8.2.2. Научное сообщество. Формальные и неформальные общности

Термин «научное сообщество» получил широкое распространение пос­ле появления книги Т.Куна «Структура научных революций». О научном сообществе обычно говорят в связи с теми или иными факторами, объеди­няющими ученых в единую социальную группу (или группы). Так, ученых объединяют единые стандарты профессионального поведения (этос науки), включая этико-деонтологические принципы, а также — для более диффе­ренцированных объединений — общность образования, специализации, непосредственного научного интереса, и единая дисциплинарная матрица. В состав матрицы, прежде всего, входят используемые группой без разногласия научные положения, метафизические принципы, ценности, образцы деятельности, или парадигмы

Научное сообщество под воздействием внутренних и внешних факто­ров организуется в виде групп различных уровней. Прежде всего, группы, поддержанные административными мерами, структурируются формаль­ным способом. К таким группам относят совокупности ученых, принад­лежащих к одной и той же специальности. Кроме того, административны­ми методами создаются научные коллективы, работающие в одном месте и объединяющиеся, как правило, для выполнения какой-то конкретной работы. Сейчас широко используются программно-целевые формы адми­нистративного упорядочения научных исследований. Они применяются там, где требуется координирование совокупности научных учреждений (часто различного профиля), совместное достижение сложных стратегических целей, реализация дорогостоящих, требующих мощного техни­ческого обеспечения проектов. В таком случае создаются целенаправлен­ные программы (программа космических исследований, экологические, биомедицинские и другие программы).

Существует также неформальное структурирование и объединение научных групп. Структурирующим началом здесь является естественная консолидация ученых вокруг исследуемого ими предмета, научной темы. Устойчивыми объединениями ученых, сформировавшимися на нефор­мальной основе, являются такие как неформальная исследовательская группа, научная традиция, научная школа.

Следует заметить, что, несмотря на возрастающую роль коллективов, базовой единицей научной деятельности является все же ученый как ин­дивидуальный субъект научного познания. И хотя тот или иной научный результат часто создается сегодня коллективными усилиями, именно уче­ный остается субъектом научной аргументации, принятия решений, лич­ной ответственности за свою научную деятельность.

8.2.3. Неформальные общности: исследовательские группы, научные

традиции, школы

Ни один научный коллектив, создаваемый административными мера­ми, не сможет функционировать без установления неформальных связей между сотрудниками — связей, складывающихся в процессе и по поводу непосредственной исследовательской деятельности. Как правило, про­дуктивно работающая научная группа всегда демонстрирует высокий уровень солидарности относительно преследования общей цели. Часто подобная группа (обычно она немногочисленна) характеризуется много­летним сотрудничеством, в ходе которого ученые могут последовательно выполнять различные проекты; она закалилась в преодолении многочис­ленных трудностей, в ней сложились собственные образцы (паттерны) креативного поведения, эффективного решения задач, внутригруппового разделения труда. Все эти признаки позволяют говорить о сложившейся неформальной исследовательской группе, которая является действительно коллективным автором получаемых научных результатов.

Устойчивая совокупность навыков мастерства, тонких методологи­ческих предпочтений, исследовательских паттернов, фундаментальных теоретических убеждений и т.п., позволяющая ее носителям эффективно продвигать научное познание, называется научной традицией. Научные традиции, как правило, существуют достаточно длительно; они постоян­но воспроизводятся благодаря вхождению в их русло новых поколений исследователей. Но при этом традиция является обновляющимся когни­тивным комплексом: ее жизнеспособность как раз зависит от того, на­сколько она умеет сохранять и использовать свои лучшие эвристические способности (являющиеся как бы ядром традиции), сочетая это с откры­тостью, возможностью постоянного роста и совершенствованием. Науч­ные традиции, особенно имеющие славную историю, заботливо передаются, транслируясь по каналам тесного научного общения (через образование, наставничество).

Существенную часть научной традиции занимает неявное знание, освоить которое можно только в непосредственном общении и совместной работе с ее носителями. Именно в живой традиции содер­жится та закваска, или фермент брожения, который запускает процесс исследовательского продвижения. Знания же, абстрагированные от конк­ретно-традиционного контекста, нейтрально излагаемые в учебниках, полностью лишены этого импульса.

Научная традиция персонализируется в виде научной школы — некоторого конкретного научного сообщества, связанного, как правило, с определенным научным центром (университетом, кафедрой, лабораторным комплексом). Научная школа консолидируется вокруг плеяды крупных ученых, одни из которых стоят во главе ее, другие, олицетворяющие собой достижения, новых поколений, как бы отмечают последующие вершины ее исследовательской деятельности. Для ученых, воспитаннных в той или иной научной школе, важно чувство принадлежности к ней как своей alma mater, они сохраняют дух школы, будучи даже впоследствии рассеянными по другим научным центрам, и могут дать импульсы становлению новых, дочерних школ. Традиции серьезной научной школы имеют не только собственно по­знавательное, но и важное культурное значение. Существование и развитие научной школы — явление тонкое и хрупкое; традиции школы легко могут быть прерваны внешними или внутренними обстоятельствами, а интеллек­туально-культурные потери от разрыва традиции ничем невосполнимы. Причастность ученого к элитарной школе сказывается на нем самым благотворным образом.

Пра­вило же состоит в том, что смысл деятельности подлинно научной школы заключается в постоянном обогащении и обновлении. Большинство науч­ных школ средней продуктивности обычно сочетают в себе как стагнирующие, так и новационные тенденции. Что же касается того факта, что примеров стагнирующих тенденций и школ, к сожалению, не так уж мало, то он лишний раз доказывает, что высококультурные и продуктивно работающие научные школы — настоящая драгоценность для науки. Б. Спинозе принад­лежит верное замечание, что все прекрасное редко.