294	Глава восьмая

3. Удивление как условие актуализации мышления

В основе вторичного познавательного процесса — мышления лежит момент удивления. Там, где воспринятая действительность подобного переживания не вызы­ вает, возникновение мыслительного процесса лишено всякого смысла. Остановимся несколько подробнее на этом понятии.

Как известно, еще Платон (IV в. до н. э.) объявил удивление стимулом фило­ софского мышления. По его мнению, тот, кто не обладает данной способностью, не имеет призвания к философскому мышлению. Данная мысль Платона правомер­ на лишь отчасти. Удивление действительно лежит в основе мышления. Однако нельзя забывать, что оно все-таки не является главным источником мышления. Удивление представляет лишь вторичный процесс, опирающийся на более глубоко лежащий импульс. Основным стимулом мышления безусловно является потребность, на ос­ нове которой живое существо устанавливает взаимоотношения с объективной дей­ ствительностью. Как известно, в основе любого рода активности непременно лежит импульс удовлетворения какой-либо потребности. Поэтому понятно, что чем силь­ нее потребность, чем она важнее для субъекта, тем более энергичную активность она вызывает.

Естественно, что, когда эта активность блокируется и, соответственно, не уда­ ется удовлетворить потребность, субъект не остается индифферентным. У него появ­ ляется специфическое чувство, именуемое удивлением, на почве которого и возника­ ет процесс мышления. Мышление возникло для нужд удовлетворения потребностей; оно возникло на основе практики и по существу служит интересам практики.

Однако было бы ошибкой думать, что в основе мыслительного процесса все­ гда лежит только интерес удовлетворения витальных потребностей. Известно, что в обществе развиваются и видоизменяются не только обычные витальные потребнос­ ти, но и появляется бесконечный ряд новых потребностей, совершенно отличных от потребностей животных. Само собой разумеется, что основой импульса мышления может стать любая из этих потребностей. Но решающее значение при этом имеет то, насколько важна данная потребность для личности.

Однако потребность представляет собой лишь внутренний, субъективный фак­ тор; чувство же удивления и процесс мышления подразумевают и внешний фактор. Как уже отмечалось выше, ситуация вызывает удивление только в том случае, если: 1) она не связана непосредственно с привычными актами поведения, 2) и вслед­ ствие этого возникает помеха на пути удовлетворения значимой для субъекта потреб­ ности. В противном случае оснований для начала мыслительного процесса нет. Таким образом, внешнее условие актуализации мышления составляют два момента ситуации: ее новизна или необычность и персональная значимость.

Значение этих факторов хорошо видно из наблюдения, приведенного Штер­ ном: прислуге было поручено ежедневно выносить из рабочей комнаты корзину с ненужными бумагами и выбрасывать их в мусорный ящик. Эту работа стала для нее привычной, выполняемой автоматически. Однажды в корзину случайно попала ма­ ленькая шкатулка с драгоценностями, причем сверху она оказалась прикрытой бума­ гами, поэтому была полностью скрыта из виду. Прислуга почувствовала, что корзина в тот день была тяжелее обычного, но, не обратив на это особого внимания, опо­ рожнила ее как обычно в мусорный ящик.

Почему потерялась шкатулка с драгоценностями? Потому, что тяжесть корзин­ ки не вызвала у прислуги удивления и, соответственно, мыслительного процесса, который побудил бы ее проверить содержимое корзины.

Психология мышления

295

Почему этого не произошло? Во-первых, потому, что изменение тяжести не было столь значительным для того, чтобы прислуга заметила в этом действительно нечто необычное, новое; во-вторых, потому, что содержание корзины обычно не имело для нее никакого персонального значения, то есть не было связано с какойлибо значимой для нее потребностью. Знай она заранее об исчезновении шкатулки и заметь, что корзина несколько тяжелее обычного, вероятно, содержание корзины приобрело бы для нее большее персональное значение, и она не опорожнила бы ее столь индифферентно в мусорный ящик.

Таким образом, очевидно, что удивление, всегда предшествующее любого рода мыслительному процессу, представляет собой вторичный фактор. В его основе лежит целый ряд внешних и внутренних факторов.

Удивление — переживание, прежде всего характерное для мышления и касаю­ щееся начального момента мышления. Зато завершение протекания любого мысли­ тельного процесса характеризуется вторым переживанием — это решение возникшего вопроса, удовлетворение удивления, сопровождающееся специфическим переживани­ ем, известным под названием «ага-переживания» (Бюлер, Вертхаймер). Соответст­ венно, если первое переживание имеет характер напряжения, то ага-переживанию, наоборот, свойственно эмоциональное состояние облегчения. Поэтому процесс мыш­ ления переживается как чрезвычайно динамическое состояние, начальный и конеч­ ный моменты которого увязывают его единый замкнутый процесс, в котором каждая предшествующая ступень четко стремится к конечной.

Можно сказать, что данное свойство представляет собой наиболее специ­ фичный и особенно демонстративный признак процесса мышления. Взяв обычную ассоциативную цепочку представлений, получим совершенно иную картину: здесь, во-первых, полностью отсутствуют переживания напряжения и облегчения, как это бывает в случаях удивления и ага-переживания. Это совершенно понятно, поскольку в случае ассоциативных представлений говорить об этих переживаниях — удивлении и ага-переживании — невозможно. Поэтому начальный момент протекания представ­ лений, возникших на основе ассоциации, не имеет ничего общего с конечными эле­ ментами ассоциативного ряда. Здесь мы имеем дело с простой последовательностью представлений, в которой каждый член связан только с предыдущим членом, а не с замкнутой целостностью, объединяющей все протекание мыслей.

4. Детерминирующая тенденция

Замкнутость протекания мышления, его системная целостность является след­ ствием одной из его основных особенностей. Когда в начале века впервые начали экспериментальное изучение процесса мышления (Кюльпе, Ах, Ватт), то оказалось, что совершенно особую роль в данном случае играет задача, решение которой пред­ ставляет собой конечную цель всего этого процесса. Когда испытуемому предлагают решить задачу, то обычно ему на ум приходят лишь представления, необходимые для решения данной задачи — в этом случае ассоциация представлений бессильна. Данное обстоятельство настолько специфично для мышления, что вне этого невоз­ можен даже элементарный мыслительный процесс. Но как только влияние осозна­ ния задачи ослабевает, тотчас же вместо мышления возникают другие, немысли­ тельные процессы.

Необходимо учитывать, что сама по себе задача оказывает столь определен­ ное влияние на работу нашего сознания отнюдь не механически. Это происходит

296	Глава восьмая

только в том случае, когда субъект действительно серьезно берется за решение по­ ставленной перед ним задачи. Лишь после этого сознание перестраивается таким образом, что обычная ассоциативная тенденция утрачивает силу, уступая свое мес­ то новой тенденции — так называемой «детерминирующей тенденции» (Н. Ах).

Таким образом, как видим, возникновение у человека именно надлежащих, целесообразных мыслей в процессе мышления носит скорее активный, а не пассив­ ный характер. В основе этого лежит признание субъектом задачи, намерение решить ее, то есть волевой акт.

5. Активность

Активный характер мышления считается следующей специфической особен­ ностью его протекания. В психологии эта сторона мышления всегда специально под­ черкивалась, что вполне понятно, поскольку ничего столь наглядно не доказывает различие природы ассоциации и мышления, как это обстоятельство.

Тот факт, что мышление действительно характеризуется активностью, под­ тверждают не только переживания, сопутствующие мыслительному процессу, но и присущие ему особенности протекания. Мышление — активный процесс как фено­ менологически, так и функционально.

Что мы испытываем, когда, скажем, решаем сложную математическую задачу

икогда предаемся обычным мечтаниям? Различие переживаний в данном случае яв­ ляется совершенно очевидным; в первом случае мы ощущаем себя весьма активными

идеятельными, ежеминутно оказываясь перед трудностями и препятствиями и не­ прерывно принимая надлежащие меры для их преодоления. Зато в случае мечтаний все происходит совершенно иначе — вместо свойственной мышлению напряженнос­ ти здесь отмечается пассивное расслабление, поскольку грезы протекают без нашего активного участия. Если в первом случае почти каждая отдельная мысль переживает­ ся как продукт нашего намеренного поиска, то во втором случае представления по­ являются и исчезают так, что нам остается лишь роль пассивного созерцателя. В про­ цессе мышления мы действуем, тогда как в случае грез созерцаем то, что происходит как бы вне нашего участия.

Об активном характере мышления не менее очевидно свидетельствуют и осо­ бенности его протекания. Выше мы убедились, сколь большую роль в процессе мыш­ ления выполняет осознание задачи. Весь мыслительный процесс протекает таким об­ разом, что он с начала до конца носит целесообразный характер, завершаясь в конце концов актом решения поставленной задачи. Подобная целесообразная природа про­ цесса мышления ясно указывает на то, что в нем изначально участвует, активно на­ правляя процесс вплоть до его завершения, личность со своими целями. Такая актив­ ность может характеризовать лишь различные случаи участия воли, поскольку о других психических процессах этого сказать нельзя.

6. Транспозиция

Как было показано, мышлением называется психический процесс, всегда на­ чинающийся с постановки вопроса и завершающийся его решением. В каждом част­ ном случае стоит один вопрос с индивидуально определенным содержанием, и мыш­ ление дает решение именно данного, индивидуально определенного вопроса. Однако предположим, что затем перед нами встала пусть не абсолютно идентичная, но в принципе аналогичная задача. Будет ли нашему мышлению так же трудно решить