Кн. Урусов говорит, что при таком толковании приведенных статей пришлось бы признать собственником всякого держателя бумаги на предъявителя, хотя бы он сам был похитителем данного билета ²).

Однако этот вывод не вытекает из принятого нами толкования. Уголовная репрессия за кражу, утайку, растрату и т.п., держится не прибавкой к ст. 534 1 ч. Х т. о доказывании противного, и, с другой стороны, отсутствие этой прибавки в законах о бумагах на предъявителя не отменяет уголовной репрессии, как ее не отменила во Франции от. 2279 Кодекса Наполеона. Общее правило, что преступление не может быть средством для приобретения прав, остается в силе даже и при защите добросовестного владения. Нормы, вводящая эту защиту, никогда не имеют в виду похитителей и им подобных лиц, — это само собой разумеется; эти нормы всегда имеют в виду только третьих лиц, когда они приобретают чужое имущество добросовестно.

У нас в литературе господствующее мнение высказывается за недопущение виндикации бумаг на предъявителя от третьих добросовестных лиц даже в случаях кражи ³). Но есть и обратные мнения ⁴).

¹) Как это было прямо указано в ст. 101 прежнего вексельного устава.

²) Журн. гр. и угол. пр., 1890, кн. 2, стр. 43.

³) Удинцев, Киев. Унив. Изв., 1900, № 4, стр. 185. Цитович, Учебник, I, стр. 192. Его же Очерк, стр. 139 сл. Нерсесов, Торгов. пр., стр. 162 сл. Елвонский, Журн. гр. и уг. пр., 1893, кн. 1, стр. 57 сл. 0-кс., Журн. гр. и угол. пр., 1874, кн. 3, стр. 15, 21. Дюстих. Журн. гр. и угол. пр., 1878, кн. 3, стр. 25 сл.

⁴) Анненков, Система, II, стр. 320. Щегловитов, Журн. гр. и

- 460 -

В смысле господствующего учения высказывается и Кассационный Сенат, распространивший защиту приобретателя на все бумаги на предъявителя, выпускаемые не только государством, но и частными учреждениями с разрешения правительства ').

Это распространение нам кажется вполне правильными Это совсем не то распространительное толкование, которое к законам исключительным не применимо; это — „заключение на основании полного (реального) тождества" ²): если закон защищает, приобретение одних бумаг на предъявителя, то он не может не защищать и других таких же бумаг на предъявителя. Узкая же формулировка приведенных нами статей Устава Кредитного объясняется, во 1-х, тем, что они изданы по специальному случаю выпуска одних определенных билетов, а во 2-х, тем, что у нас еще не было общего пересмотра нашего законодательства: тогда казуистическая определения несомненно были бы обобщены.

Теперь переходим к вопросу о деньгах. Г. Окс считает виндикацию здесь также недопустимой:

если третье лицо добросовестно получило в уплату деньги, не принадлежавшие плательщику, то виндикация устраняется даже тогда, когда эти деньги оказываются крадеными ³).

Это положение оправдывается, по мненио г. Окса, прежде всего особой природой и экономической функцией денег, а кроме

угол. пр., 1890, кн. 2, стр. 45, 50. См. еще "о этому вопросу Васьковского, Журн. Мин. Юст., 1895, № 1, стр. 73, Победносцева, Курс, 111, стр. 252, Пестржецкого, Журн. гр. и угол. Пр., 1874, кн. 1, стр. 103 и протоколы заседаний Московского Юридического Общества, — Юридич. Вестн., 1872, № 4.

¹) Рениен! я Общого Собрания Сената 1884 г..\» 18 и 42. Plinie-юо Гражданского Кассац. Департамента lte85 г. Л' 27 и 1886 г. Л» 33. См. еще Брун, Юридическ. Вестн., 1886, А' 12, стр. 714 сл. М гш, Журн. гр. и угол. пр., 1887, кн. 9, стр. 16 сл.; кн. 10, стр. 127 сл.

²) Об этом npieM'fe толкования — Васековсте, Учение о тол-коваши, стр. 211 сл.

^s) Owes, Журн, гр. и угол. пр., 1674, кн. 3, стр. 10 сл.

- 461 -

того, оно находит для себя оправдание и в положительном законе: к деньгам, не применимы ст. 1511 и 1512 1 ч. Х т., так как деньги не могут быть объектом купли-продажи. А если виндикации не подлежат деньги краденые, то нет основания различать в этом отношении деньги, добытые и всяким другим преступлением.

В таком же смысле высказалось и Общее Собрание Сената в решениях своих 1884 г. № 18 и 42.

Все это, по мнению г. Окса, не может, конечно, относиться к монетам старинным, к деньгам, вышедшим из обращения, и к деньгам иностранным, потому что это уже не „деньги" в обычном смысле этого слова, и указанные мотивы ограничения виндикации, — как экономические, так и юридические, — к ним не относятся.

Г. Анненков считает эти соображения неубедительными, а потому и деньги подчиняет тому же правилу о виндикации, что и прочие заменимые вещи: виндикация устраняется только при индивидуальной неразличимости их ¹).

Мы также считаем эти доводы г. Окса недостаточными. Во 1-х, обращать внимание на особую природу и значение денег в экономической жизни уместно только тогда, когда речь идет de lege ferenda; если же говорят de lege lata, то надо держаться правила: dura lex, sed lex. Во 2-х, неприменимость ст. 1511 и 1512 к деньгам далеко еще не обозначает неприменимости к ним и виндикации: правило об абсолютности виндикации стоит и держится совсем не на ст. 1511 и 1512, а на ст. 609 и других, из которых вытекает и сама ст.1512.

Тем не менее самое решение г. Окса мы считаем вполне правильным во всей его полноте, но, конечно, — по другому основанию.

Основание это состоит в следующем. Если закон защищает добросовестные приобретения бумаг на првдъявите-

¹) Анненков, Система, II, счр. 320.

- 462 –

ля, то тем более он не может не защищать таких же приобретений денег, как металлических, так и бумажных, потому что все основания, вызвавшие защиту приобретений бумаг на предъявителя, проявляются еще с большей силой в деньгах.

Здесь мы делаем не только заключение на основании полного (реального) тождества, но и заключение a majori ad minus ').

Таким образом выходит, что до появления узаконений о бумагах на предъявителя мы приняли бы решение г. Aнненкова; a теперь принимаем решение г. Окса.

Это и все исключения из общего принципа о допустимости виндикации, насколько дело касается приобретения третьим лицом права собственности.

Но затем русское законодательство знает еще один случай ограничения виндикации, когда допускается приобретете закладного nрава от лица, не управомоченного на заклад данной вещи.

Об этом говорит ст. 28 Положения о Ссудных Казнах (Устав Кредитный, Свод Зак., т. XI, ч. 2, разд. IX):

Хотя бы в Ссудную Казну поступили в залог краденые вещи, она за то не ответствует; если же владелец вещей о таковом залоге осведомился, то должен представить письменное свидетельство из присутственного места о принадлежности ему тех вещей, и тогда имеет право оные выкупить; если же вещи проданы, то, за вычетом выданного под них капитала, процентов и аукционной платы, выдаются ему остающаяся деньги.

Итак, по общему правилу ст. 1664 1 ч. Х т., заложенное чужое имущество, возвращается хозяину, „а заимодавцу предоставляется взыскивать деньги по акту заклада с заклад-

¹ ) Васьковский, Учение о толковании, стр. 211 сл., 218 сл.

- 463 -

чика", а здесь как раз наоборот, — хозяин имеет право только выкупить свою же собственную вещь; закладное же право Ссудной Казны остается ненарушимым, и это даже в том случай, когда вещь была краденая ¹).

Аналогичные постановления имеются и в других уставах обществ для заклада движимостей ²).

Итак, русское право не признаете принципиально защиты добросовестного владения; оно держится римского принципа неограниченности виндикации, и лишь в отдельных случаях допускает исключение из этого принципа.