Глава 5

Риск

141

По мнению этих экономистов, «"барышная" струк­тура современной экономики привела слишком мно­гих людей к отказу от продуктивных альтернатив в по­гоне за высокими призами»⁷². Конечно, это хороший отеческий совет - быть реалистичными. Но этот совет имеет привкус суждения, след которого ведет к Адаму Смиту: на такие риски люди часто идут в состоянии не­адекватной самооценки. В «Богатстве народов» Смит писал о «чрезмерном самомнении, которое большая часть людей имеет относительно своих способностей... шанс получения выгоды каждым человеком в той или иной мере переоценивается, а шанс потерять большин­ством людей недооценивается»⁷³. В этой связи Франк и Кук в своем недавнем исследовании одного миллиона американских старшеклассников отметили, что 70% из них думали, что их способности быть лидером - выше средних, и только 2% полагали, что их способности быть лидером - ниже средних.

Но «чрезмерное самомнение» кажется мне невер­ным прочтением связи между риском и характером. «Не играть» - значит, заранее считать себя неудачни­ком. Большинство людей, которые вступают на рынки, где «Победитель получает все», знают о вероятности не­удачи, но они как бы берут это знание в скобки. Так же, как и с риском, который имеет место в менее опреде­ленных условиях, возникшее возбуждение от риска мо­жет как бы стереть рациональное знание о вероятности

успеха. Но даже если кто-то, вступающий на рынок, где действует принцип «Победитель получает все», и сохра­няет ясный взгляд на протяжении всего времени, но при этом ничего не предпринимает - это значит, что он скорее инертный, чем благоразумный.

Эта позиция может быть прослежена в прошлом, где обнаружится в тех ранних прославлениях торговца в политэкономических трудах Смита и Милля. Хотя им­ператив «Иди на риск!» более широко распространен в современной культуре. Риск есть испытание характера: важно предпринять попытку, использовать шанс, даже если вы умом понимаете, что обречены проиграть. Это позиция подкрепляется распространенным психологи­ческим феноменом.

Если человек столкнулся с чем-то конфликтным, его внимание может быть обращено на эти непосредст­венные обстоятельства в большей степени, чем на дол­госрочную перспективу. Социальная психология назы­вает внимательность, выпестованную таким манером, «когнитивным диссонансом» - это когда конфликтуют системы значений. (Работа по когнитивному диссонан­су была проделана с разных позиций Грегори Бейтсо-ном, Лайонелом Фестинджером и автором этих строк⁷⁴.) Так, потребность Розы в получении некоего доказательства, что она делает работу хорошо, хотя корпорация на Парк-Авеню не представляла таких до­казательств, является классической формой «когнитив-

142

Глава 5

Риск

143

ного диссонанса». Вовлеченность в такие конфликты вызывает «фокусное внимание», которое означает про­сто, что человек выделяет некую проблему, как требую­щую решения, сосредоточенного внимания именно сейчас.

Когда человек не верит в возможности что-то сде­лать, чтобы решить эту проблему, тогда долгосрочный расчет можно «положить на полку», как совершенно бесполезный. Однако «фокусное» внимание может ос­таваться при этом действенным. В этом состоянии люди будут снова и снова прокручивать в своем мозгу конкретные ситуации, в которые они попали, осозна­вая, что необходимо что-то сделать, и при этом не де­лая ничего. Зацикленное, фокусное, внимание - это не что иное, как травматическая реакция, которая обнару­жена у всех высших животных; так, например, взгляд кролика фиксируется на когтях лисицы.

Для человеческого существа последствия некоего акта риска могут привести к такого же рода фокусному вниманию. «Никогда никуда не попадаю», «всегда по ну­лям» сопоставляется с кажущимся не имеющим значе­ния успехом или невозможностью получить «награду» за старания - во всех этих эмоциональных состояниях время, как бы скрипя, останавливается; индивид стано­вится пленником настоящего, зацикленным на его дилеммах. Эта травма, лишающая активности, держала Розу в своей власти в течение нескольких месяцев, пока

она не пришла в себя от своего риска там, в центре, и не вернулась в «Форель».

Заявление Розы: «Я потеряла свою храбрость» - ука­зывает на то, что люди в ситуации риска могут чувство­вать себя, как животные, а не как более сложные суще­ства. Это иногда происходит просто при пересечении рубежа среднего возраста. Современная корпоративная жизнь полна предрассудков относительно среднегс возраста и предрасположена к отрицанию ценности прошлого опыта человека. Корпоративная культура от­носится к людям среднего возраста как к неспособным идти на риск подобно азартным игрокам. И с этими предрассудками трудно бороться. В постоянно меняю­щемся мире современной корпорации с ее высоким внутренним давлением люди среднего возраста легкс могут начинать страшиться внутренней эрозии самих себя как личностей.

Для Розы внутренний шок, который она получила перейдя на работу в центр на Парк-Авеню, в офис, на­поминавший ей улей, заключался в том, что она вдруг стала осознавать, как она стара и не только биологиче­ски, но и социально. «Я смотрела вокруг на всех этих де­вушек-профессионалов - они были просто девочками они хорошо выглядели, у них был довольно самоуве­ренный вид и тот выговор, который отличает высший класс Нью-Йорка». Роза же так и не смогла избавиться от своего назального произношения, которое выдавалс

144