134	Глава пятая

предметам и явлениям, связанным с ее удовлетворением, своеобразную силу на­ правлять субъекта к определенному действию. Например, стол, бумага, ручка как бы призывают субъекта сесть к столу и написать письмо, конверт — положить в него письмо и запечатать, а почтовый ящик — достать письмо из кармана и бро­ сить в ящик. Как мы видим, достаточно субъекту решить что-либо, например напи­ сать письмо, пробудив тем самым в себе некую квазипотребность, чтобы последую­ щее его поведение протекало вполне упорядоченно и целесообразно. Именно такой силой и обладает, по мнению Левина, квазипотребность.

Теория квазипотребности является скорее точным описанием протекания во­ левого поведения, нежели его истинным объяснением. И действительно, Левин лишь констатирует тот несомненный факт, что после принятия решения человек начинает действовать так, как будто в основе его поведения лежит подлинная потребность. Но поскольку в данном случае говорить о подлинной потребности фактически нельзя, автор вносит понятие квазипотребности. Ничего больше данное понятие не дает; оно ни в коем случае не объясняет целесообразного характера поведения. Согласно Леви­ ну, решение порождает некое напряжение, именуемое им квазипотребностью. Этим можно объяснить разве лишь то, почему после принятия решения появляется тенден­ ция его выполнения. Однако объяснить, почему процессу выполнения присуща упо­ рядоченная целесообразность, причем без непрерывного сознательного контроля со стороны субъекта, только понятием потребности невозможно.

4. Установка как основа выполнения

Рассматривая импульсивное поведение, мы убедились, что характер его про­ текания становится достаточно легко объяснимым, если предположить, что в основе поведения лежит установка. Но данное положение позволяет решить и вопросы, об­ суждаемые нами сейчас; а поскольку волевое поведение протекает так же, как и им­ пульсивное, ничто не мешает нам и здесь говорить об установке.

И в самом деле, до принятия окончательного решения его выполнение зачас­ тую кажется нам очень трудным. Например, до тех пор, пока мы окончательно не решим отказаться от какой-либо привычки, скажем курения, эта уступка здравому смыслу кажется нам необычайно трудно переносимой, ведь если у нас кончился та­ бак и мы вынуждены воздержаться от курения, это очень болезненно переживается нами. Однако стоит нам действительно решить бросить курить вообще, действитель­ но отказаться от этой привычки, мы сразу же заметим, что эта потребность как бы в некотором роде ослабла и ее неудовлетворение уже не так невыносимо, как это было раньше. Именно с этим обстоятельством должно быть связано переживание, что вы­ полнить наше намерение не является для нас невозможным, что у нас есть силы для его выполнения, — переживание «я могу» (Können).

Что же произошло? Что привело к этому изменению? Ответ на этот вопрос может быть только один: приняв решение, субъект преобразился. Его отношение к курению изменилось, и теперь он уже изменился в том отношении, что табак утра­ тил для него свою притягательную силу и, следовательно, отсутствие табака его уже меньше беспокоит. Когда у него была потребность курить, и он относился к табаку с этой позиции, табак вызывал в нем некий эффект, который следует представить в виде установки к курению. На основе такой установки, как мы уже знаем, строится импульсивное поведение. Теперь же, приняв решение отказаться от курения, изме­ нилась потребность субъекта, с позиций которой он подходил к табаку, — он хочет бросить курить. Следовательно, изменился субъективный фактор установки; и понят-